В Европе стремительно растет недовольство мигрантами, которые на протяжении последних лет в огромном количестве нелегально прибывают туда из самых разных стран Африки и Ближнего Востока. Именно с этим обстоятельством зачастую связывают резкий рост преступности, с одной стороны, всплеск расистских настроений — с другой. Раскол на почве расовой неприязни наблюдается порой даже внутри национальных футбольных сборных. Портал iz.ru разбирался с проблемой.
«Сеньор, вы не могли бы предъявить ваши документы?» Гражданин Нидерландов Ахмед Маркуш, прогуливавшийся с семьей по одной из центральных мадридских улиц, Гран-Виа, был не просто неприятно удивлен, а возмущен бестактным, по его мнению, обращением полицейского: «А на каком, собственно, основании я должен это сделать?»
«Маска, я тебя не знаю»
Если бы дело происходило где-нибудь в Амстердаме, вопрос голландца имел бы, наверно, под собой почву: голландский политик, активный сторонник интеграции мусульманских беженцев в европейское общество и рьяный борец против радикального исламизма Ахмед Маркуш известен каждому второму из числа просматривающих телевизионные новости.
В Испании же дело другое: в стране еще летом 2015 года был введен режим проживания в условиях террористической угрозы четвертой степени (из пяти возможных). Теракт годичной давности в Барселоне и Камбрильсе — достаточно свежее подтверждение того, что снижать в ближайшее время уровень опасности теракта испанское правительство не намерено. Так что проводимые полицейскими проверки документов на улице — явление вполне рутинное и обоснованное. Кроме того, согласно испанским законам, каждый житель страны обязан иметь при себе удостоверение личности.
Норма эта применяется ко всем и каждому на одинаковых условиях. И заявления вроде «да вам что — не знакомо мое лицо?» не принимаются во внимание полицейскими, даже когда они останавливают оказавшихся без документов известных футболистов (Криштиану Роналду и Карим Бензема в подобные ситуации попадали не раз) или политиков (экс-глава автономии Мадрид Эсперанса Нагирре тоже оказался в числе «неузнанных»).
Маркуш поднял скандал, заявив, что его остановили, ориентируясь на арабскую внешность (голландский политик — урожденный марокканец), и обвинил испанских полицейских в склонности к расизму.
В Нидерландах как раз именно в это время идут большие дебаты о том, принимать или не принимать иммигрантов, а если принимать, то как их социализировать. Дополнительный пиар голландскому защитнику беженцев — совсем не лишний. Представить себя жертвой расовой дискриминации — лучшего повода для набора политических очков не придумать.
«Я понял, что голландская полиция более продвинута в этом вопросе, — заметил Маркуш в беседе с корреспондентом испанского издания El Confidencial. — На этнические характеристики не ориентируется».
Слова звучат красиво, но как прикажете действовать людям, стоящим на страже безопасности населения в стране с четвертым уровнем террористической угрозы? Да еще когда каждый теракт исполняется выходцами из арабских стран? Поинтересовались-проверили-извинились, всё чин по чину.
Только вот если проверяемый — белый европеец, то это рассматривается как обычное дело. А вот если он араб или черный, то проверяющих моментально обвиняют в расизме.
Заявление Маркуша эффект произвело гораздо больший, чем голландский марокканец на это рассчитывал. Политик фактически открыл ящик Пандоры.
Европейское агентство по правам человека (European Union Agency for Fundamental Rights — FRA) с быстротой, достойной лучшего применения, подготовило доклад с рекомендациями полиции, «как избежать неравного обращения с гражданами какой-либо страны», в котором напомнило, что «прямая дискриминация по признаку расы или этнической принадлежности незаконна и подлежит искоренению».
Еще с полгода назад, когда против «гуманной» практики повального приема т.н. беженцев выступала мало весящая в ЕС «Вышеградская четверка» (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия), Европа встретила бы названный документ овациями. Но теперь, когда итальянское правительство объявило о недопуске в порты страны кораблей с африканскими и ближневосточными «кандидатами в европейцы», а французское фактически делает то же самое, только без громогласных заявлений, в едином порыве осудить «проявления расизма» не получилось.
