Бывает так, что сталкиваешься с человеком и удивляешься, как это он ещё держится? Как непростая жизнь еще не согнула, не растоптала его? Как не убавила бодрости духа и не ожесточила сердце?
Недавно пришлось столкнуться именно с таким удивительным человеком. Это мать-одиночка, у которой одного ребенка государственная машина сделала инвалидом, а второго, здорового ребенка, хочет забрать в детский дом. Помимо этого всё сложилась таким образом, что сама мать может в любой момент отправиться за решётку.
Женщина, с необычным для наших широт именем Лилиана, живет в городе Яранск Кировской области. Раньше она жила в столице республики Марий Эл городе Йошкар-Оле и родила там двоих детей.
Старший сын, Степан, родился в 2008 году. Как рассказывает мать, в роддоме ей не стали делать кесарево сечение, чтобы не портить показатели больницы. Поэтому, в результате неудачных родов Степан стал инвалидом. Он с рождения прикован к постели, так как болен тяжелейшей формой ДЦП и эпилепсией. Однако Лилиана не отказалась от сына и не сдала его государству. Хотя болен Степан очень тяжело и нуждается в постоянном уходе. Поэтому, после рождения первенца мать не может работать.
В 2011 году родился младший сын, Андрей, который, к радости матери, был совершенно здоровым мальчиком. Но воспитывать сына Лилиане пришлось в одиночку. Отношения с отцом детей не сложились. Жили с ним не в браке, а отцовство мужчина признавать отказался.
В 2012 году Лилиана переехала с сыновьями в Яранск. Поддержки в Йошкар-Оле ждать было не от кого, а мотаться с детьми по съемным квартирам надоело. К тому же, Степану здесь уже ничем не могли помочь. Андрей подрастал, и ему уже было нужно идти в детский сад, чтобы он мог общаться с нормальными детьми, а в Йошкар-Оле в садик было не пробиться. У Лилианы был материнский капитал, который она получила за второго ребенка, но на эти деньги купить жильё в республиканском центре было нереально. Поэтому, пришлось переехать в Яранск, где жила мать Лилианы. Здесь материнского капитала хватило, чтобы купить старый деревянный дом.
На новом месте к Лилиане ни у кого и никогда не было никаких претензий. Ни у соседей, ни у полиции, ни у соцзащиты, ни в детском саду, куда ходил младший сын. К старшему, Степану, на дом постоянно ходит педиатр или медсестра, и претензий к семье от медиков тоже никогда не было. Даже вредными привычками Лилиана не страдает - не курит и не пьёт. Доход семьи состоит из пенсии и выплат, которые полагаются Степану, а также пособия по уходу за инвалидом, которое получает Лилиана. Жилищные условия были признаны удовлетворительными, а дети, по мнению чиновников, имели всё необходимое.
Когда подошло время, Лилиана подготовила Андрея к поступлению в первый класс. Научила читать, писать, считать. Сына держала в строгости, следила, чтобы он не водился с местными хулиганами. Старалась оградить его от гадостей современной жизни, которые в захолустном райцентре проявляются особенно выпукло. Дети в начальной школе жуют снюсы, становясь постарше, начинают курить, а к шестому классу уже и пивом балуются. Воспитывать парня без помощи отца совсем не просто. Тем более, когда у вас на руках ещё есть лежачий инвалид с ДЦП, у которого припадки эпилепсии по нескольку раз в день. Но Лилиана справлялась. В школе Андрей учился хорошо, любил читать. Лилиана постоянно общалась с классным руководителем, интересовалась успеваемостью и поведением сына. До момента изъятия Андрея, у школы никогда не было претензий к Лилиане по неправильному воспитанию или неправильному обращению с ребенком.
