65-летний Иван Скоморощенко, или, как его называют ученики, Дядя Ваня, — потомственный сибирский плотник. За годы плотницкой карьеры он срубил около сотни домов, не считая огромного количества других построек самого разного назначения.
Иван Скоморощенко — основатель и хранитель единственного в мире Музея топора в Томске, а также член жюри ежегодного фестиваля «Праздника топора».
По его словам, он десять лет вынашивал идею строительства моста по эскизу Леонардо да Винчи и сам сделал все расчёты. Построили его в одном из экологических заповедников Омской области.
Сейчас мост внесён в Книгу рекордов России как самый большой деревянный мост в нашей стране, построенный по рисункам Леонардо да Винчи. Его длина составляет 13 м, высота — 3,65 м, ширина — 4 м.
Эффект синергии
— Как у вас родилась идея построить такой мост?
— Увидел в интернете эскиз. Начал собирать из спичек — не получается. После этого сам долго экспериментировал, делал пробные варианты из досочек, из палочек, из всего. И наконец получилось.
— Что-то пришлось изменить относительно эскиза Леонардо да Винчи?
— Да. У Леонардо мост семипролётный. Но семипролётный он не получается ни при каких обстоятельствах: тогда нужны дополнительные опоры, чтобы бревна не съезжали. И я сделал пятипролётный.
— Как вы определились с размерами? На эскизе да Винчи их нет. Вы искали чертежи?
— Чертежей не существует — только эскиз Леонардо да Винчи.
Были б чертежи, давно по всему миру поналяпали бы таких мостов! Его же рассчитывать надо.
Сначала сделал конструкцию в масштабе 50 см. Потом умножил на 10, и у меня получилась длина моста — 13 м. Ширина — 4 м. По осени сделал сваи.
— В чём уникальность этого сооружения? Чем вас привлекла эта конструкция?
— Эффект синергии. Один элемент усиливает действие другого. Мост получился самонесущий. Каждый элемент сам себя несёт за счёт последующего бревна, сам себя держит. Вот в чём его уникальность. Конечно, есть определённые пределы, какую длину он может перекрыть. И это тоже было в расчётах. Теперь я знаю, что можно перекрыть и 20 м, и 30 м.
— Сколько дней ушло на возведение моста?
— Один день на сваи, пять дней командой собирали пролёты. А уже тротуары и всё остальное — это я делал один где-то с месяц. Чтобы люди ходили, не упали, чтобы перила были.
— На мосту есть ещё и декоративные элементы, Леонардо да Винчи не предусмотренные?
— Да, мост стилизовали скульптурной композицией «Русалка и русалята». Их сделали плотники из Воронежа — Александр Ивченко и Александр Алфёров. Они принимали участие в «Празднике топора» и заняли в позапрошлом году первое место.
— Как открывали мост?
— Сначала надо было всё попробовать — получилось, не получилось. Мост должен быть безопасный. Были испытания: я стоял под мостом, а по мосту шли люди, около 50 человек. И все кричали: «Дядя Ваня, давай сфотографируемся». Я отвечал: «Нет. Если мост останется целым — тогда сделаем фотографии. А если завалится — пускай меня убьёт. Чтобы стыдно не было».
— Как вы пришли к профессии плотника?
— Где-то лет с пяти уже у меня топорик был. А у брата ещё раньше, потому что он первенец. У него уже в три года был топорик. Вот оттуда, от отца, и учёба пошла. Семейное дело, получается.
© Фото из личного архива
— Расскажите подробнее о своём детстве, о семье.
— Я родился в посёлке Лесном, в 80 км западнее Томска. Отец был плотником. Он был инвалид, почти слепой, но плотничал, работал почти на ощупь. Ослеп отец после того, как в детстве переболел корью. Прививок ещё не было. Болезнь дала осложнения на глаза: на одном образовалось бельмо, а второй глаз видел на 4%. Мать работала дояркой. Нас было пятеро детей в семье. Я родился четвёртым, но остался младшим. После меня была ещё сестра Наташа. Она умерла в три с половиной года от коклюша. Деревня наша была глухая: ни электричества, ни школы. А в 1961 году родители переехали в районный центр — Шегарку. Там я пошёл в школу и учился до седьмого класса. В Шегарку мы переехали вместе с домом: на санях 9 км волокли трактором свою избушку 6 × 4. Поставили её, а вокруг отец прирубил ещё помещения. Мы крутились тут же, помогали, мох драть ходили, по стыкам раскладывали.
