Что нужно нашим семьям? Покой, помощь и чтобы им не мешали жить с детьми. Но законодательные инициативы не оставляют семьи в покое. В результате люди не доверяют государству. И ситуацию эту необходимо изменить. Об этом ведущая "Первого русского" Александра Машкова-Благих поговорила с экспертом в области семейной политики, директором Агентства позитивного развития общества и социальных институтов Русланом Ткаченко и координатором проекта "Спаси жизнь" Екатериной Марковой.
Долгие годы семейное законодательство не слишком интересовало самих законодателей. Зато, отметила Машкова-Благих, проблемами семьи активно занималась довольно специфическая группа людей, активно проводя свои разрушительные инициативы. Меняться ситуация стала около года назад: общество восстало против законопроекта "О профилактике бытового насилия". Второй серьёзной победой общественности стал отказ российского парламента от законопроекта "2К", которым предусматривалось проведение экспресс-судов для изъятия детей из семьи.
Свои семьи и своих детей мы будет защищать,
– сказали граждане. И их голос, к счастью, был услышан.
Что же действительно необходимо семьям? Об этом и шёл разговор в студии Царьграда. А начался разговор, конечно, с победы над законопроектом об экспресс-судах.
Таких депутатов – гнать из парламента
Руслан Ткаченко вопросами защиты прав семьи занимается последние 10 лет. И очень часто ему приходится удивляться происходящему:
Государство обязано защищать семьи, это написано в Конституции, это отражено во всех концептуальных законах. И семьи вообще не должны знать, что у нас есть какая-то опасность, государство взяло на себя обязательства нас защищать.
Однако в этот раз, чтобы остановить продвижение скандального "2К", пришлось подключиться не только самим семьям, а Церкви и даже самому Патриарху. То, что семьи при такой поддержке смогли защитить себя, – это уже хороший пример. Но в принципе, уверен Ткаченко, заниматься этим должно именно государство, не допуская того, чтобы подобные законопроекты вообще могли рассматриваться.
С этим законом получилась странная ситуация. Как если бы в США накануне выборов кто-то предложил: а давайте-ка мы пригласим Россию, как самого лучшего специалиста по нашим американским выборам, и вот как Россия скажет, так и будет. Или, скажем, на Украине какой-нибудь депутат заявил бы: "Россия теперь наш лучший друг, мы любим друг друга". Как бы на это отреагировали остальные политики? Подобные ситуации просто немыслимы.
Тогда почему у нас депутаты могут себе позволить вносить откровенно противоречащие нашей политике законопроекты? Мало того, эти законопроекты будут рассматриваться!
Было бы логично, считает эксперт, если бы эти документы отклонялись бы ещё на подходе, а их авторы изгонялись бы со своих постов. Но у нас почему-то так не происходит.
Народ просыпается
С мнением Ткаченко согласна и Екатерина Маркова. Она тоже уверена в том, что подобные законопроекты не могут даже в мыслях у депутатов появляться. Но то, что этот документ удалось усилиями общественности остановить, не может не радовать:
Я рада, что народ просыпается – потому что жизнь показывает, что ты должен быть в курсе того, что происходит в стране. Ибо, как говорится, "если ты не занимаешься политикой – политика займётся тобой". Граждане должны включаться и отстаивать свои интересы. И вот эти активизировавшиеся граждане – это наша общая победа!
Ситуация, которая сложилась вокруг "2К", потрясла даже депутатов и сенаторов, отметила Машкова-Благих. Более того, она заставила их внимательнее посмотреть на то, что они принимают и одобряют. Хотя, признаться, времени у депутатов на то, чтобы принять какое-то решение, крайне мало – по регламенту на это отводится всего семь минут. Именно в таком темпе рассматривались законопроекты и об экспресс-судах, и о семейном насилии. Причём авторы законопроекта, представляя его, говорят одно, а в самом документе содержится совсем другое.
