На Кольском полуострове в районе Кандалакши в 1991 году Эмилем Бачуриным был найден загадочный обломок из чистого вольфрама, судя по всему он был результатом взрыва от взаимодействия двух НЛО, которые были зафиксированы сетью слежения ПВО ещё в 1965 году...
Ниже приводится интервью с Николаем Субботиным об этом обломке, а также фрагмент статьи Эмиля Бачурина и сканы документов: заключений, анализов, и фотографий, сделанных электронным микроскопом.
Фрагмент статьи Эмиля Бачурина "Вольфрам из Космоса"
Осенью 1965 года радарной сетью слежения ПВО Северного флота был зафиксирован объект, двигавшийся на высоте около 4000 м со скоростью около 1200 км/ч в общем направлении с северо-запада на юго-восток. По интенсивности отметки объект был похож на самолет. Он был засечен еще над территорией Финляндии, двигался он вне установленных коридоров для полетов гражданской авиации в припограничной зоне. Объект явно маневрировал по высоте, меняя ее на 200-400 м вверх и вниз и «рыскал» по курсу на 6-10° за очень короткие промежутки времени. При подходе к нашей границе на запрос: «Свой-чужой?» объект не отреагировал. Не отвечал он и на запросы о своей принадлежности и цели полета по радио во всех принятых международных диапазонах. На экстренный запрос финская авиадиспетчерская служба ответила, что они тоже наблюдают этот объект, но ни одного самолета в данном районе нет, ни финских, ни иностранных.
Термин «Неотождестлвенная радарная мишень» (НРМ) у нас тогда еще не применялся, и пока наши «спецы» переводили его с финского на английский, прошло еще несколько минут, объект пересек границу СССР и продолжал углубляться в его воздушное пространство. На его перехват были направлены два звена истребителей-перехватчиков, одно с юга, другое из Мурманска, несколько батарей «земля-воздух» взяли его на прицел, но команду на атаку отдать просто не успели, хотя объект прошел над нашей территорией около 200 км.
Уже после, при разборе инцидента, была отмечена одна странность, вполне объяснимая современной уфологией, но абсолютно необъяснимая нашими летчиками тогда: при приближении самолетов к объекту он не обнаруживался визуально, хотя должен был быть видимым на таком удалении и по условиям облачности (на этой высоте и ниже облака почти отсутствовали), т. е. объект шел в состоянии визуальной невидимости, что вполне объяснимо по современным уфологическим понятиям (сошлюсь на рукопись пока неопубликованной в полном объеме книги: «НЛО: объяснение необъяснимого», 1991-2001 г.г.).
Далее произошло событие, несколько напоминающее другие события, произошедшие через несколько лет над Петрозаводском и ныне хорошо известные в уфологических кругах, но также не получившие однозначного объяснения.
Внезапно на экранах радаров наземного и корабельного базирования прямо в зените над точкой нахождения первой НРМ на высоте около 22000 м появилась еще одна, более интенсивная «засечка», которая начала стремительно пикировать на первую, развив скорость 8000 м/мин (в последующем данные наблюдения официально были признаны ошибочными).
Пилоты самолетов, шедших на перехват первого объекта, были предупреждены с земли о появлении второй НРМ, но ни один из них не увидел этого объекта ни визуально, ни на экране бортового радара (!). Зато почти сразу же после получения предупреждения все они увидели в воздухе на высоте около 3500 м, в точке нахождения преследуемого объекта, яркую мощную вспышку – взрыв, разбросавший во все стороны, даже вверх, «расплавленные, раскаленные брызги» (цитата из рапорта командира первого звена перехватчиков, подходивших к объекту с юго-запада и находившегося к нему ближе других). Далее, из того же рапорта:
«Вспышка была настолько яркой, что я непроизвольно зажмурился, но тут же снова открыл глаза, т.к. машину сильно бросило вверх. С трудом удержал штурвал. Впереди, прямо по курсу, расширялось, меняя окраску с ярко-белой с голубовато-фиолетовым оттенком (как при электросварке) на бело-желтую, потом желто-оранжевую, облако от взрыва, из которого продолжали вылетать расплавленные капли. Интуитивно принял решение уходить влево (к северу) с набором высоты, чтобы не попасть в зону взрыва и под падающие расплавленные обломки.
Одновременно подал команду ведомым: «Делай, как я! Уходите влево вверх!» Ответов не было, в шлемофоне стоял какой-то резкий однообразный писк, но совершенно непохожий на морзянку. Запросил землю – связи не было несколько минут. Огляделся: ведомые поняли меня и повторили маневр.
