«Синьхуа», главное информагентство Китая, сообщает интересные факты о ходе борьбы с коррупцией в стране. Ещё интереснее выводы, которые можно сделать из вдумчивого чтения официального текста.
Кампанию по борьбе с коррупцией называют «тяжёлой, но необходимой самореволюцией». Китайцы не считают нужным скрывать тот факт, что коррупционеров в компартии много, и что они занимают зачастую очень высокие посты:
http://news.xinhuanet.com/english/2017-07/04/c_136416939.htm
Не вполне понятно заявление о «нулевой толерантности к коррупции». Представить, что раньше на коррупцию в Китае закрывали глаза, невозможно, поэтому следует предположить, что раньше у борцов с коррупцией хватало сил только на самые вопиющие инциденты, с этого же момента брать на карандаш будут всех.
И действительно, «Синьхуа» сообщает, что с ноября 2012 года было зарегистрировано более миллиона коррупционных дел. Это много. Вместе с тем дальше по тексту указано, что половина коррупционеров — это сельские кадры. Вероятно, местные Анискины, бравшие маленькие взятки с односельчан.
Интересно, что 57 тысяч коррупционеров пришли с повинной в 2016 году самостоятельно, «под интенсивным давлением». Можно только гадать, что за «интенсивное давление» тут имеется в виду.
В российском инфополе весьма стоек миф, что типичное наказание за коррупцию в Китае — это расстрел. На самом деле расстреливают в Китае не более, чем несколько сотен коррупционеров в год, сажают на длительные сроки ежегодно — не более, чем несколько тысяч:
http://www.24feed.ru/2016/02/4722
Если объединить эти цифры с данными по наказанным коррупционерам, получится, что для пойманного коррупционера шанс встать «к стенке» — 0,3%, шанс получить срок в 10-20 лет заключения — 3,5%. Не так уж много для склонного к риску преступника, особенно если учесть, что попадаются далеко не все.
Китайским спецслужбам удалось вернуть за последние годы почти три тысячи коррупционеров из 90 стран мира. Теоретически это означает, что для китайца, укравшего деньги из казны и бежавшего за рубеж, нет на планете ни одной безопасной гавани. Сумма возвращённых в казну денег указывается, около 130 млн долларов или 45 тысяч долларов на одного коррупционера. Учитывая масштабы экономики Китая можно сделать вывод, что из-за рубежа удаётся успешно выдернуть только мелкую дичь, «мух» в китайской терминологии. Крупные коррупционеры, которым удалось увести из Китая десятки и сотни миллионов долларов, пока что китайским спецслужбам не по зубам.
Наконец, заслуживает внимания метод работы с гражданами, который применяют борцы с коррупцией. Из текста ясно, что они приезжают с инспекцией на крупные предприятия и массово собирают с работников доносы. После обработки доносов становится ясно, кто там ворует и сколько.
В целом из статьи, пожалуй, можно сделать вывод, что хоть борьба с коррупцией в Китае и ведётся весьма энергично, однако до убедительной победы нашему юго-восточному соседу ещё очень и очень далеко.
