Бразилия и Аргентина задумались о создании общей валюты, которая может стать второй в мире по объему рынка хождения среди межнациональных денежных единиц после евро. Представители двух крупнейших южноамериканских стран считают это шагом, который позволит им ослабить зависимость от доллара в торгово-финансовых отношениях. Впрочем, архитектура новой валюты пока непонятна, равно как и сроки ее создания. Судя по всему, даже если аргентинцы и бразильцы настроены серьезно, процесс потребует многих лет, а может быть, и десятилетий. Подробнее — в материале «Известий».
Одна команда
При упоминании Аргентины и Бразилии у большинства людей в других странах мира в первую очередь в голову приходит слово «футбол»: на двоих у них восемь Кубков мира, в том числе и последний, выигранный аргентинцами месяц назад в блестящем стиле. Однако если на футбольных полях южноамериканские гиганты — непримиримые соперники, то в политике и экономике острая конкуренция между ними — это скорее история XIX века.
В последние 50 лет их отношения куда в большей степени являются добрососедством, нежели соперничеством. Около 30 лет назад, вдохновляясь примером Евросоюза, две страны с помощью Парагвая и Уругвая организовали региональный блок свободной торговли Меркосур, рассчитывая привлечь туда и другие южноамериканские государства. С тех пор ряды участников союза поредели (его покинул Парагвай), так что в организации осталось три полноценных члена и полудюжина ассоциированных. Тем не менее за эти годы был наработан довольно солидный опыт экономической интеграции.
Фото: Getty Images/iStock/Getty Images Plus
Очередным ее проявлением стала выдвинутая правительствами обеих стран концепция единой валюты. Впервые о ней заявил министр экономики Аргентины Серхио Масса, но предложение на самом деле возникло по другую сторону реки Парана. В 2022 году соответствующую статью написали нынешний министр экономики Бразилии Фернанду Хаддад и ответственный секретарь министерства Габриэл Галиполо.
Разговоры о возможной денежной единице ходили по Южной Америке несколько последних лет. Тогда их пресек ЦБ Бразилии, считая идею нереализуемой. С тех пор, однако, кое-что изменилось. Во-первых, случился украинский кризис, небывалые за всю историю санкции и «приключения» российских активов в долларовой финансовой системе. Всё это заставило лидеров государств и представителей бизнеса задаться вопросом, а насколько доллар вообще нейтрален и может ли он быть надежным с политической точки зрения. Вместе с этим начался и поиск альтернатив — валют, которые можно использовать при международной торговле без риска лишиться имущества.
Президент Бразилии Луис Инасиу Лула да Силва / Фото: Getty Images/Rodrigo Paiva/Stringer
Во-вторых, в Бразилии на выборах победил Луис Инасиу Лула да Силва, кандидат от блока левых сил. Таким образом, политическая сфера Бразилии стала двигаться в резонансе с аргентинской, где левые партии и так у власти. Отношения между странами, которые ранее были не более чем неплохими, стали совсем теплыми — на идеологической основе. В обстановке доверия планы интеграции обсуждать намного проще.
Какой будет новая валюта
Что на данный момент находится на переговорном столе? Известно предположительное имя новой валюты — сур («юг» по-испански). Первыми шагами двух правительств будет создание рабочей группы, которая начнет обсуждать параметры новых денег и методы их внедрения. Рассматриваться будут как фискальные вопросы, так и общие, включающие роль центральных банков. Предполагается, что сначала сур будет запущен в тестовом режиме и будет ходить параллельно с действующими денежными единицами — бразильским реалом и аргентинским песо.
В случае успеха этой затеи сур станет второй по значимости международной валютой, если считать как численность населения, которое будет его использовать (около 250 млн человек), так и объем ВВП двух стран.
Фото: Getty Images
Примеров трансграничных валют не так уж и много. Помимо евро, это еще франк КФА в Африке и карибский доллар. В обоих случаях печатный станок объединяет совсем небольшие экономики, не имеющие международной значимости. Бразильско-аргентинский проект, к которому правительства этих стран приглашают присоединиться всех желающих в Южной или даже всей Латинской Америке, будет куда более весомым.
Речь идет не только и не столько о большом ВВП (даже если все латиноамериканские страны вступят в валютный союз, он будет покрывать лишь более 5% мировой экономики), сколько о контроле над ключевыми ресурсами. Бразилия и Аргентина входят в число важнейших экспортеров продовольствия в мире: территория этих стран огромна и избыточна с точки зрения сельскохозяйственных угодий относительно их населения. Аргентина является одним из крупнейших мировых источников лития, который для зеленой энергетики становится «новой нефтью» (подорожал в 10 раз за последние три года), Бразилия богата «старой» нефтью и множеством других ресурсов — от металлов до пресной воды. Такой блок мог бы стать крупным игроком в мировой финансовой системе.
Однако возникает и немало но. Прежде всего страны — основатели нового валютного союза слишком разные, несмотря на свою географическую и языковую близость. Речь не столько о разнице в размерах экономики (Бразилия в три раза больше), сколько о принципиально отличной динамике.
Фото: Getty Images/abzee
Бразилия последних 30 лет является растущей экономикой, быстро развивающей высокотехнологичное производство (являясь одной из немногих государств мира, освоивших гражданское самолетостроение, к примеру). Аргентина же живет от кризиса до кризиса: с начала века ее финансовую систему поразило несколько дефолтов. Экономика стагнирует, а уровень жизни приближается к бразильскому, хотя еще полвека назад ВВП на душу двух стран отличался в разы в пользу Аргентины. Эти разные скорости, не говоря уж о других затруднениях вроде нестабильности политических систем, могут быстро поставить крест на самых смелых замыслах.
При любом раскладе такой серьезный шаг, как межнациональная валюта, потребует многих лет разработки. Даже в ЕС при работающем как часы механизме управления, фактическом отсутствии границ и едином рынке внедрение евро заняло десятилетие. И к тому же понравилось не всем. Сейчас во многих странах Европы считают, что сделали ошибку, присоединившись к валютному союзу, так как потеряли контроль над важнейшим регулятором национальной экономики. По многим расчетам, евро привел к стагнации итальянской экономики, тогда как до его введения она развивалась вполне динамично. Сейчас такие страны, как Польша и Венгрия, не торопятся избавляться от монетарной независимости.
С другой стороны, экстремальность нынешней ситуации в мировой финансовой системе заставляет многие государства из самых разных частей света действовать, возможно, даже слишком торопливо из-за стремительной потери доверия. Есть немалый шанс, что и в южноамериканском случае процесс внедрения новой валюты пойдет быстрее, чем этого можно было ожидать в любое другое время.
Дмитрий Мигунов
Фото: Getty Images/Michal Fludra