Выше места взрыва в воздухе появились несколько странных, расширяющихся на горизонте, цветных полупрозрачных колец, которые как бы выходили одно из другого, подскакивая вверх не менее чем на 300 м. Цвет колец чередовался: светло-зеленый – светло-розовый. Кольца быстро уходили вверх, никаких объектов внутри колец и над ними я не увидел. Через две-три минуты связь восстановилась, но с сильными помехами. Мы получили приказ выйти из зоны взрыва и совершить облет места происшествия на высоте 8000 м, после чего возвратиться на базу».
На экранах следящих радаров первая НРМ исчезла, на ее месте появилось пятно помех, которое исчезло через 1,5 минуты. Вторая, более крупная НРМ, после ее стремительного пике на первый объект, также стремительно ушла вверх и была потеряна всеми радарами.
Так как возникла версия ядерного взрыва чего-то в воздухе, то была проведена операция по воздушной и наземной радиоактивной разведке, к которой были привлечены гражданские специалисты, в частности из Северодвинска, и вертолеты Полярной авиации.
В подготовке и проведении этой акции и расследовании всего инцидента принял самое активное участие флаг-штурман Полярной авиации В. В. Аккуратов, впоследствии ставший одним из членов ЦБ КАЯ и членом редколлегии первого отечественного уфологического журнала «Феномен». Именно благодаря его участию в этой строго засекреченной тогда операции, часть информации стала достоянием ЦБ Комиссии по АЯ.
При проведении же самого расследования Владимир Владимирович высказал предположение, что в инциденте участвовали внеземные силы, что по крайней мере второй объект, снизившийся с 22 до 4 км за 2,5 минуты и после уничтожения первого объекта «ушедший» за пределы стратосферы и вообще за пределы досягаемости следящих радаров за 3 минуты, был явно техногенным, управляемым, действовал по вполне логичной схеме и при этом продемонстрировал такие летные характеристики (скорость, мгновенное изменение траектории полета из одной точки на прямую противоположную, устойчивость к колоссальным перегрузкам) на которые не способен ни один земной летательный аппарат.
Как вспоминал он на заседании редколлегии «Феномена» в 1990 году, после окончания двадцатипятилетнего срока подписки «о не разглашении», его выступление на той высокопоставленной Правительственной Комиссии было воспринято более чем скептически без всякой аргументации.
«Если бы не мой авторитет в летных кругах, то меня бы и слушать не стали все эти чиновники от авиации и ПВО с большими погонами.
Когда я привел техническую аргументацию в пользу версии, что в инциденте принимали участи внеземные аппараты (НЛО), кое-кто из членов комиссии все же прислушался к моему мнению, а Председатель Комиссии, один из замов Главкома ВВС, даже вспомнил о том, что в свое время я сам несколько раз встречался с неотождествляемыми летательными аппаратами в воздухе, о чем наши экипажи официально докладывали при разборе полетов и писали рапорта в штаб Полярной авиации, откуда они, естественно, попадали к командованию ВВС и в отдел ВВС ГРУ СА.
Меня попросили рассказать об этих случаях, хотя во всех из них никаких враждебных действий относительно нас НЛО не предпринимали…
Случайно или нет, но все мои случаи наблюдения НЛО приходятся на Западный сектор Арктики…
Выслушали меня, потом Комиссия заседала еще несколько дней, но ни к какому определенному решению так и не пришли. Поскольку авиа и наземная разведка не обнаружили ни следов радиоактивного заражения, ни каких-либо обломков, то было принято обычное тогда решение: все объяснить неудачным запуском зенитной ракеты, а все материалы сдать в архив под грифом «два нуля».
Так закончилась эта история для ВВС, ПВО и Северного флота, но не для уфологов.
2. Как я уже отмечал выше, к проведению наземной радиационной разведки и поискам обломков взорвавшегося объекта в 1965 году привлекались гражданские специалисты из Северодвинска, проектировщики и строители атомных подводных лодок с ныне рассекреченного НПО и комбината «Звезда». От кого-то из них часть информации в конечном итоге попала в созданный Г. П. Корнеевым в середине 80-х годов УФОцентр «Полярная звезда».
Согласно этим данным наземные поиски проводились через три недели после события в первых числах октября 1965 года. В тундре выпал снег, толщина которого в распадках достигала 0,5-0,7 м, обнаженными оставались только отдельные участки каменистых возвышенностей. Логично предположить, что в таких условиях найти какие-то обломки взорвавшегося объекта было практически невозможно. Исключение могли составить только крупные фрагменты размером около 1х1 м и более, но таких обломков просто не было…
И все же наземные поиски 1965 г. кое-какие результаты дали. Повышенной радиоактивности (выше 10% от фоновой) обнаружено не было. Взрыв не имел атомного характера. Поисковики нашли несколько очевидцев взрыва и подробно опросили их, т. к. опросы проводили гражданские специалисты, то потом они в более или менее полном объеме попали в архив УФОцентра «Полярная звезда». Наибольший интерес представляют наблюдения двух свидетелей, находившихся ближе всего у эпицентру взрыва.
