Тула веками оружье ковала. А теперь?

Не было гвоздя – подкова пропала.

Не было подковы – лошадь захромала.

Лошадь захромала – командир убит.

Конница разбита – армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя, 

Оттого, что в кузнице не было гвоздя.

(С. МАРШАК, «Гвоздь и подкова»)

В армии «гвоздями» являются артиллерийские снаряды, и сколько бы ни хоронили артиллерию, она остается «богом войны». Свидетельство тому – все войны и вооруженные конфликты современности. И потому снарядов должно быть достаточно для противостояния вероятному противнику. 

А в снарядной отрасли промышленности таким «гвоздем» является ТНИТИ. Государство его отставило за ненадобностью и погубило, государство и должно вернуть к жизни, поскольку возникла настоятельная необходимость. Без самых решительных мер зиму институт не переживет. Но не дай бог, эти меры будут рыночными. Не тот случай! 

Потому я и решился на это открытое письмо. А вдруг да опубликуют. Да прочитает его Дмитрий Олегович Рогозин или Сергей Кужугетович Шойгу, или оба вместе. О Владимире Владимировиче Путине и не мечтаю, хотя его вопрос касается больше всех. Речь идет ни много ни мало о безопасности страны, судьбе успевших стать знаменитыми танков «Армата», снарядной отрасли и уникального снарядного института ТНИТИ, доживающего последние дни. 

Я только что вернулся с собрания акционеров ТНИТИ, где решался вопрос о досрочной отставке директора. Когда тот отчитывался перед коллективом, спросил: что он думает о перспективах некогда мощного снарядного института и производства, призванного обеспечивать новыми технологиями, станками и нестандартным оборудованием заводы отрасли? 

На удивление ничего внятного не сказал! Но после того как для выхода из кризиса предложил сокращение работников, коих и так осталось совсем ничего, и сдачу в аренду последних производственных площадей, отпала охота спрашивать, и я подписался за увольнение. Наивный! В условиях, когда все решают несколько человек, обладающих львиной долей акций, голосование – фикция. Директор остался завершать последний акт нашей трагедии, растянувшейся на двадцать пять лет. 

Но наша ли только эта трагедия? Начну «от печки». Все ли ладно с проектом под названием «Армата»? Я не танкист и не собираюсь хулить танк, возможно, и в самом деле лучший в мире. Зато в своем снарядном деле, что называется, собаку съел. Тридцать шесть лет занимался технологией механической обработки артиллерийских снарядов и знаю в подробностях, что такое массовое производство боеприпасов. 

Однако по порядку. В соответствии с планами, до 2020 года намечено принять на вооружение 2300 танков «Армата», не считая машин на ее платформе. «Уралвагонзавод» собирается изготовлять по 500 единиц в год. «Армата» оснащается 125-мм пушкой с новыми БПС (бронебойно-подкалиберными снарядами) «Вакуум-1» длиной намного больше существующих. Кроме того, было заявлено, что это временное решение и на подходе 152-мм пушка, снаряды которой «будут прожигать метр стали». И таким образом танк на многие годы станет недосягаем для конкурентов. Услышав об этом, я воспрянул духом, представляя, сколько нам предстоит работы. Мол, наконец-то будет востребован снарядный институт. Не тут-то было. 

Разработкой и производством новых снарядов поручено заниматься Росатому. Испытания их, по-видимому, уже проведены на полигоне Нижнетагильского института испытания металлов. Вначале я удивился, почему не участвует НИМИ, разработчик советских артиллерийских снарядов, с которым ТНИТИ как технологический институт привык работать в паре. Но потом вспомнил, что 152-мм «корпус» – самый маленький, в который помещается тактический ядерный заряд, и перестал недоумевать.

Сомневаться ли, что Росатом сделал или сделает нормальный снаряд? В конце концов, он всегда может пригласить разработчиков из того же НИМИ. Но что дальше?

Кто и где их будет изготовлять, если снарядное производство разрушено практически до основания? Для «Армат», прошедших по Красной площади 9 мая, их можно сделать и «на коленке», а для всей «армады»? Не говоря уже о том, что Росатом никогда не занимался массовым производством боеприпасов, а это далеко не такое простое дело, как может показаться дилетантам. 

