Материал для этого многостраничного исследования сформировался не вдруг.
Ещё будучи муниципальным депутатом, стараясь оказать хоть какое-то содействие в решении проблемы, связанной с нехваткой врачей в Москве, приступил к изучению вопроса, неоднократно искал поддержки своим предложениям среди своих коллег в Совете депутатов, в префектуре ВАО. Предложения отскакивали, так и не находя понимания. В 2018 готовясь к выборам Мэра Москвы и будучи выдвинутым кандидатом я имел свою предвыборную программу, связанную с решением конкретных проблем и аналитические выкладки, демонстрирующие наличие серьёзных проблем в системе здравоохранения. Эпидемия нового коронавируса в России, какие-то абсурдные действия со стороны не только мэрии Москвы, но и Правительства РФ, вообще ситуация вокруг всего этого побудили вновь вернуться к раннее собранному материалу и свести всё воедино. Вот что из этого получилось.
За два месяца до…
Выступая в декабре 2019 года с ежегодным отчётом перед депутатами Московской городской Думы, Сергей Собянин сообщил, что «даже сегодня при всей этой реорганизации (здравоохранения – прим. авт.) от 10 до 20% коечного фонда простаивает. Конечно, мы вынуждены каким-то образом оптимизировать».
В том же месяце в Мосгордуме на одном из круглых столов присутствовал руководитель столичного Департамента здравоохранения Алексей Хрипун, произнеся сакраментальный монолог: «Да вы просто заелись у себя в ВАО! У вас (в ВАО – прим. авт.) совершенно избыточное количество больниц на округ! Шесть! Нигде больше нет столько! Мы и это количество сократим!» – сказал министр здравоохранения Москвы Алексей Хрипун.
Интернет всё помнит. Поэтому последний месяц медиаресурсы мэрии Москвы демонстрируют нам титанические усилия команды мэра в борьбе против коронавируса.
Управленческими успехами преподносятся строительство стационара в Коммунарке и вынужденное наращивание в ближайшее время 20 тысяч дополнительных больничных коек, потому что московская система здравоохранения по словам зам. мэра Москвы по социальному блоку Анастасии Раковой работает на пределе своих возможностей. Однако дьявол, как говорится, кроится в деталях. Тактично умалчивается, что в период с 2010 по 2018 гг. в Москве (несмотря на рост численности населения на 1 млн) количество больничных коек было сокращено на 29,5 тыс. штук. (в 2010 было 107,8 тыс. коек, в 2018 стало 78,3 тыс.).
«Эпидемия выявила те проблемы, которые образовались в здравоохранении за годы реформ, когда в стране было закрыто огромное количество стационаров. В Москве закрыли больше половины больниц, в том числе пошли под нож расположенные в центре старые «инфекционки», — говорит президент Лиги защиты врачей Семён Гальперин — Была уничтожена и система безопасности, которая готовила медучреждения к чрезвычайным ситуациям. Эта система предполагала, что каждая больница имеет план развёртывания дополнительных коек, в том числе карантинных, в случае эпидемии. Иногда эти дополнительные объёмы превышали обычные объёмы госпитализации в несколько раз. Но, оправдывая преступную оптимизацию, нам заявляли, что в наше время больницы вообще не нужны, а нужна в основном амбулаторная служба. Вот мы и получили вместо нормальных больниц громадные поликлиники, где толпы пациентов бегают по этажам из кабинета в кабинет. В случае эпидемии это просто лучший способ распространения инфекции».
