На публичных слушаниях лоббисты от правительства как ни старались, не смогли убедить родителей в необходимости внедрения общероссийской инфосистемы «Контингент обучающихся».
Законопроект о создании общероссийской межведомственной базы данных учащихся, ветированный президентом Владимиром Путиным в конце декабря прошлого года, продолжают потихоньку двигать наверх. Сейчас он находится на стадии редактуры согласительной комиссией при Комитете Госдумы по образованию. Несмотря на спорность самой необходимости наличия такой базы, о чем ранее рассказывал «Колокол России», граждан готовят к ее появлению как к неизбежности. Потому в Общественной палате сторонникам и противникам «Контингента» было предложено обсудить некие социальные эффекты, которую последуют за ее внедрением.
Участники публичных слушаний фактически обсуждали кота в мешке, так как обновленный текст законопроекта пока остается тайной за семью печатями. Приходится верить на слово представителям Минкомсвязи и Минобрнауки, приоткрывшим завесу над его содержанием. В принципе всех выступавших в ОП можно условно разделить на две группы: госслужащие и бюджетники, близкие к правительственным министерствам и ведомствам, и независимая от власти родительская общественность. Чтобы дать читателю возможность составить полную картину от круглого стола, приведем сначала аргументы сторонников, затем противников «Контингента», после чего подытожим тему своими выводами.
Слово защитникам ГИС «Контингент»
Директор департамента управления программами и конкурсных процедур Минобрнауки Михаил Попов:
«Мы доработали законопроект с учетом замечаний президента. Будут введены единые технологические требования для защиты персональных данных обучающихся в этой системе, перечислены конкретные сведения, которые должны собираться и находиться в ней. Это только информация, связанная с образовательным процессом. Ничего, выходящего за рамки образовательного процесса, собираться и храниться не будет.
В новой редакции указаны ответственные органы исполнительной власти, которые смогут получать информацию из единой системы. Важно, что они смогут получать только ту информацию, которая необходима в связи с их профилем деятельности. Полный доступ к своему профилю может иметь только сам гражданин, который заполняет или за которого заполнили те или иные сведения.
Предлагается ввести персональную ответственность для должностных лиц за полноту и достоверность сведений, их своевременную подачу, изменения и так далее.
Важное решение, на которое мы пошли, учитывая общественное мнение – участие в этой системе, подчеркиваю, является необязательным. Если родитель возражает против учета сведений в этой системе, он имеет полное право не предоставлять эти сведения. Приведу пример – у нас сегодня ЕГЭ тоже является единой информационной системой. И те дети, те родители, которые против заполнения персональных данных в этой системе – они прекрасно делают это ручным вводом, и их данные не заносятся в систему.
Еще раз о целях всего этого: во-первых, удобный сервис для граждан – родителей, школьников, педагогов, а также удобный сервис для образовательных организаций – детских садов, школ, колледжей, вузов и т.д. Второе – решение проблемы огромного документооборота, снижение нагрузки на педагогов и администрацию образовательных организаций. И третье – защита своей личной информации, персональных данных, которые уже много лет собираются и хранятся в многочисленных базах, зачастую, на зарубежных серверах. Вот это мы должны полностью исключить».
***
Директор департамента проектов по информатизации Минкомсвязи Олег Качанов:
«Есть достаточно важный момент в общественных отношениях – снижение издержек в разных видах взаимодействия. ГИС «Контингент» как раз является одной из таких систем, снижающих издержки госслужащих, преподавателей и в том числе граждан во взаимодействии с государственными и муниципальными органами в сфере образования.
Какие же сведения будут храниться в единой инфосистеме? Это данные об образовательных организациях, сведения о лицах, подлежащих обучению (мы же должны понимать, сколько детей пойдет в детсады и школы, чтобы формировать госполитику), сведения об обучающихся по основной, дополнительной и прочим программам образования и, наконец, сведения собственно об их образовании.
Кроме того, мы определили перечень государственных органов, которые получат доступ к этим сведениям. Это федеральные, региональные и муниципальные органы, осуществляющие управление в сфере образования, а также организации, осуществляющие образовательную деятельность, ограниченные только тем контингентом обучающихся, на которых они эти полномочия и реализуют».
