Как сообщил департамент здравоохранения Москвы, в поликлиниках города вводятся новые правила по приему пациентов – теперь разговоры между медицинскими сотрудниками и гражданами будут записывать на аудио. При этом в ведомстве уверяют, что запись будет обезличенной, а основная цель – благая, конечно же – надеются повысить качество общения, разработать рекомендации, как повысить качество приемов и удовлетворенность пациентов.
Звучит неплохо, но, судя по всему, никого не спрашивали о согласии? И не говоря уже о том, что время на прием и так ограничено донельзя. В связи с этим профсоюз медиков "Действие" направил жалобу в прокуратуру, так как новые правила, как считают в профсоюзе, нарушают права и граждан, и даже самих медработников.
Подробнее об этом в беседе с Накануне.RU рассказал председатель профсоюза Андрей Коновал.
— Как вы считаете, рекомендации по улучшению общения действительно могут быть эффективными, даже при таких мерах?
— Там речь идет уже не о советах, там уже жестко прописываются алгоритмы и задаются речевые модули, это теперь лежит не в плоскости рекомендаций, а обязательного исполнения.
Мы, профсоюз "Действие", направили жалобу в прокуратуру, где приводим аргументы в пользу того, что это нарушение прав как пациентов, так и медицинских работников, есть несколько аспектов, которые могут привести к ухудшению ситуации.
Во-первых, это право на частную жизнь, это касается персональных данных, в частности биометрических данных – голоса. Одно дело, когда все прописывается в формализованном виде – диагноз, симптомы – здесь же речь идет о биометрической информации, о проблемах человека, причем зачастую довольно интимного характера. В нашей культуре это воспринимается как довольно интимные вещи – не просто насморк – и тут все это фиксируется. При случае утечки этот диалог может быть использован недобросовестными гражданами, тем более если речь идет о каких-то известных людях.
— Но уверяют, что запись будет обезличенной?
— Что значит обезличенная запись? Они ведь даже требуют обращаться по имени-отчеству, а это тоже персональные данные, идентифицировать при необходимости можно. Наши оппоненты говорят, что данные об имени, болезни и так хранятся где-то – да, хранятся, и это тоже большая проблема, потому что пусть это и технологический прогресс, который должен облегчить работу врачей, но тем не менее это хранится в формализованном виде. Никто не отменял фактор коррупции, использования в корыстных целях служебного положения, фактор технических сбоев. Сейчас нам говорят, что все это защищено, а потом разведут руками и скажут, ну вот, не смогли.
Кроме того, в законодательстве о персональных данных говорится, что эти данные должны собираться с какой-то целью, и нельзя собирать персональные данные сверх необходимого. А мы считаем, что это избыточная информация.
— Оправдана ли декларируемую цель — повышение безопасности приема и удовлетворенности населения?
— Сейчас многие сотрудники и пациенты в соцсетях как раз проявляют неудовлетворенность тем, что их диалоги будут записывать и где-то хранить. Где хранить – тоже непонятно. Кто имеет официальный доступ к ним? Работодатель, вероятно? Эксперты Минздрава? Какой-то штат сотрудников, который будет прослушивать эти записи?
Такое ощущение, будто цифровизация — это для властей всегда хорошо, ее нужно применять везде, под нее можно создавать какие-то оргструктуры, выбивать под это дело финансирование. Нам кажется, что все это избыточно. В конце концов, есть и частная жизнь медицинских работников, и она не прекращается в течение работы — есть перерывы, семейные обязанности, дети. Неужели чиновники департамента здравоохранения никогда не созваниваются в течение дня с семьей? Не обсуждают какие-то вопросы частной жизни?
То есть, как нам кажется, это будет такой тотальный контроль.
— И это ведь огромный массив данных, как вам кажется, как его будут использовать?
