Есть документы, которые никогда не смогут пройти общественное обсуждение, если большинство имеет хоть какой-то голос в виде общественных организаций, членов общественных палат, депутатов, сенаторов и т.д. Для тех, кто лоббирует принятие этих документов, остается единственная возможность — принять эти документы без обсуждения и внедрять насильно. К таким документам относится Национальная стратегия действий в интересах детей («нацстратегия»). Прошлая нацстратегия была рассчитана на 5 лет (2012-2017) и принималась очень тихо. Главной детской проблемой авторы нацстратегии (а «группой экспертов» по ее разработке руководила Галина Семья) видели в «неисполнении международных стандартов в области прав ребенка». А что такое «международные стандарты»? Это ювенальная юстиция.
В этом году пришло время принимать новую Национальную стратегию действий в интересах детей, уже на 10 лет. Однако родительская общественность, «накушавшись» за эти 5 лет «международных стандартов», внедренных с таким успехом, что в России теперь могут отнимать детей у родителей точно с такой же бесчеловечностью, как в скандинавских странах уже находилась в другой степени готовности и просто не позволила принять эту нацстратегию «тихим сапом». Перед активной, продвигающей ювенальную юстицию группой, встала реальная проблема. Протащить новую нацстратегию — преемницу старой, при широком обсуждении с представителями антиювенального большинства, невозможно. Это разные представления о добре и зле, совершенно разные языки. Нацстратегия может быть написана на русском языке, а может быть на переводной «ювенальной фене», за искусственной бодростью которой скрываются и помещенные в «реабилитационные» центры без права на свидания с родителями дети, и умершие младенцы, отнятые (не по закону, а по ювенальной инструкции) у матерей.
Убедившись в невозможности протащить новую нацстратегию через общественное обсуждение, группа продвижения ювенальной юстиции в России решила провести обсуждение «среди своих», чтобы в дальнейшем иметь возможность опереться на мнение единомышленников из НКО.13-14 ноября в Москве прошел Всероссийский сетевой форум с международным участием «Национальная стратегия действий в интересах детей: навстречу Десятилетию детства». Под «международным участием» подразумевались представители соцслужб Финляндии, Германии и даже представитель Всемирного банка, который руководит российскими проектами этой организации в сфере социальной защиты. Понятно, что в представители антиювенального большинства не попали ни в число «спикеров», ни в число «участников», но тем не менее, на каких-то мероприятиях этого форума побывать удалось.
13 ноября мероприятия проходили по 6 темам, одновременно в 6 разных местах в Москве, но организатор — благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, может себе это позволить.
Участники форума выслушали спикеров по темам:
Социальная и образовательная инклюзия детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья;
Право ребенка жить в кровной семье.Деинституционализация детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей;
Настоящее и будущее одаренных детей;
Система защиты детей в правовом пространстве: дети в конфликте с законом, дети-жертвы, дети в виртуальной среде;
Голос ребенка — учет мнения ребенка при принятии решений, затрагивающих его интересы;
Современная детская субкультура: развивающий потенциал.
Получить представление о том, что происходило на всех площадках можно по сюжету «Форум Национальная стратегия действий в интересах детей: навстречу Десятилетию детства». Здесь мне бы хотелось передать свои впечатления от обсуждения темы «Голос ребенка — учет мнения ребенка при принятии решений, затрагивающих его интересы», которая обсуждалась в Общественной палате РФ.
Выступления докладчиков открыла Диана Гурцкая, которая, несмотря на свою понятную занятость, в тот день (13 ноября — Международный день слепых), все-таки приехала сказать, что при работе с семьей на зарубежный опыт ориентироваться ни в коем случае нельзя, а наоборот, обмен опытом должен происходить в другую сторону. Тщетная попытка.
В выступлении уполномоченного по правам ребенка в Москве Евгения Бунимовича показались важными три момента.
По его словам, еще давних советских времен (для Бунимовича по умолчанию плохих) тянется традиция формального участия детей во взрослых делах: взрослые любили позвать ребенка на свои съезды, чтобы он зачитал с высокой трибуны звонким детским голосом подготовленный взрослыми текст. И эту традицию формального участия мы еще не изжили. Жаль, что детский омбудсмен не досидел до выступления представителей финской молодежной НКО, которые жаловались на формализм учета мнения молодежи в Финляндии: собирают молодежь на форум, чтобы она высказывалась на различные темы, а потом зачитывают заранее приготовленную взрослыми резолюцию. Тут уж никак нельзя сказать, что формализм — это советское наследие.