***
Член Совета Федерации Людмила Бокова:
«В отсутствие федерального закона нет гарантий о нормальном функционировании той системы, которая пилотно уже продвигается во многих регионах. Поэтому закон, конечно, нужен, он гарантирует наши с вами права, в том числе и в части сохранности персональных данных.
Прежний метод формирования данных об учащихся в тетрадках учителей приводил к 30%-ной погрешности. А ведь за каждым ребенком идут деньги, и считать конечно нужно, чтобы управлять этим процессом как можно четче.
При этом мы должны прислушиваться к родительской общественности, ответить на все их вопросы, максимально сделать все, чтобы их права и гарантии были закреплены законодательно. Если, например, какой-то ребенок показывает яркий талант и достижения в образовании, мы понимаем, что он может стать известным – данные о нем надо тщательно охранять. Лишнего в этом законе ничего быть не должно».
***
Сотрудник Института образования НИУ ВШЭ Сергей Косарецкий:
«Мы не знаем, сколько детей у нас охвачено дополнительным образованием, ответ на этот вопрос лучше всего даст «Контингент». И второе – это учет социальных особенностей контингента обучающихся в российских школах. Мы знаем, что сегодня в ведущих зарубежных образовательных системах для детей из малоимущих семей считаются специальные коэффициенты к нормативам финансирования, которые позволяют дополнительно привлекать эти ресурсы и приглашать в школы психологов, педагогов и т.д. Третья задача – выявление и учет индивидуальных достижений».
Слово противникам ГИС «Контингент»
Активистка «Родительского отпора», г. Москва:
«Моего ребенка, учившегося в старших классах, внесли в пилотный проект «Контингент», не спрашивая моего согласия. Когда я стала возмущаться и писать письма в разные департаменты, мне прямо ответили: никакие личные данные они удалять не будут, и якобы они имеют полное право их обрабатывать.
Но ведь законодательно сбор ПД без согласия гражданина запрещен по ФЗ-152, верно? Чиновники департамента образования Москвы уже год от меня бегают. Я работаю юристом, и к нам в общественный комитет Госдумы обращаются с подобными проблемами тысячи граждан России. Вы просто не представляете, какое давление на них оказывается. В разных областях – Ивановской, Владимирской – детей запугивают и говорят, что они не смогут сдать ЕГЭ без согласия на сбор и обработку ПД. Так что либо вы (обращение к представителю Минобраза Попову – прим. авт.) не владеете информацией, либо просто лукавите. Я вам заявляю прямо: данные собираются без моего согласия и не удаляются.
Каким образом вы будете защищать информацию, которая будет собираться по всей стране (вопрос к сотруднику Минкомсвязи Качанову – прим.авт.)? Я не понимаю, почему только нам, родителям, так важно защитить информацию о биографии, успеваемости и т.д. наших детей. В первую очередь это должно интересовать наши спецслужбы. Ведь вся информация о наших детях на 100% появится у наших противников.
В 2015 году произошла утечка из базы ФСКН, куда входили 153 тыс. наркозависимых из 27 регионов – на радиорынке в Митино ее продавали за бесценок. В 2016 году в Алтайском крае были выложены в сеть данные о сотнях новорожденных. Вот вы можете гарантировать порядочность всех тех людей, которые будут иметь доступ к персональным данным нас и наших детей? Вы можете за каждого из них подписаться?».
***
Руководитель РИА «Иван Чай» Элина Жгутова начала выступление с обращения к исполнительному директору Центра информационных технологий и систем органов исполнительной власти Павлу Старикову, который также присутствовал на слушаниях:
«Ваша организация участвовала в тендере на внедрение системы «Контингент» в 2015 году. То есть вы – материально заинтересованное лицо в данном случае. И в декабре прошлого года вы оплачиваете исследование ВЦИОМ о внедрении «Контингента». Опираясь на это исследование (информация о том, что исследование заказал ЦИТиС, была указана в РИА «Новости» и «Известиях» – прим. авт.), в свою очередь, инфосистема была разрекламирована сенатором Зинаидой Драгункиной. В данном исследовании-опросе из 15 вопросов только один наталкивал респондента на мысль, что «Контингент» может быть связан с какими-то рисками. Как его можно считать объективным?