Однако, как считает Руслан Ткаченко, самая главная проблема состоит в том, что у нас законопроекты не проходят самый первый фильтр. Как должны приниматься законопроекты? Есть документ – "Концепция государственной семейной политики", на который и должны ориентироваться депутаты, голосуя за или против вносимого законопроекта. В "Концепции..." прямо указывается, что семья – это ценность, это брак мужчины и женщины, что семья должна быть под защитой, причём каждого члена этой семьи должны защищать в равной степени. В этом же документе прописана и презумпция добросовестности родителей. На основе именно этого документа и создаются все остальные законопроекты.
И чисто технически "закон семи сенаторов" отражает все концептуальные постулаты. У нас в Конституции прописано, что семья – это брак мужчины и женщины, что семья добросовестна, пока не доказано обратное, что семья находится под защитой.
По словам Ткаченко, сложно понять, каким образом на технический законопроект "7С", полностью соответствующий концепции семейной политики, комитет Госдумы выдал отрицательное заключение, а законопроект, который этой семейной политике противоречит, чуть не был принят. Ответить на этот вопрос должна дисциплинарная комиссия, необходимо провести специальные слушания по этому поводу.
Злоупотребления органов опеки – это реальность
Вмешиваются ли в дела семьи в российских регионах? Как это происходит на самом деле? Различные "прогрессивные" фонды постоянно обвиняют консервативные силы в том, что они "не любят детей", им якобы "плевать на то, что сиротки страдают".
На этот вопрос Машкова-Благих попросила ответить Екатерину Маркову, которая занимается общественной деятельностью по вопросам семьи уже 16 лет. Маркова уверена в том, что народные избранники просто не понимают, как на самом деле живёт народ, когда у людей нет работы, нет жилья, нет нормального доступа к медицине и как они в таких условиях вообще выживают:
У нас 20 млн человек живёт за гранью "прожиточного минимума", это да, но ты попробуй прожить на этот самый прожиточный минимум. В Алтайском крае, в Приморье нищета просто катастрофическая. Понимаете, там можно по формальным критериям изымать ребёнка из каждой первой семьи. В тех условиях, в которых народ живёт, невозможно жить нормально.
В такой ситуации, уверена Маркова, надо либо менять политику отношения к семьям и оказания им помощи, либо корректировать действия опеки.
При этом, продолжил разговор Руслан Ткаченко, нередко бывает и такое, что человек работает на трёх работах и при этом он, по сути, нищий, потому что ему банально не платят, кто-то забирает его деньги. И разобраться, почему так происходит, должны местные власти.
Когда опека настаивает на изъятии детей из бедных семей, она своими действиями принципиально противоречит законодательству, в частности, концепции семейной политики, где прописаны равные права всех членов семьи.
"У нас же получается, что детей защищают за счёт ущемления прав родителей. Прописано обеспечить семьям процветание. А у нас получается, что людей гнобят за то, что они работают, да не зарабатывают на жизнь".
Методички от иноагентов
Нередко органы опеки работают некачественно ещё и потому, что в их составе редко встретишь людей с высшим образованием. Чаще всего туда подбирают разведённых, бессемейных женщин, которые вообще не понимают, что такое семейная жизнь, отметил Ткаченко.
Ещё одной серьёзной проблемой до недавнего времени, пока не был принят закон об иностранных агентах, были методички, которые эти иноагенты рассылали для российских социальных служб, считает эксперт. И в этих методичках было огромное количество "ювенальных закладок". В целом же они противоречат государственной семейной политике, которая заключается в поддержке, укреплении и защите семьи как фундаментальной основы российского общества.
Как тут не вспомнить визги о "декриминализации побоев", так называемый "закон о шлепках". Нам из каждого утюга вещали, что теперь можно бить женщин и детей, а что же было на самом деле? На самом деле оказалось, что если двое мужчин подрались во время дружеской попойки, то это хулиганство и административное правонарушение с соответствующими последствиями. А если при этом мужчины состоят в родстве, например, это дядя и племянник – то это уже уголовка!