Боюсь, что снаряды, сделанные корпорацией, выйдут поистине «золотыми». Но не в этом ли и тайный смысл передачи гигантского заказа в руки Кириенко? Всюду и везде оборонные заказы считаются самыми выгодными. А тут еще так «повезло»: снарядная отрасль в глубочайшем кризисе, еле дышит.

Производство артиллерийских снарядов на моей памяти уже оказывалось в похожем положении, по реформам Никиты Хрущева, разгромившего отечественную артиллерию, а заодно и нашу отрасль. Объяснять ли, как у нас умеют разрушать и растаскивать? В 1966 году, когда в Туле был организован снарядный институт, мы вынуждены были начинать буквально с нуля. 

И к 1990 году это был поистине уникальный институт со своим станкостроительным производством мощностью до 150 снарядных станков в год, а также гальванических, лакокрасочных, сборочных линий, приборов контроля. Одним словом, нестандартного оборудования по всему производственному циклу боеприпасов – от заготовки до финиша. 3500 работников, филиал кафедры Политехнического института. Готовили свои инженерные и научные кадры. Сорок кандидатов технических наук исключительно из своих работников. 

И сегодня с этого надо начинать. На бывших снарядных заводах много свободных площадей, но оборудование изношено до предела. В 1985 году мы его собирались полностью заменить к 2000 году. Можно представить, каков сегодня его возраст, если не сдали в металлолом, не распродали и не растащили на запчасти. 

Может быть, кто-то думает купить за границей? А санкции? Станки для снарядного производства ни Америка, ни Европа не продаст! Посмотрите, какой станкостроительный завод поставил «Гильдемайстер» в Ульяновске – ECOLINE для кого-то, может, и хороши, но «корпуса» снарядов на них не сделаешь. К тому же, судя по тому, что 1000 станков будут делать 200 рабочих, это отверточная сборка.

Как бы донести до тех, от кого зависят обороноспособность и безопасность государства, что, пока не поздно, надо восстанавливать ТНИТИ хотя бы в прежних советских размерах? Закупать для него оборудование, лелеять его. Другого пути нет! 

Уважаемый Дмитрий Олегович Рогозин не однажды бывал в Туле и ни разу не заглянул в ТНИТИ. Не посчитает ли за труд в следующий свой приезд посетить многострадальный оборонный институт? А можно и специально приехать, а то ведь бедолага не доживет – и смотреть будет нечего. 

Сказать по чести, он не может нынче ничего из того, что делал прежде, – триста человек, из коих едва ли сотня рабочих, не армия. Речь идет о стенах, заводских корпусах и традициях! Если Москва хочет возродить в России снарядное производство, без технологического института с мощным станкостроительным производством не обойтись. 

Почему не начать возрождение отрасли с ТНИТИ? В Туле еще можно найти специалистов – «Тула веками оружье ковала!» Не на голом же месте начинать? Кто-то скажет: а почему бы и нет? Чем больше денег потратишь, тем больше можно в карман положить. А если по-государственному? Тула недаром была выбрана местоположением головного института боеприпасной отрасли. Никаких проблем со специалистами, потому как в наличии политехнический институт, тесно связанный с оборонкой. А до станкостроительных заводов, у которых заказывали оборудование для отрасли, размещавшейся в основном на Урале и в Сибири, рукой подать. Кроме снарядных станков, требовалось много других – не из одних же «корпусов» состоят артиллерийские снаряды. Кстати, и не одними снарядами мы занимались, а и «ближним боем», и НУРСами, и авиабомбами, и минами, много чем… 

А пока мы не поставили свой завод, за снарядными станками ездили в Ленинград, а потом в Краснодар, где организовали производство разработанных нашими конструкторами станков КМ-816 и КМ-817. Да что говорить, заказывая оборудование для своих заводов, я изъездил всю европейскую часть Союза: Киев, Харьков, Мелитополь, Минск, Витебск, Краснодар, Ленинград, Рязань, Москва, Клин, Егорьевск, Саратов, Куйбышев, Пенза, Воронеж, Житомир… Вся география умершего станкостроения как на ладони! Одних уж нет, а те далече! 