И как мне кажется, хотя, как и любой смертный я могу ошибаться, но паника российских властей, связанная с эпидемией нового коронавируса находится в прямой зависимости от той злонамеренной глупости, проводимой ими в прежние годы под названием «оптимизация здравоохранения», результатом которой стало уменьшение числа специалистов (нехватка по всей стране порядка 30 тысяч чел. врачей и 130 тысяч медсестёр), больничных коек (на 400 тыс.) и больничных организаций (на 4 222 ед.) при сохранении или росте сердечно-сосудистых, онкологических (на 155, 5 тыс.), вирусных и респираторных заболеваний (на 4 млн), ВИЧ (на 567 тыс.). Например, в 1999 году число больных с диагнозом хронический обструктивный бронхит (ХОБЛ) по данным государственной статистки составило 1 883 356 чел. Спустя 20 лет – в 2019 году, число больных ХОБЛ составило порядка 2,3 млн чел. То есть число больных с хроническим заболеванием выросло почти на 420 тыс. чел. Однако, по мнению главного внештатного врача-пульмонолога Минздрава России, зав. кафедрой пульмонологии Первого МГМУ им. Сеченова, члена-корреспондента РАН Сергея Авдеева это далеко не все больные. Есть данные эпидемиологических исследований Российского респираторного общества (РРО), по которым получается, что это заболевание имеют до 15 процентов взрослого населения России, то есть около 10 млн чел. В 2013 году этот диагноз занимал 4-е место в структуре смертности в нашей стране. В 2019 году в день от болезней органов дыхания в России умирало в среднем по 158 человек!
Не секрет, что оптимизация здравоохранения, проводимая Правительством России и региональными властями, нанесла сильный удар по медицинским кадрам в России. Не исключение и пульмонологи – врачи, которые лечат заболевания нижних дыхательных путей (болезни бронхов и лёгких). В 2018 году в интервью «Московскому комсомольцу» академик РАН, почётный президент НИИ пульмонологии Александр Чучалин сказал, что, «когда в нашей стране стали заниматься реформированием здравоохранения, мы потеряли практически 2 тысячи пульмонологов из имеющихся 4 тысяч. Более половины! Потеряли своих узких специалистов и ревматологи, и гастроэнтерологи. Некоторые из них ушли в частную медицину, но «частники», как только касается каких-то сложных случаев, отправляют больных в госмедучреждения. В России не развита реабилитационная служба, интенсивная пульмонология, слабо организована профилактика, не хватает хороших лекарств для лечения серьёзных больных с серьёзными заболеваниями».
Показатели Росстата и Контрольно-счётной палаты Москвы. Не сходятся, но уменьшаются.
Просматривая статистические показатели по штату, больничным койкам и количеству больничных организаций обнаружил, что практически у каждого ведомства, которое оперирует данными по текущему или бывшему состоянию мощностей в здравоохранении, имеются свои данные, отличные от данных других структур. Видимо это ещё одна проблема в нашей стране, проблема учёта и замера – в чём измерять, в землекопах или в килограммах. Но факт один – систематическое уменьшение всего!
В январе 2019 г. пресс-служба Департамента здравоохранения Москвы распространила пресс-релиз: «Количество врачей в московских городских клиниках за последние два года выросло почти на две тысячи человек (1882 если быть точным – прим. авт.). Большая часть из них приняты на работу в 2018 году. Таким образом, обеспеченность города врачами составляет 51,6 врача на 10 тыс. населения. Это выше, чем предусмотрено в территориальной программе госгарантий (36,9 врача на 10 тыс. населения – прим. авт.). В 48 стационарах оказывается около полутора тысяч видов помощи по 20 направлениям. В СМИ публикуется недостоверная информация о результатах развития системы здравоохранения в городе, в частности — некорректная интерпретация результатов проверки Контрольно-счётной палаты Москвы, а представленные материалы содержат не полные данные и искажают действительность».
Но, открываем «Новые Известия». Издание провело мониторинг здравоохранения в России «Медицина в регионах. Итоги – 2019» и вот, что получилось у издания: обеспеченность врачами в Москве в 2019 г. на 10 тыс. чел. составила уже 43,5, вместо 51,6 в 2018 г.
Тоже и по общему количеству врачей без привязки к 10 тыс. населения: «лидерами по итогам 2019 года (газета «Коммерсантъ» №23 от 10.02.2020) по численности врачей среди регионов являются наиболее населённые Москва (62 тыс.)», но в 2018-м врачей было, согласно данным Управления Федеральном службы государственной статистики по г. Москве и Московской области 73,5 тыс. То есть специалистов стало меньше на 11,5 тыс. чел.
Стоит отметить, что в государственной статистике по Москве предположительно учитываются все врачи, как в государственных, так и негосударственных больничных организациях, потому как за 2018 год показатель врачей на 10 тыс. населения в государственной статистике составляет 58,3, что на 7,1 больше, чем даже в пресс-релизе Департамента здравоохранения (см. выше).
