«В Берлине или на севере Дуйсбурга есть районы, где коллеги не осмеливаются остановиться, когда едут на машине — поскольку знают, что их окружат 40 или 50 мужчин». Эти нападения приравниваются к «умышленному вызову властям государства — нападения, в которых преступники выражают своё презрение к нашему обществу» - Райнер Вендт, президент немецкого союза полицейских.
«Когда-то Дуйсбург-Марксло был популярным местом жительства и поездок за покупками. Теперь кланы предъявляют претензии на владение улицами. Полиция бессильна. Упадок района просто кошмарный» — телеканал N24.
Полиция утверждает, что встревожена жестокостью и агрессивностью кланов, которые рассматривают совершение преступлений, как развлечение. Если полиция рискует вмешиваться, на противостояние ей мобилизуются сотни членов клана.
17-страничный доклад, подготовленный для парламента земли Северный Рейн-Вестфалия, раскрывает, как ливанские кланы в Дуйсбурге делят определённые районы, чтобы вести преступную деятельность, вроде грабежей, наркоторговли и вымогательства.
«Дальнейший сбор данных не разрешен законом. И внутренне, и внешне необходимо избегать любой классификации, которую можно было бы использовать для принижения человека. В этом отношении использование термина «семейный клан» запрещено с полицейской точки зрения» — Ральф Джагер, министр внутренних дел земли Северный Рейн-Вестфалия.
Два полицейских остановили водителя, который проехал на красный свет. Водитель выскочил из машины и убежал. Когда полиция его поймала, против полицейских вышло более 50 мигрантов. 15-летний подросток напал на полицейского со спины и начал его душить, доведя до потери сознания.
Массовая, неконтролируемая иммиграция из Африки, Азии и стран Ближнего Востока превратила некоторые части Германии в зоны, куда не войти — районы беззакония, где государство, по сути, потеряло контроль над ситуацией, и куда коренные немцы, в том числе и полиция, всё более опасаются заходить.
Немецкие власти категорически отрицают существование подобных зон, но конфиденциальные отчеты полиции, свидетельства полицейских с мест и эпизодические свидетельства местных жителей — всё это подтверждает, что часть крупных немецких городов деградировала до гнёзд беззакония, где преступники-мигранты вырвали из рук немецкой полиции контроль над улицами.
Наблюдатели говорят, что проблемы усугубляет правительство Германии, которое разместило в этих районах тысячи беженцев и лиц, пытающихся получить политическое убежище.
Газета Bild и журнал Focus, помимо прочих, нашли (здесь, здесь и здесь) более 40 «проблемных зон» (Problemviertel) по всей Германии. Это районы с высокой концентрацией мигрантов, высоким уровнем безработицы и хронической зависимостью от социальной помощи, вкупе с городским упадком. Эти районы стали инкубаторами анархии.
В статье под заголовком «Доклад о гетто Германии» Bild рисует эти районы, как «разрастающиеся гетто, параллельные общества и районы, куда нет входа». В их числе: Берлин-Ньюколн, Бремерхавен-Лех/Бремен-Хахтинг, Кёльн-Хорвейлер, Дартмунд-Норштадт, Дуйсбург-Марксло, Эссен-Альтенессен, Гамбург-Эёделшатдт, Кайзерслаутерн-Астернвег, Маннхайм-Нескарштадт Вест и Пфорцхайм-Остштадт.
Проблема зон, куда нет входа, особенно сильна в земле Северный Рейн-Вестфалия, наиболее населённой земле Германии. По данным Rheinische Post, среди проблемных районов СРВ:
Аахен, Билефельд, Бохум, Боттроп, Дорстен, Дуйсбург, Дюссельдорф, Эссен, Еускирхен, Гельзенкирхен-Зюйд, Гладбек, Хаген, Намм, Хейнсберг, Херн, Изерлон, Клеве, Кёльн, Липпе, Люденсхайд, Марл, Меттман, Минден, Мёнхенгладбах, Мюнстер, Нёйсс, Оберхаузен, Реклингхаузен, Ремсхайд, Рейн-Эрфт-Крейс, Рейн-Сиг-Крейс, Золинген, Угга, Виттен и Вюпперталь.
В Дуйсбурге раскручивающаяся спираль жестоких преступлений, совершённых мигрантами с Ближнего Востока и с Балкан, превратившая часть города для полиции в де-факто «запретные зоны» — сведения о подобном конфиденциальном докладе полиции просочились в Der Spiegel.
В докладе, составленном в штаб-квартире полиции земли Северный Рейн-Вестфалия, предупреждают, что правительство теряет контроль над проблемными районами, и что способность полиции установить общественный порядок «нельзя гарантировать в долгосрочном плане».
Дуйбург с населением около 500 000 человек стал пристанищем приблизительно 60 000 главным образом мусульман-турок, что превратило его в один из самых исламизированных городов Германии. Однако в недавние годы в Дуйсбург потоком ехали болгары и румыны (в том числе синти и румынские «цыгане»), что создало непостоянные этно-религиозные объединения.
