Группа депутатов и сенаторов, первым в списке которой значится председатель Комитета Госдумы по охране здоровья, известный лоббист тотальной вакцинации от чего угодно Дмитрий Морозов, ещё в октябре 2019 г. внесла в парламент ПФЗ № 812687-7 «О внесении изменений в статью 20 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» об информированном добровольном согласии на медвмешательство (https://sozd.duma.gov.ru/bill/812687-7). По мнению инициаторов поправок, ныне существует очень большая правовая неопределённость в ряде случаев, когда гражданину необходимо срочно оказать медпомощь, получить согласие у него или законного представителя затруднительно, и времени на это катастрофически не хватает. По сути, все изменения сводятся к расширению числа ситуаций, когда тело человека де-юре уже не будет ему принадлежать, а станет «собственностью» медиков, получающих возможность проводить практические любые манипуляции без добровольного информированного согласия пациента.
«В случае принятия законопроекта, у медицинских работников скорой медицинской помощи появляется возможность оказать помощь незамедлительно и своевременно. Принятие законопроекта ускорит получение гражданами своевременной и качественной медицинской помощи и позволит обеспечить правовую защищённость медицинского работника выездной бригады скорой медицинской помощи», – уверенно заявляет коллектив авторов ПФЗ, делая акцент на большую заботу о здоровье населения.
Это все замечательно, но в предлагаемой к изменению ст. 20 уже значится следующий пункт, при котором согласия от гражданина никто ждать не будет:
«…если медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю или отсутствуют законные представители».
Перечислим оставшиеся исключительные случаи, коих на самом деле набирается немало:
«- в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих (в данный список Правительство оперативно внесло новую коронавирусную инфекцию – прим. ред.);
- в отношении лиц, страдающих тяжёлыми психическими расстройствами;
- в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (преступления);
- при проведении судебно-медицинской экспертизы и (или) судебно-психиатрической экспертизы;
- при оказании паллиативной медицинской помощи, если состояние гражданина не позволяет выразить ему свою волю и отсутствует законный представитель».
Как говорится, чего же боле? Из пояснительной записки следует, что законодатели очень желают приравнять граждан, находящихся «в состоянии стресса» к лицам, страдающим тяжёлыми психзаболеваниями, а также ввести в тему отказа/согласия на медвмешательство определение «угроза здоровью» – гораздо более широко трактуемое, чем угроза жизни. Все это уже заставляет напрячься. А теперь перейдём собственно к предлагаемым поправкам. Их всего две. Первая предполагает согласие гражданина по умолчанию на любую манипуляцию от скорой (специализированной) помощи. Возможность отказа сохраняется в заявительном порядке и в письменном виде:
Медицинское вмешательство без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя допускается:
«7) при оказании скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи вне медицинской организации, за исключением случая, когда гражданин или его законный представитель выразили отказ от медицинского вмешательства, который оформляется в виде документа на бумажном носителе».
Вторая поправка устанавливает статус старшего медработника выездной бригады скорой, который принимает решение об оказании медпомощи без согласия гражданина:
«4) в случае, указанном в пункте 7 части 9 настоящей статьи, - медицинским работником выездной бригады скорой медицинской помощи, назначенным старшим, при оказании скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи вне медицинской организации с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента и последующим уведомлением должностных лиц медицинской организации (руководителя медицинской организации или руководителя отделения медицинской организации), гражданина, в отношении которого проведено медицинское вмешательство, одного из родителей или иного законного представителя лица, которое указано в части 2 настоящей статьи и в отношении которого проведено медицинское вмешательство».
Таким образом, законодатели порождают очевидный правовой коллапс. Ведь в статье 9 ФЗ 323 перечисляется исчерпывающее число случаев, когда от медвмешательства невозможно отказаться. И внезапно сюда вносят позицию об оказании скорой помощи, в решении по которой, несмотря на сохранённую возможность письменного отказа, главным оказывается старший врач медбригады. Он наделяется правом совершить медвмешательство без согласия больного. И как, простите, будут разрешаться конфликтные ситуации между врачом и пациентом? Путём мордобоя или вербальных споров – кто кого перекричит? Кроме того, здесь явно ставятся под удар несовершеннолетние, рядом с которыми во время прибытия скорой не оказалось законных представителей. Они-то точно не смогут подписать письменный отказ, а значит, все медвмешательства им будут проводиться по решению старшего в бригаде скорой.
К чему же такое излишнее правовое регулирование в столь чувствительной сфере, порождающее новые конфликты, а никак не разъясняющее ситуацию? Обратим также внимание на повторное заключение правового управления ГД во главе с Е.В. Горбачёвой, которое явно носит неодобрительный характер:
«Все названные условия для медицинского вмешательства без согласия гражданина охватываются пунктом 1 части 9 статьи 20 Федерального закона, а механизм принятия решения о медицинском вмешательстве по данному основанию изложен в пункте 1 части 10 статьи 20 Федерального закона.
Отношения субординации между работниками выездных бригад скорой медицинской помощи при принятии решения об оказании скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи вне медицинской организации (пункт 2 законопроекта) не являются предметом регулирования Федерального закона и должны рассматриваться должностными лицами медицинской организации при формировании соответствующих бригад.
Учитывая изложенное, по нашему мнению, законопроект представляет собой излишнее правовое регулирование».
Добавим от себя – это не просто излишнее правовое регулирование, это явный заход в сторону умаления прав граждан на распоряжение собственным телом. О возможности отказа от медвмешательства врачи скорой вряд ли будут сообщать дополнительно, да большинство СМИ подают этот ПФЗ именно как шаг к отказу от рассмотрения мнения пациента при оказании ему скорой помощи.
Таким образом, налицо явное продвижение окна Овертона в сторону карательной медицины. С учётом принудительных «антикоронавирусных» мер, которые у нас так полюбили чиновники от медицины во главе с главсанврачом Анной Поповой, наш народ наверняка вскоре будет глубоко задумываться, прежде чем вызвать скорую помощь. Не надо забывать, что такая скорая специализированная помощь по закону может оказываться гражданам и в стационаре – и согласия теперь ни с кого требовать не будут – здесь открывается широкое поле для экспериментов над больными людьми. К специализированной скорой медпомощи также относится и высокотехнологичная помощь – т.е. господа-трансгуманисты со своими чипами и нейроинтерфейсами наверняка найдут, где разгуляться.
Добавим сюда действующую в РФ презумпцию согласия на посмертное донорство органов – и картина станет совсем печальной. Остаётся надеяться, что голос разума среди депутатов все-таки восторжествует и принятый в первом чтении опасный законопроект, затрагивающий права и свободы каждого из нас, все-таки будет отклонён.