И вот тут на сцену выходит депутат Оксана Пушкина, которая прямым текстом заявляет, что законопроект о профилактике семейно-бытового насилия – это борьба с менталитетом! Вопрос – с каким менталитетом, задаётся вопросом Ткаченко. С тем, который является отражением наших семейных ценностей и духовно-нравственных традиций? А на что его предлагается менять? На концепцию криминализации семейных отношений, на продукт Стамбульской конвенции. То есть – на иностранную методичку.
"Гендер" поставить во главу угла?
А что такое эта Стамбульская конвенция? Этот документ, появившийся в 2011 году, откровенно навязывает идеологию радикального феминизма. В преамбуле этого документа говорится: "Насилие в отношении женщин является проявлением исторически неравного соотношения сил между женщинами и мужчинами, которое привело к доминированию и дискриминации в отношении женщин мужчинами".
"Гендер" эта конвенция определяет как "социально конструктивные роли". Получается, что страны, которые подпишут этот документ, должны будут принять на уровне закона и "гендерную идеологию", согласно которой человек сам волен выбирать свою гендерную идентичность вне зависимости от биологического пола.
Мало того, конвенция требует также осуществлять соответствующее обучение детей, в том числе рассказывать им о "нестереотипных гендерных ролях". И, строго говоря, отказ родителей разрешить обучать своих дочерей гендерной идеологии сам по себе может, согласно этому документу, быть квалифицирован как "насилие".
Понятно, почему этот документ вызвал резкую критику организаций, защищающих семью и семейные ценности, а также традиционных религиозных общин из разных стран Европы.
"А судьи кто?"
Интересно ещё посмотреть на тех, кто активно продвигал и поддерживал закон о семейно-бытовом насилии. Это и иностранные агенты в большом количестве, и ЛГБТ-активисты, и объединения радикальных феминисток! И именно они выступали против "законопроекта семи сенаторов". Тут отчётливо видно, как продвигаются интересы антисемейных сил, среди которые и "соросята", и даже норвежские представители ЛГБТ-сообщества.
По словам Екатерины Марковой, уже глядя на "список интересантов", выступавших против "7С", сразу можно сказать – закон был хороший, его надо принимать, потому что он будет отстаивать наши интересы, интересы нашей страны, поэтому так активно ему противостояли. Конечно, мнения всех этих феминистических сообществ, ЛГБТ и зарубежных стран вообще не должны иметь никакого влияния на наше законодательство. Речь идёт о наших семейных ценностях:
"У нас они, к счастью, не такие, как там: там ценность – это очередной каминг-аут в исполнении высокопоставленного лица, постоянное расширение привилегий для представителей секс-меньшинств. У нас есть свои консервативные, а попросту – нормальные традиции, и мы должны защищать их, а не фантазии шведского института, как он там себе видит российское общество".
"У себя в регионе чиновник – царь и Бог"
Очень болезненный вопрос – это реализация семейной политики в регионах. Как это происходит на практике, рассказала Екатерина Маркова. По её словам, законы, которые принимают или пытаются принять в верхах, до регионов доходят в искажённом виде. А уж местные чиновники написанное трактуют по-своему. У себя в области каждый чиновник – царь и Бог, из-за этого происходит постоянное злоупотребление властью, а это уже издевательство и моральное давление на семьи.
У нас даже семьи, из которых не изъяли детей, живут в страхе, в вечном напряжении. Вот они попали на карандаш к опеке, и с этого момента они фактически под колпаком. Сотрудницы приходят к этим семьям домой, бесцеремонно разглядывают ремонт, помещения, считают кровати и рабочие места, проводят ревизию холодильника. Модель общения – брезгливое снисхождение. Проверяющий важно делает замечания, родитель по неписаным правилам должен мелко улыбаться, соглашаться и слегка заискивать,
– рассказала Маркова.
При этом любые попытки изменить сложившуюся схему могут обернуться угрозами отобрать детей. А ведь чиновникам-то они ничего не должны. Наоборот, чиновники должны семьям, потому что, рожая детей, они улучшают демографическую картину. Когда дети вырастут, они станут защитниками Родины, ценными специалистами и налогоплательщиками. Так что это чиновники должны эти семьи оберегать, а не заставлять их постоянно за что-то оправдываться – за невысокий уровень жизни, за ветхий домик, за маленькую квартирку. Это совершенно ненормальная ситуация, констатировала Маркова.