Евгений Бунимович долго и достаточно нудно рассказывал, как он неформально организовал свой детский совет при уполномоченном и как этот совет успешно работает (решает вопросы о велосипедных парковках у школ, выдвигает предложения о школьной форме, введению сочинения в ЕГЭ, каникул и т.д. и т.п.), однако при попытке ввести в этот совет детей, находящихся в социально-реабилитационных центрах (СРЦ), омбудсмена постигла неудача. Дети из этих центров «проигрывают в умении общаться, контачить». Но ничего, уполномоченный нашел выход — проводит отдельные «детские саммиты» среди детей, находящихся в СРЦ. У ребенка, выдернутого из семьи и живущего в казенном доме (а более 80% детей отобранных детей помещаются в СРЦ временно и через какое-то время возвращаются родителям) — горе, конечно, он с трудом «контачит», ему не до проблем с велопарковками у школ.
И третье — самое важное из сказанного Бунимовичем: он считает участие несовершеннолетних в несанкционированных акциях Навального «гражданским становлением». По его мнению, взрослые должны задуматься над тем, почему подросткам приходится залезать на фонари, чтобы их услышали. То есть, столичный детский омбудсмен дал зеленый свет манипуляциям несовершеннолетними в политических целях.
Понятно, что при организации русского майдана ставка может быть сделана только на тех, у кого нет иммунитета на то, что говорят так называемые либералы: у «онижедетей» нет за плечами ни опыта 90-х годов, ни советского образования.
Руководитель программы «Не разлей вода» российского благотворительного фонда «Дети наши» Диана Зевина (фонд вроде российский, но сайт построен по западным лекалам, и среди благотворителей — JP Morgan) рассказала, что их фонд ведет свою десятилетнюю историю с поездок сотрудников «коммерческих организаций» в два детских дома Смоленской области. Материальная помощь и помощь в ремонте переросла в кружковые занятия, теперь фонд занимается так называемой «профилактикой социального сиротства» и восстановлением связи детей с кровными родителями и родственниками.
Докладчик сообщила о социальном исследовании, которое фонд провел среди 40 детей двух детских домов из числа тех, кто помнят свою семью. Опрос проводился на предмет отношения к семье. Результаты исследования показали, что тема кровной семьи для детей очень важна, они хранят о ней хорошие воспоминания, хотели бы говорить о своих родных и поддерживать с связь с ними или другими своими родственниками. Как подчеркнула Зевина, изъятие ребенка из семьи происходит очень болезненно, травматично с психологической и физической (!) точки зрения, ребенку ничего не объясняют — ни когда привозят в больницу, ни когда привозят в детский дом. Однако из всего этого представитель фонда делает вывод не о том, что ребенка не нужно изымать из семьи (за исключением определенных законом крайних случаев), а о том, что сотрудникам детских учреждений не хватает «алгоритма» объяснения ребенку, почему он оказался в детском доме.
Можно уменьшать общее социальное неблагополучие в регионе: создавать рабочие места, доступное жилье, детские, медицинские учреждения, предоставлять достаточные пособия молодым, многодетным семьям, матерям-одиночкам и т.д.
Другой путь — не обращать на деградацию общества никакого внимания, лишь забирать детей у маргинализирующихся не по своей воле семей. И вот тогда у разнообразных НКО (на государственные деньги) будет чем заняться: сопровождать ребенка при поступлении в детский дом, при налаживании контактов с кровными родственниками (сам ребенок не может, это для него дополнительная травма) и т.д. Осталось лишь алгоритмов правильных понаписать (или перевести с английского). В раздаточных материалах, которые распространялись среди участников конференции, была книжка, изданная фондом «Дети наши»: «Работа с кровной семьей воспитанников учреждений для детей-сирот и профилактика социального сиротства». Несмотря на то, что книжка написана о детях-сиротах, в ней нет ни слова любви, это пособие для НКО, написанное мертвым ювенальным языком: реинтеграция ребенка в родную семью, технология сопровождения кровных семей, супервизия сторонними специалистами.
Вторым представителем антиювенального большинства, которому удалось выступить на этом ювенальном бенефисе, оказалась Элина Жгутова — главный редактор правозащитного центра и информационного портала «Иван-Чай». Ее выступления не было в программе, но, поскольку Элина Жгутова — член Общественной палаты РФ, то ей, видимо, не смогли отказать в реплике.
Жгутова напомнила, что вообще-то традиционно в семье есть иерархия (иными словами, главой семьи является не ребенок), и голос ребенка в семье не может звучать громче, чем голоса его родителей. Жгутова, естественно, обратила внимание на то, что, когда ребенка насильно разлучают с родителями и фактически лишают свободы (помещая в детское учреждение закрытого типа), его мнения никто и не думает спрашивать, а ведь это как раз тот случай, когда желание и право ребенка остаться с мамой и папой нужно учитывать. Замечу, что на практике встречаются другие случаи «учета мнения ребенка», когда ребенка сначала отбирают и помещают учреждение, а потом социальные работники начинают его «обрабатывать», настраивая против родителей.