Я работаю в сфере защиты прав семьи и представляю родительскую общественность, которая также выступает против ювенальной юстиции. Вот не зря представитель ВШЭ в своем выступлении заметил, что «Контингент» позволит выявлять финансово неблагополучные семьи. Разумеется, эти две темы тесно связаны. Я не знаю, почему присутствующим здесь неизвестно о регламенте межведомственного взаимодействия: он действует вдоль, насквозь и поперек, имеет очень много степеней свободы.
Уже несколько человек признались, что сейчас у нас с учетом обучающихся бардак. Но что вы предлагаете? Дайте нам закон и денег под него – и будет город-сад? Это не очень свежее предложение, мы его часто слышим, но эффект почему-то получается совершенно обратный. Прошло уже несколько конкурсов по «Контингенту», освоены средства… не понятно только – куда они ушли? Вы говорите, мы пока не можем контролировать эту систему – дайте нам еще чуть-чуть денег, и тогда мы будем внедрять ее по всей стране. Докажите нам для начала, что вы можете хоть что-то сделать!
И неужели вы думаете, что в нашем образовании нет других проблем? Думаю, что проблема учета данных обучающихся стоит на десятом месте. Родительское сообщество, насколько мне известно, настаивает на отклонении этого законопроекта – как и несколько сенаторов и депутатов Госдумы. Давайте ставить вопрос не об эффектах от «Контингента», а о том, нужна ли нам эта система. Я предлагаю отклонить этот законопроект в любом его виде».
***
Общественный уполномоченный по защите семьи в Санкт-Петербурге Ольга Баранец:
«Я представляю более 30 общественных организаций Санкт-Петербурга и 7-тысячную родительскую аудиторию. Мы солидарны с Элиной Жгутовой, предлагаем этот законопроект отклонить совершенно. Говоря о цифрах, надо понимать, что ребенок может развиваться с какими-то взлетами и падениями, он имеет право на ошибку. Зачем все это фиксировать, для каких целей? Тут говорилось о контроле, учете, отчетности – зачем для этого данные, где работают родители, зачем данные о здоровье ребенка?
Допустим, у меня ребенок – инвалид, и я не хочу, чтобы эта информация где-то звучала. И никакой добровольности нет и не будет в передаче ПД, если отказываешься – у тебя головная боль на полгода. Комиссия по делам несовершеннолетних сейчас вменяет родителям административное правонарушение из-за того, что ребенок плохо учится. А теперь представьте – по этой системе можно списками выбирать любую группу детей с плохими оценками в любом регионе. Отправил данные в опеку – отработали. И это не какие-то наши фантазии, мы – родители реально боимся.
А после выступления представителя ВШЭ у меня вообще волосы на голове зашевелились. Зачем вам знать, на какие кружки ходит мой ребенок? Ну ходит она там, корзиночки плетет, вам-то что от этого? Это как раз и есть личная жизнь – моя и моей семьи».
***
Анна Кульчицкая, член «Родительского Всероссийского Сопротивления»:
«Этот закон нельзя принимать. Он не состоятелен юридически, антиконституционен и несет в себе явную ювенальную подоплеку. Мы сейчас разговариваем как в басне Крылова: «Давайте волку дадим пасти овечье стадо». У нас будет рынок-каталог детей, которые окажутся в заложниках у системы образования. Все эти слова чиновников: «вы можете не войти в эту систему, можете отказаться – просто пустой звук». Я работаю в детском саду, и у меня родителям дали четкую директиву: всем получить карточки. Теперь они все заказывают питание через единую систему. Они даже в детский сад попасть не могут без этой карточки…
Более того, все говорят о том, что у нас множество других более важных проблем, что родителям этот закон совершенно не нужен. Но посмотрите, как настойчиво нам предлагают его внести и далее посмотреть, «как пойдет». А потом, как обычно, скажут – «ну вы же сами все приняли», и будет уже поздно».
***
Председатель общественной организации «Родительский отпор» Николай Мишустин:
«Систему «Контингент», как и систему «проход-питание», стали два года назад внедрять в московской школе, где учились мои дети. Делалось это на грант Департамента образования Москвы, причем насаждалось очень жестко. В правительстве Москвы прямо сказали: если эту систему не внедрите – денег вам не видать. 93% средств должны были пойти на новые системы, а 7% – на премии и административно-технический персонал.