По данным Управления Федеральной службы государственной статистики по г. Москве и Московской области:
Число больничных организаций составляло (данные, к сожалению, не такие подробные как общие по России):
– в 2010 году 232, при населении Москвы в 11 млн 503 тыс. 501 чел.;
– в 2018 году 153, при населении Москвы в 12 млн 506 тыс. 468 чел.
Население Москвы выросло почти на 1 млн чел., но количество больничных организаций уменьшилось на 79 ед.
Число коек в больничных организациях (круглосуточные стационары, без учёта дневных), всего тыс.:
– в 2010 году 107,8 тыс. при населении Москвы в 11 млн 503 тыс. 501 чел.;
– в 2018 году 78,3 тыс. населении Москвы в 12 млн 506 тыс. 468 чел.
При росте населения Москвы на 1 млн чел., общее число больничных коек уменьшилось на 29, 5 тыс.!
Но если посмотрим данные проверки аудиторов Контрольно-счётной палаты Москвы, то увидим, что из 133 столичных больниц в 2012 году осталось к 2017 г. лишь 61. По койкам тоже цифры иные: 77,4 тыс. в 2013 году против 49,11 тыс. в 2017 г. Возможно такая разница в данных произошла из-за того, что в статистике Росстата считаются вместе, как региональные, так и федеральные мощности, а аудиторы КСП Москвы смотрели сугубо лишь московские (региональные) показатели. Но это лишь моё предположение. Однако тенденция на уменьшение что в данных Росстата, что у аудиторов из КСП, как говорится на лицо.
Помимо прочего, в московской статистике Росстата есть интересный показатель «Мощность амбулаторно-поликлинических организаций, посещений в смену»: если в 2010 году мощность посещений в смену при 89,7 тыс. врачей в 232 больничных организациях составляла 372,1 тыс. чел., то в 2018 году мощность посещений в смену составила уже 386 тыс. чел. (увеличилась на 13,9 чел.) при 80,6 тыс. врачей (штат уменьшился на 9,1 тыс. чел.) в 153 больничных организациях (число уменьшилось на 79 единиц).
При этом, согласно данным проверки аудиторов из Контрольно-счётной палаты Москвы за период с 2012 г. по первое полугодие 2018 года городу удалось повысить продолжительность жизни, в том числе за счёт снижения смерти трудоспособного населения и среди младенцев.
Однако для меня, этот момент так и остался incognita. Потому что непонятно, как удалось достичь увеличения продолжительности жизни, уменьшения смертности и увеличения мощности обслуживания при всеобщем сокращении? Это при том, что результатом непродуманной оптимизации здравоохранения стал рост сроков ожидания приёма у врача, диагностических исследований и процедур.
7 апреля 2017 года на "РБК" вышла статья «Эксперты предсказали сокращение числа больниц до уровня 1913 года», выдержки из которой приведу здесь: «Реформа здравоохранения началась в 2010 году, когда был принят закон об обязательном медицинском страховании, напомнил РБК директор НИИ организации здравоохранения при департаменте здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов (ныне главный исполнительный директор по индустрии здравоохранения, директор центра «Медицинские продукты и сервисы» Сбербанка – прим. авт.). Она заключалась в оптимизации расходов за счёт закрытия неэффективных больниц и расширения использования высокотехнологичных медучреждений. Количество больниц и коек уменьшается, соглашается Мелик-Гусейнов, но эти цифры нельзя увязывать с доступностью медицинской помощи и качеством лечения пациентов. Главный показатель — количество госпитализаций и оно растёт, указывает он. Это значит, что хотя мест становится меньше, используются они эффективнее. Каждая койка должна быть загружена на 85–90%, подчёркивает эксперт: если она простаивает, от неё необходимо избавиться…
…В своём докладе ЦЭПР ссылается и на результаты проверки оптимизации здравоохранения Счётной палатой, по итогам которой эксперты пришли к выводу, что реформа привела к снижению доступности услуг».
