Получил ответ прокурора Советского района на просьбу проверить обоснованность действий полиции, забравшей из дома пятерых детей.
Поводом для моего обращения стала новость на сайте прокуратуры, что организована “проверка сообщений СМИ о нарушении прав пяти несовершеннолетних детей. Как там написано, «трое несовершеннолетних по акту оперативного дежурного отдела полиции были помещены в специализированные учреждения для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации, а двое малолетних – в дом ребёнка». Сообщалось также, что прокурор области возьмёт результаты проверки на контроль.
Сообщения СМИ, о которых идёт речь, были, как говорят, нашумевшими. Однако, если отвлечься от выпадов против матери (которые потом были опровергнуты в тех же СМИ – впрочем, без нотки извинения), они открывали картину, которая, на мой взгляд, не давала законного повода для забирания детей из дома. Но предметом проверки в новости на сайте прокуратуры обозначались не действия полиции, а «действия должностных лиц органов системы профилактики, ответственных за своевременное выявление и работу с семьями, находящимися в социально опасном положении». Как будто они должны следить за всеми семьями.
Поэтому я обратился к прокурору области с просьбой сделать его контроль личным и придирчивым, а в предмет проверки включить и действия полиции.
Кроме того, что важно оценить действия полиции с точки зрения действующего законодательства, ситуация может послужить одним из примеров, на которых стоит обсуждать предлагаемые изменения Семейного кодекса, вносимые сейчас в Государственную Думу (начиная с проекта Крашенинникова-Клишаса, нулевые чтения которого уже назначены). Задаваясьвопросом: является ли ситуация, изложенная в ответе прокурора, поводом для вмешательства государства?
Из ответа прокурора (разбивка и выделения – мои):
"С учётом (1) малолетнего возраста детей, (2) отсутствия матери дома длительное время, (3) отсутствия достаточного количества продуктов питания, (4) а также нахождения детей с иностранным гражданином, который не предоставил документы, подтверждающие его личность,
с целью обеспечения безопасности жизни и здоровья детей,
отделом полиции было принято решение поместить детей в специализированное учреждение для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации
по акту оперативного дежурного."
Прокурор сделал вывод: «Основания для инициирования уголовно- процессуальной проверки по ст. 286 [Превышение полномочий], ст. 293 [Халатность] УК РФ в отношении сотрудников отдела полиции отсутствуют».
Я рассуждаю просто. Если полиция действовала не как раскудахтавшаяся квочка, которую что-то в жизни возмущает, а как государственный правоохранительный орган, то она должна действовать на основании закона. Прокурор же – должностное лицо, которое защищает не что иное, как именно закон. И если полиция, по мнению прокурора, действовала на основании закона, то прокурор должен уметь это основание назвать – с номером и датой федерального закона, номером статьи и пункта. Если прокурор не может назвать законное основание, то он должен признать превышение полномочий.
Может быть, в прокуратуре принято рассуждать не так? – я прокурором не был, не знаю. Но вопрос остаётся: какое из перечисленных в его ответе оснований (1–4) является законным основанием для насильственного забирания детей из дома? Или для этого, по мнению прокурора, просто достаточно того, чтобы полиция испугалась за детей?
В своём обращении я, в частности, спрашивал конкретно: каким образом получилось, что дети попались на глаза упомянутому оперативному дежурному? Ведь для этого их нужно было доставить в ОВД (ст.21 ФЗ-120), а это возможно, если они безнадзорные, то есть «контроль за их поведением отсутствует». Но из ответа прокурора видно, что дети были под контролем – «иностранного гражданина, который не предоставил документы, подтверждающие его личность». Который не подозревался в похищении или мучении детей.
Может быть, вы тоже, прочитав слова прокурора, считаете ситуацию с детьми возмутительной, действия полиции оправданными, а апелляцию к закону в этой ситуации – бездушным формализмом? Интересно, изменится ли ваше мнение, если я приведу сведения о ситуации, которые были видны уже из исходной публикации в СМИ – той самой, которая послужила поводом для прокурорской проверки.
