Полвека назад (1969 год) в северной части Кургана вблизи соснового бора на специально отведенной площадке началось строительство базы филиала Ленинградского НИИТО им. Р.Л. Вредена. В первую очередь строили ортопедотравматологическую клинику и мастерскую по изготовлению знаменитых аппаратов Илизарова. Так начиналась история Российского научного центра «ВТО» имени академика Г.А. Илизарова, который 50 лет назад назывался – Курганский научно-исследовательский институт экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии (КНИИЭКОТ).
– Александр Вадимович, мое, дилетанта от медицины, ощущение, что люди стали более подвержены травмам. Что век скоростей создает вокруг нас все большую зону риска. Или я заблуждаюсь?
– Отнюдь. Ощущение верное. Скорости увеличились. Новые автомобили – другие скорости, а качество дорог оставляет желать лучшего. В разном возрасте, с разной активностью люди потянулись к спорту – велосипеды, скейтборды, ролики, самокаты...
– А тут еще новые экстремальные увлечения городских подростков – руфферы, трейсеры, зацеперы, паркур...
– Вот, вот... Травма стала высокоэнергетической. Врачи работают, как пожарные. Травматологию таблетками и организационными мерами не устранить.
– В Центре Илизарова лечится много детей. Для пациента любого возраста пребывание в больнице это большой стресс, а для них и тем более...
– Через не меньший стресс и испытание проходит и семья ребенка. А потому одна из главных наших задач – создать дружественную пациенту среду. Пытаемся превратить лечение ребенка в непростое, но увлекательное приключение. И он начинает понимать, что Центр Илизарова – это то место, где его любят, где ему хотят и, главное, могут помочь.
Сложный процесс послеоперационной реабилитации часто проходит в развлекательной форме. Летом зеленые лужайки нашего парка превращаются в зону развлечений и игр для детей.
И врач, и пациент, и семья пациента должны понимать, что они – единое целое. Что они одна команда, работающая на конечный результат – полное выздоровление больного.
Даже внешне наша клиника мало напоминает больницу. Холл главного корпуса Центра Илизарова превращен в зону прогулок и встреч больных. На стенах размещены постоянные и временные экспозиции, результат сотрудничества с Курганским областным художественным музеем и организаторами передвижной выставки «Первозданная Россия».
В зимнем саду Центра дети и взрослые нередко устраивают импровизированные концерты.
Территория Центра Илизарова развивается по типу музея под открытым небом, который включает Аллею мира и дружбы и Аллею ветеранов.
– Со времени изобретения аппарата Илизарова прошло без малого 70 лет. Неужели ничего нового не придумано?
– Бренды очень быстро умирают. Особенно это касается медицинских направлений. Существует парабола Скотта – парабола рождения и смерти любой медицинской технологии, которая проходит несколько этапов. Сначала – рождение идеи. Потом первые обнадеживающие эксперименты. Первые вылеченные больные. После практических побед – резкий взлет технологии. Ее начинают активно изучать и применять. Она на пике до тех пор, пока не появляются конкурирующие технологии, уничтожающие предыдущие.
На удивление, с методом Илизарова этого не произошло. Метод Илизарова не просто хирургическая технология, а целая философия, в основе которой – фундаментальные законы природы. В этом уникальность метода и открытия Илизарова: если постоянно и длительно растягивать или сжимать определенные части тела, то можно менять их форму. Илизаров, очевидно, сам не подозревая, начиная работать просто с аппаратом, берясь за тяжелых пациентов, выстроил целое направление – научное и философское.
Биологический мягкий подход к костной ткани воспринимается ортопедами всего мира, как основополагающий. Новые технологии родились на базе идей Илизарова.
Сейчас в Центре его философия полностью утвердилась окончательно, ее разделяет каждый наш сотрудник, хотя это было непросто. Были попытки сделать аппарат еще лучше, но усовершенствовать то, что имеет какой-то предел, невозможно. Аппарат Илизарова, как автомат Калашникова, совершенен. Ортопеды всего мира чтут Илизарова именно за направление, которое он предложил – за конструктивную хирургию опорно-двигательного аппарата.