Предлагаю вам выдержку из официального отчёта аудиторов Контрольно-счётной палаты за 2018 год, которая не совсем согласна с господином Мелик-Гусейновым: «Так, на фоне ежегодной корректировки количества показателей, характеризующих конечные и непосредственные результаты реализации государственных программ, исключение (замена) показателей зачастую осуществлялась по причине фактического недостижения плановых значений и складывающейся отрицательной динамики. Как следствие, реализация программ в последующие периоды осуществлялась в отсутствие показателей, характеризующих достижение заявленных целей и задач, что не обеспечивало проведение объективной оценки результатов их реализации. Вместе с тем отдельные проблемы, решение которых характеризовали исключённые (изменённые) показатели, сохраняли свою актуальность в отчётном периоде. По результатам контроля определены риски недостижения заявленных приоритетных целей в сфере здравоохранения города Москвы в части:
· профилактики в сфере охраны здоровья населения, включая приоритетное развитие первичной медико-санитарной помощи;
· совершенствования и перспективного развития обеспеченности региональной системы здравоохранения высококвалифицированными медицинскими кадрами».
Но разве только в Москве все эти годы происходило уменьшение государственных больничных организаций и коек в них?
Вот данные Федеральной службы государственной статистики по России:
Число больничных организаций составляло:
– в 2005 году 9 479 (из них негосударственные – 293, из них частные – нет данных) при населении на 1 декабря 2005 года в 142 млн 800 тыс. чел;
– в 2018 году 5 257 (из них негосударственные – 319, из них частных – 259) при населении на январь 2019 года в 146 млн 880,4 тыс. чел. (вместе с Крымом, где 2,3 млн чел.)
Иными словами, население выросло на 4 млн человек, а число больничных организаций, даже с учётом негосударственных и частных, сократилось на 4 222 ед. Это при том, что в чистом выражении число негосударственных и частных больничных организаций планомерно росло год от года. Стало быть, государственных ещё меньше, всего лишь 3 644 ед.
Но свято место пусто не бывает. А как определить об «успешности» оптимизации государственного здравоохранения? Есть неплохой косвенный признак – сектор платной (коммерческой) медицины. Если в 2010 г., по официальным данным, население оставило в платных клиниках 250 млрд руб., то в 2018 г. сумма перевалила за 700 миллиардов. Разница курса до 2014 и после? Не настолько же.
А по оценкам аналитиков РБК Исследования рынков, в 2019 году объём рынка платных медицинских услуг составил 846,5 млрд руб. За последние 13 лет доля «легального» сегмента рынка платных медицинских услуг увеличилась в два раза – с 33% в 2005 г. до 70% в 2019 г. Среди основных причин можно выделить увеличение объёма предоставляемых платных услуг в количественном выражении в государственных медучреждениях, за счёт оптимизации системы государственного здравоохранения и, как результат этого, в увеличении количества частных клиник.
«Это является совершенно чётким индикатором того, что медицинская помощь в государственной системе стала менее доступной – уверен президент «Лиги защиты пациентов» Александр Саверский, («Коммерсантъ FM» от 11.01.2019 г.) – Если проанализировать программу оптимизации, создание трёухуровневой системы, то становится совершенно понятно, что произошло: власти убрали из местных поликлиник специализированную помощь вместе с диагностикой. Все это стало доступным только в клинико-диагностических центрах, куда нужно записываться за несколько недель вперёд. Так что на этих местах фактически появилась частная медицина».
Число коек в больничных организациях (круглосуточные стационары, без учёта дневных), всего тыс.:
– в 2005 году 1 575,4 (из них негосударственные – 32,4, из них частные – нет данных) при населении на 1 декабря 2005 года в 142 млн 800 тыс. чел;
– в 2018 году 1 172,8 (из них негосударственные – 27,0, из них частные – 17,3) при населении на январь 2019 года в 146 млн 880,4 тыс. чел.
Несмотря на рост населения число коек в больничных организациях, даже с учётом негосударственных и частных, всё равно сократилось на 402, 6 тыс. А число инфекционных больничных коек сократилось на 25, 3 тыс. с 84, 6 тыс. в 2005 году до 59,3 тыс. в 2018 году.
Это объясняется ещё и тем, что «Консолидированный бюджет, предусмотренный на здравоохранение в 2019 году, превысит 3,6 трлн руб. Тем не менее, если перейти к реальным ценам, то запланированные расходы на здравоохранение окажутся ниже рекордных затрат 2012 года.
