Русские Вести

Фильм-плевок


«Побольше цинизма, людям это нравится».

Из откровений Остапа Бендера.

Мыслимо ли снять фильм одновременно скучный и фривольный? При том, чтобы оба этих качества оказались доведены до своей крайней точки. Разумеется - да. Вдосталь и навалом. Ибо нет таких вершин, которые не смогли бы покорить (и — загадить) современные криэйторы. Как там у Виктора Пелевина? «— Творцы нам тут не нужны. Криэйтором, Вава, криэйтором». Киносюжет «Фаворитка» (режиссёр Йоргос Лантимос, авторы сценария Дебора Дэвис и Тони Макнамара. США-Великобритания-Ирландия) обещал быть остроумным, лёгким, эстетически привлекательным — авторы трейлера исхитрились создать демонстрационную карамельку из абсолютно иной субстанции, не упоминаемой в благопристойном обществе.

Однако же искромётная приманка обернулась мерзостным фарсом. Два часа уныло-тошнотворной пошлятины, где историческая реальность перечёркнута в угоду «повестке дня». Публицист и мыслитель Егор Холмогоров ехидно заметил: «К греческому режиссеру даже проникаешься своего рода уважением — так испохабить и сделать настолько невыносимо скучной одну из самых увлекательных придворных интриг в европейской истории нужно недюжинное мастерство и своего рода самоотречение — способность удержаться от всякого соблазна сделать интересный фильм на интересном материале». Итак, перед нами Англия начала XVIII века — королева Анна Стюарт, схватка тори и вигов, герцогиня Мальборо и — знакомая нам по пьесе Эжена Скриба «Стакан воды» - мисс Эбигейл Хилл. Идёт война за Испанское наследство — одна из тех войн галантного столетия, которые велись монархами за право усадить своего отпрыска на высвободившийся престол. Для Англии — достославное время и, как правильно ввернул всё тот же Холмогоров: «Чем по настоящему симптоматична и интересна «Фаворитка»: не тем, что в этом фильме есть, а тем, чего и кого в этом фильме нет».

Ага. В этой подделке не нашлось места для Исаака Ньютона, Даниэля Дефо и Джонатана Свифта. Для издателей Джозефа Аддисона и Ричарда Стила - родоначальников современной прессы. Эпоха королевы Анны — это «война газет» и немыслимая свобода печати; возможность издавать практически что угодно — от научных трактатов по механике до юмористических рассказов, снабжённых карикатурами. Владычество дикого — ничем и никем не сдерживаемого - капитализма, который наступил в Британии намного раньше, чем в остальной Европе. Активное внедрение техники, бум книгопечатания, распространение грамотности среди низших слоёв населения, развитие юриспруденции и адвокатуры. Пик социально-политической активности. Курс вершился не столько при дворе и в Парламенте, сколько прокуренных кофейнях — там собирался весь цвет британского общества; шло бурное обсуждение проектов и налогов, международной торговли, войн и перемирий. Клан Мальборо поддерживал вигов и навязывал королеве выгодные им решения, тогда как Болингброк и Харли принадлежали к партии тори, стараясь заполучить влияние на слабовольную королеву.

Я сейчас вкратце обрисовываю всё то, что должны бы отобразить авторы нелепой, претенциозной, дурно пахнущей «Фаворитки». Они пренебрегли не только Свифтом и кофейнями, но и Генри Сент-Джоном, лордом Болингброком, являвшим собой одну из блистательнейших фигур анненского правления. Сценаристы милостиво оставили Роберта Харли, да и того нарисовали каким-то фанфароном, глядя на которого сложно представить, что Харли-настоящий был жёстким, талантливым боссом и кропал сносные вирши, имея дружбу с не упомянутым в фильме Джонатаном Свифтом.

Что же нам предъявили? Вы будете удивлены — лав-стори с участием трёх извращенок. При том, что все участницы действа в их исторической бытности значатся, как нормально-здоровые. Увы и ах, вся сложнейшая politique здесь вертится вокруг лесбийских предпочтений болезненной, толстой Анны и её попеременных фавориток — мужеподобной леди Мальборо и хитро-выделанной Эбигейл Хилл. Понятно, да? Великолепная, не знающая себе аналогов многослойность и — разноплановость заменена гнусными поползновениями. Мол, смена маршрута и опала Мальборо связана с коварным обаянием новой партнёрши!

В последнее время тему «нетрадиционной ориентации» принялись разрабатывать с какой-то истерической ожесточённостью, причём, «радужный» дискурс ныне распространяется не только на действительных гомосексуалистов (вроде Фредди Меркьюри или Оскара Уайльда), но также и на тех, кто был сугубым натуралом. Так, в недавней премьере «Две королевы» показана склонность Генри Дарнлея к Давиду Риччо, которые страшно удивились бы, узнав о себе столь пикантные подробности. Ещё как-то можно, хотя и с трудом, объяснить стремление авторов явить страдания гомосексуалиста Меркьюри, но зачем приписывать лишнее?! Это уже не толерантность, а убийство правды.