Во втором классе отношения со школой ухудшились. Там стали требовать покупку рабочих тетрадей для занятий, а по меркам Яранска они стоят серьёзных денег. Также требовали заказывать школьную форму в конкретной фирме из Йошкар-Олы. Лилиану это возмутило, и она стала жаловаться в прокуратуру и министерство образования. В итоге, за нарушения при заказе школьной формы (в тендере участвовал только один продавец) прокуратура вынесла школе предписание. После этого отношения со школой испортились окончательно.
Кстати, директором яранской школы № 1, где учился Андрей, работает Владимир Логинов, который два года был главой Яранска, а затем, после небольшого перерыва, шесть лет занимал должность главы Яранского района и досрочно ушёл в отставку. Можно предположить, что человек с таким послужным списком, просто по умолчанию должен иметь связи на всех уровнях местной власти. И должен обладать всеми возможностями, чтобы устроить «райскую жизнь» человеку, который, опять же по умолчанию, такими связями обладать не может. Например, матери-одиночке, которая вместо того, чтобы покорно следовать указаниям сотрудников школы и сдавать деньги куда надо, вдруг начинает искать справедливости, жалуется в разные инстанции и доставляет школе неудобства.
Именно таки мысли возникают, когда знакомишься с событиями, которые внезапно обрушились на семью Лилианы. После конфликта со школой у женщины начались такие проблемы, что возникает вопрос - неужели согласованные действия чиновников разных ведомств, являются просто чередой случайностей?
Началось всё с того, что 5 апреля 2019 года Андрей не вернулся из школы. Вместо него в дом пришли полицейские. Они сказали Лилиане, что в школе её сын подошёл к учителю и сказал, что мать его избивает, а после того, как у мальчика нашли синяки, его сразу поместили в социальный центр. Полицейские составили разные бумаги, которые Лилиана, не глядя, подписывала, так как была в шоке от происходящего. Никаких документов об изъятии Андрея матери не выдали.
Следственный комитет сразу завёл на Лилиану уголовное дело об «истязании несовершеннолетнего». Городская администрация объявила семью неблагополучной и поставила на учёт в КДН. Опека подала в суд иск об ограничении в родительских правах. Стало понятно, что младший сын может исчезнуть из семьи навсегда.
Но Лилиана не отчаялась. Она упёрлась и решила, что её Андрею - не место в детском доме. Точно так же, как одиннадцать лет назад она решила, что её Степану – не место в интернате для инвалидов. Мать нашла адвоката и стала бороться за сына.
Несмотря на многочисленные требования, опека отказалась возвращать ребенка до тех пор, пока на матери висит уголовное дело. Лилиана подала на администрацию в суд, но проиграла. Судья признал законной постановку семьи на учет в КДН.
Затем суд на полгода ограничил Лилиану в родительских правах на младшего сына и назначил выплату алиментов. Но судебный пристав для расчёта размера алиментов почему-то не стал брать реальный доход Лилианы, то есть 10 000 рублей, которые она ежемесячно получает в виде пособия по уходу за сыном инвалидом.
Пристав наплевал на закон и на судебное решение, в котором размер алиментов определен в четверть заработка или иного дохода матери, и заявил, что по его личному мнению Лилиана является безработной, так как выплачиваемое ей пособие по уходу за ребенком-инвалидом принадлежит, якобы, не матери, а сыну-инвалиду.
Поэтому, для определения суммы алиментов он взял среднероссийскую зарплату в 45 000 рублей (интересно, где он видел такие доходы в Яранске?) и насчитал, что мать должна каждый месяц платить по 11 240 рублей. То есть размер алиментов, которые мать обязана выкладывать, превышает размер её дохода.
При этом она не может использовать для выплат пенсию Семёна. Потому что опека сразу спросит - почему вы тратите деньги инвалида на свои дела, может быть вас и по старшему сыну нужно ограничить в родительских правах? Короче, долг по алиментам начал стремительно расти.
Лилиана стала подавать в суд заявления о пересчёте алиментов и в итоге получила ответ, что требовать снижения алиментов она вообще не имеет права. Дескать, с такими просьбами могут обращаться только органы опеки, так как они сейчас считаются законными представителями ребенка. Но опека, к сожалению, не торопилась требовать от приставов исправления ошибки.