По Der Spiegel:
«Существуют районы, где банды иммигрантов захватили полный контроль над целыми улицами. Коренные жители и бизнесмены запуганы и молчат. Люди, пользующиеся вечером и ночью трамваями, описывают свой жизненный опыт, как «жизнь в кошмаре». Полицейские, особенно полицейские-женщины, подвергаются «высокому уровню агрессии и неуважения».
«В среднесрочной перспективе ничего не изменится. Причины тому таковы: высокий уровень безработицы, отсутствие перспектив найти рабочее место для неквалифицированных иммигрантов на немецком рынке труда и напряжённые этнические отношения среди мигрантов...
Эксперты уже некоторое время предупреждают, что проблемные районы могут перерасти в зоны, куда нет входа. Президент немецкого союза полицейских Райнер Вендт много лет сказал назад в интервью Spiegel Online: «В Берлине или на севере Дуйсберга есть районы, где коллеги не осмеливаются остановить машину — поскольку знают, что их окружат 40 или 50 мужчин». Эти нападения приравниваются к «умышленному вызову властям государства — нападения, в которых преступники выражают свое презрение к нашему обществу» — Райнер Вендт, президент немецкого союза полицейских».
Район Дуйсбурга Марксло, один из самых проблемных в Германии, описывают, как «памятник германской провальной интеграционной политике». Более половины из его 20 000 обитателей — мигранты. Они приехали из 90 различных стран. Более половины жителей Марксло живут на социальные пособия.
В материале «Дуйсбург-Марксло: Как немецкие районы становятся запретными зонами», телевидение N24 описывает упадок района:
«Когда-то Дуйсбург-Марксло было популярным местом жительства и поездок за покупками. Теперь же права на улицы предъявляют кланы. Полиция бессильна. Упадок района просто кошмарный.
Полиция входит в некоторые части Марксло только усиленными отрядами. Необходимо несколько патрульных машин, чтобы отреагировать даже на обычные столкновения машин. Слишком часто их окружает агрессивная толпа, в них плюют и угрожают. В прошлом году полиция выезжала в Марксло более 600 раз на четырех или более патрульных машинах. Этим летом район скатился в спираль насилия ещё больше. Семейные кланы предъявляют права на целые улицы. Граждане едва отваживаются выйти ночью на улицу. При малейших проблемах вспыхивает насилие».
В просочившемся в сеть полицейском докладе раскрывается, что улицы Марксло контролируют ливанские кланы, не признающие власти немецкой полиции. Они захватили улицы, чтобы вести противозаконную деятельность. Новые мигранты из Болгарии и Румынии только добавили проблем. По данным Die Welt, улицы Марксло служат невидимыми границами между этническими группами. Жители говорят о «курдской дороге» или «румынской дороге».
Полиция говорит, что встревожена жестокостью и агрессивностью кланов, которые считают преступления развлечением. Если полиция осмеливается вмешаться, для противостояния ей мобилизуются сотни членов клана. Местная жительница в интервью радио Deutschlandfunk сказала, что боится за свою безопасность: «После наступления темноты я бы тут не стояла, ведь тут происходит масса конфликтов между иностранцами, особенно ливанцами и турками».
Rheinische Post недавно опубликовала серию фото под заголовком «На улицах Марксло ночью». Подпись под фото: «Обычные граждане ночью на улицах не появляются, Марксло, кажется, вымирает». Ещё подпись: «Ночью жители-румыны танцуют на улице, акустическая система в машине гремит громкой музыкой».
17-страничный доклад для парламента СРВ раскрывает, как ливанские кланы в Дуйсбурге делят определённые районы с целью ведения преступной деятельности, вроде грабежа, наркоторговли и вымогательства. Эти группы не признают властные полномочия полиции. Их члены — мужчины в возрасте от 15 до 25 , и «почти 100%» из них известны полиции. Самые распространённые преступления — изнасилования, кражи и грабежи.
В докладе описывается ситуация в районе Дуйсбурга Лаар, где распоряжаются две крупные ливанские семьи.
«Улицы на деле считаются отдельной территорией. Посторонние подвергаются физическому насилию, их грабят и над ними издеваются. Опыт показывает, что ливанские кланы «могут мобилизовать несколько сотен человек за очень короткий период времени с помощью телефонных звонков».
Питер Бисенбах из оппозиционных Христианских Демократов сказал: «Если это не запретная зона, то я не знаю, что это такое». Он призвал к официальному расследованию, чтобы определить истинную величину преступных кланов в СРВ.
Министр внутренних дел СРВ Ральф Джагер из партии Социал-Демократов, отверг запрос, поскольку подобное исследование было бы политически некорректным:
«Дальнейший сбор данных не разрешен законом. И внутренне, и внешне необходимо избегать любой классификации, которую можно было бы использовать для принижения человека. В этом отношении использование термина «семейный клан» запрещено с полицейской точки зрения».
В близлежащем Гельзенкирхене курдский и ливанский кланы соперничают за контроль городских улиц, некоторые улицы стали зонами беззакония и всё больше выходят из-под контроля немецких властей. В одном случае полиция, патрулировавшая южную часть города, внезапно подверглась нападению окружившей её клановой группировки численностью 60 человек.