«Фаворитка» бьёт все рекорды пошлости, глупости и непотребства, когда выставляет несчастную королеву Анну, схоронившую всех своих детей, как прожорливую, тупую и безобразную лесбиянку (Оливия Колман). Ей под стать и герцогиня Мальборо (Рэйчел Вайс), с удовольствием расстреливающая приготовленных для экзекуции птичек. И, наконец, третья фигурантка — Эбигейл со злым и помятым личиком (Эмма Стоун). Все три хабалки вызывают живейшее отторжение, тем паче, что актрисы-то великолепные, да и вообще игра в кадре — преотличная. Со смаком и восторгом. С остервенением. Мужчины (как и в байопике «Колетт») низведены до обслуживающего персонала, который нужно грубо использовать для своих коварных целей. Таков Артур Мэшем - его ловко женит на себе пройдоха Эбигейл. Таков же и герцог Мальборо, во всём полагающийся на мнение своей жёнушки в высоких ботфортах. И это тот, о ком Уинстон Черчилль сказал: «Вплоть до пришествия Наполеона, ни один военачальник не получал такой широкой власти в Европе. Персона Мальборо стала центром, вокруг которого объединились около двадцати союзнических государств». Сэр Уинстон, конечно же, был пристрастен; он же — потомок Мальборо, но тут он выдаёт безусловную истину.

Джон Мальборо считался непревзойдённым воином до конца XVIII столетия. Его любовь к супруге — и вовсе отдельная страница их семейной саги. «Душа моя, я так переполнен любовным нетерпением, что яви милость - раз уж тебя не будет сегодня в Уайтхоле, позволь нам увидеться днём. Не стану назначать времени, но дай мне счастье повидать тебя – всё равно в какой час. Ты есть и навсегда останешься драгоценным смыслом всей моей жизни: ведь я, ей-богу, никогда и никого больше не полюблю», - писал Джон своей невесте, носившей в ту пору скромную фамилию Дженнингс. Романтическая переписка имела место и после свадьбы, но, что самое дивное — до самой гробовой доски. Умереть в один день им не удалось — мадам пережила мужа-полководца на двадцать два года. Поэтому водевильный «Стакан воды» оборачивается глупостью — леди Мальборо никогда бы не влюбилась до потери пульса в хорошенького Мэшема, да ещё и на пороге старости. Впрочем, как и Анна. В советской экранизации 1979 года подошли к теме со всей деликатностью, перенеся смысловой упор на политические баталии Мальборо с Болингброком и сделав своеобразный комплимент королеве Анне, изобразив её очень красивой, меланхолической интеллигенткой. Замечу, что наши кинематографисты имели дело с чужой историей.

Но тут — стандартное. Только бизнес — ничего личного. То есть ничего святого, а история — это коллективная биография того или иного народа и всего человечества. А кому до этого есть дело в эпоху массовой культуры и такого же «массового» хомо-винтика? Это не хомо-сапиенс, а конкретно то, о чём когда-то писал Олдос Хаксли в «Дивном новом мире». Этим существам невозможно объяснить, какую привязанность могла испытывать королева Анна к герцогине Мальборо — у «массового человека» есть лишь один повод — сексуальная страсть, полыхание растревоженного низа. Мужчины к женщине или же — к своему полу. А посему, если Анна обожает Мальборо, то меж ними всенепременно существовала порочная связь. Как же иначе? Послушаем Черчилля: «С первого знакомства, Анна искренне увлеклась прелестным, живым существом, перлом человеческой породы в детских её глазах. Принцесса потянулась к знающему, самоуверенному, человеку с сильным характером. Анну очаровывала заботливая верность мисс Дженнингс, её способность всегда и вполне развлечь или утешить принцессу. Две юные жизни сразу потянулись друг к другу».

Не правда ли сие отличается от концепции, предложенной Лантимосом и его подельниками? А вот фрагмент из текста самой герцогини: «Принцесса расположилась ко мне задолго до того, как я поступила к ней на службу. Наоборот, я удостоилась этой чести из-за одного лишь предшествующего впечатления, послужившего к моей выгоде; мы привыкли играть вместе, когда она была ребёнком, и в то время принцесса выказывала ко мне особое отношение». Грязные люди — они даже не оказались способны к пониманию, что такое детская дружба и чем она бывает чревата. Анна была одиноким, замкнутым созданием, а потому «...больше всего нуждалась в приятельстве, и, во имя дружбы, не погнушавшись найти во мне друга, с радостью приняла даже и равенство, что, по её мнению следовало из товарищества. Она с неловкостью принимала от меня обращения по форме и с церемониями, подобающими её рангу».

Из всей этой коллизии могла бы получиться изысканная драма или очаровательная комедия. Как и почему Анна отказалась от многолетней дружбы, граничащей с поклонением, ради занятной проходимки Эбигейл? Какая тончайшая игра велась при тогдашнем дворе! Какие повороты в лабиринтах судьбы! Но — нет! Лесбийская возня в потёмках, смакование грязи — в прямом смысле тоже, ибо героини постоянно валяются в нечистотах; и — уродование смысла. Зачем вдаваться в летописи и фолианты, когда не возбраняется объявить смену власти исключительно постельными экзерсисами? Тупому «массовому зрителю», хрустящему в зале попкорнами, это круто и не требует комментариев. А тут засада! Фабула-то совершенно неинтересна «типовому» потребителю — он и знать-то не знает, что за тётки беснуются на экране! Вот такая проруха и прореха в мире порнухи. Зато криэйторам дали целую кучу наград — хороших и разных. Наверное, за искажение истории и смачный плевок всем в лицо. Фильм-плевок.

Галина Иванкина

Источник: zavtra.ru