Немцы и оружие

На днях состоялось экстренное заседание бундестага, на котором выступил канцлер Олаф Шольц. Это выступление не оставило сомнений в том, что «особым отношениям» Германии и России, длившимся до недавнего времени, пришел конец. На лояльность Берлина России теперь рассчитывать не приходится. И тщетно ждать России благодарности от немцев за объединение их страны.

Из речи Шольца однозначно следует, кого теперь немцы, по его мнению, должны благодарить:

«Наша сила в наших союзах и в наших альянсах. Именно их мы должны благодарить за то счастье, которым наша страна обладает уже больше 30 лет, – счастье жить в объединенной стране, в достатке и мире с нашими соседями. Если мы хотим, чтобы последние 30 лет не остались историческим исключением, мы должны делать все для единства ЕС, для усиления НАТО, для еще более тесной связи с нашими друзьями, партнерами и единомышленниками по всему миру». 

Итак, основную свою задачу немцы видят сейчас в усилении НАТО, враждебного России альянса. И Шольц без всякого смущения намечает практические пути для милитаризации Германии:

«Неделю назад на Мюнхенской конференции (по безопасности) я сказал: нам нужны самолеты, которые способны летать, корабли, которые выходят в море, и солдаты, которые оснащены всем необходимым. Вот что нам нужно. Эти цели, если учитывать размер нашей страны и наше значение для Европы, вполне достижимы. Но обойдемся без иллюзий: лучшее оснащение, современная техника, больше персонала — все это требует куда больших вложений. Для этого мы откроем особую статью бюджета под названием «Бундесвер».

…Мы единовременно выделим на эти цели 100 миллиардов евро из бюджета 2022 года. Эти средства мы используем для необходимых инвестиций и проектов в области вооружений. С этого момента мы — год за годом – будем инвестировать более 2% ВВП на нашу оборону.

…Мы будем продвигаться вперед вместе с развитием технологий. Потому для меня так важно, что следующее поколение боевых самолетов и танков мы производим вместе с нашими европейскими партнерами — я особенно отмечу Францию – и это происходит здесь, в Европе. Эти проекты имеют для нас наивысший приоритет».

Возрождение вражды между Германией и Россией, вызванное последними событиями на Украине, заставляет присмотреться к немецкой ментальности, обратившись к ее истокам. История неизменно учит усваивать преподносимые ею уроки…

Истоки воинственности и повиновения

Истоки причудливого сочетания в немцах воинственности и покорности уходят в далекое прошлое. В течение столетий символом немецкой воинственности была Пруссия. Ранее на  территории, расположенной на северо-востоке Германии, жили славяне, и об этом свидетельствуют топонимы явно славянского происхождения.

Знаковым для Пруссии событием стала 30-летняя война, продолжавшаяся с 1618-го по 1648-й год. Тогда на этой земле сражались почти все армии Европы. Треть немцев здесь была уничтожена, а большая часть деревень – разрушена. Германия при этом претерпела сокращение населения на 35%, уменьшившегося с 21 миллиона человек до примерно 13,5 миллионов. Великие державы, заключившие в 1648 году Вестфальский мир, лишили Германию выхода к морю, так как под иноземный контроль попали устья всех крупных немецких рек: у поляков оказался балтийский берег от Мемеля до устья Вислы, у шведов – Одер и прилегающий берег, а также Везер с левым берегом Эльбы; Гольштейн и правый берег Эльбы – у датчан; устье Рейна – у голландцев. Германии было навязано политическое соглашение, в соответствии с которым более трехсот немецких государств были признаны суверенными образованиями. Последствия войны были пагубными. Ежедневная близость смерти и постоянный страх заставляли уцелевших стремиться к подчинению любой власти, способной предотвратить повторение ужасов недавней войны. По мнению одного из современников, движущей силой в Германии стало повиновение.

Для защиты от разрушений и опустошений была создана мощная армия, способная отразить нападение любых врагов в отсутствии каких-либо препятствий в виде моря и гор на этой равнинной местности.