В другом полицейские остановили водителя, который проехал на красный свет. Водитель выскочил из машины и убежал. Когда полиция его поймала, против полицейских вышло более 50 мигрантов. 15-летний подросток напал на полицейского со спины и начал его душить, доведя до потери сознания. Чтобы восстановить порядок, потребовалось крупное полицейское подкрепление и перечный газ.
В своем заявлении полиция Гельсенкирхена предупреждает:
«К сожалению, в Гельсенкирхене полицейские и другие аварийные службы всё чаще становятся объектами враждебности, оскорблений и даже силовых нападений».
Высшие полицейские чины Гельсенкирхена недавно провели тайную встречу с представителями трёх арабских кланов в попытке «культивировать социальный мир между немцами и ливанцами». Судя по полицейскому отчёту о встрече, просочившемуся в местные СМИ, кланы проинформировали главу полиции Ральфа Фельдмана, что «полиция не может победить в войне с ливанцами, поскольку мы превосходим её численно». Члены клана добавили:
«Это относится ко всему Гельсенкирхену, если мы так решим».
Когда Фельдман возразил, что разместит полицейские подкрепления, чтобы разрушить их противозаконную деятельность, члены клана рассмеялись ему в лицо и сказали, что «у правительства не хватит денег, чтобы разместить необходимое для противодействия ливанцам количество полицейских». Судя по полицейскому отчёту, немецкие власти не питают иллюзий относительно реального баланса власти: «Полиция потерпела бы поражение».
Местный политик Грегор Голланд призвал лучше оснащать полицию, чтобы противостоять подобному развитию событий:
«Раз преступные параллельные сообщества начинают одерживать верх, надо лучше оснащать нашу полицию — на постоянной основе».
Ещё один просочившийся полицейский отчёт раскрывает, что кланы представляют собой «исполнительную ветвь существующей параллельной узаконенной системы разрешения проблем между крупными курдскими и ливанскими семействами в районе западного Рура». Эти кланы «презирают полицию и немецкие суды» и «решают вопросы на своих собственных условиях».
Frankfurter Neue Presse в статье под заголовком «Соседи в СРВ: запретные зоны и параллельные сообщества» сообщает, что курдские, ливанские и румынские кланы разделили районы Гельсенкирхена Бисмарк, Роттхаузен и Ункендорф и территорию вокруг центрального вокзала. В этих районах кланы «заявляют свои права на отдельные улицы». Это муниципалитеты с высоким процентом иностранцев и мигрантов. Из-за массовой безработицы среди молодёжи эти районы стали очагами безнадёжности и ужаса, которые среди коренного немецкого населения давно ликвидированы.
В интервью Focus Арнольд Пликетт, глава полицейского союза в земле Северный Рейн-Вестфалия, предупреждает о возникновении запретных зон в Кёльне, Дортмунде, Дуйсбурге и Эссене.
«Несколько соперничающих группировок рокеров, равно как и ливанские, турецкие, румынские и болгарские кланы воюют за доминирование на улицах», сказал он. «Они вводят свои собственные правила, тут полиции уже нечего больше сказать».
Выступая на Deutschlandradio Kultur, Пликетт добавил: «Даже при мельчайших транспортных происшествиях, проверке документов, полицию зачастую окружают большие группы молодёжи из мигрантов. Обычными стали непосредственные физические контакты, оскорбления и физические нападения».
6 октября более 400 жителей района Альтенессен в Эссене встречались с местными политиками на показанном по телевидению «собрании в городском конференц-зале», чтобы обсудить раскручивающуюся спираль насилия и преступности. Местные жители жаловались, что полиция зачастую отказывается отвечать на просьбы о помощи, и умоляли городских чиновников восстановить порядок. Один из жителей сказал:
«Я тут родился, но больше не чувствую себя тут в безопасности».
Городские чиновники решительно отвергли жалобы. Мэр Томас Куфен сказал: «Альтенессен — не запретная зона, люди тут просто рассержены». Глава полиции Франк Рихтер добавил:
«Я до смерти устал слушать о запретных зонах в Эссене». Он настаивал, что Эссен и Альтенессен совершенно безопасны.
Фото: Полицейский на месте убийства в Эссене 9 апреля 2016. Убийство было частью междоусобной вражды внутри ливанского клана.
В интервью Der Westen комиссара полиции Оснабрюка Бернарда Виттхаута спросили: «Существуют ли городские районы — например, в Руре — и кварталы, представляющие собой «запретные зоны», то есть полиция больше не может поддерживать там безопасность?». Он ответил:
«Каждый полицейский комиссариат и министр внутренних дел будет это отрицать. Но, конечно же, мы знаем, куда мы можем прибыть на полицейской машине, а куда, даже в самом начале, только на бронетранспортёре. Причина в том, что наши коллеги больше не могут чувствовать себя в безопасности в парном патруле, они опасаются сами стать жертвами преступлений. Мы знаем, что такие районы существуют. И хуже того: в этих районах преступления больше не приводят в итоге к обвинениям. Они остаются безнаказанными. Только в самых вопиющих случаях мы в полиции что-то о них узнаём. Власть государства в этой обстановке полностью отсутствует».