Центр Илизарова уникален тем, что возник вокруг научной идеи. Во всех крупных странах есть научные общества по внедрению метода Илизарова. Метод Илизарова, аппарат Илизарова – единственный развивающийся российский медицинский бренд, имеющий научную поддержку во всех странах мира.
– Чем принципиально отличается Центр Илизарова времен его основателя, и современный?
– Илизаров создавал Центр для лечения сложных патологий вдали от столиц. Это судьба Центра. Илизаров нашел прекрасный маркетинговый ход – концентрация на одном. Как Стивен Джобс. Из всех продуктов Apple Джобс взял всего четыре, но с одной концепцией.
И Илизаров сказал – нужен один продукт. Нужен аппарат, который решает все проблемы. Сейчас это кажется полным безумием. С точки зрения маркетинга, продвижения, концентрации всех собственных сил и усилий коллектива на технологическом прорыве – это было потрясающе. Никто не добился такого выхода на мировой рынок, как Илизаров. Аппарат Илизарова есть до сих пор в любой больнице Запада. «Илизаров» стало именем нарицательным. Его фамилию на аппарате пишут латиницей с маленькой буквы. Молодые хирурги на Западе и вовсе не подозревают, что за этим именем – живой человек. Легенда! Они уверены, что так незатейливо называется кольцевой аппарат. Аппарат Илизарова и его метод – национальная гордость, не меньшая, чем прорыв в космос. Таких прорывов в медицине ХХ веке по пальцам одной руки можно пересчитать.
Преимущество Кургана в том, что, чем дальше он от больших городов, тем меньше времени и эмоций тратится на внутренние межцентровые разборки.
У Илизарова был взлет почти 40 лет. Это очень много. Тогда с точки зрения развития технологий время текло гораздо медленнее. Сейчас в бурное время Интернета, калейдоскопической смены технологий и производства, появления огромного количества имплантов... все радикально поменялось. Придумать единственную технологию, которая решила бы все проблемы, невозможно. Пришло время комбинаций технологий.
И тут мы нашли выход. Метод Илизарова, философия Илизарова прекрасно сочетаются со многими другими подходами. Надо было «всего лишь» понять, убедить и принять, что мы можем комбинировать метод Илизарова с многими другими методиками.
Хирурги – люди консервативные. Освоили одну технологию, шаг влево, шаг вправо – расстрел. (Улыбается). Мы сказали хирургам – комбинируйте, как хотите, метод Илизарова прекрасно позволяет это делать. Это дало мощный творческий, профессиональный толчок.
Метод Илизарова – база. Все остальное можно скомбинировать с другими технологиями, определить этапы лечения. Мы называем это технологической преемственностью. Профессиональное кредо каждого сотрудника Центра – смело применять лучшую технологию или их комбинацию для достижения успеха.
Мы восстановили старый герб Центра – кольцо Илизарова и дерево, рост которого направляют сильные руки хирурга. Лозунг на гербе: «Направляя силу природы», он утверждает биологический подход метода Илизарова. Восстановили дружбу с ортопедами стран Европы и США, с которыми высокие советские чиновники умудрились поссориться после смерти академика Илизарова. Ученые из разных стран мира приезжают к нам, чтобы обменяться опытом. Мы проводим совместные научные конференции. К нам едут лечиться пациенты со всего мира. Курган, можно сказать, стал Меккой мировой ортопедии. Центр Илизарова – один из крупнейших в мире и самый крупный – в России.
Мы делаем до 13 000 операций в год. В среднем от 200 до 250-ти в неделю.
Да, лучше аппарата Илизарова не придумали, но появились новые комбинации разных технологий. Сила наших хирургов в том, что они свободно комбинируют различные методики. В современном Центре Илизарова они свободны в применении различных подходов. И это дает хороший эффект.