Ими оказались сотрудники изыскательной партии Северо-западного филиала института «Дорстройпроект», проводившей работы в этом районе: техник-геодезист Тово Айкинен и рабочий Семен Лангусов. Далее, видимо с неоднократной литературной правкой «репортеров» и переписчиков (Тово-карело-финн, Семен – лопарь, саами, полукровка) цитирую их показания.
Т. Айкинен: «Мы вели теодолитный ход, по трассе одного из вариантов проектируемой дороги Кандалакша-Кировск. [1] Было около 12 часов дня 18 сентября. (Наконец-то появилась точная дата происшествия, в других имевшихся у нас источниках информации она почему-то не фигурировала).
Трасса уже была провешена и распикетирована, выполнив замеры на пикете 1031, мы пошли на следующий, но до него не дошли. Нас буквально остановила ослепительная вспышка в небе прямо перед нами по направлению трассы на этом участке (шт. аз. 310°). Семен крикнул: «Бомба, начальник, ложись!» и мгновенно залег среди маленьких валунов, закрыв голову руками (точно как учил нас инструктор по ГО).
Я нес теодолит на треноге, поэтому вначале положил его, потом тоже лег, но все же еще раз посмотрел на место вспышки, хотя глаза слезились, и их сильно резало. Шара или гриба ядерного взрыва не было, но там, где была вспышка, расходилось во все стороны, но не вверх, яркое желто-оранжевое пятно, из которого разлетались яркие белые искры. Я закрыл глаза и вплотную прижался к валуну, за который лег, а руками намертво вцепился за корни карликовых березок, росших вокруг валуна, я все же ждал, что вот-вот нас накроет ударная волна, но ее не было, хотя звук взрыва, довольно короткий и глухой, мы услышали оба.
Прошло еще несколько секунд, и я все же решился еще раз выглянуть из-за валуна и посмотреть на место взрыва. Глаза продолжали слезиться, но боли в них уже не было. В небе, над тем местом, где была вспышка, примерно в 20 угловых градусах над вершиной ближайшей горки (высота +528 м по топокарте) медленно таяли странные полупрозрачные цветные кольца разного диаметра. Они почему-то напомнили мне детскую пирамидку из разноцветных колец, которую любят собирать и разбирать малыши, может быть потому, что кольца большего диаметра находились ниже, а верхние действительно уменьшались по видимым размерам на конусе в 12-15°. [2] Кольца четко чередовались по цвету: нижние – нежно-розовые, потом чисто светло-зеленые и так попарно до самого верха. Во всей пирамиде не было ни одного участка, где друг над другом находились бы два розовых или зеленых кольца. Нижние кольца были настолько прозрачными, что через них можно было разглядеть не сплошные слоистые облака в северо-западной части горизонта. Полностью кольца рассеялись за несколько минут, точнее сказать не могу, т.к. мои часы («Волна») остановились на 1224, хотя были противоударные, видимо я ими стукнул по валуну, когда хватался за корни березок. На базе отряда (7 км от места события) [3] часы пошли сами по себе, встряхнулись по дороге что ли?…
До лагеря отряда мы шли менее двух часов, часто останавливались, хотя шли налегке. Я нес теодолит, штатив и полевую сумку, Семен – рюкзак с котелком, двумя кружками, двумя ложками, двумя банками консервов, мешочком с сухарями и сахаром, топор и связку из четырех стандартных бело-красных вешек. Его мутило, но он объяснил это тем, что утром «съел плохие консервы». Мы оба чувствовали слабость, какую-то разбитость, было на все наплевать (состояние полной апатии). Глаза продолжали побаливать, но с перерывами…
Начальник отряда встретил нас встревоженно, но явно обрадованно (фамилия начальника не приводится). Он тоже видел вспышку и понял, что это было где-то недалеко от нас. Видя наше состояние, он распорядился выдать нам по 150 граммов спирта из его НЗ, накормить нас и уложить спать. Спирт мы выпили, кое-как закусили жареной рыбой и одним сухарем на двоих, глотнули, уже совсем через силу, чаю. В спальные мешки заползали уже с помощью наших товарищей, заснули сразу и проспали больше 12 часов».
На этом свидетельские показания Т. Айкинена, имеющиеся в нашем распоряжении, заканчиваются.
Однако известно, что через несколько дней после события в эту партию поступило распоряжение из штаба ГО Кандалакшского района не свертывать временную базу у высоты 528, дождаться прибытия поисковой группы и оказать им содействие в проведении наземных работ. Хотя полевой сезон и был закончен, это распоряжение было так же выполнено, а свидетели, наверняка, участвовали в проведении этих работ.