«...На кухне сидел мужчина восточной внешности - трезвый, улыбчивый. Он представился отцом младшей девочки, которой несколько месяцев... По документам детям он никем не приходится, однако следит за ними, моет, кормит, развлекает, пока мамы нет дома... Квартира однокомнатная, но обстановка не самая ужасная: дети одеты в чистую одежду, по комнате расставлены кроватки, диванчики, на полу яркий палас. Всюду игрушки.... Ребятишки обступили пришедших в гости тётушек, затараторили про мультфильмы, книжки, комаров, которые их покусали во время прогулки. Вроде бы нормальные дети, но мамы-то дома нет!» (Мама, как выяснилось, была на работе.)
Прокурор мне также сообщил: «В настоящее время несовершеннолетние находятся в указанных учреждениях по заявлению матери в связи с трудной жизненной ситуацией». То есть уже недостоверную информацию, так как тремя днями раньше СМИ сообщили, что «мать вернула малышей», «проверка опеки показала — с детьми все хорошо...».
Поводом для вмешательства, которое привело к разлучению матери с детьми (в том числе грудного возраста) стал донос ретивой общественницы Анны Тажеевой, которая поняла ситуацию (причём, превратно) со слов родственницы матери, и которую в детстве не научили не вмешиваться в чужие семейные распри. «Когда в дело вмешалась неравнодушная активистка, детей забрали. Но теперь общественница переживает, что разрушила семью» – сообщает это же СМИ. О мотивах этой общественницы можно строить догадки. Как ещё выяснилось, она занимается тем, что истории о трудных семьях приносит в прессу и на телевидение. Бедные люди думают, что им там помогут – в ситуациях, когда действительно могло бы помочь не телевидение, а простое обращение в социальные службы. А их в первую очередь выставляют на позор, а также провоцируют государственные службы на способы реагирования, которые им привычны.
Эти их привычки основаны не на законе. Причём, нет смысла упрекать в них конкретных сотрудниц полиции – они действуют согласно принятой в области практике. Год назад я уже обращался в областную прокуратуру с заявлением о том, что эта практика является организованной и незаконной – имея в виду ежегодную операцию «Семья», в ходе которой совершаются рейды (raid (англ.) – «облава») в поисках поводов для помещения детей в организации. Ответ, полученный мной, оправдывал эту практику аргументами, сводящимися к тому, что операция проводится по постановлению, и содержал мысль о том, что изъятие детей, когда для этого нет законных оснований, может являться необходимым:
«Сложившая в Новосибирской области практика изъятия детей из «неблагополучных» семей по акту должностного лица территориального органа федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, форма которого определена приложением 25 к Инструкции по организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел Российской Федерации, утверждённой приказом МВД России от 15.10.2013 № 845, обусловлена необходимостью изъятия из семей детей, нуждающихся в помощи государства, в случае недостаточности оснований для их отобрания у родителей в порядке статьи 77 СК РФ» (выделение моё).
На самом деле упомянутое приложение 25 Инструкции не только не исходит из стремления обойти закон, но и написано совсем для другого случая, а именно – когда речь идёт о «несовершеннолетних, самовольно оставивших семью, самовольно ушедших из образовательных организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, или других детских организаций…, а также не имеющих места жительства, места пребывания и (или) средств к существованию» (п.84 Инструкции), то есть когда эти действия соответствуют положению федерального закона.
Словом, позиция прокуроры выглядит на этом этапе, мягко говоря, недостаточной. Подождём выводом, который после личного контроля, сделает прокурор области.
Но, по-видимому, самый надёжный метод доказать незаконность этой практики – прямо обратиться в суд. Для этого нужны 1) такой конкретный случай отобрания детей полицией и 2) готовность матери обратиться в суд с жалобой на неправомерные действия должностных лиц. В таком случае – обращайтесь.
Александр Коваленин
