Опубликована уголовная статистика количества россиян, умерших в результате врачебных ошибок и некачественного лечения. Только доказанных случаев гибели людей от врачебных ошибок за прошлый год было около 700. На самом деле, если судить по косвенным признакам, их в разы больше. Есть ли легальные и работающие механизмы, позволяющие наказать нерадивых медиков?
Статистику обнародовал глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, выступая на коллегии по вопросам организации работы по расследованию ятрогенных (то есть связанных с некачественным оказанием медицинской помощи) преступлений. Получается, что счет погибших от врачебных ошибок идет на сотни.
«Из десяти умерших один не имел того заболевания, от которого его лечили. Но это не значит, что от этого он и умер»
«В 2015 году потерпевшими от ятрогенных преступлений признаны 888 человек. Из них из-за врачебных ошибок и ненадлежащего оказания медицинской помощи погибло 712 человек, в том числе 317 детей. В 2016 году из 352 человек, погибших вследствие врачебных ошибок и ненадлежащего оказания медицинской помощи, – 142 ребенка», – цитирует Бастрыкина ТАСС.
Всего же в этом году в следственные органы поступило около 2,5 тыс. сообщений о преступлениях, связанных с врачебными ошибками, в результате чего было возбуждено около 400 уголовных дел.
Как считает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский, эти данные отражают лишь «верхушку айсберга» – маленькую часть большой проблемы. «Эти сотни случаев – лишь то, что правоохранительные органы смогли доказать в соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса, проведя независимую экспертизу и получив соответствующие данные. О статистике явления по этим цифрам судить нельзя», – категорически заявил он в беседе с газетой ВЗГЛЯД.
Объективную же статистику получить сложно, по объективным же обстоятельствам. Член-корреспондент Российской академии медицинских наук, президент Российского общества патологоанатомов Лев Кактурский отметил в разговоре с газетой ВЗГЛЯД, что процент расхождений прижизненных и посмертных, поставленных по результатам вскрытия, диагнозов год от года остается стабильным и колеблется от 10 до 15.
Правда, он предостерег от того, чтобы записывать все эти случаи в разряд врачебных преступлений. «Из десяти умерших один не имел того заболевания, от которого его лечили. Но это не значит, что от этого он и умер», – замечает Кактурский. Случаев, когда ошибка сыграла роковую роль в судьбе пациента, по его данным, крайне мало: в Москве – доли процента, за ее пределами – вероятно, около одного процента.
Правда, стоит оговориться, что все эти данные проводятся именно на основании вскрытий. А их производится сравнительно мало. «Нам нужен, конечно, больший процент вскрытий. Когда-то в советское время он был чуть ли не 90–95 процентов от общего числа умерших в больницах. Сейчас в среднем по стране он составляет около 50 процентов», – сказал Кактурский. Подобный показатель совпадает с аналогичным в большинстве западноевропейских стран. Однако, как считает Кактурский, в данном случае Россию с Европой сравнивать не стоит, так как там качество медицинского обслуживания несравненно выше.
Сравнительно небольшое число вскрытий объясняется не только тем, что родственники умершего слишком часто пользуются правом отказываться от посмертного вскрытия, но и катастрофической нехваткой патологоанатомов – представителей весьма непрестижной и низкооплачиваемой, даже по врачебным меркам, специальности.
Саверский говорит и о незаинтересованности врачей в том, чтобы «выносить сор из избы». «Механизма наказания врачей за врачебные ошибки нет», – считает он. Саверский считает, что данная сфера не должна регулироваться только уголовным законодательством или деятельностью страховых компаний, которые зачастую вовсе не заинтересованы в установлении истины. По его мнению, должны быть внесены изменения в Кодекс об административных правонарушениях, позволяющие наказывать врачей за ошибки, не повлекшие летального исхода. «Тогда врач будет знать, что хорошо, что плохо, будет учиться, чтобы не попасть в следующий раз под штраф или лишение права заниматься врачебной деятельностью», – уверен Саверский.
Впрочем, пока данная идея остается всего лишь идеей. Пока же самый действенный инструмент наказания врачей, допустивших ошибки, – гражданский иск. Правда, ответчиком по ним выступает клиника, и, естественно, размер выплат по иску зависит от финансовых возможностей лечебного учреждения. А значит, далеко не всегда это является надежной гарантией, что нерадивый врач будет наказан. Если же медицинское учреждение не застраховано, суд вообще превращается в проблему.
Еще в 2013 году Минздрав обнародовал законопроект о страховании ответственности при оказании медицинской помощи, согласно которому медицинским организациям вменялась бы в обязанность страховка своих пациентов. Причем на стоимость страховки должно было влиять качество предоставляемых медицинских услуг – уровень профессиональной квалификации врачей, качество медицинских технологий и оборудования и т. д. А главное, в законе вводилось бы четкое определение, что считать врачебной ошибкой, а что – добросовестным заблуждением врача. Однако этот законопроект пока не принят.
Олег Москвин