А потом родители переехали ещё ближе к Томску, в посёлок Мирный. После окончания восьмилетки я поехал в Томск в ремесленное училище. Мне не было 18, когда я закончил его и получил специальность газоэлектросварщик, по которой отправился работать в Северск. А через два с половиной года ушёл оттуда в армию добровольцем.
— Почему добровольцем?
— Из Северска не брали в армию, потому что это был закрытый город, и у меня была бронь до 27 лет. Мне пришлось буквально атаковать военкомат. Меня отправили в войска ПВО. А как не служить? Кто же тогда будет Родину защищать?
— Чем после армии занимались?
— Выучился на монтажника. Сдал на сварщика, шестой разряд. Работал бригадиром в «Томскнефти». У меня была бригада коммунистического труда, 24 человека. Наградили медалью за трудовое отличие. Восемь лет там отработал. Потом это всё досталось Ходорковскому. Нам никаких акций рабочим не дали.
— С чего началось ваше умение владеть топором, который вы с пяти лет получили от отца?
— Брат был на четыре года старше меня. И вот как мы топор освоили, отец переложил на нас колку дров. Отец помогал, когда попадались здоровые сучковатые чурки, с которыми даже брат не мог справиться.
Потом как дядя мой начал строиться в Шегарке, мы все собрались гамузом. В Лесном прежде все жили по типу общины, друг другу всегда помогали. В райцентре злились на нас, завидовали: «Вон, лесниковцы. Опять дом кому-то начинают строить».
30 мужиков собираются и за выходные дом ставят. Следующие суббота и воскресенье — крыша готова. С дверьми, с окнами, с полами. Четыре дня — и дом готов. Заходи и живи. Лишь бы делянку дали.
— На чём вы специализируетесь как плотник?
— В основном на рубке домов. Сейчас уже немножко помудрее стал с возрастом, ставлю только брусовые дома.
— Сколько домов вы поставили за свою жизнь?
— 92 дома стоят, 93-й ещё не начинал. До сотни дойдём — там можно со счёта сбиться и по новой начать.
— Какой у вас дом? Какой-то особенный?
— У меня обыкновенный, кедровый. Стоит в деревне с 89-го года. Ничего особенного в нём нет, кроме разве что размера брёвен: дом высотой 2,8 м высотой собран всего из семи рядов кедра 40 см толщиной.
— Есть кому передать дело?
— У меня четверо детей. Три дочери и сын. Две дочери получили экономическое образование по специальности «бухучёт и аудит». Одна дочь получила специальность «семейная психология». Сын работает автослесарем. Есть пять внуков. Вот из них два внука вокруг крутятся. Не знаю, может быть, Ванюшка, внучок, подхватит. Он у меня два лета жил, я его натаскивал потихоньку. Он уже начал что-то делать, а сейчас что-то охладел. Сейчас век интернета. Он вечно в экране. Сейчас они и в туалет не ходят без смартфона. Чтобы их оттуда выдернуть — надо чем-то зажечь. Пока вроде и не отрицают, и не горят. Вот так.
«К Кулибину пойду»
— У вас есть планы, что будете делать дальше?
— Я сейчас задействован в движении по сохранению томской старины: обучаю волонтёров, как работать инструментом. Сдали уже два дома после реставрации. Наше движение называется «Том Сойер Фест Томск». Оно зародилось в Самаре, пошло по разным городам, и вот пришло в Томск. Меня нашли, уговорили, но я не долго и сопротивлялся, пришёл к самым истокам движения у нас в городе. Восстанавливаем лепнину, наличники.
Дом № 17 по улице Белинского в Томске, отреставрированный под руководством Ивана Скоморощенко. © Из личного архива
В Томске у меня открыт Музей топора. Это очень важно для меня. Все экспонаты я приобретаю для него сам. Самый ценный из них — топор моего отца. А самый древний — первобытный каменный топор, ему 5—6 тыс. лет. Купил его в антикварном магазине.
— Есть ещё что-то в планах из Леонардо воплотить?
— Нет, я к Леонардо больше не хочу возвращаться. Я к Кулибину пойду. У него неосуществлённая была идея — через Неву деревянный мост поставить в Санкт-Петербурге. А ему не дали. Этот мост самонесущий, без единой опоры, может перекрыть до 300 м. Сейчас подыскиваю место перво-наперво. Его ведь надо через что-то ставить. Это раз.
В глубину конструкции пока не вдавался, не экспериментировал. Но задумка есть, начинаю её жевать. Как в цель превращу эту хотелку, тогда и осуществится мечта.
У этого моста тоже только эскизы есть. Будем думать. Там больше пифагоровского, сопромат капитальный, надо расчёты делать.
— Вашей энергии могут позавидовать молодые.
— Да, пускай догонят. Я не против.
Анна Круглова