В Татарстане полтора года назад были вывешены данные всех детей-школьников, включая медицинские показатели. И за 7 лет практики мы не знаем ни одного оператора, который был бы привлечен к ответственности за разглашение персональных данных.
Почему ФСБ объявляет тендер и покупает 200 печатных машинок для создания секретных документов? Почему те же самые листы ЕГЭ привозят в школы в опечатанных пакетах, а не по интернету их забрасывают? Тут человеческий фактор становится важнейшим – вспомним того же Ассанжа или Сноудена. Один оператор может слить всех. Точно также были взломаны базы силовиков на Украине во время майдана, а потом все закончилось люстрацией. Информация о наших детях будет передаваться через открытый интернет. Может быть, лучше снять обсуждение этого законопроекта с повестки дня? У государства просто не хватит средств для защиты всей этой информации.
Под видом нашего удобства и безопасности совершается очередная попытка открытия эпохи электронных антиконституционных законов. И если у нас правовое государство, почему люди, которые не хотят брать социальные электронные карты или использовать электронные госуслуги, стали в своей стране людьми второго сорта? У нас должна быть не всеобщая, мировая система цифровой идентификации, а привычная система учета людей, исходя из наших традиционных ценностей».
Выводы «Колокола России»
На этом круглом столе чиновники получили от родителей достаточно вопросов, на которые так и не смогли добиться внятных ответов. В дебатах противники передачи данных о своих детях явно победили, только вот радости от этого мало. Очень похоже, что за кулисами правительства давно принято решение любыми средствами протащить закон о «Контингенте», а потому дискуссии с «учетом пожеланий общественности» происходят, скорее, для отвода глаз и всенародного успокоения.
Лейтмотивом лоббистов оцифровки российских детей звучало – «ничего, все будет постепенно, добровольно, потом сами увидите, что все меньше родителей отказываются вносить свои данные… Ну а после, очевидно, и про всякое сопротивление забудете». Уважаемый представитель Минкомсвязи озвучил очень важную вещь: «правительство должно планировать, сколько детей пойдут в детсады и школы». Реализовать эти планы можно только в одном случае – если ребенок будет заноситься в «Контингент» с момента выдачи ЗАКСом свидетельства о рождении. О какой добровольности тут можно говорить?
Кроме того, чиновники подчеркивали возможность удаления данных по запросу родителей, но на практике, исходя из жалоб тысяч россиян, мы отлично видим, как внедряется этот самый «Контингент» последние два года – с грубейшими нарушениями Конституции и федеральных законов. И потом, в случае добровольности участия в системе, заявленные задачи по сбору объективной статистики, появлению у властей цельной картины всех обучающихся в России вообще теряют всякий смысл.
Если правительство очень хочет заполучить у родителей эти данные, надо ставить вопрос ребром: а почему мы должны доверять правительству, которое последние годы уничтожает всю социалку, сокращает число образовательных учреждений, всячески демонстрирует желание исчезнуть «с рынка» госуслуг вместо выполнения своих прямых обязанностей органа власти в социальном государстве? Для каких таких «высоких» целей, помимо неолиберальной социальной инженерии и использования информации о наших детях в интересах крупного частного бизнеса, наше правительство могло озаботиться сбором данных об образовании, успеваемости, роде занятий наших детей?
Впрочем, об одной из таких задач модератор дискуссии из Общественной палаты проговорился. Он отметил, что на системе «Контингент» будет базироваться вся система онлайн-образования, что является одним из приоритетных проектов Минобрнауки. А также добавил, что «нам же надо вливаться в мировую образовательную инфраструктуру». Пока об онлайн-обучении говорится как о факультативе, но дальше – больше. Уже скоро чиновники заведут речь о необходимости создания «дистанционных интернет-классов» – и мы увидим реализацию проекта трансгуманистов «Детство-2030», лишь ненадолго припрятанного в ящик премьером Дмитрием Медведевым.
В концовке модератор попытался обнадежить родителей, сказав о важности учета мнений и защиты прав всех граждан России, «даже если нежелающих входить в систему учета всего 200 тысяч человек против миллионов». Но есть очень большие сомнения, что принятие закона о «Контингенте» оставит для россиян какие-то обходные пути.