Так, в ценах 2011 затраты на здравоохранение в России в 2019 году составят только 1,7 трлн руб., тогда как в 2012 году значение аналогичного показателя было на уровне 2,1 трлн руб. Таким образом, даже несмотря на рост расходов на здравоохранение в номинальном выражении, реальные расходы ниже, чем были 6-8 лет назад», – пишут авторы исследования РБК «Рынок частной медицины».
В итоге даже сам президент России Владимир Путин, выступая 20 августа 2019 года на совещании по модернизации первичного звена здравоохранения, сказал, что «в первичном звене [системы здравоохранения] провал». И Голикова, и Скворцова (идеолог этой самой оптимизации?) признают, что оптимизация здравоохранения была проведена с ошибками, а медицинская инфраструктура находится в печальном состоянии.
Но как же такое получилось в Москве
На сайте Newsru.com я нашёл такое высказывание главы Департамента здравоохранения Москвы Леонида Печатникова от 21 октября 2014 года : «Департамент здравоохранения Москвы заказал исследование, чтобы прояснить картину с доходами медиков. В интернет, по его словам, попали предложения «дорожной карты» модернизации здравоохранения. «Мы не хотели это публиковать, потому что тихо плакали в наших кабинетах. Но раз уж это вылилось в публичное пространство, теперь будем плакать все вместе».
«Позднее, – пишет Newsru.com – в интервью «Новой газете» («Мы жалеем врачей, но давайте пожалеем и пациентов»), Печатников пояснил, что это лишь один из вариантов предстоящей реформы, причём наиболее мягкий. Два другие были составлены после изучения европейского и азиатского опыта. До сих пор неизвестно, какие именно предложения будут приняты и в каком объёме».
А плакать действительно было из-за чего. В первую очередь из-за отношения к профессионалам, которых не прошла стороной оптимизация. Ниже приведу пару ярких примеров из 2014 года. «Врач-невролог, кандидат медицинских наук Семён Гальперин получил уведомление о сокращении в больнице N11 и предложение пойти работать санитаром», – пишет Newsru.com. «В 2014 году новое руководство больницы № 60, в которой более 40 лет отработала кардиохирург с мировым именем Зинаида Калмыкова, предложило ей место уборщицы. Она — автор методики лечения низкими температурами, по которым работают в Китае, Франции и Японии. В 2016 году Зинаида Калмыкова умерла, противостоя «оптимизации» здравоохранения», – сообщает News.ru
Но вернёмся к Печатникову. Скан-копии исследования, конечно, найти не удалось. Удалось только найти предполагаемых исполнителей по данным РБК в статье «Москва заплатит консультантам по поликлиникам 230 млн руб.» от 30 сентября 2015 года: «Осенью прошлого года вице-мэр Леонид Печатников подтверждал, что оптимизация московского здравоохранения проводилась на основе исследований экспертных групп, но не уточнял, о каких именно аналитиках идёт речь. Большую аналитическую работу для московского правительства проводила международная консалтинговая компания McKinsey & Company, сообщил РБК высокопоставленный сотрудник мэрии и подтвердил источник, близкий к компании. Сотрудничество московских властей с McKinsey не афишируется по политическим соображениям, уточнил источник в мэрии».
И вот тут я попытался посмотреть, что это, какая история, какие связи. Компания действительно очень интересная, с прекрасной корпоративной культурой и возможностями для профессионального развития, а главное с многолетней историей. Но… ох уж это неоднозначное "но".
McKinsey & Company. Brookings Institution. И все-все-все.
McKinsey & Company – американская международная консалтинговая компания, специализирующаяся на решении задач, связанных со стратегическим управлением. Согласно данным компании, с момента открытия офиса в 1993 году (представители компании шутят, что «до сих пор где-то в офисе висит ксерокопия исторического документа – разрешения на открытие представительства, подписанное Владимиром Путиным, потому что как раз тогда он отвечал за внешнеэкономические связи в Санкт-Петербурге») и по настоящее время реализовало множество проектов с органами государственной власти, государственными корпорациями и иными структурами. «Если в мире McKinsey работает с 90 из 100 крупнейших компаний, то и в России нашими клиентами являются восемь из десяти лидеров в каждой из отраслей».
