За тот год, пока Айша Репнякова билась, чтобы вернуть Ярослава и Алёну домой, детям пришлось пережить настоящий кошмар в соцучреждении – над ними издевались, заставляли выполнять грязную работу, у них забирали вещи. Они жаловались и плакали. И просились к маме. Но ни судьи, ни тем более чиновники упорно не хотели этого замечать – до тех пор, пока в ситуацию не вмешался лично полпред президента в УрФО. И только тогда удалось добиться восстановления справедливости.
Органы опеки, чудовищный беспредел которых в России давно никого не удивляет, в очередной раз вляпались в гнусную историю. На этот раз – в Екатеринбурге.
Местные инспекторы структуры, именующей себя соцзащитой, отобрали двоих детей у матери-одиночки только потому, что сочли беспорядок из-за ремонта в квартире неподобающим для проживания её 14-летнего сына и 9-летней дочери. Причём никаких других нареканий к ней никогда не возникало: Ярослав и Алёна всегда были прилично одеты, накормлены, хорошо учились в школе и, главное, – не жаловались на мать.
Но, как известно, "был бы человек, а статья найдётся" - так ведь, кажется, звучит известная фраза?
Всё началось с бытового конфликта
Айша Репнякова своих двоих детей воспитывает одна, с мужем уже давно вместе не живут. Живут они, пусть и небогато, но вполне достойно – в собственной просторной квартире в Верх-Исетском районе Екатеринбурга.
Да, ей приходилось пахать на нескольких работах, но тем не менее на жизнь хватало.
У мальчика-подростка – своя комната, у девочки – своя.
Плюс вместе с ними проживали на тот момент её пожилой папа-инвалид и бабушка – и, собственно, с бытового конфликта из разряда "Отцы и дети" всё и закрутилось в конце лета – начале осени прошлого года.
Дело в том, что представители старшего поколения семейства, попросту говоря, скопидомничали – то есть буквально завалили своё жилище старыми книгами, журналами, хламом.
Айша ругалась – даже, говорит, выбрасывала на мусорку то, что не помещалось в пределах их комнаты. Они с ней тоже.
Но места на "взрослой половине" уже не хватало, и беспорядок периодически перемещался за её пределы. Она выбрасывала эти "излишки". Что, соответственно, вело к новым ссорам.
В общем, однажды, осенью 2019-го, в районный орган опеки поступил "сигнал" – о том, что у Репняковых в квартире сложились плохие условия для проживания детей. Кто сделал этот звоночек, наверное, расшифровывать не стоит. Вполне вероятно, дед хотел припугнуть дочку.
Но вышло иначе.
В их квартиру явились соцработники. И изобразили "ужас приличных людей", увидев бардак.
"Сделаю всё, что угодно, только кровинушек моих оставьте!"
Само собой, Айша, испугавшись, пообещала тут же всё убрать, да уж куда там! Служащие заерепенились – как, мол, здесь вообще могут жить дети? Женщина пообещала в ответ сделать ремонт (хотя, понятно, одной провернуть такое дело – обременительно и сложно).
На Айшу составили протокол по ст. 5.35 Кодекса об административных правонарушениях России ("Неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних") и выписали штраф на 500 рублей.
Айша Евгеньевна ранее не привлекалась по статье 5.35 КоАП, а из сложившейся практики правоприменения, на лиц, ранее не привлекавшихся по этой статье, штраф не назначается. Ограничиваются в таких случаях предупреждением,
– комментирует юрист Дмитрий Кротов, который взялся представлять интересы Репняковой в суде.
Правда, он подключился к делу на несколько месяцев позже, когда поезд под названием "ювенальный беспредел" уже набрал обороты и катился по накатанным рельсам.
А тогда Айша была в полной растерянности, она просто не понимала, что происходит.
Дети уходить не хотели. Но соцработники были неумолимы
Мать моментально оплатила штраф – эти несчастные полтысячи рублей (лучше было купить детям на них что-то, но тут выбирать не приходилось), выгребла всё из квартиры, затеялась наводить порядок – красить-штукатурить, улучшать жилищные условия.
Отчиталась, как водится, перед контролирующим ведомством.
Но – было поздно. Соцзащита закусила удила. И, выслушав её и покивав головами, немедленно отправились проверять, что она там сделала, как выполнила предписания.
Разумеется, застали квартиру в состоянии ремонта – со всеми вытекающими. Что вызвало новую волну недовольства: "Как, вот здесь вы собираетесь детей воспитывать?!"
Репнякова попыталась объяснить, что это ведь не навсегда, и она готова работать сутки напролёт, чтобы всё поскорее завершить, а мусор будет выносить своевременно.
Те вроде как милостиво согласились, но поставили условие:
Пока будете прибираться и наводить красоту в квартире, детям придётся пожить в приюте. А что вы хотите? Таковы правила. Иначе вообще прав родительских лишитесь.