Прусская армия, первоначально созданная для защиты страны, со временем превратилась в агрессивное воинство, нацеленное на завоевание соседних территорий. Армия, наводившая страх на соседей, преобразовалась буквально в культ, требующий поклонения.

Необходимо отметить, что Пруссия, именем которой стали называть объединившиеся соседние территории, некогда отличалась невиданной веротерпимостью. Прусский король Фридрих II (1740-1786), которому приписывают первенство среди немецких просветителей, при вступлении на трон жаловал равные права всем религиозным учениям в королевстве. Существенно, что он оказал поддержку в создании правил ведения войны, подразумевавших введение неких сдерживающих ограничений в цепи кровопролитий того столетия. Преданность короля принципам Просвещения предназначалась для воплощения их в общественных и правовых формах. Смерть Фридриха II и Французская революция резко замедлили проведение в жизнь передовых идей. В итоге немецкое Просвещение скукожилось и исчезло, не передав последующим поколениям того наследия, которое получили жители Великобритании, Франции и Америки.

В 1790-х годах Фридрих Шиллер в соавторстве с Вольфгангом Гете написали несколько сотен сатирических эпиграмм, среди которых большую известность получила следующая: «Нацией стать – понапрасну надеетесь, глупые немцы. Начали вы не с того – станьте сначала людьми».

Авторы эпиграммы понимали, что по причинам, коренившимся в истории, немцы испытывают чрезмерное, чуть ли не самоуничижительное, уважение к власти. Они полагали, что немцы не должны мечтать о национальном государстве до тех пор, пока они не обретут необходимой при этом нравственной и гражданской свободы. Считают, что приведенная эпиграмма, адресованная немцам, была задумана как предостережение.

Появившийся в 1871 году рейх Бисмарка стал авторитарным государством. Гибель Германской империи 1871-1918 г.г. была вызвана, главным образом, отсутствием конституционных ограничений и эффективной демократической оппозиции. Падение же Веймарской республики, сменившей империю, объяснялось нехваткой харизматических лидеров, готовых принять на себя ответственность за создание нового свободного государства. Всем этим воспользовался Гитлер, внушивший легковерным немцам мысль о том, что лишь он один способен вернуть немецкой нации утраченные ею честь и славу.     

Парадоксальность немецкой покорности

Уважение к политической власти, пиетет перед форменной одеждой и повиновение перед людьми в униформе парадоксально уживаются в немцах с их пресловутым индивидуализмом в религии и философии.

Покорность обывателя перед человеком в униформе вбивалась в немецкое сознание столетиями. По меньшей мере, столько столетий, сколько по английской традиции подстригают в Великобритании газоны, славящиеся своей безукоризненной формой.

Гитлеру, пришедшему к власти, достался в большинстве своем крайне покорный народ. Народу крайне важно было иметь выпущенные властью законы, в содержание которых уже можно было не вникать.

Антисемитские нюрнбергские законы наверняка сразу же осознали немецкие обыватели, но они предпочли делать вид, что ничего ужасного не происходит, поскольку эти законы исходили от законной власти. По иронии судьбы именно эти законы были воспроизведены для судетских немцев, когда их миллионами депортировали из Чехии после завершения Второй мировой войны. Различия между теми и другими законами были незначительными: вместо шестиконечной звезды для евреев немцам предписывалось носить на рукаве свастику или нашивку на груди с буквой «N» («немец»)…

Уместно привести впечатления от германской действительности 1930-х годов американского консула Чарлза Хатэвея, который жил в то время в маленькой деревушке к югу от Мюнхена (Крейг, 1999). Окружающие его обыватели были трудолюбивы и дружелюбны, а политикой вообще не интересовались.

Консул и эти люди, по его словам, испытывали друг к другу симпатию и уважение. Но он был убежден в следующем: «Если бы некто в униформе пришел к ним и сказал: «Марш!» – они бы замаршировали. А если бы он сказал: «Ступайте, отрежьте голову Хатэвею! Он дурной человек!» – они бы ответили: «Мы не знали!», но, тем не менее, отрезали бы мне голову».

