Стихи не только облагораживают нас духовно, но и развивают наш мозг. Ученые наблюдали нейронную активность в сером веществе добровольцев, читавших шедевры классической поэзии. Они заставляли активизироваться зоны мозга, ответственные за воспоминания о прошлом опыте. Выходит, что читая "Евгения Онегина", мы можем переосмыслить собственное прошлое?
Классическая поэзия — это не только услада для души, но и нейрофизиологическая тренировка для мозга. Исследователи из Ливерпульского университета (Великобритания) задались любопытным вопросом: если музыка влияет на наш мозг удивительным образом, заставляя работать оба полушария, улучшая память и умственные способности, то, возможно, такими же свойствами обладает и поэзия?
Они не ошиблись. Наблюдая за людьми, читавшими сочинения Шекспира, Вордсворта, Томаса Стернза, Элиота и других светил английской поэзии, экспериментаторы анализировали, как в это время работает их мозг. Чтобы сравнить, как реагировала бы ЦНС испытуемых на те же истории, рассказанные обычным языком, произведения классиков переписывали в прозе и давали на прочтение тем же добровольцам.
Оказалось, что при чтении поэзии нейроны реагируют буквально на каждое слово. Особо остро мозг реагирует на необычные поэтические обороты. Например, когда шекспировский эпитет "безумный" в адрес ветра заменяли на более простое в данном контексте слово "яростный", мозг воспринимал это прилагательное как само собой разумеющееся. Но именно необычный эпитет "безумный" заставлял нервную систему мобилизоваться, словно мозг пытался осознать, что делает здесь это слово.
Высокая поэзия, как обнаружили ученые, вызывает избыточное возбуждение в мозгу. Причем этот эффект сохраняется еще некоторое время: обработав необычное слово или оборот, мозг не возвращается в прежнее состояние, а сохраняет некий добавочный импульс, который подталкивает к продолжению чтения. Можно сказать, что хорошие стихи действуют на людей наркотически!
Чтение поэзии, по словам ученых, активировало также правое полушарие мозга, а точнее — его зону, ответственную за автобиографические воспоминания. Читатель словно обращался к пережитому личному опыту в свете только что полученных впечатлений. Получается, что читая "Гамлета" и "Вордсворта", мы можем переосмыслить собственное прошлое. Интересно, возьмут ли психологи на вооружение эту методику. К примеру, людям, находящимся в кризисе, можно было бы рекомендовать ежевечерне читать классическую поэзию.
Исследователи обещают проверить эту догадку, а заодно и то, не будет ли похожего эффекта от чтения прозы (ливерпульские ученые собираются проверить это на примере Диккенса и других своих соотечественников — корифеев). Пока же можно сделать вывод о том, что искусство — это не просто сложение рифмованных слов, нот или беспорядочный хаос мазков на полотне. И теперь это подтверждено научно. Прошлые исследования доказывают, что и музыка, и живопись удивительным образом развивают и "структурирует" мозг.
Музыка, никак, казалось бы, не связанная с остальными школьными дисциплинами, помогает школьникам лучше учиться. После длительного исследования обнаружилось, что музыка развивает вербальную память (то есть способность запоминать слова и текст). Эксперимент, подтверждающий это, был проведен в Гонконге. Китайские ученые набрали 90 мальчиков, половина из которых играла в школьном оркестре, а другая половина музыкой никогда не занималась. При этом все мальчики учились в одной школе, то есть качество образования, которое они получали, было одинаковым. Но ребята, которые играли на каком-либо инструменте, запоминали слова и фразы намного лучше, чем их немузыкальные сверстники.
Спустя год экспериментаторы попросили тех же мальчиков снова пройти тестирование. Из 45 участников оркестра занятия продолжили только 33 человека. А еще 17 школьников пришли на занятия музыкой, узнав о результатах первого исследования. Группа начинающих продемонстрировала худшую вербальную память, чем те, кто занималсяуже долго. То есть чем дольше вы занимаетесь музыкой, тем лучше ваша память. У тех 12 учеников, которые бросили занятия, способности к запоминанию сохранились на прежнем уровне — не улучшились, но и не ухудшились. Можно предположить, что человек, который хотя бы несколько лет занимался музыкой в школьном возрасте, на долгие годы сохранит хорошую память.
Эксперименты с живописью показали, что картины знаменитых художников отвечают некоему необъяснимому чувству гармонии, которое есть у большинства людей. Сотрудница Бостонского колледжа (США) Анджелина Холи-Долан решила проверить, правда ли, что современное искусство — мазня, подобная детским каракулям ли рисункам, которые создают животные. Ведь существует немало сторонников такой точки зрения. Участники ее эксперимента рассматривали пары картин — либо творения известных художников-абстракционистов, либо каракули любителей, детей, шимпанзе и слонов — и определяли, какая картина нравится им больше, кажется более "художественной".
Согласитесь, немногие обыватели узнают картины абстракционистов "в лицо", поэтому повальное узнавание картин было вряд ли возможно. А чтобы еще больше запутать участников эксперимента, подписи имели только две трети произведений — причем некоторые таблички еще и сообщали ложную информацию. К примеру, подпись гласила, что зрители рассматривают "творения" шимпанзе, тогда как в действительности видели перед собой картины известного художника.
Но обмануть добровольцев не удалось. Люди чувствовали произведения, созданные художниками, и, невзирая на неправильно расставленные подписи, выбирали именно их в качестве "настоящих" картин. Объяснить причину своего решения они не могли. Получается, что художники, даже творящие в жанре абстракционизма, следуют некоему чувству визуальной гармонии, которое воспринимают практически все зрители.
Но не обманывают ли они сами себя, считая ту или иную комбинацию фигур и цветов совершенной? К примеру, на одном из полотен Мондриана большой красный квадрат уравновешивается небольшим синим на противоположной стороне. Есть ли в этом какая-то особенная гармония? Экспериментаторы при помощи компьютерной графики поменяли квадраты местами — и картина перестала вызывать у зрителей неподдельный интерес.
Наиболее узнаваемые картины Мондриана представляют собой цветовые блоки, разделенные вертикальными и горизонтальными линиями. Взгляд участников эксперимента останавливался на определенных частях картин, которые нашему мозгу казались наиболее выразительными. Но когда добровольцам предлагали перевернутые версии, они безучастно скользили глазами по полотну. Впечатление от таких картин волонтеры впоследствии оценили намного ниже, чем эмоциональный отклик от оригинальных полотен. Заметим, что добровольцы не были искусствоведами, способными отличить "перевернутую" картину от оригинальной, и в оценке ее выразительности опирались исключительно на субъективные впечатления.
Похожий эксперимент провел Ошин Вартанян из Университета Торонто (Канада). Он переставлял элементы самых разных картин, от натюрмортов Винсента Ван Гога до абстракций Жоана Миро. Но оригиналы всегда нравились участникам больше. В картинах великих мастеров были найдены и другие закономерности, которые "нравятся" мозгу. Алекс Форсайт из Ливерпульского университета (Великобритания) с помощью технологии компьютерного сжатия изображений установила, что многие художники — от Мане до Поллока — использовали определенный уровень детализации, который не был скучным, но и не перегружал мозг зрителя.
К тому же, многие произведения знаменитых живописцев имеют черты фрактальных узоров — мотивов, многократно повторяющихся в разных масштабах. Фракталы — распространенное явление в природе: их можно увидеть в зубчатых вершинах гор, в листьях папоротника, в очертании северных фьордов.
Яна Филимонова
