По всей видимости , эхо обсуждений поручения Президента докатилось и до Департамента соцзащиты населения г.Москвы.
2 марта в Общественной Палате г.Москвы обсуждался проект "Регламента отобрания детей из семей при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью или в случае жестокого обращения с ребенком."
Далее, в тексте документа, впрочем, понятие расширяется до " или нахождения в социально опасном положении". Широта понятия социально опасного положения на сегодняшний день ограничивается только широтой фантазии конкретного сотрудника опеки или полиции .
Конкретные примеры применения сотрудниками методических указаний для постановки семьи в реестр СОП (социально опасного положения) мы уже недавно публиковали "Форма оценки риска пребывания ребенка в семье" - одна из ювенальных технологий "Национального фонда по защите детей от жестокого обращения" и
Пермский вариант социал-дарвинизма от "Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации".
Семьей в СОП ( социально опасном положении) была, например, признана семья Анны Кондуковой, состоящая из родителей и шести детей, проживающих в Москве в комнате 18 м2.
Департамент соцзащиты г. Москвы в свою очередь находится под надежной защитой Правительства г.Москвы, иначе нельзя объяснить устройство круглого стола по закреплению антизаконных мер на площадке столь серьезного ведомства.
На круглом столе присутствовали участники системы профилактики социального сиротства и семейного неблагополучия, которая в нашей стране уже давно превратилась в систему профилактики семейного благополучия.
Название обсуждаемого проекта регламента предполагает , что ребенка могут отобрать
- в случае угрозы жизни ребенку
- в случае угрозы здоровью ребенку
- а также в случае жестокого обращения с ребенком
То есть жестокого обращения, логично предположить, которое не несет в себе угрозу жизни и здоровью, иначе зачем давались первых два признака?
Давайте обратимся в который раз к определению жестокого обращения с ребенком. Возьмем его из административных регламентов, разработанных "Национальным фондом защиты детей от жестокого обращения". ( Постоянные читатели уже знают, что это один из двух коренных в упряжке ювенальной юстиции в России).Титульное определение этого фонда звучит следующим образом :
" Жестокое обращение с ребенком – все формы физического, психического, сексуального насилия, пренебрежения потребностями ребенка со стороны его родителей или иных законных представителей, которые проявляются в форме активных действий или бездействия, приводящих или способных привести к ущербу для здоровья, развития или достоинства ребенка. "
Таким образом, согласно проекту регламента, ребенок может быть отобран за бездействие , могущее привести к ущербу достоинства ребенка.
Далее приведем стенограмму живого общения за круглым столом:
Участники дискусии:
Э.Ю.Жгутова, РИА «ИванЧай»
Е.А.Бунимович, Уполномоченный по правам ребенка г.Москвы
А.З.Дзугаева, заместитель руководителя Департамента соцзащиты г.Москвы
С.П.Комкова, начальник Отдела опеки и попечительства района "Пресненский" г.Москвы
Жгутова, РИА «ИванЧай».
Насколько я поняла, согласно проекту регламента, существует некий консилиум при Департаменте соцзащиты г.Москвы.
Его правомерность участия во всех процессах – первый вопрос.
Второе. Предполагается, что этот консилиум решает на сегодняшний день, возвращать или не возвращать ребенка , доставленного по Акту безнадзорности в больницу или реабилитационное учреждение родителям когда родители находятся в полных правах - не ограничены и не лишены. Но лишить родителей прав или ограничить в правах по существующему законодательству может только суд.
У нас постоянно бывают такие ситуации, и я в них участвовала , когда у нас ребенок находится в больнице Сперанского, Морозовской или другой, а мы ходим околачиваем пороги с родителями, которые в полных своих родительских правах.
Вы говорите, что в этом случае ребенка можно отдать родственникам.Почему родственникам?
Может тот же самый родитель прийти. Пока его не ограничил в правах суд, он имеет полное право на воспитание ребенка , как все мы с вами здесь сидящие.
Как сейчас можно обсуждать регламент , противоречащий действующему законодательству?
Бунимович: К сожалению, реальность отличается от учебника математики (Евгений Абрамович намекнул на базовое образование Э.Ю.Жгутовой). Я также согласен, что сначала нужно изменить федеральное законодательство, потом еще чего-то там, но если завтра с утра, или даже ночью произойдут события, то мы не сможем ночью изменить федеральное законодательство.
Поэтому мы вынуждены сейчас находить решение в ситуации, в которой мы находимся. Безусловно, мы будем давать свои предложения в федеральное законодательство, но таких предложений будет много и у нас гораздо меньше возможностей, чтобы именно наши все предложения увидели в том виде, в котором мы хотим. В случае с регламентом мы все-таки пытаемся в тех рамках, которые у нас сегодня есть, решить вопрос ситуационно.