Уважаемый А.А. Каллистов пишет: «…в США при модернизации боеприпасной отрасли промышленности для повышения эффективности ее функционирования на базе государственных заводов и предприятий (не находящихся под управлением частных фирм) было создано шесть головных технологических центров по отработке, производству и совершенствованию технологии производства определенных групп боеприпасов и их компонентов» («Проблемные вопросы инновационного развития отрасли промышленности боеприпасов и спецхимии», «Вооружение и экономика», №1, 2013).

Но ведь это же ТНИТИ, каким он стал на пике своего развития к 1991 году! Дожили, доктор наук и академик, всю жизнь проработавший в отрасли, вынужден ссылаться на США, которые в наше время в снарядном деле плелись позади СССР, Германии и едва ли не всей Европы… 

А Каллистов продолжает: «Одной из важнейших составляющих боеприпасной отрасли промышленности в советское время являлось собственное станкостроение и проектирование на этой основе технологических цепочек заводов, выпускавших боеприпасы, которые удовлетворяли современным прогрессивным технологиям и с наименьшими трудозатратами позволяли выпускать необходимое количество боеприпасов… К сожалению, в настоящее время собственного станкостроения в боеприпасной отрасли промышленности у нас в стране не существует (а много ли осталось станкостроения и в целом по стране? – Ю.Ш.), а в силу практического отсутствия заказов на производство боеприпасов или их мизерного количества, привлекаемых к их изготовлению кадров необходимой 

квалификации, как правило, нет». А откуда они возьмутся, если «только МГТУ им. Баумана имеет полноценную кафедру, обучающую боеприпасников»? 

Поедут ли выпускники этой кафедры, к примеру, в Верхнюю Туру? А в Тулу, может быть, и поедут. Своих-то снарядников Тульский технический университет давно не готовит. Хотя и мог бы. 

Необходимость воссоздания ТНИТИ в прежнем виде я доказывал в своем выступлении на собрании акционеров. В президиуме, кроме директора, сидели два главных акционера, представители Ростехнологии (или Ростеха – я уже запутался!) и торгового центра «Магистраль», занимающего большую часть нашего административного корпуса. Понятно, торговцу снаряды до лампочки. Но ведь и на Ростех нельзя положиться! Понял ли представитель, о чем я говорил? Судя по тому, что предлагал нам ехать во Владикавказ заниматься ферросплавами, вряд ли. Люди спрашивали: выходит, не нужен снарядный институт? Президиум мялся, получалось – не нужен. Пришлось выступить с заявлением: необходим как никогда! 

Ладно, я, кандидат технических наук, тридцать шесть лет проработавший в отрасли, автор ряда изобретений на боеприпасную тему, среди которых, кстати, оригинальная технология механической обработки «корпусов» тех самых 152-мм артиллерийских снарядов, которые скоро миллионами потребуются для «Армат», для него не авторитет. Может быть, прислушается к действительному члену РАРАН А.А. Каллистову? Или и его мнение Ростех не интересует? 

***

Вспоминается, как в девяностых в эйфории от перестройки, давшей столь злые плоды, ТНИТИ хотели переориентировать на совершенно чуждую продукцию. Тогда старый, еще советский, директор пригласил губернатора, повел по цехам, рассказал, что за золотник институт, что за уникальное явление. Было еще что показать. 

Но Стародубцеву можно объяснить – Василий Александрович по советскому навыку привык слушать, удастся ли втолковать чиновникам из Ростеха? 

Казалось бы, все просто: 25 лет берегли корпуса ТНИТИ до того момента, когда они будут востребованы. И вот этот день, наконец, наступил. И что же, опять предпочитают начинать с нуля, в Росатоме или еще где-то? Только не там, где сохранились хотя бы стены и традиции! 

Денег государственных не жалко? Если возрождать боеприпасную отрасль, основные траты – капитальные. Глупо восстанавливать технологический институт с производством снарядных станков в другом месте. Сколько наших специалистов, не дождавшись, разбежались по тульским предприятиям! Будет работа, придут деньги – многие вернутся. Да взять хоть меня…

***

Перечитывая строчки, ловлю себя на том, не смешно ли выгляжу? Кое-кто из моих бывших сослуживцев так и воспринимает мои попытки достучаться до самого верха. Что ж, тульский Левша тоже был смешон, на смертном одре взывая: «Скажите государю, чтобы ружья кирпичом не чистили!» Ну и не стали же чистить!

Бояться ли выглядеть смешным, если дело – государственное?