Знаток ментальности народов мира Георгий Гачев отмечает парадоксальность немецкой ментальности (Гачев, 2008). С одной стороны, это «динамический дух германства», объясняющий его склонность к бунту, протесту и атеизму. Примером тому могут быть Мартин Лютер и Ницше. Последний мечтал о сверхчеловеке:

«Человек должен быть преодолен» и «Если Бог существует, то как я могу вытерпеть не быть Богом?». Естественно, что терпеть присутствие на Земле богоизбранного еврейского народа немцы уж никак вытерпеть не смогли и идею «богоизбранности» украли для себя, арийцев…

С другой стороны, как отмечает Гачев, «немцы пресловуты своим механическим повиновением приказам любой власти – в том числе и ужасной власти фашистов в нашем веке: законопослушны и ей были в массе». И далее: «У немца – априори уважение к ФОРМЕ закона – а не просто к его конкретному смыслу и применению в данной ситуации. Вполне Кантов врожденный механизм: уважение к форме закона – как самоуважение. Русский же в данной ситуации рассуждает более субстанциально и экзистенциально: принимая во внимание само дело и его материю».

Немцы – народ с крайне парадоксальной ментальностью. Отмечая сентиментальность, характерную для немецкой души, Гачев констатирует: «И даже фашистский солдат, произведя с механическою душою экзекуцию над женщинами и детьми, мог прослезиться при виде канарейки в клетке».

Впрочем, подобную сентиментальность нацисты вытравляли из немцев всеми силами. Один из бывших членов Гитлерюгенда вспоминает (Кнопп, 2004): «Нас не только муштровали и тренировали во время военно-спортивных мероприятий. Нас обучали убивать животных, отрывать головы курам и голубям, забивать кроликов. Это делалось для того, чтобы мы закалились». Функционеры и активисты Гитлерюгенда участвовали во всех жестоких акциях, проводимых эсэсовцами на оккупированных восточных территориях.

Всерьез задуматься немцев о смысле жизни и смерти заставили ковровые бомбардировки германских городов авиацией американцев и англичан, сопровождавшиеся огненными смерчами и сносом крыш домов в рабочих кварталах. Во время авиационных налетов было уничтожено 4 миллиона квартир и 500 тысяч немцев было убито. Имя Артура Харриса, командующего британской бомбардировочной авиацией, стало в Германии синонимом ужаса.

В это же время (в 1943 году) Вернером фон Брауном были созданы беспилотные крылатые ракеты «Фау-1», очень понравившиеся Гитлеру. Однако это новое оружие было весьма несовершенным. Дальность полета была низкой – всего 250 км. Из 10 тысяч ракет, запущенных в сторону Англии, до цели долетело лишь 3200, из них до Лондона – 2400. Половина из них была сбита истребителями и зенитками. От этих обстрелов погибло 6 тысяч англичан и 18 тысяч было ранено. В сентябре 1944 года появилось давно обещанное Гитлером «оружие возмездия» - ракеты «Фау-2». «Возмездие» это оказалось чисто символическим. Немцы запускали на Англию 30 ракет в сутки с 24 тоннами взрывчатки. В то же время союзная авиация скидывала на них 300 тонн взрывчатки! Точность наведения немецких ракет была низкой, при этом половина из них выходила из строя, не достигнув цели. Всего было запущено 4300 таких ракет, долетело около 2000, погибло от них 2700 человек.

В сентябре 1944 года в Германии было принято решение создавать подпольную армию «вервольфов». Название это идет от жутких оборотней из немецких легенд: люди по ночам превращаются в волков и выходят на охоту за человеческой кровью и жизнями. Планировали создавать отряды по несколько человек из подростков, стариков и инвалидов. Создавались штабы, отделы обеспечения, пропаганды, разведки и диверсий.

Американцы, получив от разведки информацию о подготовке «вервольфов», были этим очень обеспокоены и планировали меры противодействия. Но советские политики и военачальники были уверены в том, что партизанского движения в Германии не будет, и они оказались правы. Дело в том, что для партизанской самоотверженности требовались высокие идеи.

