Несмотря на все протесты испанского правительства, Каталония уверенно идет к референдуму о независимости: сепаратистские партии представили законопроект, в котором расписаны все первые шаги независимой Каталонии. Движение к расколу страны не смог замедлить даже теракт в Барселоне, напротив, он только увеличил антагонизм. Остается силовой вариант, но пойдет ли на него Мадрид?
Референдум об отделении Каталонии от Испании назначен на 1 октября. «У нас будут урны, у нас будут бюллетени, у нас будет список избирателей, но у нас не будет ни одного каталонца, который не знал бы, о чем этот референдум и зачем он нужен», – заявил в интервью изданию Politico президент мятежного региона Карлес Пучдемон.
Помимо харизматичного Пучдемона, жизнь положившего на борьбу за независимость своей малой родины от испанской короны, у каталонцев уже есть практически все, что нужно для функционирования независимого государства. Парламент провозгласил Каталонию республикой и подготовил текст будущей конституции. В попытке самостоятельно вести внешнюю политику каталонцы создали собственный департамент иностранных дел. А чтобы облегчить прохождение новых законов в переходный период, парламент изменил свой регламент.
Все эти акции шли при полной поддержке широких народных масс и местных звезд. Последний митинг за независимость Каталонии собрал сотни тысяч человек, а манифест в поддержку референдума зачитал на нем сам Хосеп Гвардиола – икона каталонского футбола и бывший тренер «Барселоны».
На сегодняшний день парламент Каталонии полностью контролируется просепаратистскими партиями «Вместе за «Да» и «Кандидатура народного единства». В понедельник они практически завершили подготовку к отделению от Испании, представив законопроект о полугодовом переходном периоде в регионе после обретения им независимости.
Это подробный алгоритм действий для всех государственных институтов свободной республики Каталония.
Если граждане проголосуют на референдуме за отделение от Испании, в течение 48 часов будет провозглашена независимость Каталонии. В шестимесячный период после референдума планируется распустить местный парламент и провести новые выборы. Уже после этого будет принята конституция республики. У каталонцев появятся своя армия, верховный суд, центробанк.
По хитроумному замыслу авторов проекта, выйдя из состава Испании, Каталония все-таки останется в составе ЕС. Однако есть обоснованные сомнения, что страны, настрадавшиеся от собственных сепаратистов: Италия, Бельгия, Франция – воспримут это стремление благосклонно. При этом официальный ответ Брюсселя уже известен – это заявление Еврокомиссии о том, что в случае выхода из состава Испании Каталония не сможет остаться членом ЕС, придется вступать в ЕС заново. Но сепаратистов, похоже, это не смущает.
Разумеется, Мадрид борется с каталонскими мятежниками. Конституция предоставляет правительству Мариано Рахоя довольно большие возможности. К примеру, используются юридические рычаги: Конституционный суд Испании регулярно запрещает каталонские инициативы. Так, он постановил переименовать департамент иностранных дел и, приняв к рассмотрению иск испанского правительства, фактически остановил реформирование парламентского регламента. Рассчитывая на лояльность КС, Рахой планирует обжаловать в нем и сам каталонский законопроект о референдуме.
В ход идет и административный ресурс. Мэры каталонских городов получают предупреждения об огромных штрафах, которые грозят им за организацию голосования 1 октября. Директорам школ запрещается предоставлять здания под избирательные участки. Взяты под особый контроль расходы бюджета. Мадриду уже удалось сорвать тендер на закупку избирательных урн – сепаратисты хотели заплатить за них из государственных средств.
Премьер-министр Мариано Рахой регулярно клеймит «беззаконный» референдум о независимости и клянется не допустить его проведения. Ему вторят влиятельнейшие газеты El Pais и El Mundo. И все-таки не покидает ощущение, что испанский истеблишмент не в силах помешать каталонцам сделать свой выбор. Как бы ни неистовствовал Мадрид, свободолюбивый регион планомерно осуществляет свою дорожную карту по обретению независимости.