— Вероятно, его будут использовать избирательно, а это значит, с нашей точки зрения, что это будет применяться в первую очередь в отношении тех работников, которые чем-то не устраивают начальство. Как известно, докопаться можно и до фонарного столба. И нередко мы в нашей профсоюзной работе сталкиваемся с тем, что как раз те медработники, которые ставят серьезные вопросы о недостатках работы, недостатках ресурсов, о каких-то проблемах — они подвергаются избирательному дисциплинарному преследованию, их документацию нередко проверяют специально, ищут огрехи, в общем, начинают копать под них. И в данном случае такая аудиозапись может легко использоваться против тех медицинских работников, которые будут ставить гораздо более важные вопросы, чем какие-то речевые модули в своих социально-трудовых вопросах.
— А что значит повышение безопасности приема?
— Говорят, что это позволит защитить пациентов от врачей и врачей от пациентов — да, бывают конфликтные ситуации, но в чем системная причина таких конфликтных ситуаций?
В том, что у нас огромная нагрузка на врачей, дефицит кадров, в осенне-зимний период всегда наплыв пациентов, и даже время, специально отведенное на прием, дается в районе 12 минут. Хотя специалисты говорят, что полчаса и даже час — вот нормальный режим работы с пациентом.
Но они ведь запрещают короткие фразы, говорят, что всегда надо обращаться по имени-отчеству, повторно расписывать, что должен делать пациент, объяснять все — то есть они предполагают, что нужно увеличить время на некие речевые обороты, а вот само продуктивное время будет сокращаться. Но оно и так сокращено до минимума! И так у врачей де-факто меньше 12 минут, и им еще нужно заполнить документы. Но получается, что в ситуации, когда не решены проблемы с трудовой нагрузкой, с недостатком времени, предлагается еще больше формализовать работу.
Ну тогда мы напомним, что есть такое понятие как "итальянская забастовка" — ее суть в строгом следовании всем производственным инструкциям. А что это означает? Это паралич работы, потому что скрупулезное соблюдение всех инструкций приводит к ступору в работе, это мировая практика.
Наконец, еще один важный аспект — трудовые отношения, потому что это существенное изменение трудовых отношений. И такие изменения, если они в одностороннем порядке вводятся работодателем, по Трудовому кодексу должны проходить по определенной процедуре, то есть не позднее, чем за два месяца, работники должны быть уведомлены о том, что предполагаются такие изменения.
Более того, и с работников, и с пациентов должно браться согласие о такой прослушке, а тут с 1 января эта мера вводится безо всякого соблюдения этой процедуры, и все. Вот есть два права гражданина РФ: право на получение бесплатной медпомощи за счет государства и право на неприкосновенность частной жизни — теперь же предлагается выбирать. То есть если человек хочет получить помощь, то должен поступиться правом на частную жизнь, ну или наоборот.
— С чего все это вдруг понадобилось, как вы считаете?
— Здесь, как мне кажется, есть некая коммерческо-бюрократическая логика, скажем так — любая такая новация предполагает какие-то ресурсные затраты, контракты, создание структур, которые будут этим заниматься, легализацию важности и полезности каких-то чиновников. Вот чиновники не сидят сложа руки, они что-то придумывают, пользуются такими трендами, что оправдывает их зарплаты. Думаю, что такая логика.
И кстати, возникает вопрос — а почему они стоматологов исключают из перечня специалистов? Я думаю, что стоматология — это такая отрасль, которая в известном смысле даже в государственных клиниках коммерциализирована и там есть задача предложить более дорогостоящие услуги. К нам обращались стоматологи, которых даже заставляли какие-то "откаты" платить, через какие-то "черные кассы" проводить. Поэтому я думаю, что неслучайно стоматологию какие-то заинтересованные лица исключили из этой идеи, потому что вот скажет пациент, что его на какие-то большие деньги "раскрутили", а потом это на аудиозаписи появится — и что дальше делать? Но это, конечно, только предположение.
Поэтому когда они говорят, что от этого будут плюсы — вежливость, объяснения — ну да, может быть, и будут, но издержки от этого будут существеннее и в правовом отношении, и в доступности медпомощи.
Евгений Иванов