В ноябре, во время судебного заседания по уголовному делу, Андрей отказался говорить что-либо против мамы, хотя ему предлагалось давать показания в отсутствие подсудимой матери. Поэтому от имени Андрея выступала работница опеки. Она рассказала о фактах «истязаний», которые стали известны благодаря работе сотрудников Следственного комитета России.
Следователи утверждали, что в период с ноября 2018 года по апрель 2019 года, мать Андрея, в воспитательных целях (для наказания за плохие отметки) несколько раз била его по ягодицам рукой, ремнём, вицей или куском проволоки. В качестве вещественного доказательства «истязаний», суду был представлен школьный дневник с несколькими двойками. Лилиана своей вины не признала.
За описанные преступления прокурор потребовал дать матери-одиночке с двумя малолетними детьми, один из которых инвалид, три года лишения свободы. Но Лилиане «повезло». Суд дал ей полтора года и условный срок.
Не стоит сейчас отвлекаться на обсуждение юридической стороны проблемы. Это нужно делать в зале суда. Но обязательно стоит взглянуть на ситуацию под другим углом зрения.
В 2014 году центром АКСИО был проведён масштабный соцопрос об отношении жителей России к законам, которые прямо противоречат и традициям нашей страны, и общественному мнению, и требованиям общественности. Социологическое исследование имело беспрецедентный масштаб, как по числу опрошенных людей, так и по объему полученных знаний о нашем обществе.
Так вот, на вопрос, как люди оценивают воспитание с помощью ремня, только 7% опрошенных ответили, что это преступление. Хотя это не значит, что все остальные жители России применяют такой метод воспитания. Нормой его считают только 30 % граждан. Остальные считают воспитание ремнём болезнью (5 %), легкомыслием (14 %) или ошибкой (37%), 6% вообще не ответили на этот вопрос.
Законы государства основываются на традициях народа, который его населяет. Законы для того и нужны, чтобы защищать традиционные нормы жизни общества. Традиции – это и есть тот самый «дух закона», который воплощается в «букве закона». Поэтому, согласно «духу закона», наказание, которое получила мать ребёнка, является абсолютно неадекватным масштабу поступка.
Мать не признала своей вины и имеет на это законное право. Но если чиновники считают, что её вина доказана, то почему было выбрано такое жестокое наказание? Неужели случайно?
Если есть уверенность, что мать применяет слишком строгие методы воспитания, то почему бы на первый раз не вызвать её в школу для серьёзного разговора? Ну, или поставить на учёт в КДН? Ну, или даже применить административное наказание? Но почему за воспитательные шлепки сразу давать матери уголовный срок за истязания и забирать ребенка из семьи?
Возникает и другой важный вопрос. Для чего нужны эти расследования, суды, постановки на учёт? Как бы для защиты интересов ребёнка. Но кто в данной ситуации действительно защищает интересы ребенка? Чиновники, которые за воспитательные шлепки по заднице, посылают родителя в колонию, а детей в детский дом и интернат для инвалидов? Или мать, которая всеми силами борется за сохранение семьи и поэтому вынуждена тратить на адвокатов и алименты скудный семейный бюджет?
Мать и ребёнок разлучены уже почти год (хотя мать ограничили в правах всего на полгода). Всё это время Лилиана не теряла связи с сыном. Каждый день она звонит Андрею, через день навещает его в социальном центре (ходила бы каждый день, но не может надолго оставлять инвалида Степана). Мать аккуратно выплачивает алименты в том размере, который указан в судебном решении (одна четвертая её пособия, то есть 2500 рублей). Всем своим поведением она доказала, что достойна получить сына обратно. Мать активно борется за возвращение ребенка, который, что самое важное, незаслуженно страдает от разлуки с семьей.