Уже через 20 лет петрозаводскими уфологами была предпринята попытка найти Т. Айкинена и С. Лангусова, через отдел кадров Северо-западного филиала института «Дорстройпроект», но она, конечно, закончилась безрезультатно. Айкинен уволился «по собственному желанию» в 1970 г., а Лангусов, как сезонный рабочий, вообще нанимался прямо в Кандалакше на один сезон. Живы ли они сейчас – неизвестно, т.к. обоим должно быть более 60 лет.
Фамилии летчиков, участвовавших в перехвате, и офицеров радарных станций, следивших за странными событиями сентября 1965 г. под Кандалакшей, нам вообще неизвестны.
И все же по результатам анализа имеющихся данных членами УФОцентра «Полярная звезда», а потом ими же и при моем участии были сделаны несколько выводов, более или менее обосновавших проведение уфологических экспедиций в этом районе, а именно:
1. Событие действительно имело место, и в нем принимали участие вполне материальные объекты в состоянии радарной видимости, действовавшие по вполне очевидной схеме – уничтожение одного другим.
2. Истинная причина уничтожения первого объекта вторым, очевидно абсолютно не пострадавшим, нам (землянам) полностью неясна, при этом возможны минимум два варианта.
Первый заключается в том, что «плохие парни с тарелок», говоря языком американских контактеров, в очередной раз провели в чужом обитаемом мире операцию по своему сценарию «Звездных войн». При этом инцидент мог поставить Человечество на грань III Мировой Войны (отнюдь не последний раз).
В этом варианте подразумевается, что объекты принадлежали разным цивилизациям «пришельцев», враждующих между собой в любых точках Пространства, в, возможно, и Времени.
Второй вариант представляется менее «жестким» и выглядит как эдакая «техническая необходимость», а объекты принадлежат одной цивилизации, довольно прочно обосновавшейся если не на планете Земля, то в Околоземном пространстве. НЛОнавты проводят здесь свои, неизвестные нам, действия: наблюдения, исследования, эксперименты, запуски новых аппаратов, создаваемых если не на Земле, то где-то неподалеку.
Ни в техническом плане, ни в духовно-морально-этическом эти «парни с тарелок» далеко от нас не ушли. У них тоже случаются аварии, «нештатные ситуации», непредвиденные случайности и т.д. и т.п. То есть, все как у нас, только техника и энергетика другие и намного мощнее наших. Вот и в данном случае на одном их исследовательском зонде произошли какие-то сбои, и он начал снижаться или полетел не туда, куда надо (в данном варианте предполагается, что объект был беспилотным). Попытки изменить траекторию полета, о чем (с наших позиций) можно судить по наблюдавшимся попыткам объекта маневрировать по высоте и по курсу, кардинально успехом не увенчались, тогда его хозяева принимают решение уничтожить объект, что и было ими выполнено, но, очевидно, тоже с «накладками».
Как известно сейчас, подавляющее большинство НЛО всех типов оборудуются системами самоликвидации если не объекта в целом, то наиболее важных систем и узлов: системы съема энергии (установки типа «энергия поля»), блоки преобразования энергии (из одного вида в другой), установки масс-энергетических переходов, блока двигателей, системы энергозащиты объекта, штурманско-навигационную систему управления, центральный пост управления кораблем, систему информационного обеспечения (со всем объемом информации) и т.д. Однако, все же, в истории уфологии имели место случаи, когда в аварийных ситуациях или при атаке других НЛО, системы самоликвидации не срабатывали, и объекты полностью не разрушались.
Наиболее известные из них:
· Росуэл, штат Нью-Мехико, США, 1947 г. (диск диаметром 18 м);
· Провинция Саксачеван, Канада, 1956 г. (диск, однотипный с Росуэльским);
· Таллин, Эстония, быв. СССР, точная дата катастрофы неизвестна, предположительно, начало 60-х годов (дискообразный объект, при падении верхняя часть диаметром около 9 м оторвалась, объект утонул в плывуне);
· Жиганск, Красноярский край, быв. СССР, 1982 г. (цилиндр со скругленными краями, длина около 10 м, диаметр около 2,5-3 м, при падении раскололся или взорвался, «внутренности оплавлены и выгорели»). [4]
· Дальнегорск (высота 611), Приморский край, быв. СССР, 1986 г. (шар, диаметром около 8 м, после нескольких «прыжков» и «подскоков» взлетел и «ушел», оставив на месте падения несколько фрагментов обшивки и знаменитой «сеточки»);
· Барабинск, Новосибирская обл., быв. СССР, 1987 г. (диск диаметром 15-18 м, упал в озеро с мощным слоем донного ила, после чего произошел взрыв, водно-грязевый фонтан от которого был поднят на высоту более 50 м).
