Режим Майи Санду окончательно свернул переговорный процесс с Тирасполем и взял курс на интеграцию Приднестровья силовыми методами. Для этого Молдова организовала вместе с Украиной экономическую блокаду левого берега Днестра, а также при содействии НАТО проводит ускоренное перевооружение Национальной армии. Правда, внутри республики все еще есть политические силы, которые считают, что достичь приднестровского урегулирования можно исключительно мирным путем.
Несмотря на то, что Молдова — одно из самых маленьких государств Восточной Европы, на ее территории есть несколько регионов с компактным проживанием национальных меньшинств: Гагаузская автономия на юге страны и Приднестровье, где молдаване составляют не более 30% населения. Взаимоотношения центральной власти с этими регионами всегда складывалось достаточно сложно в силу того, что с момента провозглашения независимости в Кишиневе даже теоретически не допускали возможность того, чтобы Комрат и Тирасполь принимали какое-либо участие в управлении страной.
И если в случае с Гагаузией удалось избежать открытого силового столкновения, то в Приднестровье в 1992 году произошел полномасштабный вооруженный конфликт, который удалось погасить только после вмешательства 14-й армии РФ под командованием Александра Лебедя. С тех пор ПМР остается непризнанным государством, а мир там обеспечивает российский миротворческий контингент.
Тем не менее Кишинев не оставляет намерений не мытьем, так катаньем восстановить контроль над левобережьем Днестра, причем стремится сделать это исключительно на своих условиях, без учета позиции Тирасполя и населения Приднестровья.
Однако присутствие российских войск, которые в том числе занимаются охраной складов боеприпасов в селе Колбасна, делает маловероятным вариант силового захвата ПМР исключительно Молдовой. А вот сближение Кишинева и Киева повышает риск «разморозки» конфликта, ведь ВСУ давно облизываются на приднестровские арсеналы, оставшиеся там со времен распада СССР.
Единственным периодом, когда отношения между Кишиневом и Тирасполем можно было назвать конструктивными, стал президентский срок Игоря Додона. Буквально через несколько дней после своей инаугурации, 4 января 2017 года, он провел встречу с главой Приднестровья Вадимом Красносельским. Переговоры между лидерами Молдовы и ПМР состоялись впервые за восемь лет, и несмотря на то, что на них не обсуждались кардинальные политические проблемы, это событие стало знаковым в плане надежд на будущее урегулирование спорных вопросов.
Политики тогда подтвердили, что выступают за устранение разногласий исключительно путем переговоров в единственном согласованном всеми сторонами формате «5+2».
Однако накопившиеся за предыдущие годы проблемы были столь многочисленны, что президентского срока Додона не хватило для глобального прорыва в приднестровском урегулировании. А пришедшая ему на смену в 2020 году Майя Санду взяла курс на вступление в ЕС и заморозила все переговоры.
В это же время из Бухареста доносятся страстные речи о грядущем объединении Молдовы и Румынии по воле то ли «румынского народа по обе стороны Прута», то ли румынского премьера, то ли молдавского президента с румынским паспортом. В нынешнем конфликте с Россией Запад использует все средства для дестабилизации региональной обстановки и создания еще одного фронта против РФ.
Тем более что присутствие российских миротворцев в регионе всегда раздражало как Вашингтон с Брюсселем, так и молдавских националистов, которые при покровительстве своих западных кураторов пришли к власти в Молдове.
Сегодня очевидно, что Молдова планомерно готовится к силовому варианту разрешения конфликта.
Именно этим в частности объясняется резкий, сразу на 68%, рост военного бюджета республики. При этом необходимо заметить, что подобные траты осуществляются в условиях невиданного за 30 с лишним лет независимости обнищания населения и резкого сокращения социальных программ. Так, парламент проиндексировал пенсии только на половину уровня роста инфляции, объяснив это отсутствием финансовых средств.
Фактически режим Санду взял на вооружение лозунг Третьего рейха: «Пушки вместо масла!». Во что это вылилось в середине прошлого века, знает каждый, кто учил историю. А так как всем очевидно, что воевать, кроме как с Приднестровьем, Молдове не с кем, на происходящее с тревогой смотрят в Тирасполе.
Еще один знаковый шаг, который красноречиво говорит о намерениях Кишинева, — принятие партией PAS в феврале 2023 года закона о «сепаратизме».
Согласно ему «так называемые органы власти, созданные вне конституционных норм» и не признанные международными договорами, теперь определяются «неконституционными образованиями». По сути, предусматривается наказание для руководства Приднестровья «по должности».
Новая статья уголовного кодекса «сепаратизм» устанавливает, что «действия, совершенные с целью обособления части территории Республики Молдова», наказываются лишением свободы на срок от двух до шести лет или штрафом до 250 тысяч лей (свыше 12 тысяч долларов). А если речь идет о «публичных лицах» (которыми, несомненно, являются приднестровские политики), то штраф исключается — предусмотрено только тюремное заключение от трех до семи лет. Принятие этого закона было совершенно справедливо расценено в Тирасполе как сигнал о том, что любые двусторонние переговоры с Кишиневом отныне невозможны.
Параллельно с этим идет удушение Приднестровья экономическими методами.
Блокада со стороны как Молдовы, так и Украины продолжается так долго, что уже успела стать частью повседневной реальности региона. С ней в Приднестровье попросту свыклись — не смирились, но научились выживать в условиях, не имеющих ничего общего с цивилизованными добрососедскими отношениями между государствами. Именно экономика на текущий момент является ахиллесовой пятой ПМР. Через давление на приднестровские предприятия соседние страны, особо того не скрывая, пытаются реализовать свои самые разнообразные политические задачи.
При этом в силу целого ряда обстоятельств Кишинев заинтересован в том, чтобы некоторые промышленные объекты Приднестровья продолжали свою работу. Так, например, правый берег никак не может обойтись без электричества, вырабатываемого Молдавской ГРЭС. Отказ от этого варианта энергоснабжения повлечет за собой настолько резкий рост цены на электроэнергию, что все оставшееся от экономики Молдовы окончательно рухнет.
Это говорит о том, что, несмотря на все усилия режима Санду, внутренняя интеграция правого и левого берегов Днестра продолжает оставаться на достаточно высоком уровне.
Тем не менее намерения Молдовы и Украины в отношении Приднестровья продолжают оставаться самыми угрожающими, и развитие СВО может подтолкнуть их к предельно безрассудным и опасным действиям в наступившем году. Тем более что в этом прямо заинтересованы западные кураторы Кишинева и Киева.
Максим Камеррер