Исходя из выступлений, совершенно понятно, что мнение ребенка будет интересовать только в тех случаях, когда оно соответствующим образом подготовлено группой взрослых, которой это мнение нужно подать как «детское», либо если это мнение касается совершенно безобидных вопросов типа устройства велосипедных парковок у школ или предложений по введению школьной формы.
Среди участников и выступающих было какое-то количество старшеклассников. Выступающие, в основном, говорили о школьном самоуправлении, школьных советах, их структуре, успехах и т.д. Сознательно не останавливаюсь на этих выступлениях, они — лишь декорация, за которой проводится попытка, с одной стороны, запретить родителям воспитывать своих детей, а с другой — разрешить манипуляцию мнением детей со стороны представителей различных НКО.
Русскоговорящая финская гражданка Юлия Куокканен, представляющая Центральный союз защиты детей, которая в ряде заседаний выступала в качестве со-модератора, прибыла на форум вместе с молодежной финской НКО «Время участия», представляющей голоса детей, проживающих вне семьи.
В организации всего двое человек «на зарплате»: представитель «взрослых» и представитель «молодежи». Группа молодых людей собирается на 2 часа раз в неделю для обсуждения заранее определенной темы, сначала «что-то едят», а потом обсуждают. В настоящее время занимаются разработкой юридического справочника для молодежи, которая совершенно не знает своих прав и не понимает юридического языка. Недавно благодаря их работе одна девушка, до этого никак не участвовавшая в политической жизни, впервые приняла участие в выборах.
Несмотря на очевидную карликовость как деятельности организации, так и ее успехов, участники НКО, которых я сразу мысленно назвала «финские дети» (хотя ясно было, что в Москву приехали те самые два взрослых человека на зарплате), сообщили кое-что интересное. Во-первых, они постоянно употребляли очевидно устоявшийся финский термин «клиент службы защиты детей». Выяснилось, что в Финляндии быть «клиентом службы защиты детей» — это значит получить клеймо «проблемный ребенок», что после совершеннолетия у «клиентов службы защиты детей» возникают огромные проблемы, они пассивны, сидят без работы, не могут обустроить свой быт и т.д. НКО также выступает за то, чтобы мнение ребенка учитывалось при вмешательстве социальных служб в семью. И опять же из этих проблем делается вывод не о том, что ребенка нужно оставить в семье, а не превращать его в «клиента», а о том, что с «клиентами» надо работать, пробуждать в них активную жизненную позицию, превращать их в налогоплательщиков. «Финским детям» задали вопрос о том, как в Финляндии реализуется право детей,проживающих в замещающих и приемных семьях, на общение с кровными родственниками.
Докладчики ответили, что среди «клиентов службы защиты детей» не только уже изъятые из семьи дети, но и дети, которые еще живут в биологической семье. «Финские дети» рассказали, что в Финляндии действует общая установка на содействие общению ребенка с биологическими родителями, ребенка готовят к встрече с биологическими родителями, биологических родителей поддерживают и даже, если это возможно, ребенка отпускают в биологическую семью на выходные, вплоть до того, что деньги на дорогу выделяют (биологические, биологические, биологические и ни разу — «кровные», «родные»). Если ребенку можно провести выходные с родителями, почему ему нельзя вместе с ними жить?
Спикер от благотворительного фонда «Расправь крылья», председателем попечительского совета которого является В. Якунин, сообщила, что работа НКО эффективна, так как организация провела массовый опрос (опросила 1178 детей, более половины из которых были сиротами, обучающимися в колледжах), который показал, что сироты, которые участвуют в работе НКО — более адаптированы.
Психолог АНО «Родительский центр "Подсолнух"» (г. Санкт-Петербург) Елена Петрусенко в своем докладе «О чем молчит ребенок. Из опыта сопровождения приемных подростков» сообщила, дети бывают «слишком лояльны» своим приемным родителям (то есть, не хотят на них доносить) и нужны психологи, которые бы вошли к ним в доверие и получили нужную информацию. Из обсуждения стало понятно, что проблема «излишней лояльности» детей к родителям мешает и в работе НКО с обычными семьями, и этот метод «сопровождения» надо бы внедрить и в родные семьи.
От фонда «Арифметика добра», созданного владельцем Московского кредитного банка (кому еще кроме владельца банка знать про арифметику добра) выступила приемная мама, взявшая на воспитание двух подростков. Жаловалась, что в настоящим момент семьи выбирают ребенка, а не ребенок семьи. На то, что родителей готовят в школе приемных родителей, а вот детей к семейному устройству никак не готовят, в то время как многие дети не помнят своей семьи и жизнь в семье представляют по телевизионным сериалам. Что ребенка в детском доме ничего не рассказывают о будущих приемных родителях, не спрашивают его желания.