Но подпитывавшие немцев идеи «высшей расы» и господства над другими народами уже рухнули, а их место заняли страх и боязнь ответственности за содеянное… В течение 1945 года во всех зонах оккупации Германии было зарегистрировано лишь полтора десятка террористических актов с обстрелами или убийствами советских или союзных военнослужащих. Продвижение советских войск по Германии и Австрии сопровождалось вывешенными из окон белыми простынями и полотенцами. Примечательно, что после публикации приказов о регистрации в комендатурах или сдаче оружия, немцы покорно выстраивались в очередь, чтобы это сделать. При этом они наперебой «стучали» на всех своих знакомых, имевших отношение к нацистской партии, СС или гестапо.

…Успешно завершившийся после войны болезненный для немцев процесс денацификации и последующей демократизации немецкого общества все же оставил после себя проблемы, уходящие в далекое прошлое. В 1950-х годах Вилли Шликер, отметившийся в успешном строительстве промышленной и мореходной германской империи, проницательно и иронично отметил следующее: «Вы, американцы, сделали одну большую ошибку, пытаясь демократизировать нас, немцев, и вот почему это у вас никогда не получится должным образом: для начала вы позабыли нас декайзерировать». Впрочем, американцам с их бездумным стремлением нести демократию собственного разлива в другие страны, к подобным упрекам не привыкать, и это показали их действия в последующие десятилетия в разных странах мира…

Парадоксы демилитаризации Германии

Сокрушительный разгром союзниками гитлеровского вермахта внушал всем уверенность в том, что мировое сообщество никогда больше не позволят Германии иметь армию.

В 1944-1945 г.г. в Вашингтоне был разработан знаменитый меморандум JCS-1067, являвшийся основной оккупационной директивой. Его в общих чертах приняли все союзнические державы на Потсдамской конференции. В соответствии с этим документом, союзники ставили своей главной целью «в дальнейшем исключить для Германии всякую возможность вновь стать угрозой для мира во всем мире». В меморандуме специально оговаривалось, что это должно быть сделано посредством «промышленного разоружения и демилитаризации Германии» и «непрерывного контроля над способностью Германии к ведению боевых действий».

В августе 1945 года в Германии начал работу Союзный контрольный совет. Его директивы запрещали немцам носить военную форму, знаки отличия и ордена, а также иметь оружие, боеприпасы и взрывчатые вещества (исключения были для полицейских, шахтеров и подрывников).

Совет признал незаконными военные учебные заведения, запретил деятельность военизированных спортивных клубов и тому подобных организаций, предписал уничтожение памятников, плакатов, уличных знаков и мемориальных досок, направленных на «поддержание и сохранение немецкой военной традиции или на прославление военных событий». Командующие оккупационными зонами получили приказ проводить решительную политику демонтажа тех промышленных предприятий, которые могли бы быть использованы для военного производства.

Однако все эти меры отменила начавшаяся «холодная война». Ее начало связывают с «фултоновской речью» лидера оппозиции в Великобритании Уинстона Черчилля, произнесенной 5 марта 1946 года в Фултоне, штат Миссури (США).

Черчилль заявил, что опасность коммунизма растет везде «за исключением Британского содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм еще в младенчестве» и что «в большом числе стран, далеких от границ России, во всем мире созданы коммунистические "пятые колонны", которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра».

И.В. Сталин вскоре весьма резко отреагировал на речь Черчилля. Он однозначно поставил его в один ряд с Гитлером и заявил, что в своей речи тот призвал Запад к войне с СССР, а также обвинил Черчилля в расизме.

Любопытный факт: к советским властям обратился находившийся тогда в советском плену 42-летний немецкий генерал-лейтенант Эрих Макс Ройтер с просьбой в случае необходимости использовать его против Англии – старого врага Германии.

