На фоне опасений, что Дональд Трамп примет решение об аннулировании или о пересмотре иранской ядерной сделки, СМИ обсуждают возможные последствия для Ирана и мирового энергорынка.
Трамп неоднократно критиковал соглашение 2015 года, достигнутое между Ираном, с одной стороны, и пятью странами-членами Совбеза ООН и Германией, с другой стороны:
https://en.wikipedia.org/wiki/Joint_Comprehensive_Plan_of_Action
Данное соглашение позволило снять с Ирана значительную часть санкций в обмен на обещание иранцев избавиться от большей части запасов обогащённого урана и поставить свою ядерную программу под международный контроль, чтобы гарантировать её мирный характер. Трамп считает, что данное соглашение, заключённое в президентство Обамы, является плохо продуманным и опасным, а Иран его якобы не выполняет. Иранское правительство, в свою очередь, обвиняет США в невыполнении своей части сделки.
И вот теперь настал очередной процедурный дедлайн — 15 октября Трамп должен либо одобрить ход выполнения сделки, либо предъявить претензии Ирану. Трамп может попытаться инициировать процесс отказа от сделки или, по меньшей мере, частичного пересмотра её условий:
https://www.cnbc.com/2017/10/11/trump-expected-to-decertify-iran-nuclear-deal-friday.html
Если речь пойдёт о полном отказе или о существенном пересмотре, то у этого могут быть очень серьёзные последствия в области политики и сферы безопасности. Но наиболее быстрыми и чувствительными, скорее всего, будут последствия в сфере экономики, а именно, в области добычи и торговли углеводородами.
Блумберг подробно анализирует в своей недавней статье возможные риски для иранского и мирового энергосектора:
https://www.bloomberg.com/news/articles/2017-10-10/what-s-at-risk-for-energy-if-trump-pushes-iran-deal-to-collapse
Разрыв сделки поставит Иран перед серьёзными трудностями — для обновления стареющей нефтегазовой инфраструктуры и поддержки уровня добычи иранцам нужны инвестиции на сумму порядка 100 миллиардов долларов. Внутри страны таких денег нет, нужны иностранные инвестиции. Однако США имеют достаточно мощные инструменты, чтобы испортить жизнь любым международным компаниям, которые захотят инвестировать в Иран.
Таких компаний, выстроившихся в очередь на участие в иранских нефтегазовых проектах, уже набралось около 30 c момента снятия санкций. Дальше всех зашла французская корпорация Total SA, которая первой подписала соглашение на участие в конкретном проекте. Речь идёт о разработке крупнейшего в мире газового месторождения Южный Парс, расположенного в Персидском заливе, для чего потребуется как минимум один миллиард долларов инвестиций.
Гораздо труднее для американцев окажется попытка помешать продажам сырой нефти из Ирана. В прошлый раз европейцы решительно поддержали санкции и ввели полное эмбарго, а азиатские покупатели снизили закупки иранской нефти. Но в этот раз у стран ЕС и Китая нет серьёзных причин поддерживать действия США. С момента снятия санкций экспорт иранской нефти практически удвоился до уровня 2,2-2,4 миллиона баррелей в день, и значительная часть этого экспорта приходится на Китай. Покупателям нужна эта нефть, да и усиливающиеся разногласия Трампа с ЕС и Китаем также играют свою роль.
Если Трамп вновь введет санкции против Ирана — это будет неприятно для российской Роснефти, которая пытается там участвовать в добыче и у которой потом могут возникнуть проблемы с продажей «иранской» нефти.
С другой стороны, как уже было сказано, эффективность американских санкций сильно зависит от того, сможет ли Трамп добиться поддержки ЕС и введения европейских санкций. Если получится, то у Ирана возникнут серьезные сложности, однако ограничение иранского экспорта приведёт к росту цен на нефть, что может быть выгодно России.
На данный момент европейские политики очень прохладно относятся к идее новых иранских санкций. Возможно, у Трампа есть какие-то интересные предложения для европейцев, чтобы изменить их позицию.