· Плато Шайтан Мазар, Киргизия, быв. СССР, 1991 г. (гигантский «дирижабль» длиной 600 м и диаметром коло 100 м! – данные радарных засечек, воздушного и наземного наблюдения, находился на плато с августа 1991 по апрель 1998 г., «бесследно» исчез в период с 22.04.98 по 23.08.98. Объект был разорван пополам взрывом изнутри, трещины и незначительные вмятины в носовой части объекта могли быть получены при посадке «по-самолетному», т. к. он задел и снес часть дайки более крепких пород, выступавших на несколько метров над довольно ровной поверхностью плато).
Как видно из приведенного перечня (конечно далеко не полного), все эти объекты, от которых хоть что-то попадало в руки исследователей (военных и гражданских), кроме шайтан-мазарского, следует отнести к классу спускаемых аппаратов и только последний к базовому или крупному грузовому кораблю.
Рассматривая события под Кандалакшей осенью 1965 г. по второму варианту сценария, можно предположить, что после безуспешных попыток уничтожить объект дистанционно, передачей телепатических команд, его владельцы были вынуждены атаковать его с использованием базового корабля и применением очень мощного, но не ядерного, оружия, скорее всего лучевого.
Такова вторая версия этого события, более приемлемая большинством горе-уфологов, свято продолжающих верить в гуманность и высокую духовность так называемых «гуманоидов».
Напомню читателям, что это только версия, причем анализ выполнен с позиций нашей, Человеческой логики, а другой Разум может действовать совершенно с иных позиций и по иным, совершенно непонятным нам, логическим схемам.
Помимо всего этого, нам было известно, что летом 1990 г. в районе высоты 528 несколько дней работали петрозаводские уфологи под руководством Н. Сорокина, и им удалось найти небольшой обломок ярко-золотистого цвета сплава редкоземельных элементов, предположительно идентичного по составу и свойствам «Вашской находки» в Коми АССР, о которой в феврале 1986 г. в газете «Социалистическая индустрия» поведал Игорь Мосин.
С петрозаводскими уфологами ни у меня, ни у Г. Корнеева отношения как-то не сложились, хотя мы оба с г. Сорокиным были знакомы лично. Полного обмена информацией между группами не было, но в то, что петрозаводцы что-то там нашли, мы поверили, а поверив, позволили предположить, что может и нам удастся что-либо обнаружить. Ведь падало там множество расплавленных обломков, и, видимо, не все они сгорели в воздухе.
На это, да еще на наше дырявое уфологическое счастье, мы и рассчитывали, отправляясь из Кандалакши к высоте 528.
От ближайшей к высоте 528 точки, до которой мы доехали с оказией на подвернувшимся ГАЗ-63, оставалось около 15 км.
Пейзаж довольно унылый и однообразный – низкогорная каменистая тундра, только в некоторых раскладках имеются островки скрюченных злыми поморскими ветрами елей и пихт, по склонам заросли полукарликовой карельской березы, одного из самых прочных растений в мире, ходить по ним практически невозможно, особенно с полной выкладкой. Через два часа пути мы абсолютно выбились из сил, пройдя от силы 5 км. Привал. Принимаем решение березнячки обходить выше по склонам, т. к. долинки представляют сплошно нагромождение замшелых валунов, под которыми где-то внизу слышно журчание ручейков.
Да, ледники здесь поработали капитально, все вершины, даже из самых крепких гранитов, сглажены и отполированы, только на некоторых склонах имеются небольшие осыпи из мелкого щебня – результат морозного выветривания уже в послеледниковую эпоху. Для прохода они опасности не представляют, т.к. маломощны, и углы склонов намного положе угла естественного откоса (32°). Идем по траверсу одной из цепочек вершин, вытянутой на северо-запад примерно под 300°, хотя нам нужно потом будет доворачивать почти на запад. По прямой тут не пройти: горы, даже такие – все-таки горы, плюс заросли, плюс валуны, некоторые размером с трехэтажный дом.
До южных склонов высоты 528 добираемся только к шести часам вечера, хорошо, что еще полярный день, лагерь разбиваем засветло на довольно ровной площадке. Место для лагеря очень удачное, оно как-то сразу бросилось нам в глаза. С севера и северо-запада эта поляна размером 70 на 40-50 м, закрыта довольно крутым отступом склоново-моренных отложений, с запада и юго-запада она довольно полого опускается к берегу небольшого проточного озерца размером примерно 150 на 40-50 м вытянутого по долине в общем направлении с северо-северо-запада на юго-юго-восток. Вода идеально прозрачная, холодная и вкусная. По берегам озерка заросли ольхи и черемухи – почти деревья, много сушняка, к югу – островок хвойного леса из ели и пихты и тоже очень много сушин, верхушки всех более высоких деревьев высушены и обломаны потом ветрами, на что мы сразу обратили внимание. Может быть, это поражающее воздействие того взрыва в 1965 году? Ведь его эпицентр находился или над вершиной высоты или над ее северным склоном, т.е. на удалении 1,5-3 км отсюда.