Вдруг стало выясняться, что коренное население государств Старого Света скорее патриоты, чем интернационалисты. Всплыла информация, что в полиции голландской части герцогства Брабант 64% личного состава «не видят никакой проблемы в аресте кого-либо по причине происхождения, религии или национальности». Данные, между прочим, из социсследования, проведенного еще в 2017 году. Отнюдь не засекреченные, напротив, опубликованные в некоторых СМИ, но оставшиеся без внимания политиков «во избежание лишнего внимания к несогласным с официальной позицией руководства ЕС».
За год до этого, в мае 2016-го, в Нидерландах пошумели насчет задержания известного в стране рэпера по кличке Тайфун: полицейские арестовали музыканта на том основании, что «черный, управляющий автомобилем люксового класса, — это подозрительно». Расчет был на то, что общественность единодушно осудит неправомерные действия агентов правоохранительных органов. Но бо́льшая часть этой самой общественности отреагировала не по плану: как утверждал тогда голландский социолог Морис де Хонд в своем Twitter, «64% жителей Нидерландов считают приемлемым задержание представителей некоренного этноса, в качестве способа борьбы с преступностью».
Чуть позже выяснилось, что такого же мнения придерживаются 90% членов Партии свободы Герта Вилдерса и 76% состава Народной партии за свободу и демократию Марка Рютте.
Со сторонниками националиста Вилдерса, заявившего, что «выгнал бы пророка Мухаммеда из страны (Нидерландов. — Прим. ред.), если бы он жил в наше время», всё ясно. Но чтобы партия тогдашнего главы государства не разделяла мнения своего лидера....
«Слишком бедны для ношения предметов роскоши»
В текущем году полиция Роттердама запустила экспериментальную версию программы конфискации дорогой одежды и предметов роскоши у молодежи, которая «выглядит слишком бедно, чтобы иметь эти вещи на законных основаниях».
«Очень часто юноши и девушки считают себя неприкасаемыми, если они дорого одеты, — отметил руководитель полиции города Франк Пааув в январском интервью изданию De Telegraaf. — Как вы отнесетесь к молодому человеку, официально не имеющему дохода, если увидите на нем куртку за €1800? Не возникнет ли у вас вопрос, а откуда это у него? Считаю, что мы имеем право заставить их снимать дорогие вещи прямо на улице. Для выяснения происхождения».
По мысли шефа роттердамской полиции, такая практика должна восприниматься населением положительно, поскольку помогает предотвратить грабежи и кражи.
Похожая программа «у него лицо слишком бедного человека для того, чтобы ездить на дорогой машине» уже проводилась. Результаты обрабатываются.
На страницы европейских газет хлынула информация о том, что «темнокожие останавливаются полицией для идентификации личности чаще, чем белые», в расчете на формирование у общества настроений «долой неравноправие, поддержим восточных, латиноамериканских и африканских братьев». Однако каких-то крупных манифестаций спровоцировать кампанией в прессе не удалось. Некоторые СМИ привели данные фонда Джорджа Сороса «Открытое общество», свидетельствующие, что во Франции и Великобритании «персоны, отождествляемые с «неграми» и «арабами», попадают под подозрение полиции в 6–8 раз чаще, чем белые».
Звучит броско. Но требует некоторых пояснений.
Нелегалами-беженцами становятся не от хорошей жизни. Понятно, что люди, состоявшиеся на родине, имеющие крышу над головой, образование и любимую работу, бросать всё и отправляться на надувной лодке через море в Европу в поисках счастья и удачи не будут. От добра добра не ищут.
Потому контингент прибывающих в Старый Свет охотников за новой жизнью специфический. Обиженные и озлобленные на всё и вся, не принимающие ни душой, ни сердцем порядок, традиции и религию новой родины. Едущие, потому что «там такие социальные пособия всем дают — можно не работать». А многие работать и не стремились никогда, промышляя грабежом да торговлей наркотиками.
Процент потенциальных и реальных преступников в такой среде стабильно высок, «на путь исправления» они вставать и не думают — отсюда и статистика полицейских сводок с большим содержанием в ней иммигрантов. Но эти мелкие детали ради большой идеи наполнения стран ЕС теоретически дешевой и непритязательной рабочей силой авторы и реализаторы нынешней миграционной политики предпочитают не приводить. Так легче и проще обвинить противников приема нелегалов в расизме.
