Вообще вопрос ближневосточных беженцев в Европе наглядно демонстрирует причины странной позиции ЕС. Одни граждане возмущены наплывом даже не понаехавших, а откровенно припершихся наглых представителей абсолютно иной культуры. Другие, наоборот, настаивают на толерантности и сохранении открытости для всех нуждающихся.
Третьи, как правило, состоящие из академических статистиков, рассказывают о необходимости притока свежей крови в стареющую Европу и новых рабочих рук на заводы. А есть еще четвертые, пятые и длинный список прочих.
Все это потому, что либеральная модель мировосприятия критично разрушила общее единство картины мира в пользу индивидуальной атомизации. Если лично мне хорошо, то значит и все прочие обязаны думать также.
Когда власти Германии 31 августа 2015 года принимали решение о приеме беженцев в страну, они пребывали в убеждении, что масштаб явления не превысит нескольких тысяч человек в год. На фоне 83 млн немецких граждан цифра казалась статистическим шумом, позволяющим при этом извлечь неплохой политический капитал на демонстрации европейской открытости и прочих демократических ценностей.
Кроме того, опыт интеграции турок в середине ХХ века помог федеративной республике преодолеть серьезный дефицит рабочих рук и послужил мощным толчком к развитию германской экономики в целом. Меркель и многие другие нынешние немецкие политики считали, что с «сирийскими» беженцами получится также. Они займут пустующие рабочие места в наименее квалифицированных секторах, куда местные работники идти не желают.
Но потом что-то пошло не так. Уже в 2015 году в ФРГ стало прибывать по 3 тыс. человек в день. Вместо всего нескольких тысяч годовой прогноз уже тогда достиг 1,1 млн в год. Фактические цифры оказались выше, но методика их учета стала замазывать показатели, внося серьезную путаницу.
Полицейская аналитика и цифры, поступающие из стран, вроде Италии, куда беженцы высаживались в первую очередь, говорили о почти 3 млн только за один 2015 год, тогда как немецкая компьютерная система EASY (Erstverteilung der Asylbegehrenden, первичное распределение желающих получить убежище - нем.) с сентября 2015 по конец июля 2016 зарегистрировала лишь 900 623 обратившихся за убежищем.
Причем эксперты говорили о значительно меньшем количестве реальных людей, так как регистрация в базе велась анонимно, без имен и паспортных данных.
Отдельно от EASY существует статистика Федерального ведомства по делам миграции и беженцев (BAMF), учитывающая только тех, кто юридически оформил прошение о предоставлении убежища, с указанием имени, гражданства и прочей информации. И по ней дела с беженцами обстоят вообще прекрасно.
После пика в ноябре 2015, когда в BAMF было подано 206 тысяч обращений, дальше волна начала быстро спадать. В декабре уже только 127 тыс., в январе 2016 – 91 тысяча, в феврале – 61 тыс., а и дальше с марта – менее 20 тыс. в месяц. Чиновники говорят, что лишь половина соискателей получает положительное решение. Второй половине Германия отказывает.
На основании этой статистики делаются красивые доклады, свидетельствующие об отсутствии проблемы как таковой. Да, беженцы имеются, да, они прибывают, да, местами может показаться, что их много, но все это ошибочное субъективное восприятие людей, незнакомых с полной картиной. А она вполне себе нормальна, мол, проблемы нет. А те, кто говорит обратное, намеренно подрывают устои государства.
Но оказалась у медали и другая сторона – деньги. Если о количестве прибывших мигрантов еще можно спорить - то ли порядка 7,5-8 млн с 2015 по 2018 год по Европе в целом, из них не менее 2,5-3 млн осело в ФРГ, то ли немцы приняли всего чуть больше миллиона (600 тыс. в 2016, 400 тыс. в 2017, и еще около 300 тыс. в 2018), то сколько на обслуживание мигрантов тратится денег – величина более чем конкретная.
Бухгалтерия посчитала, что только за 2016-2017 годы федеральное правительство израсходовало на эти надобности 27,9 млрд евро. В том числе, 2,2 млрд евро на прием, регистрацию, распределение и переселение; 5,4 млрд – на выплату пособия по безработице Hartz IV; 15,8 млрд – на компенсацию федеральным землям и муниципалитетам; 4,4 млрд – на интеграцию. В 2018 году расходы выросли на 1,6 млрд, достигнув в общей сумме 15,5 млрд евро.
2019 год оказался переломным. Он показал, что из всех вариантов прогнозов пятилетней давности события пошли по самому плохому и дорогому пути. Только на уход за детьми беженцев в детских садах бюджет вынужден будет дополнительно потратить 0,435 млрд евро. А итоговый счет всех расходов достигнет 56 млрд или 15% федерального бюджета Германии. А самое главное, расходы на беженцев растут темпами по 12-13% в год. Так что уже через пять лет они грозят удвоиться.
Это важно по двум моментам. Центры содержания беженцев и прочие службы создают рабочие места, причем не особо пыльные и не требующие наличия какой-либо высокой квалификации или образования, но предоставляющие среднюю по стране зарплату. Стоит ли удивляться стремлению некоторых фриков расширить программы приема беженцев и, соответственно, увеличить бюджетные расходы на них?
С другой стороны, беженцы создают дополнительную и довольно уже серьезную нагрузку на бюджет. Потраченные на них деньги в других обстоятельствах могли бы пойти на дотирование и стимулирование развития немецкой экономики, тем самым усилив ее давление на стагнирующую экономику США. А так они пережигаются впустую.
Более того, выделяясь не местным малоимущим, а разным понаехавшим носителям абсолютно иной культуры, деньги в значительной части оседают не в местных магазинах, а уходят из страны на Ближний Восток. Тем самым обостряя внутреннее социальное недовольство самих малоимущих немцев.
Только направлено оно не против мигрантов (это нетолерантно и вообще не соответствует либеральной европейской демократической культуре), а против собственного правительства и государства, что также соответствует интересам американской правящей элиты. Вряд ли тут можно удивляться ее усилиям по поддержке и развитию европейской толерантности.
Чем все закончится пока сказать сложно. Но если считать на основе денег, доля иностранцев в Германии (включая лиц там проживающих, но не имеющих немецкого паспорта), уже достигла 9-10,5%, а согласно некоторым исследованиям – даже 12% населения. Из которых 3,9 млн составляют турки.
Но важнее другое. Если до 2014 года интеграционные процессы среди мигрантов в целом шли относительно успешно, то теперь уже два из каждых трех приехавших не стремятся учить немецкий, перенимать местную культуру и идти работать вместо немцев. Везде и всегда ранее в истории подобная динамика событий неизбежно оборачивалась культурным и политическим переворотом.
Как долго немцы продолжат прятать голову в песок – пока вопрос остается открытым. И пока оно так, каждый гражданин Германии продолжает платить на содержание мигрантов больше 640 евро в год. Такова цена толерантности сегодня.
Александр Запольскис