Философия Илизарова – не просто метод и аппарат. Это и готовность взять ответственность за лечение пациента с очень сложной, редкой проблемой, работать с ним столько, сколько необходимо для излечения. Гибко принимать нетрадиционные решения, «играть в шахматы» с недугом, находясь в партнерских отношениях с пациентом.
Мы в ответе за всех, кого прооперировали. Мы называем это пожизненной гарантией. Или философией возрастной и технологической преемственности.
– Философия возрастной преемственности... Красиво! А как это выглядит на практике?
– В России медицинская система жестко поделена на детскую и взрослую. Это проблема. Особенно в ортопедии. С точки зрения ортопеда и ортопедических технологий, взрослый отличается от ребенка ростом, а с точки зрения системы, – только паспортным возрастом. Согласитесь, и в 12 лет человек при росте 190 см может весить 100 кг. С точки зрения всех остальных пропорций он требует взрослых технологий. И наоборот. В 18 лет юноша по сложению может быть «цыпленком». А медицинская система заглядывает только в паспорт. Второй момент. Есть особенности организма и заболеваний, о которых детские врачи хорошо знают, а взрослые врачи – не очень. Есть патологии, которые редко встречаются у детей, но часто – у взрослых. Детские врачи не могут позвать на помощь взрослых врачей. Это не принято. Система разделена незримой баррикадой. Детские врачи не знают, что становится с детьми, которых они лечили, когда дети становятся дядями и тетями.
Типичный пример – детский церебральный паралич. ДЦП. Он у нас называется детский церебральный, а во всем мире – просто церебральный. 18 лет мы лечим ребенка от ДЦП, а после 18-ти лет недуг что, становится взрослым церебральным?! Есть умственная и телесная эволюция – и любое заболевание имеет свою эволюцию.
Эволюция человека накладывается на эволюцию болезни и наоборот. Мы, врачи, вмешиваемся в ход болезни, сам человек борется с ней... Оперируя, мы искажаем эту эволюцию, но она существует в искаженном виде. Понять линейку эволюции болезни вместе с развитием организма – задача возрастной преемственности. Необходимо лечить пациента с пониманием линейки времени – от пеленок до глубокой старости. С пониманием переходных возрастов, эволюции заболевания...
Сейчас в Центре Илизарова мы можем провести больного по всем возрастным циклам. Самому маленькому нашему пациенту два месяца, самому возрастному – 96 лет. Каждую неделю, обсуждая этих пациентов, мы понимаем, как болезнь может сэволюционировать. Делая подростку операцию в 15 лет, мы знаем, что в 40 лет неминуемо будет еще одна. Врачи понимают, что в 18 лет они не скажут пациенту: «До свидания, молодой человек! Ты уже не наш. Ищи своего доктора». А взрослый врач, осмотрев пациента, ужаснется: «Кто это сделал?! Как мне теперь исправлять эти чудовищные ошибки?!».
По нашей статистике 70 процентов пациентов, так или иначе, требуют ортопедического лечения после завершения детского возраста. Такими пациентами надо продолжать заниматься, а они выпадают из системы. Мы же в нашем Центре гарантируем пожизненное лечение пациентов. И к нам поехало огромное количество «потерянных потоков» пациентов, хотя мы в стороне от столиц. 80 процентов наших пациентов – приезжие. Мы единственная клиника в России, которая занимается лечением ДЦП – от совсем маленьких детей до самых взрослых.
Еще пример. Клиника патологии позвоночника. Одно отделение взрослое, другое – детское. Но это одна команда врачей. Дети и взрослые, разумеется, лежат в разных палатах, а в коридоре сходятся. Один и тот же врач может осмотреть и ребенка, и взрослого. Возраст в этой ситуации – единица условная. Один коллега запросто позовет другого на помощь: «Слушай, вот здесь подросток... Ты чаще это делаешь... Давай вместе попробуем...». Метод Илизарова универсален для пациентов любого возраста.
У нас самая крупная в России клиника гнойной патологии. Сейчас это просто эпидемия!
- Александр Вадимович, вы, председатель ведущего мирового академического сообщества по инновационному образованию и науки в области лечения позвоночника (AOSpine), главный внештатный ортопед-травматолог Уральского Федерального округа, продолжаете свою хирургическую практику?