Шансом на некоторое перемирие между центром и сепаратистами мог стать страшный теракт в Барселоне, произошедший 17 августа. Однако даже его враждующие стороны использовали, чтобы подчеркнуть свою непримиримость.
Премьер-министр Рахой назвал теракт «болью испанского народа», ни разу не упомянув в своей речи каталонцев. В свою очередь Карлес Пучдемон ни разу не упомянул испанцев, зато несколько раз назвал Каталонию «страной». Испанское правительство отметило достижения испанских спецслужб. Каталонское правительство заявило, что всю основную работу по борьбе с террористами выполнили местные полицейские. Министр внутренних дел Испании сказал, что террористическая ячейка полностью разгромлена. Руководитель каталонской полиции возразил, что расследование ведут его подчиненные – и только они будут решать, когда можно будет подводить итоги.
На следующий же день после теракта El Pais и El Mundo вышли с передовицами, в которых призывали каталонцев остановить сецессию. В ответ Пучдемон выступил на радио, назвав «жалкими» попытки Мадрида связать борьбу за независимость с терактом.
Дабы выразить свои соболезнования, в Барселону специально прилетели министры иностранных дел Франции и Германии. Каталонские власти моментально подали это событие как установление международных связей независимой Каталонией.
Так трагическая смерть людей еще больше разделила страну. Каталонский министр внутренних дел в своем телевыступлении отдельно перечислял «испанских граждан» и «каталонских граждан», погибших на бульваре Рамбла.
На сегодняшний день подавляющее большинство каталонцев (от 70 до 80% по разным опросам) поддерживают проведение референдума с вопросом «Хотите ли вы, чтобы Каталония стала независимым государством с республиканской формой правления?» Но ответить «да» собираются не все из них. Разница между сепаратистами и юнионистами, согласно опросам, колеблется на уровне статистической погрешности: по предварительным оценкам, 47% проголосуют за независимость, 44,4% – за единство с Испанией.
В запасе у Мадрида есть и силовые варианты. Теоретически правительство могло бы применить 155-ю статью конституции, в которой говорится, что, «если автономное сообщество не выполняет обязательства, которые налагают конституция и другие законы», и своими действиями угрожает интересам Испании, правительство при получении абсолютного большинства в сенате может заставить регион выполнить свои обязательства «необходимыми мерами».
На практике это означает введение армии в мятежный регион, что выглядит в наше время чем-то немыслимым.
Военное положение, репрессии против мирных жителей, танки на улицах – на такую потерю лица испанское правительство вряд ли пойдет. В Каталонии это прекрасно понимают.
Два года назад министр обороны Испании Педро Моренес неосторожно высказался о том, что армия не будет вмешиваться в события в Каталонии «до тех пор, пока все исполняют свой долг». Один из лидеров сепаратистов Антони Мас отреагировал на эту реплику с энтузиазмом: «Пусть вводят танки, я пойду прямо на них. Я ничего не боюсь, мне 60, и я успел много чего сделать».
Силовыми методами проблему каталонского сепаратизма смог решить в свое время генерал Франсиско Франко. Поколения каталонцев хранят память о репрессиях, накрывших их родину по окончании гражданской войны. Президент Каталонии Льюис Кумпаньш был расстрелян в барселонской крепости Монтжуик, все госучреждения автономии закрыты, каталанский язык оказался под запретом. Местные националисты отправились в тюрьмы и лагеря вместе с местными коммунистами.
Подавить каталонцев военными средствами сегодня означает объявить себя наследниками фашистского режима. В стране, где потомки франкистов и коммунистов до сих пор тихо ненавидят друг друга, это чревато полномасштабным гражданским конфликтом.
Так что Мадрид будет протестовать до последнего, но вряд ли решится на серьезные меры. А каталонцы уже 1 октября так или иначе оправятся на референдум. Им предстоит решать, превратится ли автономная область Каталония в Каталонскую республику.