Жгутова: Да, но ведь сегодня обсуждаемый проект регламента уже противоречит имеющемуся закону, который говорит, что лишить или ограничить в правах ребенка может только суд?
Бунимович: Сейчас будут отвечать на этот вопрос. У меня только очень большая просьба поменять интонацию: " На основании чего вы? " Кто "вы"? Хотелось бы знать .
Жгутова: Департамент соцзащиты города Москвы.
Бунимович: Ну, я думаю, что… пожалуйста.
Комкова 64-я статья Семейного кодекса говорит о том, что если между интересами детей и их законных представителей имеются противоречия, орган опеки и попечительства обязан назначить иного законного представителя.
Жгутова: Да, но вы не назначили никакого представителя в тот момент, когда ребенок находился в больнице.
Комкова: Я ответила на Ваш вопрос?
Жгутова: Нет. Каким образом и когда вы назначаете другого законного представителя ребенку, увезенному в больницу или СРЦ (социально-реабилитационный центр) сотрудниками полиции среди ночи ?
Дзугаева : Извините, вот как раз в этой ситуации для того и делается этот консилиум, который будет оценивать риск ребенка.
Жгутова: Легитимность консилиума тогда интересует.
Дзугаева : Если родитель не согласен, читайте 56-ю статью Семейного кодекса. Департамент соцзащиты издал акт о помещении ребенка временно, потому что с его точки зрения существует угроза жизни, здоровью и безопасности ребенка и поместил его в учреждение или приемную семью. У родителей есть право, пожалуйста, родителю выдали это распоряжение (опеки), родитель пошел в суд, обжаловал, и суд оценил. У нас там прямо так и написано. Если кто-либо удерживает ребенка не на основании закона или судебного решения, вправе обратиться в суд.
Бунимович: Теперь второй момент, на который я хотел бы обратить ваше внимание. На основании чего существует консилиум ? Давайте четко понимать, что решение принимает тот, кто по законодательству имеет на это право. Никакой консилиум решения не принимает. Это вопрос тот же самый, который мы сейчас решаем, просто это есть нормальная цивилизованная добрая воля, которая в данном случае проистекает от участников совещания. Гораздо проще было бы сказать вам всем: «До свидания, вот регламент и гуляйте». Наша рабочая группа не принимает регламент, она его обсуждает.Она просит всех прислать свои предложения, и мы пытаемся помочь его сформировать. Хотя я тоже не департамент, я буду давать свои рекомендации.
Дзугаева: Можно оставить ситуацию так, как она есть. Коллеги из органов внутренних дел будут продолжать свои 260 случаев изымать, и дальше все будет идти по тому сценарию, по которому сегодня все идет. Мы предлагаем все-таки минимизировать травмирующие ситуации, и, может быть, в большинстве случаев дети будут незамедлительно возвращаться. Мы хотим максимально быстро решить проблему и понять, есть угроза ребенку или ее нет. Но сегодня объективно, к сожалению, ответственность за принятие всех этих решений лежит на органах опеки, на департаменте, и сегодня, к сожалению, правоохранительные органы очень часто предъявляют претензии к халатности, возбуждают уголовные дела в отношении сотрудников органов опеки, когда они не выявили своевременно случаи и не изъяли детей. Поэтому здесь как раз это попытка сделать прозрачной процедуру отобрания и изъятия детей.
Подведем итог.
Если Ваш ребенок отобран полицией по Акту безнадзорности и помещен в больницу или в учреждение соцзащиты, то имеете Вы право воспитывать своего ребенка или нет , будет решать не суд, а некий консилиум при Департаменте соцзащиты г.Москвы, легитимность которого так никто и не подтвердил.
А если Вы не согласны с Консилиумом - вперед, в суд!
Составление и подача искового заявления, предварительное заседание, основное заседание, вступление решения в силу - это минимум два месяца.
Два месяца Ваш ребенок даже в случае ошибочного решения Консилиума будет пребывать в соцучреждении или в приемной семье абсолютно законно.
Консилиум наказать за ошибку нельзя, непонятно вообще, что это за высокое собрание. Даже если вдруг удастся поймать "должностное лицо" из этого консилиума, то максимум за что можно будет привлечь - это за "превышение служебных полномочий" по статье 286 УК РФ с каким-нибудь штрафом в 80 000 рублей. Но это - мифология, в реальности перед вами даже не извинятся.
Вот такие изменения в действующее законодательстве , "нивелирующие беззаконие" готовят нам московские чиновники.
Если регламент формировался как временная мера, то нам забыли об этом сообщить.Формировать временное беззаконие на уровне Правительства Москвы тоже достаточно странно, да и нет, как известно, ничего более постоянного, чем временное.
