«Женщину с мужским половым органом, не раз судимую за изнасилования, вынуждают сидеть в мужской тюрьме» — такими приблизительно заголовками пестрят сегодня новостные ленты датских СМИ. Оная «дама» (никаких операций по смене пола «она» не проводила) подала в суд на тюремную администрацию за то, что в тюрьме с ней обращаются как с мужчиной и потребовала компенсации за моральный ущерб, причинённый ей сим заведением. Ее главное требование — перевод в женскую тюрьму.
Дело в том, что всё, что требуется для получения юридического изменения пола в Дании — это два раза, с полугодичным промежутком, послать ходатайства в соответствующие инстанции. И о, чудо: ты уже не дядя, а тётя с юридической точки зрения, в соответствии с законом.
Таким образом, в датском королевстве официальное, и юридически обязывающее, понимание пола отделяет человеческое тело со всеми его проявлениями от его, так сказать, половой принадлежности.
Однако, с точки зрения нормального гражданского общества, нормальных людей юридических определений, директив и подписанных официальных документов не всегда достаточно. Так, несколько лет назад не была допущена в раздевалку женского бассейна «юридическая» женщина — а на самом деле мужчина, женатый, кстати, на женщине, который помимо привычки иногда облачаться в женскую одежду особо-то по-женски себя и не проявлял. Работники бассейна отказались пустить его в женские душевые несмотря на его возмущенные вопли и размахивание паспортом.
Нынешняя ситуация доводит проблематику смены пола до еще большего абсурда.
Так называемой женщине, отбывающей срок в датской тюрьме Херстедвестер, 58 лет. Она родилась мальчиком с не таким уж и редким хромосомным заболеванием — синдромом Клайнфельтера, на основании чего адвокаты и ЛГБТ-сообщество пытаются представить этого человека как генетически бесполого.
Около 30 лет назад этот мужчина-женщина был осужден и приговорен к тюремному заключению за изнасилование женщины в «особо грубой форме», причем в его жизни это был не первый приговор за изнасилование или попытки изнасилования женщин.
В 2009 году мужчина был условно освобожден, и, чтобы не тратить времени зря, а может для разнообразия, совершил разбойное ограбление банка, за что через два года и был снова осужден и снова приговорен к тюремному заключению, естественно, в мужской тюрьме — Херстедвестер.
Теперь же, после произведенной в 2015 году юридической смены пола, этот заключенный недоволен тем, что тюремный персонал с ним по-прежнему обращается как с мужчиной. Это значит, что обращаются к нему как к мужчине, используя местоимение «он» вместо «она» т.д. А главное — это то, что досмотры и обыски — особенно личные, с раздеванием догола — производятся мужчинами. Заключённый требует, чтобы такого рода обыски производились в его случае женщинами, хотя в датском законодательстве нет никаких указаний на то, по каким половым критериям нужно подбирать персонал для произведения обыска в обнаженном виде.
Датское ЛГБТ-сообщество возмущено поведением и позицией тюремной администрации и считает, что государственные инстанции не должны иметь столь разные позиции по такому серьёзному вопросу.
Тюремная же администрация, проявляя в этой ситуации рациональность и обычное человеческое здравомыслие, руководствуется критериями безопасности в отношении как других заключенных, так и в отношении безопасности тюремного персонала. Именно поэтому они продолжают обращаться с заключенным как с мужчиной, несмотря на предстоящий суд и требуемую компенсацию.
Словом, выясняется, что закон был продавлен ЛГБТ-сообществом и принят совершенно без учета как здравого смысла, так и возможных случаев злоупотребления им. Адекватная же часть общества, видя гротескные последствия либерализации законодательства, предпочитает молчать.
А если что-то скажешь, можно оказаться мишенью для обвинений в нетерпимости и преследовании людей с альтернативной половой принадлежностью. Но раздражение в общественарастает.
В придуманном транссексуалами мире они могут быть кем угодно, но это не значит, что окружающие согласны добровольно участвовать в этой иллюзии. Может быть, они ничего и не скажут из «политкорректности», но никто не может цензурировать их мысли, и чем абсурднее будут возникать ситуации, тем сильнее будет укрепляться протест в их нормальных головах.
Евгения Гринберг
