Герцог и герцогиня Девонширские рассматривают скульптуру Марка Куинна «Планета» на выставке «За гранью возможного».
Разделение человека на душу и тело несколько преувеличено.
Когнитивные и физические способности человека ограничены, но представления о характере и степени этих границ пора пересматривать. Во многих случаях сама мысль о том, что мы не всесильны, выступает ограничивающим фактором. Как только мы отбрасываем её, происходят чудеса.
Например, психологи Ульрих Вегер и Стивен Лафнан попросили добровольцев ответить на вопросы, которые будут возникать на экране монитора. Участникам одной группы сказали, что перед каждым вопросом будет высвечиваться ответ, но лишь на мгновение: воспринять его сознательно они не успеют, но бессознательно должны уловить. Другой группе признались, что это просто сигнал: мол, сейчас будет следующий вопрос. На самом деле в обоих случаях на экранах вспыхивал случайный набор букв. Тем не менее участники первой группы чаще отвечали правильно. Уверенность в том, что тебе подсказали, повышает уровень знаний!
А как насчёт зрения? Мы склонны думать, что это, по существу, механический процесс. Однако Эллен Лангер из Гарварда и её коллеги считают иначе. В своих экспериментах они исходили из стереотипа о том, что лётчики-истребители обладают отличным зрением. Добровольцев приглашали на тренажёр пилота ВВС, где всё было как положено: приборы, гидравлические подъёмники для имитации движения самолёта, аутентичное кресло, даже одеться предлагали в камуфляж. Так вот, когда испытуемые выполняли простые манёвры, их зрение улучшалось по сравнению с теми показателями, которые они демонстрировали, просто сидя в кресле неработающего тренажёра.
И дело не в мотивации! Ещё одной группе предложили прочитать эссе о мотивации и попросили очень сильно постараться при проверке зрения на неактивном тренажёре. Но заметных улучшений обнаружить не удалось.
Раззадорившись, группа г-жи Лангер организовала другой эксперимент. Мы давно привыкли к тому, что во время проверки зрения у нас возникают проблемы в нижней трети таблицы. А учёные взяли и составили такую таблицу, которая начинается не с крупных букв, а со средних, то есть строки, которые обычно располагаются в нижней трети, оказались в середине. Поскольку люди ожидали трудностей только в нижней трети, на такой таблице они смогли прочитать более мелкие буквы, чем обычно.
Точно так же мы считаем, что наше тело реагирует на физические упражнения чисто механическим образом: мы рассчитываем, сколько калорий съели, сколько оставили на беговой дорожке и т. д. Но простого изменения мысли о физической активности порой бывает достаточно, чтобы повлиять на работу организма. Например, средняя уборщица в гостинице обходит примерно 15 номеров в день, тратя на каждый из них 20–30 минут. Как известно, рекомендуется выделять на физическую активность хотя бы полчаса в день, но большинство обслуживающего персонала убеждено, что не занимаются физкультурой в достаточной мере, а некоторые считают, что не делают упражнений вообще. Тогда Алия Крам и Эллен Лангер рассказали таким работникам о том, что их работа даёт им достаточно упражнений для здорового образа жизни, после чего наблюдали за ними четыре недели. Контрольной группе не стали открывать глаза. В результате подопытные из первой группы похудели, доля жира на талии и бёдрах снизилась, систолическое артериальное давление упало. Контрольные же участники не продемонстрировали ничего подобного, хотя объём работ и диета в обеих группах оставались прежними.
Ключ к пониманию того, почему это происходит, дают исследования, посвящённые эффекту плацебо.Антонелла Полло и её коллеги просили добровольцев взять определённый вес до и после потребления высокой дозы кофеина. В действительности напиток не содержал кофеина, просто вес убавляли незаметно для испытуемых, и люди привыкали связывать меньшую усталость с выпитым. Когда они повторно выполняли этот тест, вес уже не убавляли, но участники всё равно испытывали меньшую усталость, ибо центральная нервная система, выработав рефлекс, изменила ответ на поднятие тяжестей.
Марион Гёбель и её коллеги давали пациентам с аллергией лечение (на самом деле плацебо) после того, как те пробовали новую на вкус жидкость (на самом деле не аллергенную). Позднее та же совершенно безобидная комбинация позволяла подавить реальную реакцию иммунной системы и кожи на аллергены.
Фабрицио Бенедетти и его коллеги поначалу повышали уровень гормона роста в организме посредством инъекций, а затем выдавали за лекарство простой солевой раствор, но уровень гормона в крови всё равно поднимался.
Предраг Петрович и его коллеги подавляли эмоциональную реакцию на неприятные фотографии путём введения успокоительного, после чего тоже перешли на солевой раствор (участники эксперимента, разумеется, об этом не знали), но области мозга, связанные с тревогой, по-прежнему эффективно успокаивались.
Короче говоря, простого ожидания пользы бывает достаточно для получения физиологического результата. Вероятно, в эксперименте на знание были задействованы те же химические и нервные механизмы.
Озгун Атасой из Бостонского университета (США) подозревает, что таким образом проявляется адаптация, которая стала очень важным приобретением человечества в процессе эволюции, — адаптация, помогающая подготовиться к будущему. Например, при мысли о возможной встрече с хищником происходят очень серьёзные физиологические изменения, которые готовят организм к предстоящей борьбе ещё до того, как зверь появится в поле зрения.
Но можем ли мы сознательно менять мышление, с тем чтобы извлечь из этого выгоду? Да, для этого надо научиться активно фокусироваться на новых аспектах окружающей среды и мыслить о категориях действительности как о гибких, а не заданных раз и навсегда. Например, Эллен Лангер и Элисон Пайпер предлагали участникам очередного эксперимента знакомые и незнакомые объекты безусловно и условно. Например, собачья жевательная игрушка могла быть представлена со словами «это собачья жевательная игрушка» или «это, возможно, собачья жевательная игрушка». Во втором случае подопытные относились к предмету более гибко и легче фокусировались на незнакомых деталях. Когда добровольцев попросили решить задачу на творческое использование доступных объектов, с ней справились лишь участники второй группы.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что разум и тело не две обособленные друг от друга системы, а могут прекрасно работать в паре.