Надо сказать, что в зале присутствовали несколько сотрудников детских домов и интернатов из регионов, которые докладчику возразили и сказали, что в их учреждениях работа с будущими приемными семьями построена по другому: сначала ребенка знакомят с семьей, а затем, при его согласии, он переходит туда на постоянно жительство.
Очень смущает, что все это семейное устройство называется «семьей», хотя таковой не является. Это «вариант размещения» ребенка, который — по мнению организаторов — обладает определенными плюсами: помогает социализации, адаптации; «семья» более требовательна к учебе и помощи по дому. При этом о любви или привязанности речь вообще не идет. Из реплик модератора Юлии Зимовой стало понятно, если ребенок выбирает себе «семейное размещение» исходя из таких практических соображений как место проживания (например, подросток занимается спортом, а «семья» живет рядом со спорткомплексом), то это очень хорошо.
Про недостатки такого размещения, никто не говорил, пока с места не задали вопрос о возвратах детей. Сообщили, что статистика возвратов не ведется, но да, дети возвращаются обратно в детские дома по разным причинам. Это удивительно, призрение сирот в стране переводят на фостерную систему, которая имеет ряд огромных недостатков (за тем, что происходят в этих семьях очень трудно следить, в США ребенок может менять фостерную семью, а значит, и школу, примерно раз в год — ни о каких человеческих привязанностях, дружбе при таких условиях речи быть не может), и даже статистики не ведут.
Выступление докладчика Алексея Трубина, которого представили как президента холдинга «Территория интеллекта», удивило настолько, что захотелось ознакомиться с сайтом этого «холдинга». Оказалось, что это «крупная НКО», которая выросла из детского клуба интеллектуальных игр.
Сайт «Территория интеллекта» частично служит рекламе самого Алексея Трубина. На его личный сайт ведет отдельная кнопка, цитируются его умные мысли: «Патриотизм — это чувство личной ответственности за происходящее вокруг, в своей стране. Оно может сформироваться только в условиях, когда у каждого в руках есть понятный механизм, позволяющий реализовать свою социальную инициативу». (Очень интересовало бы, как в отсутствии «понятных механизмов» патриотизм смог сформировался в крепостных крестьянах, участвовавших в Отечественной войне 1812 года?).
НКО ведет подготовку вожатых для летних лагерей отдыха, руководствуясь рядом принципов. Вот некоторые из них:
«Мы привыкли, что в лагере все продумано заранее. А что если летний лагерь будет пространством полной свободы ребенка, где кроме базовых правил безопасности ничего не будет его ограничивать? Дети сами создают модель смены, а мы только обеспечиваем для этого условия и задаем тематическое направление программы».
«Лагерь — место эксперимента, который каждый смоделирует и поставит сам. Главная задача — под пристальным взглядом визоров и вместе с менторами построить свой идеальный мир и научиться в нем жить». (Как много здесь понятных русских слов.)
«Мы против надуманных ограничений и устаревших норм. Детство — время свободы творческих проявлений. Каждая смена должна раскрывать таланты, а не сковывать ребенка».
То, что ребёнок — это личность только формирующаяся и формирующаяся под воздействием, в том числе, воспитания, а также норм и ограничений, в «креативном холдинге», видимо, и не слышали. Будете посылать ребенка в лагерь — выясните, что за НКО готовила для него вожатых.
Так вот на форуме Алексей Трубин отвечал за работу площадки, в работе которой участвовали только подростки и те молодые взрослые, кто себя еще к ним причисляет. Подводя итоги этой площадки, он заявил, что мы бесконечно далеки от того чтобы воспринимать ребенка «не как объект, а как субъект», что ситуация очень далека от равенства (!) ребенка и взрослых. Отдельно досталось министру образования Ольге Васильевой за желание возвратить воспитание в школы (ребенок — это же объект воспитания, а он должен быть его субъектом!). По мнению Трубина взрослым необходимо осознать, что интересы детей очень далеки от того, как их представляют себе взрослые, которым необходимо воспринимать ребенка в его «естественном его состоянии». В заключении руководитель «холдинга» призвал детей использовать соцсети как среду, свободную от взрослых, а взрослых — создавать такую среду для детей.
Родители и ребенок, действительно, часто имеют разные представления об интересах последнего. Как говорит моя племянница, выросшая, к сожалению, за океаном: «Плохая мама дает ребенку в школу молоко, хорошая — кока-колу». Фактически, нас призывают стать «хорошими» взрослыми именно с этой точки зрения.
Из-за того, что и само обсуждение шло по бодрым западным технологиям, мероприятие произвело впечатление чего-то, бесконечно оторванного от жизни. Если бы речь шла о реальных проблемах детства, семьи, школы, образования, воспитания — обсуждение получилось бы совсем иным.
Мероприятие было сделано для отчета и для «галочки», но это совершенно не означает, что на его основании не будут сделаны выводы, нужные тем, кто внедряет ювенальную юстицию в России