Кстати, когда мать потребовала от городской администрации улучшить жилищные условия для сына-инвалида, а суд признал её требования законными, городские чиновники отказались их выполнять. Администрация не захотела ставить семью в очередь на получение жилья и обжаловала требование Лилианы в областном суде. Хотя желание жить в квартире с удобствами – это не каприз матери, а насущная необходимость.
Лилиана может топить баню только раз в неделю, и таскать туда на руках взрослеющего сына-инвалида ей становится всё труднее. Не говоря уже о том, что Степан не может самостоятельно ходить в туалет и постоянно носит памперсы. Поэтому жильё с ванной и тёплой водой может очень облегчить жизнь и матери и ребёнку. Но горадминистрация считает жилищные условия семьи удовлетворительными и не хочет сдавать Лилиане муниципальную квартиру по договору социального найма.
Вот такая забота об укреплении семьи. Которая особенно выпукло смотрится на фоне недавних решений президента РФ Владимира Путина о поддержке демографии. Повышение материнского капитала - это, конечно, хорошо. Но для матери образ государства складывается не из обещаний президента, а из непосредственного опыта общения с чиновниками. Поэтому всё, что с ней происходит, мать сейчас воспринимает как злую волю государства. Она видит это так: одного моего сына государство изуродовало, а второго сына государственная машина хочет вырвать из семьи. И честно говоря, у неё есть все основания для такой оценки.
Женщина сейчас оказалась в безвыходном положении. Кировский областной суд, куда она подавала апелляции, оставил без изменений оба её приговора. На Лилиане условный срок и здоровенный долг по алиментам, который каждый месяц становится всё больше. В любой момент против неё могут возбудить новое дело по злостной неуплате алиментов и после этого условный срок автоматически превратится в реальный. Лилиану отправят в колонию, Андрея в детский дом, а Степана в интернат для инвалидов.
К тому же, внезапно объявился отец детей, но совсем не для того, чтобы помочь семье, а чтобы предъявить свои права на младшего сына. Хотя с самого рождения Степана и Андрея он не признавал своего отцовства. После переезда семьи в Яранск в 2012 году, он остался в Йошкар-Оле и перестал жить с Лилианой и детьми. Приезжал периодически в гости, но денег на детей никогда не давал, а с 2016 года вообще перестал появляться. При этом на мужчине висит долг по алиментам на ребенка из предыдущей семьи.
Сейчас он подал иск об установлении отцовства. Причём мужчину интересует только Андрей. Признавать себя отцом инвалида Степана он не желает.
Лилиана считает, что за внезапно вспыхнувшими родственными чувствами, стоит не только желание забрать ребенка у матери и таким подлым способом отомстить Лилиане за старые обиды. Есть причина и вполне прагматическая. После установления отцовства, мать отца планирует оформить опеку над внуком, чтобы получать на него положенные денежные выплаты от государства и алименты от матери.
Такому «отцу» и такой «бабушке» нельзя отдавать ребенка. И работники яранской опеки должны это понимать.
Удивительно, но, несмотря на все горести, которые обрушились на молодую мать, она не падает духом и продолжает бороться за свою семью. Готовится подать кассационную жалобу по уголовному делу. Пожаловалась в Кировский областной суд на отказ Яранского районного суда принимать иск о перерасчёте размера алиментов. В феврале состоится суд по иску Лилианы о снятии ограничения родительских прав. Всеми доступными средствами она пытается решить свою главную задачу– вернуть Андрея в семью. Мать готова ухватиться за любую помощь, за любую соломинку, чтобы вернуть сына.
Такие случаи нельзя замалчивать, как и нельзя пытаться решить проблему только юридическими методами. Очень часто при таком подходе, за сухими текстами постановлений становятся не видны живые люди, живая человеческая боль.
Поэтому вынесение проблемы на публичное обсуждение становится едва ли не единственным средством, которое способно предотвратить или исправить чиновничью ошибку – разрушение семьи.
Андрей Мозжевитинов