Исходя из того, что рассматриваемые события, связанные с оптимизацией здравоохранения в Москве затрагивают период с 2014 г. и далее, я и решил найти руководителей компании в это время. С 2009 по 2018 гг. глобальным управляющим компании был Доминик Бартон. Ныне посол Канады в Китае (до этого руководил Шанхайским офисом McKinsey & Company в Китае). По данным Википедии, Бартон является попечителем Фонда Родса (Оксфорд) и Брукингского Института, хотя на сайте института в разделе попечителей о нём не удалось найти никакой информации.
Брукингский Институт - крайне интересная организация. На исследовательские программы Института пожертвования поступают от «Открытого общества» Джорджа Сороса (нежелательная организация в РФ), фонда Рокфеллера, фонда Форда (нежелательная организация в РФ), фонда Макартуров (нежелательная организация в РФ), даже от фонда украинского миллионера Виктора Пинчука. Институт занимается международной политикой, экономикой и государственным управлением. К слову сказать, данному институту принадлежит разработка «Плана Маршалла» и план его реализации в Западной Европе после Второй мировой войны.
Беглый просмотр показывает, что сотрудники института также занимают и значимые государственные и международные посты. Например, Фиона Хилл (в 2006-2009 гг. работала в национальной разведке США по направлению Евразия и Россия) вошла в 2017 году в Совет национальной безопасности США в должности старшего директора по Европе и России. А Лаел Брейнард, бывшая сотрудницей и McKinsey & Company и Брукингский Институт, с 2014 года является членом Совета директоров Федеральной резервной системы. Или вот ещё видный экономический деятель Сергей Алексашенко, бывший заместитель председателя Центрального банка России (1995-1998 гг.), в Брукингском Институте работает по направлению глобальная экономика в должности старшего научного сотрудника.
По мнению бывшего советника президента Владимира Путина Андрея Илларионова, политика, проводившаяся Алексашенко, была одной из причин острого экономического кризиса в России, произошедшего в 1998 году. У Генеральной прокуратуры и МВД РФ тоже были вопросы к господину Алексашенко.
Ну и, конечно, Рональд Дэниель, бывший директор McKinsey, проработавший в этой организации 50 лет. Но, кроме этого, он также является почётным попечителем Брукингского Института. И, что ещё интересно, попечителем Университета Рокфеллера. А до этого был членом Совета по международным отношениям, основанным в 1921 году. Сегодня это один из ведущих некоммерческих «мозговых» центров США по американской внешней политике и международным делам. В разные годы членами Совета были Дэвид Рокфеллер, Генри Киссинджер, Збигнев Бжезинский, Мадлен Олбрайт, американский миллиардер Дэвид Рубенштейн (в Брукингском Институте есть его именные стипендии) и другие интересные товарищи. Кстати, Дэвид Рубенштейн - основатель крупнейшего инвестиционного фонда Carlyle Group, в котором в своё время работали такие фигуры 41-й президент США Джордж Буш — старший, его сын — 43-й президент США Джордж Буш — младший, бывший заместитель директора ЦРУ и министр обороны США Франк Карлуччи, бывший гос. секретарь США Джеймс Бейкер, бывший премьер-министр Великобритании Джон Мейджор.
«В процессе реформирования разведсообщества США в начале нынешнего века произошли принципиальные изменения в законодательстве и стратегических установках, воплощённых в новую функциональность секретных ведомств. Перед ними, в частности, ставились задачи, ранее официально не выполнявшиеся спецслужбами: обеспечение приоритетных позиций американского бизнеса на международном и внутреннем рынках; обеспечение безопасности и стабильности финансовых потоков, идущих в страну; содействие установлению выгодных США правил в мировой торговле и бизнесе. Ещё во времена холодной войны была разработана и успешно применялась на практике схема, позднее описанная в книге Перкинса «Исповедь экономического убийцы». Так называемый «экономический убийца» – обычно аналитик уважаемой консалтинговой фирмы, завербованный спецслужбами, – предлагает правительству другой страны покровительство в форме кредитов для развития инфраструктуры – электростанций, шоссе, портов, аэропортов или технопарков. Его задачей является убедить, что эти кредиты позволят стране модернизировать экономику и выйти на уровень индустриально развитых государств. Если говорить о финансовых группах, управляющих активами, а значит, имеющих возможность инвестировать куда угодно, то это, конечно, крупнейшие финансовые игроки на мировом рынке, такие, как Carlyle», – пишет Николай Сёмин, к.и.н., старший научный сотрудник Института США и Канады Российской академии наук.
