Пуля снесла рядовому Сергею Алферову половину черепа и повредила мозг. А парень не только выкарабкался, но и открыл в себе неожиданные таланты!
История Сергея Алферова доказывает: мозг человека и его возможности пока недостаточно изучены. Когда во время войны в Афганистане десантник получил пулю в голову, его сослуживцы решили: это смерть. А это начиналась новая жизнь...
Живым отправили в морг
В 1984 году ростовчанина Сергея Алферова забрали в армию, рядовым в отдельный разведывательно-десантный батальон. Сначала парень служил под Ленинградом, потом — в Афганистане.
«20 октября 1985-го нам поступили разведданные: группа наемников напала на кишлак недалеко от Шинданда, — рассказывает Сергей. — Встретили нас гранатометами. Бой продолжался час, потом мы стали отходить. Командира ранило, его взяли на плечи, а я с пулеметом прикрывал уходящих. И вдруг нарвались на засаду! С трех метров нас расстреляли в упор. Я почувствовал тупой удар по голове — и все оборвалось. Пуля вошла мне в левый висок, а вышла из правого».
Санитары полевого госпиталя Шинданда отнесли тело Сергея в морг. Все, кто осматривал парня, не сомневались: солдат мертв. Пуля пробила голову насквозь, оставив кроваво-развороченный след, после такого не выживают. Командир отправил родителям Алферова похоронку. Написал: «Сергей Алферов за проявленную отвагу посмертно представлен к ордену Красной Звезды». Безутешная мать готовилась встречать груз 200. Но... время шло, а гроб с телом сына все не доставляли. Зинаида Степановна обивала пороги военкомата, ей отвечали: ждите. Тогда еще никто не знал, что солдат буквально воскрес из мертвых.
В полевом госпитале Шинданда санитарка убиралась в морге, когда в одном из цинковых гробов «мертвец» пошевелился и тяжело вздохнул. Женщина перепугалась до смерти. «Живого солдатика в гроб положили!» — ее крик поставил на ноги весь госпиталь. У парня прощупывался пульс.
Сергей Алферов (сидит) с однополчанами перед отправкой в Афган. Декабрь 1984 года. Город Термез (граница Узбекистана и Афганистана). Фото: личный архив.
«На том свете прекрасно»
Поэтому первые две операции ему сделали в военном госпитале в Шинданте.
— Первую — чтобы обработать рану. Потом сделали трепанацию черепа, почистили, — рассказывает Сергей. — Выходное отверстие в голове 10 на 14 сантиметров, как раскрытая ладонь! Сиделка отлучилась, а я (как мне потом сказали) в бессознательном состоянии сам себе рукой залез в голову и в мозгах покопался. Пришлось делать вторую трепанацию черепа. После этого мне стали руку привязывать. Только одну — вторая вообще не двигалась...
Про то, как оно там — на том свете, — Алферов знает не понаслышке.
— Там как раз прекрасно, бояться не стоит, — говорит он. — Мне виделся туннель, и в конце яркий свет. И было очень радостно, немыслимое ощущение счастья! Увидел близких умерших людей. Но они меня отталкивали, и я понял, что еще рано. Когда приходил в себя, чувствовал нестерпимую боль. Она потом продолжалась долгие месяцы.
Через 47 суток к раненому вернулось сознание. Но он был словно новорожденный — не мог сам держать голову, двигаться, говорить. Впервые сел на кровати только на четвертый месяц после ранения. Ничего не мог вспомнить: ни где он, ни какой год на дворе.
— Заново учился говорить, жевать, держать предметы, вставать. Дикие головные боли поначалу мешали осознавать, что со мной происходит. Даже что-то подумать было больно, — вспоминает Алферов. — Ямка в голове была такая, что туда можно было яблоко положить. А потом меня переправили в ленинградскую Военно-медицинскую академию им. Кирова, где мне поставили на голову скрепляющую пластину. Но поставили рано, что-то не прижилось. Пришлось вынимать, а через год опять ставить. Я изо всех сил боролся за жизнь!
Парню тогда было всего 19 лет.
Мог стать овощем
Мама Алферова, Зинаида Степановна, узнав, что сын жив, была на седьмом небе от счастья. Пусть инвалид, лишь бы жил! Бросив дом и работу, она перебралась из Ростовской области в Ленинград и посвятила себя выхаживанию сына.
Шесть сложнейших операций, проведенных лучшими нейрохирургами Советского Союза, внушили надежду: Сергей будет жить. Но как — не знал никто. Гарантий, что он не превратится в овощ, врачи не давали. Паралич лицевых мышц, нарушение двигательной функции ног...
— Что будет с моими умственным способностями, тоже было не ясно, — продолжает Сергей. — Медики предсказывали, что я не смогу нормально мыслить.
В поисках панацеи мама Сергея наткнулась на газетную заметку о том, что в Институте им. П. Ф. Лесгафта оказывают помощь в подобных ситуациях. И здесь специалисты по лечебной физкультуре разработали для Сергея программу восстановления. Через два года Алферов вопреки прогнозам пошел сам.
— В санаторий Минобороны в Крыму меня привезли на инвалидной коляске, — рассказывает он. — А уехал я уже с тростью. Силой воли заставил себя ходить, разрабатывал мышцы ног. В Ленинграде по лестницам в общей сложности поднимался на 200 этажей в день! Теперь хожу нормально, левая нога только чуть отстает. Пока не удалось восстановить левую руку, но я продолжаю над этим работать. Правый глаз не видит: пуля вырвала нерв, который не восстанавливается. Зато научился плавать — летом на отдыхе по километру каждый день проплываю, но как Чапаев — с одной рукой!