Почему Дума пропускает ЛГБТ-идеи?
Почему родители должны были сказать, что ЛГБТ-идеи – не наши, удивляется Руслан Ткаченко. Почему депутаты не замечают в законопроектах следы гендерной индоктринации? Ведь этим должна заниматься Дума, а не родители.
Кроме того, продолжил Ткаченко, каждый законопроект, имеющий отношение к семье, должен пройти фамилистическую экспертизу, методичка для которой была разработана в 2016 году. Когда документ подают на рассмотрение парламента, сразу должна быть проведена проверка – отвечает он требованиям концепции семейной политики или нет. Если нет, то его необходимо сразу снять.
В противном случае, считает Машкова-Благих, получается совершенно бредовая ситуация: "Мы, общественники и активисты, занимаемся, по сути, работой законодателей. И меня, конечно, глубоко возмущает ситуация, что только массовый крик может что-то вообще изменить, как-то остановить продвижение откровенно пагубных законодательных инициатив".
Впереди – создание нового семейного законопроекта
Александра Машкова-Благих напомнила зрителям о том, что и "законопроект семи сенаторов", и проект закона об экспресс-судах были сняты с рассмотрения и отправлены на доработку:
Мы, конечно, очень волнуемся и пристально следим – что будет внесено в законопроект и кто войдёт в эту группу. Проблема в том, что Госдума оккупирована людьми с ювенальным мышлением, они игнорируют поправки, внесённые в Конституцию, и упорно протаскивают свои наработки.
При этом, отметила Машкова-Благих, список того, что действительно нужно семьям, давно и хорошо известен. И всё это отражено в основах государственной семейной политики России.
Это и самостоятельность семей в принятии решений о своей внутренней жизни, и равенство в праве семей и их членов на поддержку, и презумпция добросовестности родителей в осуществлении родительских прав, и ответственность каждой семьи за воспитание, здоровье, образование и развитие личности ребёнка, и многое другое, вплоть до доступности адресной и эффективной помощи семьям, которым нужна поддержка.
Для России семья – самоценность
Все базовые понятия о семье, в том числе и то, что родители имеют приоритет в вопросах воспитания перед всеми другими лицами, уже закреплены в законах и даже в Конституции. Поэтому вызывает удивление, когда кто-то с "ювенальными закладками" выступает против этих законов, говорит Руслан Ткаченко.
Для нас семья, как союз мужчины и женщины, которые вместе живут и воспитывают детей, – самоценность. В скандинавских странах ситуация другая – государство решает само за каждого ребёнка, что ему нужно. И вот эту концепцию, эту ювенальную идеологию пытаются втащить к нам, недоумевает эксперт:
"Совершенно непонятно вообще, как можно совместить нашу семейно ориентированную концептуальную базу и законодательные предложения от людей с ювенальным мышлением. Это всё равно, как если бы в Советском Союзе какое-то высокопоставленное лицо, наделённое государственными полномочиями, предложило бы сделать свободную продажу валюты по рыночному курсу".
Почему на "закон семи сенаторов" так ополчились?
"Законопроект семи сенаторов" усиленно топили эксперты из противоположного лагеря. И они чётко показывали, что ни о какой презумпции добросовестности родителей речи не может быть, напомнила Машкова-Благих. Это был их главный тезис.
Но есть ещё одна проблема, по которой было огромное количество споров. Речь идёт о термине "родная семья", который противники постоянно критиковали. А в "законопроекте семи сенаторов" чётко прописано, что есть родная семья, это кровные родственники – отец, мать и дети. И у нас вышел хоровод организаций, защищающих приёмную семью.