Что тут сказать… «Говорят, McKinsey правит миром», — улыбается ректор Итонского колледжа лорд Уильям Уолдгрейв в интервью газете «Ведомости» 29 марта 2012 г. Лорд Уолдгрейв служил попечителем (1992-2011) и председателем (2002-2011) Фонда Родса (а как уже было написано выше, одним из попечителей фонда Родса является бывший глобальный управляющий McKinsey Доминик Бартон). Собственно, и сам лорд Уолдгрейв получил образование в Итонском колледже. С 1971 по 1973 гг. был сотрудником Комитета по контролю за центральной политикой Великобритании (Central Policy Review Staff), возглавляемого с 1971 по 1974 гг. Виктором Ротшильдом (агент британской контрразведки MI5 с 1935 по 1938 гг. и замдиректора MI5 с 1938 по 1950 гг.).
Королевский Итонский колледж - любопытное учебное заведение Великобритании. Помимо того, что ему порядка 600 лет, он стал местом обучения для 20 будущих премьер-министров Великобритании (например, для Дэвида Кэмерона и Бориса Джонсона), но и не только для них.
А два его ректора – барон Гарольд Энтони Качча (1945–48 гг.) и сэр Энтони Акланд (1979—82 гг.) в указанные периоды возглавляли Объединённый разведывательный комитет подразделение кабинета министров Великобритании. В состав Комитета входят руководители MI5, MI6, военной разведки. Осуществляет мониторинг и раннее предупреждение развития прямых и косвенных угроз для интересов Великобритании). Да, и что скромничать, какого ректора Итонского колледжа не возьми, то это будет не какой-нибудь человек с улицы, а британец с интересной биографией и почестями. Итон вообще считается кузницей элиты Великобритании.
Но посмотрим на McKinsey & Company в России. Старшими партнёрами данной компании в России были сыновья Александра Солженицына - Степан (окончил Массачусетский технологический институт и Гарвард) с 2004 по 2018 г. и Ермолай (окончил королевский Итонский колледж). Степан Солженицын курировал работу консультантов с компаниями энергетического сектора в России и СНГ, а также работу с госорганами и проекты в области городского планирования и комплексного развития территорий, сообщает РБК. С 2018 года возглавляет Сибирскую генерирующую компанию.
В 2001 году McKinsey & Company работала в Нижнем Новгороде. В 2015 году губернатор Ульяновской области сообщил о привлечении McKinsey для управленческого консалтинга. Несколько лет назад компания начала активную работу с Калининградской областью и Татарстаном. А в 2016 году победила в конкурсе по разработке развития Северного морского пути: «вице-премьер Дмитрий Рогозин поручил министру по развитию Дальнего Востока Александру Галушке объяснить, почему американская компания McKinsey участвовала и стала победителем в российском конкурсе по созданию концепции развития Северного морского пути. Ранее консорциум с участием McKinsey стал победителем проведённого Минвостокразвития конкурса на разработку концептуальных основ конкурентной модели развития Северного морского пути». За 27 лет присутствия в России реализовано порядка 800 проектов. Среди которых каким-то образом оказалось НПО «Сатурн», являющееся двигателестроительной компанией для военной и гражданской авиации.
В Наблюдательном совете Сбербанка России тоже замечен выходец из McKinsey & Company Раджат Гупта, бывший глобальный управляющий данной компании. McKinsey & Company имеет базовую кафедру в Высшей школе экономики.
До 2018 года заместителем руководителя Департамента транспорта города Москвы Максима Ликсутова была Алина Бисембаева (ныне возглавляет «Аэроэкспресс»), с 2002 по 2004 гг. работала в McKinsey & Company, «а сам Ликсутов работал с McKinsey ещё до прихода в мэрию, занимая высокие посты в крупных транспортных компаниях» – утверждает газета «Известия».