Норма Сергея — разгадать 40 кроссвордов в месяц. Фото: Александр ГЛУЗ
Мозг требует нагрузки
Мрачные прогнозы о том, что Сергей потеряет способность нормально мыслить, не оправдались. Более того, его мозг вдруг начал работать с удвоенной силой.
— В юности мечтал бороздить моря, — вспоминает Алферов. — Поэтому приехал в Ленинград и поступил в университет водных коммуникаций на судоводительный факультет. После первого курса меня и забрали в армию. Оттуда привезли вперед ногами, декан сказал: никто тебя с первой группой инвалидности в море не выпустит. Пришлось перевестись на инженерно-экономический факультет. До ранения я учился средненько, больше гулял с девчонками — меня хотели отчислять за прогулы. А после у меня проснулась такая жажда учиться! Засел за учебники, вникал, зубрил, и все это в удовольствие! Окончил вуз на отлично.
Когда Сергея в последний раз выписывали из ленинградской академии, он спросил доктора: что будет дальше? Врач только руками развел: «Не знаю. Таких случаев за всю историю человечества единицы, и они не исследованы». Может, только месяц проживешь, а может, такие возможности откроются, каких раньше не было«. Так и случилось.
— Утверждать, что я стал каким-то очень талантливым, пока не могу, — смеется бывший «афганец». — Но мозг словно стал требовать постоянной умственной нагрузки. До ранения вообще кроссвордами не интересовался, а теперь могу разгадывать их часами и сутками, щелкаю как орешки. У меня и план есть: в месяц не меньше одной книги в 200 страниц должен прочитать и не меньше 40 кроссвордов отгадать. Считаю легко: в магазине складываю в уме быстрее, чем продавец на калькуляторе, — кассирши удивляются. Стихи сочиняю, даже авторский поэтический сборник опубликовал. Музыкальный слух появился: раньше, если пел, окружающие морщились. А сейчас многим нравится. После учебы в вузе продолжил самообразование: хотелось узнать про все как можно больше. Читал словари, энциклопедии. Сейчас пишу книгу «Вторая жизнь».
«Многие уверены, что я погиб»
В госпитале инвалидов войны Алферова хорошо знают. Когда он поступает сюда на очередную профилактику, по коридорам уже летит шутка: дайте дорогу, черт несет Серегу.
— Меня по сей день встречают однополчане, уверенные, что я погиб, — рассказывает Сергей. — Однажды в санатории увидел бывшего сослуживца, тот аж костыли выронил: «Я ж тебя мертвого вез на бэтээре».
Кстати, в санатории Алферов встретил не только бывшего сослуживца, но и свою нынешнюю супругу.
— Мне, когда путевку дали, сказали, что там еще будут девушки с предприятия ивановских текстильщиц. Я говорю: «Иваново — город невест, значит, жену себе найду». Ну и накаркал! — смеется герой.
Сергей и Елена поженились в 1993 году, а еще через год у них родился сын.
А вот с работой не сложилось: после института Алферов устроился работать в Ленинградское пароходство. Но грянул кризис 90-х, зарплату не платили, пришлось уволиться. Брать человека с первой группой инвалидности новые работодатели не спешили. «Афганец» помыкался и открыл частный бизнес — небольшой магазин. А для души занимается творчеством и продолжает оттачивать интеллект.
— Мое главное достижение — я живу полнокровно, интересно и радостно, — считает Сергей. — Жизнь, она на то и дана: если выжил, так держись!
Комментарии экспертов
Не чудо, а сила воли случай
— Чтобы после ранения головы открылись какие-то таланты у человека и он поумнел — это маловероятно, — говорит Борис Гайдар, нейрохирург, академик РАМН, экс-начальник Военно-медицинской академии. — Пациентов с пулевыми ранениями головы за мою 40-летнюю медпрактику было немало, однако обычно после них человеку становится только хуже. Бывает иногда, что человек после ранения может восстановиться, но, как правило, не полностью. Другое дело, если человек до ранения жил, не напрягая себя активной мыслительной деятельностью, не усердствовал, а после ранения, что называется, взялся за ум. Стал тренировать память, давать себе больше интеллектуальных нагрузок. Тренировками, усердием можно добиться положительных результатов и после травмы головы. Но это зависит от воли человека.
— Нужно учесть, что люди, которые пережили тяжелые потрясения, начинают по-другому относиться к себе, к миру, начинают больше ценить себя, интересоваться своими возможностями, пытаются себя реализовать и в итоге выходят из травм с неожиданно хорошим результатом, — подчеркивает Алексей Кащеев, нейрохирург (Научный центр неврологии РАМН). — Мозг — очень сложно устроенная структура, и ни нейрохирурги, ни нейробиологи, ни неврологи до конца не знают, как он работает.
Другой взгляд
Пуля отключила «обезьянью» часть мозга
— Наш мозг, если упрощенно, состоит из двух частей, — говорит доктор биологических наук, профессор, руководитель отдела эмбриологии НИИ морфологии человека Российской академии медицинских наук Сергей Савельев. — Одна часть отвечает за интеллектуальное развитие, вторая досталась нам от приматов, и она скорее «обезьянья» — отвечает за инстинктивные формы поведения. Вот эта «обезьянья» часть мешает нам жить — вместо того чтобы думать о чем-то высоком и развиваться, люди думают о том, как бы удовлетворить половые инстинкты, утолить голод и доминировать в стае. Если этому парню — Алферову — «удачно» влепили пулю и она попала именно в «обезьянью» часть мозга, то соответственно эти инстинкты резко ослабли. Шансы превратиться в высокоинтеллектуальную и духовную личность у него значительно возросли, вплоть до проявления каких-то незаурядных способностей. Вполне допускаю, что он после ранения ощущает себя талантливее и умнее. Противоречия тут нет. Все зависит от локализации ранения.