Жертва расизма — выгодная должность
Представиться жертвой расовой дискриминации — доходная работа, между прочим. Те, до кого это дошло, старательно нарываются на скандал, а если полиция в общении с ними вежлива, добавляют в ситуацию соли и перца, расписывая в жалобах, направляемых в суды, какие оскорбления чести и достоинства личности употребляли блюстители порядка во время проверки документов.
Реплика «потому что у нас есть закон проверять всех черных, они подозрительны» — самая мягкая из того, что имеется в заявлениях, грамотно составленных адвокатами «пострадавших». Видеосъемка процесса беседы полицейского на улице с проверяемым не ведется, так что насочинять можно что угодно — своеобразная презумпция правоты беженца правит бал в европейских судах.
В январе прошлого года ЕСПЧ признал нарушение Испанией прав человека в отношении пакистанского иммигранта Зехана Мухаммада. Которому барселонский полицейский (по словам беженца, разумеется) сообщил, что не будет «просить идентифицировать себя немца или британца, но тебя, чертов черномазый, я обязан проверить».
Пакистанец добрался до ЕСПЧ с помощью правозащитной организации «SOS-расизм», где после оглашения вердикта признался, что целью обращения было «добиться признания, что права были нарушены, и получить материальную компенсацию за это».
В 2011 году 13 парижан африканского происхождения подали жалобы, в которых сообщали, что стали жертвами дискриминационного полицейского контроля. В ноябре 2016 года их иски были удовлетворены. В решении парижского суда было записано, что «проверка личности на основе физических характеристик, связанных с происхождением, без какого-либо предварительного объективного обоснования, является дискриминационной», а если полицейский (на которого должна распространяться, между прочим, презумпция невиновности) не согласен с обвинением в его адрес, то «должен доказывать, что заявитель имеет намерение его оболгать». Компенсации истцам «за поруганную честь», естественно, были предусмотрены.
«Задавим полицию обвинениями в расизме»
Волна жалоб на полицейский контроль по этническому признаку вызвала публичный протест со стороны полиции во Франции. Правоохранители считают, что это — проявление «ненависти к полиции». По сообщениям ведомства, около 12 500 полицейских ежегодно получают ранения из-за насилия со стороны граждан. Более 50 полицейских сводят счеты с жизнью, не выдерживая тяжелых условий работы. «Мы устали от стигматизации, мы живем плохо», — заявила в протест пресс-секретарь Альянса национальной полиции во Франции Валери Мурье.
В Великобритании в сентябре прошлого года проведенный порталом YouGov опрос «Отношение к арабскому миру» показал, что более половины британцев поддержат проявление внимания к расовому профилю мусульман и арабов «по соображениям безопасности».
91% тех британцев, которые голосовали за Brexit, также считают, что Соединенное Королевство должно принимать меньшее количество людей, спасающихся от конфликтов в Сирии и Ираке. Кроме того, почти три четверти опрошенных считают, что «мусульманам следует отказывать, не обращая внимания на политиков, комментаторов и общественных деятелей». Прибывающие беженцы, по мнению этих респондентов, «увеличивают риск преступлений, мотивированных их религиозными предрассудками».
Более половины участников опроса, проведенного по заказу Совета по арабо-британскому пониманию (CAABU), ассоциировали арабскую культуру в первую очередь со строгими гендерными ролями, во вторую — с исламом и в третью — с экстремизмом и насилием.
Маттео Сальвини не одинок
Недавно заступивший на пост министра внутренних дел Италии лидер партии «Лига», входящей в правительственную коалицию, Маттео Сальвини не пришелся к евросоюзному двору еще на этапе предвыборной кампании. Уже тогда озвучиваемые им лозунги — о необходимости отменить наложенные европейским сообществом на Россию санкции и прекратить повальный прием иммигрантов Италией — сильно раздражали брюссельских правителей.
