Состоявшееся под председательством Владимира Путина заседание президиума Госсовета РФ по реализации государственной антинаркотической политики показало: Россия наращивает борьбу с глобальным злом и призывает в союзники все заинтересованные стороны. Помимо усиления правоохранительного заслона для наркобизнеса, Москва намерена более системно подойти к реабилитации наркоманов, возвращению их к нормальной жизни в социуме. Именно об этом «Культура» беседует с заместителем начальника научно-исследовательского центра Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН России) Борисом КРУПНОВЫМ.
культура: Какова сейчас в целом ситуация с наркозависимостью в нашей стране? 
Крупнов: В последнее время наметилась некоторая стабилизация и даже местами — снижение потребления наркотиков. Но это не должно успокаивать, поскольку уровень наркотизации был запредельным. Дело в том, что после введения в начале нулевых натовского контингента в Афганистан, оттуда в нашем направлении ежегодно нарастали потоки наркотрафика, что давало гигантский прирост наркоманов. После создания Государственного антинаркотического комитета в 2007‑м этот процесс затормозился, но все равно продолжает оставаться опасным для государства. Анонимные опросы дают страшные цифры: порядка 7,3 млн. наших сограждан с той или иной степенью регулярности употребляют наркотические вещества. Хронических больных наркоманией — около 3 млн. Поскольку у большинства из них есть родители, братья-сестры, у многих жены и дети, то, получается, что эта беда коснулась уже почти 40 миллионов россиян.
культура: Идут ожесточенные споры об отношении к наркоманам: болезнь или порок, сажать или лечить?
Крупнов: Это важный и неоднозначный вопрос. На учете с установленным диагнозом «наркомания» состоят порядка 600 000 людей — то есть пятая часть от реальных «хроников». Очень высока латентность: окружающие, да и сам человек, не всегда понимают, что он тяжело болен. Тем более, что зависимость развивается незаметно и очень быстро — за несколько месяцев. ФСКН, кстати говоря, сталкивается с наркоманом чаще всего именно как с преступником. Перепродал ли он полученные дозы или употребил их сам — он поучаствовал в незаконном обороте наркотиков и нанес ущерб безопасности государства. У нас каждое четвертое преступление совершается, чтобы достать деньги на «дурь». Тюрьмы переполнены такими людьми.
Однако как эксперты мы понимаем, что наркозависимый «хроник» не может прекратить свою, в том числе преступную, деятельность без внешней медицинской, психологической и социальной помощи. Тюрьма не лечит. Как подчеркнул, выступая на президиуме Госсовета, глава нашей службы Виктор Петрович Иванов, суммарные затраты государства на привлечение к уголовной ответственности только мелких «сбытовиков», которые сами являются наркоманами, ежегодно составляют почти 96 миллиардов рублей. Социальная реабилитация этой категории обойдется государству на порядок дешевле.
культура: Что нового в этом смысле привнесло в Вашу работу недавнее заседание президиума Госсовета?
Крупнов: Пока преждевременно говорить о конкретных шагах: президент еще не подписал поручения правительству, ФСКН и другим ведомствам. Но сам факт многоаспектного обсуждения темы на таком уровне свидетельствует, что за последнее пятилетие проделан большой путь, в том числе в области предупреждения и реабилитации наркозависимости. Именно тогда государство поставило задачу сформировать национальную систему медико-социальной реабилитации наркоманов с участием в ней общественных организаций.
Такая программа стала первым реальным шагом в правильном направлении. Ведь ранее работали лишь медицинские наркологические службы, которые обеспечивали детоксикацию наркомана и в редких случаях — очень краткую, месячную реабилитацию, направленную на восстановление физиологических и психических функций организма. Приходят туда лечиться в основном наркозависимые люди, у которых уже нет другого выхода: не могут достать денег на дозу, родители пообещали выгнать из дома и т. п. Мотивация на полный отказ от употребления наркотиков у них, как правило, отсутствует. 95 процентов таких пациентов после курса терапии опять возвращаются на круги своя. Долгосрочная реабилитация, напротив, должна привести к изменению личности больного, его социального статуса. Это сегодня успешно делают, как правило, лишь в негосударственных центрах.
культура: Уместно ли привлечение священников для работы с наркоманами?
Крупнов: Действительно, воцерковление часто становится спасительным выходом из тупика. В структурах Московского патриархата наработан значительный практический и методический опыт восстановления бывших наркоманов. Настоящими очагами духовной реабилитации стали «Душепопечительский православный Центр во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского», руководимый доктором медицины, игуменом Анатолием (Берестовым); реабилитационный центр «Обитель исцеления» протоиерея Сергия Белькова, «Центр помощи наркозависимым «Радуга» протоиерея Андрея Лазарева и десятки других. Можно сказать, что РПЦ является в этом вопросе самым надежным и заинтересованным партнером государства.