Так это или нет, еще предстоит выяснить, если удастся, но вот с дровами и водой нам явно повезло!
Мои коллеги вытаскивают аппаратуру и первым делом радиометр. Я к этому абсолютно равнодушен, т. к. знаю абсолютно точно, что на НЛО всех типов ядерных установок, двигателей на ядерном топливе, ядерного оружия и расщепляющихся материалов в больших количествах просто не бывает. НЛОнавты всех мастей просто их не используют в виду опасности, громоздкости, большого веса брони (особенно свинцовой), неуправляемости многих ядерных реакций, радиационной и химической токсичности отходов и т. д. и т. п. они используют другие энергетические схемы (установки типа «энергия поля»), преобразователи энергий из одного вида в другой, установки направленных масс-энергетических переходов и многое другое, «что недоступно нашим мудрецам» по В. Шекспиру.
Пока мои спутники проводили довольно подробную радиометрическую «съемку» территории лагеря и поставили палатки, я развел костер, повесил вариться суп и чай и успел натаскать довольно приличный запас дров, в основном сухостойной ольхи (мои любимые дрова для костра, горят ровно, жарко и не щелкают углями). Дрова, как и палатки, мы все время закрывали полиэтиленовыми пленками, чтобы всегда были сухими. Что касается дров, то в тундре, где их мало, и это почти всегда мелочь из карликовой березы, ивы, осины и т. д. такое правило обязательно, а то утром и чай не попить.
За ужином обсудили план рекогносцировки на завтра. Решили пройти по склону горки к вершине, затем и по ее северному склону параллельными ходами на удалении примерно 50 м друг от друга, провести биолокацию, если обнаружатся аномалии, отметить их пикетами на местности, а потом детализировать. В общем, обычный поисковый прием. Ночью дежурить по очереди по 3 часа, наблюдая за небом и окрестностью с готовой для съемки фотоаппаратурой – вдруг появится НЛО или еще что или кто, вроде йети, кои, как нам говорили знатоки, в этих местах вроде водятся.
Потом все сделали еще по три рейса за дровами, кто к озеру, а кто в ельник. Куча дров стала выше палаток.
Поймали по приемнику в 2100 сигналы точного времени, сверили часы. разнобой составил от ± 0 мин. 20 сек, до + 12 минут у моих («Волна» Чистопольского завода), я их обычно не подвожу неделями, изучаю собственный хрональный эффект. Если же попадаю в хрональную аномалию, то эта забеговая часть показаний сбрасывается очень быстро, иногда как на «Электрониках».
Почему? – объяснений пока не нашел, хотя проблемой собственного хронального эффекта людей занимаюсь, используя воззрения академика А. И. Вейника, довольно давно и даже установил зависимость между хрональным эффектом человека и некоторыми чертами его характера, даже две статьи на эту тему написал.
Все отправились спать, а я остался у костра – мое дежурство выпало первым с 2100 до полуночи. Быстро смеркалось, с юго-запада натягивало сплошную облачность, начал накрапывать мелкий дождик. Я порылся в куче дров, вытащил самое толстое бревнышко, оказалось, что это сухостойная черемуха, ничего, сухая черемуха тоже горит и неплохо, если ее как следует разжечь. Подбросил в костер несколько еловых сушинок, сверху черемухи, разломав ее на три части. Взвились еловые искры, пламя охватило старые головешки и черемуховые бревешки – почти ладья, часа на полтора хватит. Обошел лагерь, посмотрел не оставил ли кто за палатками обувь и одежду. Нет, все под крышами, народ у нас бывалый. Снова вернулся к дровам, соорудил себе сидение из трех ольховых чурбачков, сел на них, натянул край пленки себе на голову и плечи, привалился к дровам, теперь мне этот дождик не страшен, а наблюдать в такую погоду особо нечего. Если же появится освещенный объект, то я его замечу на фоне темного неба, да и сниму, хоть я и никудышный фотограф. Все установки по погоде, вспышка в фотоаппарат вмонтирована, ленка высокочувствительная, чего еще надо?
У костра в одиночестве хорошо думается, никто и ничто не мешает, разве что порывы ветра, раздувающие пламя, но с началом дождика ветер почти стих.
Про себя начинаю подводить итоги минувшего дня. План на сегодня выполнили, до места добрались, лагерь разбили в удобном месте. По маршруту никаких аномалий не нашли, так их там и нет. Радиационный фон местности повышенный 14-16-18 микрорентген/час, но это вполне объяснимо. Коренные породы здесь повсюду гранитоиды, валуны, в основном тоже. Они обогащены торий содержащими минералами, а моренные глины, наверняка еще и с довольно ощутимым содержанием урана – вот и естественный чуть повышенный фон.