Добро бы влияние идей Сальвини распространялось только на апеннинское государство — так нет, внутри ЕС у него нашлись подражатели. Например, венгерский лидер Виктор Орбан, отгородившийся от потока иммигрантов сетчатым забором почти по всей границе и заявивший, что «к нам идут не беженцы, а мусульманские захватчики, поэтому мы никого не будем принимать». Или чешский министр Милан Хованец, отметивший, что «ориентироваться надо не на то, сколько мы принимаем, а на то, кого именно принимаем — это вопрос государственной безопасности».
При всем уважении к Венгрии, Чехии и Польше, их демарши большой угрозой миграционной политике ЕС назвать было нельзя: эти государства весьма далеки от роли первых скрипок евросоюзного оркестра. Но Италия с ее новым правительством уже совсем другое дело.
В том, что Сальвини пойдет гораздо дальше заявлений о непринятии иммигрантов, сомневаться не приходится. Болтающееся в очередной раз по морю в поисках, куда бы причалить, судно «Аквариус» со 177 африканскими беженцами на борту подтолкнуло итальянского министра внутренних дел к следующему шагу. Поскольку программа ЕС по патрулированию морских пространств вблизи Ливии с целью отлова плавсредств с нелегалами на борту и возврата их в пункт отправления фактически провалилась, Маттео Сальвини объявил, что Италия будет своими кораблями возвращать т.н. беженцев восвояси.
Есть ли в Европе расизм и если да, то чей?
Расизм, согласно классическому его определению, представляет собой «совокупность воззрений, в основе которых лежат положения о физической и умственной неравноценности человеческих рас и о решающем влиянии расовых различий на историю и культуру».
Таким образом, явление должно быть массовым, распространенным в обществе и к тому же имеющим четко организованные структуры. Классика жанра — некогда существовавший в Америке ку-клукс-клан.
Ничего похожего в Европе обнаружить не удается.
Мелкие же стычки полицейских с иноземцами, вытекающие из прямых обязанностей первых по поддержанию порядка, назвать расизмом даже с большой натяжкой не получается. А если у кого-то есть такое желание, то пусть задумается над вопросом, как же оценивать тогда «кельнское Рождество» с грабежами и изнасилованиями немок, теракт на берлинском рынке (водитель-араб давил грузовиком никак не соотечественников, а значит, есть основания квалифицировать событие как имеющее расистскую составляющую). Теракты последних лет в Брюсселе, Ницце, Барселоне, Лондоне — явления того же ряда. Считать ли это расизмом?
Манифестации сторонников немецкой партии «Альтернатива для Германии» (АдГ) против приема беженцев и миграционной политики Ангелы Меркель — это расизм или проявление плюрализма мнений в обществе? Полагать ли «пропагандой превосходства арийцев над арабами» демонстрацию в Котбусе 20 января? Ее участники выступили против приема иммигрантов. И было это сразу после того, как двое «беженцев» напали с ножами на местных жителей.
Согласно последним соцопросам, АдГ — уже вторая по поддержке электоратом политическая сила страны. Высока вероятность, что эта партия в следующем составе бундестага окажется в числе доминирующих. Тогда точно миграционная политика Германии поменяется. Но есть ли основания признавать АдГ «организацией, пропагандирующей превосходство одной расы над другой»?
А как быть с мультикультурализмом в том виде, в каком он существует сегодня в большинстве стран ЕС, где гости не оправдывают надежд хозяев на уважение их традиций, веры, обычаев и привычек? Где переселенцы уверовали в свою исключительность и эту уверенность сами же хозяева им и внушили? Тут впору говорить о европейском саморасизме в форме самобичевания, ведь местные правительства в реальности ради хорошего своего имиджа готовы на унижения, которые терпит культура их народа, уступая шаг за шагом давлению чужих традиций и обычаев. Правительства многих стран Евросоюза фактически готовы отказаться от защиты своих государств и сохранения национальной идентичности их народов, лишь бы избежать обвинений в неполиткорректности.
На вопрос, существует ли в странах Евросоюза расизм, периодически отвечает специально созданная Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (European Commission against Racism and Intolerance — ECRI). Работает она при Совете Европы. У организации есть свой сайт в интернете, на котором она публикует ежегодные пространные отчеты о своей деятельности. То, что организация за пределами Евросовета никому не известна, — не тот факт, который должен кого-то волновать.
Владимир Добрынин