Но в стране немало и эффективно работающих светских организаций: более 60 из них два года назад объединились в Национальную ассоциацию реабилитационных центров. В некоторых регионах накоплен немалый положительный опыт социальной реабилитации с опорой на институты гражданского общества. В семи субъектах РФ, пока в виде эксперимента, выдается «сертификат на реабилитацию» — именной документ, обеспечиваемый средствами регионального бюджета, позволяет пройти бесплатное восстановление в центрах, отобранных государством. Важно, что наркопотребитель имеет право выбора места реабилитации. Ведь он должен поверить тем людям, которые будут возвращать его к нормальной жизни.
Всего в стране работают уже около 500 негосударственных центров, где занимаются долгосрочным восстановлением и ресоциализацией наркоманов.
культура: Владимир Путин на заседании Госсовета напомнил о советской практике лечебно-трудовых профилакториев. Впрочем, тут же уточнив, что буквальное возвращение к этому опыту невозможно…
Крупнов: Конечно, социальная реабилитация, важной составляющей которой является трудовая терапия, как это было в ЛТП, необходима, но она не должна быть «полутюремной». В той системе, которую мы сейчас разрабатываем с опорой на негосударственные центры, человек будет свободен принимать самостоятельные решения, хотя элемент понуждения обязательно будет присутствовать. Он получит форму «правового побуждения», когда суд, вынося приговор наркоману, кроме (или даже вместо) наказания предлагает пройти реабилитацию. То есть, опять же, у человека остается выбор. Но давление со стороны государства и общества на наркопотребителя сохраняется и в каком-то смысле даже усиливается.
культура: А как быть с другой опасностью: под эгидой реабилитации наркозависимых наращивают активность не только коммерсанты-обманщики, но и социально опасные секты?
Крупнов: Деятельность каждого центра помощи наркопотребителям надо тщательно проверять, обращая внимание не только на материальные условия содержания больных, а тем более не на «обложечные» виды и «визиточные» тексты, которые все научились грамотно создавать. Само собой, надо смотреть, что вкладывается в души реабилитируемых, чтобы вместо одной социальной болезни мы не получили другую. Подходить к отбору организаций государство должно по-хозяйски рачительно. Кому-то нужно помочь отремонтировать или выделить здание, кому-то создать новые штатные места для психологов. В нашем научном центре разработана система критериев для определения — имеет ли право общественный центр претендовать на господдержку? Понятно, что единой жесткой методики реабилитации быть не может: есть конфессиональные и, скажем, территориальные различия в подходах. Именно поэтому прерогатива отбора организаций для включения в национальную систему реабилитации остается за региональными властями. Мы можем помочь методически.
культура: Директор ФСКН России Виктор Иванов заявил о выработке пакета предложений для использования в международной антинаркотической борьбе, о совместных возможностях стран — участниц ОДКБ, ШОС, БРИКС. Как Вам видится такая работа?
Крупнов: В первую очередь это сотрудничество в правоохранительной сфере и программах экономического замещения наркопроизводства, как средства выживания людей, втянутых в него от нищеты. Самый характерный пример — тот же Афганистан. Эта страна превратилась в крупнейшего поставщика опиатов в Россию, но и сама серьезно страдает от роста их потребления. Кроме того, есть идея создания близко-совместимой системы возвращения наркоманов в общество на просторах одной шестой части суши. При известных национальных и культурных различиях, менталитет людей в постсоветских республиках до сих пор имеет много общего. Поэтому и общие организационные, управленческие, научно-методические подходы здесь вполне уместны.
Считаю, мы готовы совместно противостоять насаждению программ так называемой «метадоновой терапии», захватывающей сегодня все большее число стран. Речь идет о «медицинской» замене одного наркотика на другой, якобы «социально приемлемый» — метадон. С тяжелыми последствиями подобной практики мы столкнулись в Крыму, где украинские власти годами фактически «добивали» наркоманов вместо их долгой и трудной реабилитации.
культура: На Западе и в некоторых странах Латинской Америки вовсю легализуют «легкие наркотики» на законодательном уровне. У нас тоже периодически раздаются голоса «либералов» в поддержку «мирового тренда». Может ли Россия этому противостоять?
Крупнов: Вы правы, это очень опасная тенденция. Давно доказано — от «легких» до «тяжелых» наркотиков часто не более шага. Потом будут обелять какие-нибудь «средние» наркотики — в общем, это дорога в пропасть. Разумеется, на всех международных площадках, начиная с ООН, Россия последовательно доказывает гибельность такого пути. В этом смысле у нас остается немало союзников. Даже в США многие штаты до сих пор категорически отвергают легализацию марихуаны. По мнению руководства ФСКН, еще не проиграна и основная площадка — Организация Объединенных Наций. В 2016‑м состоится специальная сессия Генассамблеи ООН по наркотикам, где мы будем последовательно отстаивать соблюдение Единой конвенции о наркотических средствах 1961 года. Наверное, можно сказать, что Россия в этом процессе находится в авангарде мировых сил, стоящих на защите всей человеческой цивилизации от наркотического полураспада.