Из семьи исключили бабушку и дедушку
Продолжая эту тему, Екатерина Маркова отметила ещё один важный момент: из родной семьи почему-то исключены родные бабушка и дедушка. То есть теперь, помимо всех остальных неурядиц, родители, а нередко это только одна мама, должны задумываться на тему: а может ли бабушка отвести ребенка в поликлинику или дедушка встретить малыша из детского сада:
Это вообще какая-то ерунда и бессмыслица. И тут уже не до споров между родной и приёмной семьёй.
Проблема исключения бабушек и дедушек из родной семьи очень серьёзная. Из-за этого приходится собирать целый ворох бумажек – разрешений, доверенностей – только для того, чтобы дедушка смог встретить ребёнка из школы и даже на то, чтобы ребёнок мог остаться у бабушки с ночёвкой. Это просто возмущает, говорит Маркова:
"Надо понимать, что регионы выживают исключительно за счёт помощи друг другу, и вот это разобщение и разделение родных на два лагеря – это чудовищно просто!"
В приют из-за бедности? Это абсурд
Александра Машкова-Благих упомянула о нередких случаях, когда родственникам было отказано в опеке из-за бедности. И как раз одна из поправок семи сенаторов в Семейный кодекс запрещала отказывать родственникам в усыновлении или опекунстве по мотивам нищеты, отсутствия дохода, жилья или наличия иждивенцев на инвалидности.
Да и сама практика помещения ребёнка в приют очень жёсткая и абсурдная, считает Екатерина Маркова. Во-первых, сколько денег государство тратит на содержание в приюте и насколько там условия вообще соответствуют таким затратам? При том, что на эти деньги можно существенно помочь кровной семье.
Но самое главное – это тяжёлая травма для ребёнка, ничем не оправданная. С бабушкой на пенсии, с дедушкой, со знакомыми членами семьи ребёнку в тысячу раз лучше и спокойнее, чем в детском доме или приюте с незнакомыми людьми в казённой обстановке. Обстановка в детском доме не сахар, ребёнка домашнего, который и так в стрессе, абсолютно точно будут прессовать, его там просто сломают с большой вероятностью.
Это стремление сдать ребёнка в учреждение ничем нельзя объяснить, кроме как ненавистью к детям,
– уверена Маркова.
Дети после детских домов, после приютов совсем другие, продолжила она. Они совершенно морально истощены, сломаны психологически (в лучшем случае), они матерятся, у них есть опыт употребления алкоголя и наркотиков, они начинают "посылать" родителей, и нужно много сил и терпения, чтобы вернуть ребёнка в более-менее нормальное состояние.
Что нужно нашим семьям?
Для того, чтобы интересы семьи соблюдались, необходимо жёстко контролировать работу чиновников, уверена Екатерина Маркова. Чиновникам необходимо постоянно напоминать о том, что они слуги народа, а народ считает так-то и так-то, и народ живёт совсем не так, как они. У нас проблема не в том, куда махнуть отдыхать или какую машину купить, а чем сегодня ребёнка кормить.
Наша задача – общественный контроль!
Кроме того, нужна ответственность чиновников за необоснованное вмешательство в семью.
- Нужен чёткий перечень, в каких случаях государство вмешивается.
- Есть простой критерий оценки работы опеки – после её вмешательства семье стало лучше?
- Необходимо соблюдение конституционного принципа равной защиты отцовства, материнства и детства.
- Нужно вывести многодетные и нуждающиеся семьи из-под определения групп риска, где они стоят в одном ряду с алкоголиками и наркоманами.
Отдельно следует обратить внимание на проблему бедности, которая не может решаться за счёт детей, за счёт помещения их в приюты. Проблема бедности решается за счёт создания рабочих мест, экономически эффективного пространства и за счёт принудительного лечения от алкоголизма.
Почти все случаи неблагополучия, маргинальности, асоциального поведения, конфликтов с домочадцами и проявления жестокости по отношению друг к другу имеют в качестве обязательного условия злоупотребление алкоголем. Уровень пьянства в деревнях и сёлах просто зашкаливающий. И причиной этого, помимо общей ситуации в стране, является, опять же, безработица, заключила Маркова.
Аля Самитова
Фото: Антон Кардашов/АГН "Москва"