– Да. Я занимаюсь операциями на шейном позвоночнике, хирургией шеи у детей. Что же касается совмещения рода занятий, то, скажем так: администрация – это садовники, а хирурги – цветы, за которыми садовники ухаживают. Задача администратора – убить в себе эго. У хирурга всегда личный и сиюминутный успех, а результат работы администратора можно ждать годами и не всегда он будет тем, чего ты ждешь.
Но чем помогает мне, как администратору, профессия хирурга? Хирург ограничивает операционное поле, огораживает ширмой больного. В этом не только соблюдение правил антисептики, но и некий ритуал. Ты работаешь с медицинским объектом. Ты не работаешь с конкретными Катей или Ваней, которому четыре годика и он может остаться инвалидом на всю жизнь. Ты имеешь дело со сверхсложным медицинским объектом. Ты должен с холодной головой с ним работать.
Почему хирургу не рекомендуют оперировать родственников? Потому что ты не сможешь переключиться с субъекта на объект. Твоя рука дрогнет. Хирург должен научиться отсоединять субъект от объекта. Многие уходят из этой профессии, потому что так и не смогли заставить себя сделать малоприятную вещь – разрезать живую ткань, разрушить ее, отпилить, оторвать... Кровь, гной, грязь... Согласитесь, эстетики мало. Негуманная процедура, несмотря на романтический ореол вокруг этой профессии. Если не переключишься на объект, сойдешь с ума.
И в работе администратора это свойство очень важно – переключаться с субъекта на объект. В момент принятия сложных решений для меня приоритетными становятся интересы клиники, ее коллектива. Я должен выключить субъект и решить вопрос с объектом. Если я начну рефлексировать, то стану хирургом, у которого дрожит рука. Он и больного не спасет, и себя, как профессионала, погубит.
Операционная – сердце института. Заходя в нее, я должен понять, как работает это сердце. Там проходит грань между жизнью и смертью. Там невозможны подковерная возня, интриги. Там все на виду, как в бою. Когда я захожу в операционную, я чувствую ее дух и атмосферу. Для меня это мощный мотивирующий момент.
– Какой бы совет вы дали нашим читателям, как врач?
– Статистика показывает, что люди, занимающиеся интеллектуальным трудом, живут значительно дольше и более качественно независимо от всего остального. Это плюс. Но! Любое сидение более часа деструктивно. После каждого часа сидения за столом надо встать и активно подвигаться. Забываете о времени? Наденьте специальный браслет на руку. Можно выставить любое время и браслет «разбудит» вибрацией.
Спорт, конечно, важен, но не любой, а – любимый. Не надо насиловать организм. Физические упражнения должны приносить удовольствие. Необязательно бегать, можно просто гулять. Лучший отдых – смена деятельности.
Необходимо резко сократить содержащие кофеин напитки. Это не меньшая проблема, чем алкоголь. Писатели потребляют кофе в огромном количестве, а это всегда скачки давления. Поднимаем давление, а потом идет резкая реакция обрыва. Организм не может настроиться на стабильный ритм, становится зависимым. Надо уходить от кофеина – кола, кофе, крепкие чаи...
Очень важен сон. Причем важна не продолжительность сна, а его качество. Качественный сон требует подготовки. Никакого компьютера перед сном, никакого телевизора! Убрать голубое свечение! Никаких электронных книжек – только чтение бумажных книг. Еще совет – переходите на режим жаворонка. Лучше лечь спать до полуночи, а то и раньше.
И от социальных сетей не надо зависеть. Они отвлекают от главного, понижают стрессоустойчивость. Гигиена быта, информационная гигиена очень важна. Не менее важна, чем экология воздуха, режим, питание...
Утром – никакого телевизора, никаких новостей! У них уничтожающая энергетика. Лучше послушать приятную музыку и поговорить за чаем с близкими. Телеэкран зомбирует, настраивает на жесткое восприятие мира.
Сергей Рыков