И тут же составили акт – очень, кстати, избирательно, поскольку там был указан сплошной негатив, отмечает Дмитрий Кротов, поэтому никак нельзя говорить о его законности.
Причём пытались даже подсунуть типовой бланк, где указывалось, что дети передаются в приют, поскольку мать страдает алкоголическими пристрастиями и наркоманией, что вообще не соответствует действительности. К счастью, она, хоть и ошарашенная невероятным известием, но прочитала бумагу, прежде чем подписать. И отказалась делать это в таком виде.
Соцработники спорить не стали. Переделали. И она поставила роспись.
Ярослав и Алёна собирались в слезах. Они не хотели никуда уходить. Однако взрослые тётеньки были неумолимы.
"А может, его в сексуальное рабство сдадим, раз ему с нами не живётся?"
Женщина действительно торопилась, старалась. Вот только органы опеки дожидаться не стали, и уже через месяц (!) был подан иск в районный суд об ограничении Айши Репняковой в родительских правах.
Айша билась на этом процессе за своих ребятишек – как могла. Предъявляла доказательства, что Ярику и Алёнке с ней живётся хорошо, приносила характеристики и прочие бумаги. Только суд всё равно встал на сторону соцслужбы и вынес соответствующее решение.
Так начался кошмар, который продлился без малого год.
Конечно, дети, пришедшие из нормальной семьи в приют, попадают совсем в другую атмосферу. Они там чужие. Они привыкли к иной жизни – где есть мама, завтрак, обед и ужин, телевизор, туалет и ванна, родные стены, наконец.
И те ребята, которые уже жили там, разумеется, восприняли их в штыки, изгаляясь при каждом удобном случае.
Ярослав и Алёна жаловались, что их заставляют мыть полы, растворяя голыми руками таблетки бытовой химии в вёдрах, бьют, отбирают личные вещи (телефон, в частности), а кто-то из оголтелых "старшаков" вообще предлагал сдать мальчика в "сексуальное рабство", раз ему в такой (в смысле – в их) компании не живётся. Да, возможно, это была такая угроза с целью поглумиться, но на парня она произвела угнетающее впечатление.
Неоднократно в полицию Репняковой писались заявления по фактам краж и побоев в отношении детей. Разумеется, какого-либо эффекта они не дали,
– продолжает Дмитрий Кротов.
Айша приходила к своим чадам чуть ли не каждый день. Но что это было за общение? Словно свидание с заключёнными в колонии.
К тому же за день до судебного заседания о снятии ограничений на сайте Минсоцзащиты появилось объявление с анкетами обоих детей – о том, что им подыскиваются опекуны. Причём, брата и сестру формально разделили, написав, что Алёна, мол, не ладит с Ярославом: по всей видимости, чтобы побыстрее найти желающих взять их на воспитание.
Свердловская Фемида, оказывается, умеет прозревать
Айша Евгеньевна, конечно, продолжала бороться – обратилась к профессиональным юристам (помимо Дмитрия Кротова в деле принимал участие Александр Шумилов – прим. ред.), потому что поняла, что самостоятельно правды не добиться никак.
Но тут ещё вмешалась пандемия с её ограничительными мерами. Соответственно, всё затянулось уже до середины лета нынешнего года, когда, наконец, состоялось новое рассмотрение дела в апелляции.
Впрочем, апелляционная инстанция, говорит Дмитрий Кротов, фактически просто продублировала решение нижестоящего суда, не попытавшись особо разобраться, что к чему. Даже не стали особо проверять довод жалобы о том, что, приводит пример юрист, в решении суда и аудиопротоколе отсутствуют данные о присутствии на ключевом заседании помощника прокурора, который должен был участвовать в обязательном порядке.
Только после того как информация о скандале дошла до администрации президента, об этом узнал полпред главы государства в УрФО, ситуация резко поменялась.
Вдруг обнаружилось, что в Свердловской области есть Минсоцзащиты, детский омбудсмен и прочие службы.
Подключились общественные организации, Репняковой помогли завершить в квартире ремонт, купить простенькую, но новую мебель и так далее.
А потом и Фемида прозрела: 24 сентября было принято решение о снятии ограничений, а детей приказали вернуть матери.
– Очень хорошо, что всё это, наконец, закончилось! Для меня в первую очередь важно, что Алёна и Ярослав дома. А дом, к слову, с осени того года значительно изменился – спасибо всем неравнодушным, кто помогал. Мы прошли много испытаний, было убито много нервов... Всё это, конечно, бесследно не пройдёт. Но – спасибо огромное тем, кто помогал мне! И моим юристам, и общественным организациям. Сейчас всё налаживается, я и Алёна с Ярославом возвращаемся к прежней жизни - без судов, внимания СМИ. Жизни тихой и спокойной. Как раньше, только лучше, –рассказала Царьграду сама Айша Репнякова.
Александр Степанов