McKinsey в 2010 году разрабатывала курс реформ для администрации президента Украины Виктора Януковича, в ФРГ пыталась вытащить из затянувшихся проблем Бундесвер, а в Штатах оптимизировали ЦРУ и АНБ Министерства обороны США (но в связи с этой оптимизацией есть недовольные сотрудники и ветераны американских спецслужб, хотя есть и те, кто считает, что всё прошло ОК).
Есть ли потенциальная опасность в деятельности иностранных консалтинговых компаний во взаимодействии с федеральными и региональными органами власти, предприятиями стратегической отрасли? Я думаю, что каждый ответит сам. Однако нужно понимать, что методы работы таких компаний заключаются в том, что, во-первых, для разработки той или иной стратегии, проведения того или иного исследования требуется сбор различной информации, в том числе и от самих чиновников и сотрудников предприятий. Возможно, что предоставляются и документы с пометками «для служебного пользования». Во-вторых, это «командирование» своего сотрудника на работу к клиенту, что тоже открывает огромные возможности по сбору и получению нужной информации. И как мы увидели из приведённого выше материала, консалтинговая компания не такая уж и простая. «Китайское правительство приказало государственным предприятиям прекратить работу с американскими консалтинговыми компаниями, включая McKinsey и Boston Consulting Group (BCG). Власти опасаются, что те занимаются шпионажем в пользу правительства США, говорят люди, близкие к высокопоставленным китайским политикам» – пишут «Ведомости» («Китай запретил госкомпаниями работать с консультантами из США»).
Помимо McKinsey в России активно осуществляли в разные годы и другие иностранные консалтинговые компании: Boston Consulting Group, Ernst & Young и др. Так, с Центральным банком РФ работала американская Oliver Wyman, разрабатывая систему управления рисков (получив право запрашивать и получать в кратчайший срок любую информацию). С Министерством финансов взаимодействовала Deloitte Touche Tohmatsu (данная компания начала свою деятельность в России ещё в конце 80-х гг. 20 в., в 90-е гг. консультировала Госкомимущество по вопросам приватизации), имеет базовую кафедру в Высшей школе экономики, ну и т. д. Доклады и стратегии развития пишутся при участии иностранных компаний, хоть и фамилии у представителей этих компаний российские. Как оказалось так, что стратегический анализ, реформирование и оптимизация отошли к международному консалтингу? Даже РАНХиГС и та пишет доклады при участии Boston Consulting Group.
Вместо итога
Эффективность национальной системы здравоохранения должна оцениваться не количеством уменьшенных мощностей, а количеством качественно обследованных, спасённых и вылеченных, что безусловно скажется и на средней продолжительности жизни. Мы, Российский Общенародный Союз, с самого начала выступали против оптимизации здравоохранения и образования, видя в этом удар по системам лечения, воспитания и обучения.
Государственная система здравоохранения должна быть избыточна и убыточна. То есть врачей должно быть больше. А то количество врачей уменьшим, зато чиновников или полицейских нарастим (вот только в этом случае не растёт эффективность управления и раскрываемость преступлений). Вместе с этим врачей должно быть не просто больше, для каждого специалиста должны быть созданы необходимые социально-экономические условия для исполнения им своих обязанностей (достойная заработная плата, содействие с достойным жильём, общественное признание профессии и др., но и профессиональные требования).
Койки должны пустовать и их должно быть с запасом. Различные аппараты, приборы для интенсивной терапии и прочее оборудование должны быть с избытком по своему количеству, а не впритык. В любой момент времени государственная система здравоохранения должна быть всегда готова к чрезвычайной ситуации. Это цена за глобализацию, за мир с прозрачными границами с теми, где уровень гигиены и здравоохранения до сих пор так себе.
И последнее. Не голосуйте за тех, кто сейчас занимает властные кабинеты. Не голосуйте за тех, за кого они вам будут предлагать голосовать. Иначе «…и повторится всё, как встарь» (Александр Блок) и неэффективность чиновников будет выдаваться в СМИ и соцсетях за управленческий успех, а качество жизни простого человека будет лишь единицей измерения в запутанной официальной статистике и не более того.
Михаил Бутримов