Далее события стали развиваться стремительно и приняли парадоксальный оборот. К 1955 году как Западная, так и Восточная Германия с одобрения сверхдержав получили собственные вооруженные силы. Парадокс заключался в том, что вооружать немцев стали те, кто совсем недавно дружно разрушали моральные основы армии вермахта.

Немцы же традиционно придавали моральным основам и армейским традициям не меньшее значение, чем материальным основам. Кардинальная смена курса в политике недавних союзников сбила немцев с толку, вызвав у них сложную реакцию, в которой сквозили враждебность и скептицизм. Коммунизм, на борьбу с которым под гитлеровскими знаменами была мобилизована фашистская Европа, теперь виделся им как меньшая опасность по сравнению с очередной войной. Двигаться «на восток» западным немцам теперь никак уже не хотелось так же, как восточным немцам – противостоять их западным соплеменникам. При этом немцев настраивали на создание явно абсурдной для них конструкции, в которой сочеталась демократия одновременно с эффективными вооруженными силами. Немецкие военные, вернувшиеся из отставки, были приятно удивлены таким ходом событий. Но они испытывали растерянность, понимая, что гордиться им теперь будет нечем и что после ужасов недавней войны рассчитывать на поддержку немецкого народа им не придется.

Парижское соглашение декабря 1954 года допустило ФРГ в НАТО и санкционировало дополнительное увеличение ее вооруженных сил в количестве 500 тысяч военнослужащих. Это вызвало в стране мощную волну антимилитаризма, причем безотносительно к партийным различиям. От былого повиновения широких слоев населения не осталось и следа. К примеру, та часть немецкой молодежи, которой предстояла служба в армии, освистала в Кёльне сторонников правительственной политики и забросала пивными кружками министра обороны в Аугсбурге. Фильмы и книги стали изображать в неприглядном виде военную касту и армейский быт.

В менее яркой форме антимилитаристские настроения проявлялись и в ГДР, где в январе 1956 года обнародовали закон, в соответствии с которым учреждалась Национальная народная армия. Руководство ГДР, создавая армию, отрицало всякую связь с пагубным прошлым.

Гражданам разъясняли, что Народная армия ГДР является орудием защиты людей, освобожденных от милитаризма, и что она в самом полном смысле олицетворяет национальный характер. В ФРГ подобных аргументов, разумеется, не было.

Однако вполне убедительным выглядел вывод о том, что политическая недалекость немецкого офицерского корпуса в период между двумя войнами способствовала приходу к власти Гитлера.

К концу 1970-х годов бундесвер располагал следующими вооруженными силами:

• Полевая армия - 340 000.

• Территориальная армия - 441 000.

• Военно-морской флот - 38 000 (154 корабля, в основном малые суда).

• Военно-воздушные силы - 110 000 (509 самолетов).

• Резервы:

• Армия - 615 000.

• Флот - 22 000.

• Военно-воздушные силы - 85 000.

• Вооруженные силы ГДР включали:

• Армия - 107 000 действующая/305 000 в резерве.

• Военно-воздушные силы - 36 000 (335 самолетов).

• Военно-морской флот - 16 000 (200 кораблей, в основном малые суда).

Можно видеть, что вооруженные силы ГДР уступали в количественном отношении вооруженным силам ФРГ.

Врожденная подозрительность Советского Союза к какой бы то ни было новой немецкой армии проявилась в том, что Национальная народная армия, созданная в ГДР, была самой малочисленной из армий Варшавского договора.

Тем не менее она была весьма эффективной, тренированной и хорошо вооруженной. Однако в ГДР, в отличие от ФРГ, не позволили развивать собственную военную промышленность.

Бундесвер после холодной войны

После завершения в 1990 году холодной войны наибольшее сокращение сухопутных войск осуществили в Германии - с 360 тысяч до 60 тысяч. Существенно, что в 2011 году здесь было отменено обязательное прохождение военной службы.

В настоящее время сухопутные силы содержат две танковые дивизии, мотопехотную дивизию, аэромобильную дивизию и дивизию сил специальных операций.