Найдем ли мы завтра заметно выраженную биолокационную или хрональную аномалию? Я думаю, что вряд ли, все таки взрыв был на значительной высоте и прошло 36 лет.
Посидел еще, просто отдыхая, ни о чем не думая, я это умею делать, - полное расслабление для мозга и всего организма. Стало совсем темно, дождь накрапывал равномерно, ветер стих.
В 2345 из палатки вылез Володя, сменивший меня. Я передал ему фотоаппарат и 24х кратный морской бинокль, которые лежали у меня на площадке из ровных веток под пленкой и залез на его место в палатку. Снял сапоги, портянки, брюки и штормовку, надел поверх рубашки свой толстющий и длиннющий походный свитер, толстые тренировочные штаны, сухие шерстяные носки, положил под голову рюкзак, из которого на ночь выкладывалось все что можно раздавить и все твердое вроде банок с консервами и вытянулся на спине во весь рост. Благодать!
Натягиваю на голову ворс свитера, который специально по моему заказу жена связала такой длины, чтобы можно было натянуть до макушки – и тепло и комары не докучают, если не считать их назойливое «пение», но сегодня по случаю дождя комары, проникшие в палатку, ведут себя тихо, сидят на потолке и стенках, боятся летать. Их вековой инстинкт подсказывает, что в дождь сухое укрытие лучше не покидать.
Довольно быстро я погружаюсь в полусон, полуявь, в так называемое «пограничное состояние», в котором деятельность головного мозга, особенно корки, затормаживается, зато часть нашей биоэнергетической сущности, души, если хотите, выходит из-под корки и не удерживаемая «сторожевыми» рецепторами корки (они спят), перебирается за пределы головы – на нимб, который есть у каждого из нас, а не только у богов и святых, и начинает собирать информацию прямо из информполя. Это состояние, в принципе, почти аналогично состоянию медитации, особенно групповой или индивидуально-направленной, процесс внетелесного путешествия части души, управляется или ведущим медиумом или собственной коркой (большей частью души, остающейся в теле), а в пограничном состоянии и во сне часть нашей биоэнергетической сущности (нимб, и то, что на него вышло дополнительно) начинают действовать совершенно самостоятельно и свободно, неподконтрольно аналитическому аппарату корки. Вот поэтому-то в сновидениях часто наблюдается потрясающая мешанина из воспоминаний (они «выходят» из подкоркового хранилища информации и объединяются с информацией, имеющейся на нимбе и за ним в информполе).
Плюс в таком состоянии мы более способны принимать все телепатические сигналы и передачи, которые постоянно ведутся в информполе как людьми, на это способными, так и Нельдьми, и даже животными.
Итак, я почти заснул под равномерный шелест дождя, как вдруг совершенно отчетливо услышал (телепатически) команду, вернее, установку, которую явно передали для меня:
- «Завтра будь предельно внимателен, обломок того, что Вы ищите, лежит на линии твоего маршрута! Другие ничего не найдут».
Я, услышав такое наставление, даже полностью проснулся. В начале усмехнулся про себя: «Начинается!» А потом, вспомнил, что я все-таки контактер и не липовый вроде. Ведь после моих первых реальных конактов кто-то же зачем-то целых полтора года вел мое телепатическое обучение и текстом и «показами» – иллюстрациями. Причем, телепатическое контакты (ТПК) со мной были явно персонально-направленными, т. к. велись с применением системы вызовных сигналов и моих образных ответах о готовности их принимать.
Интересно еще и то, что «дезу» мне не вталкивали и даже не подмешивали в некоторых пропорциях, как это обычно бывает при контактах III рода. Вся информация, которую можно было проверить, оказывалась достоверной, хотя она касалась самых разнообразных аспектов нашей жизни и самых разных научных дисциплин, начиная от истории и биологии до астрономии и социологии. При этом я мог вести диалог, сам задавал вопросы и получал ответы.
Первый курс моего обучения был закончен в марте 1989 года, причем в последнем «сеансе связи» слов «первый» было явно акцентировано. Поэтому можно судить, что последуют еще и другие ТПК.
В настоящее время я совершенно точно знаю, кто и откуда мои Учителя и что Они из Цивилизации, входящей в «Space Club», где «деза» абсолютна неприемлема к кому бы то ни было, даже по отношению к врагам. Мне явно повезло и я имею дело с «хорошими парнями с тарелок», говоря языком американских контактеров.
Осмыслив их «указание», я моментально заснул, как убитый (деталь весьма характерная для ТПК).