У них на вооружении: танки (около 1 100 единиц), орудия (более 600), бронированные машины (более 2500), вертолеты (около 150), а также реактивные системы залпового огня и минометы.      

Основной танк, принятый на вооружение, – «Леопард-2». Этих танков большинство. Более современными являются танки «Леопард-2А3» и «Леопард-2А4», производившиеся в 1980-х годах. Еще более совершенная модель, выпущенная в девяностых годах, – «Леопард-2А5». Дальнейшее усовершенствование в начале двухтысячных годов позволило получить более двухсот танков «Леопард-2А6». Эти танки оборудованы усиленной башенной броней и дополнительной противоминной защитой. Еще через 10 лет появились танки «Леопард-2А7». Они более приспособлены для ведения боя в условиях города, отличаются улучшенной противоминной защитой, содержат съемные модули защиты, а также противоракетные экраны.          

Немцы разработали уникальную высокоскорострельную пушку типа PzH2000, обеспечивающую прицельное накрытие цели на расстоянии до 30 км.

Она обеспечивает повышенную надежность защиты экипажа и боевого снаряжения в бронированном корпусе с башней. В распоряжении бундесвера около двухсот этих самоходных артиллерийских установок, считающихся лучшими САУ в мире.

На вооружении бундесвера имеются также самоходные 120-миллиметровые минометы типа M113A1GPZM и 100-миллиметровые PC30MLRS с дальностью стрельбы от двух до 40 километров при залповой площади поражения, равной 25000 кв. м.

Военно-воздушные силы Германии оснащены, в основном, истребителями-бомбардировщиками «Еврофайтер Тайфун». Самолет производится европейским оружейным консорциумом «Еврофайтер Ягдфлюгцойг ГмбХ» со штаб-квартирой под Мюнхеном. На середину 2018 г. ВВС бундесвера имели в своем составе 133 самолета этой модели и ожидали поставки еще 143 истребителей.

Согласно западным оценкам, при исполнении роли истребителя, обеспечивающего воздушное превосходство, «Еврофайтер» в полной мере задействует свою высокую маневренность и достаточную удельную тягу. Он способен одновременно поражать несколько самолетов противника  как в пределах, так и за границами видимой зоны.

Кроме того, имеются более сотни новейших бомбардировщиков «Торнадо» (выпускаются международной компанией «Панавия»). На борту – две пушки калибра 27 мм, имеется семь внешних подвесов для вооружения весом до 9000 кг, антирадарные ракеты типа «Alarm», ракеты воздух-земля, управляемые и обычные бомбы.

Противовоздушную оборону осуществляют 18 батарей «Пэтриот».

Военно-морские силы Германии считаются одними из наиболее совершенных, хотя и весьма малочисленных. В них имеются четыре подводные лодки, полтора десятка разнотипных фрегатов, корветы, ракетные катера и тральщики. Морская авиация представлена восемью противолодочными самолетами. Германия выпускает одни из лучших в мире морские системы вооружений, особым спросом пользуются бесшумные дизельные подводные лодки.

О большой мощности немецкого судостроения свидетельствует построенный там новый фрегат «Саксония». Он содержит 127-мм орудие, зенитно-ракетный комплекс непосредственной защиты корабля и допускает использование двух типов вертолетов. Имеющаяся в нем система слежения способна вести не менее одной тысячи целей.

Из Германии США выводят часть своего контингента, передислоцировав его в Польшу. Вызвано это явным нежеланием Берлина увеличивать расходы на оборону от возможной российской агрессии.

Вместе с тем стало известно, что бундесвер получил средства для закупки 24 танковых мостоукладчиков Leguan на шасси танка Leopard 2. Их поставка запланирована на 2023-2028 г.г. Такой мостоукладчик позволяет преодолеть препятствие шириной до 24 метров либо поставить два отдельных моста по 14 м. Он явно предназначен для наступательных операций в условиях плохих российских дорог. Неужто снова готовят «Дранг нах остен» («поход на Восток»)?!

Шехтман Григорий Аронович – доктор технических наук, лауреат Государственной премии СССР.