Утро началось для меня раньше намеченных 7 часов, около 6 с довольно крепких выражений коллег из соседней палатки, поносивших Олега, дежурившего в третью смену (с 3 до 6 утра). Вина его была абсолютно очевидна. Пренебрегнув моим и Володиным опытом, сидеть у костра под пленкой, он поначалу начал очень ретиво вести наблюдения, вооружившись биноклем, в который, благодаря его большой разрешающей способности, кое-что можно было рассмотреть, к тому же начинались утренние сумерки и дождик уменьшился. Тем не менее, побродив около часа по окрестностям лагеря и берегу озера, где с каждого деревца, только его задень, сыпался не дождь, а настоящий холодный душ, Олег основательно промок. Вернувшись в лагерь, он развел костер пожарче и поярче и начал сушку одежды прямо на себе, поворачиваясь к огню то лицом, то спиной, то боками. При этом он нарушил одно из главных правил кострово-противопожарной безопасности, а именно, самые тонкие и самые сухие дрова: стволы маленьких елочек и пихтушек он положил на самый верх, в не в низ костра, не накрыв их более толстыми поленьями, чтобы уменьшить разброс углей и искр. Огонь получился великий, пламя било на 2-3 метра вверх, жара отогнала Олега от костра и заставила встать спиной к огню, да и встал он неудачно – лицом от палаток.
В этот момент, как и водится по одному из самых объективных физических законов, действующих во всех мыслимых и немыслимых точках Пространства и Времени, именуемому в просторечии, «Законом Всемирного Свинства» или «Всемирной Пакости» (последнее определение мне нравится больше), из костра одновременно вылетели сразу две раскаленных ветки длиной не менее 10 см каждая и опустились на конек палатки (не той, где был я). Одна из этих веточек-головешек моментально приклеилась к коньку палатки, поверх которой была плотно натянута еще и полиэтиленовая пленка. Пленка моментально расплавилась, а ткань палатки – великолепная авиационная перкаль, да еще дополнительно пропитанная по спец рецепту даже и загорелась самым натуральным и синим по цвету пламенем. То же проделала и вторая головешка, только на скате палатки поближе к выходу. Дыры получились весьма солидные по 1,5-2 дм2. Дождик горение и тление ткани все-таки прекратил довольно быстро, Олег этого и не заметил, зато спавшие в палатке через часик проснулись основательно промокшими и принялись матюкать зазевавшегося дежурного.
События этого дня (до вечера) я помню во всех подробностях, хотя прошло уже более 10 лет, а вот что было вечером и в последующие дни (дорога домой) и даже месяцы, помнится далеко не полностью и как-то фрагментарно, возможно это – частичная амнезия, что бывает после БК (близких контактов) и даже пребывания на местах воздействия НЛО, но тогда почему же хорошо запомнилось главное событие дня, по идее именно оно должно стереться из памяти? Вопрос остается открытым.
Итак, в то утро дождик кончился около 630, но вместо него, почти сразу всю местность окутал очень плотный туман. Искать что-либо в нем было абсолютно бесполезно, т. к. даже контуры деревьев и крупных валунов проглядывались только с 10 метров.
Мы решили подождать, не торопясь капитально позавтракали, Олега заставили зашивать палатку, благо кусок подходящей ткани, закрывающей сразу обе прорехи, Олег выкроил из своего старого болониевого плаща. Около 8 утра потянул ветерок, туман начал рассеиваться и в 830 мы двинулись в поисковый маршрут, как и было оговорено заранее.
Наша цепь была развернута на ССЗ и вершине 528, я в ней шел левофланговым, т.е. мой маршрут пролегал по склону и на вершину никак не попадал. Чтобы точнее выдерживать свой ход я заранее наметил себе цепочку ориентиров на местности, находящихся в створе друг за другом. На середине западного склона высоты последним видимым ориентиром была небольшая седловина между обнажением скальных пород и гигантским валуном лежащим ниже по склону.
Втыкаю две «Г-образные» рамки в петлю на груди штормовки, третью, «П-образную», пеленговую рамку беру в левую руку (она у меня чувствительнее) и иду медленно вперед вверх по склону. Я первоначально вооружился пеленговой рамкой не случайно. Если что-то аномальные было погребено под осыпями, то пеленговая рамка на нее «рыскнет» и остановится, задав направление поиска, а «Г-образные» рамки, «учуяв» аномалию, будут только вращаться и потребуют обход всего участка несколько раз, чтобы выявить эпицентр аномалии. По пеленгу же к эпицентру – кратчайший путь.
Наша цепь движется медленно, проходим по 100-150 м за 3-5 минут, постепенно она становится ломанной, но был уговор: особо друг от друга не отрываться, но и долго остальных не ждать. Наиболее отстает правый фланг, там склон круче и больше крупных валунов, которые приходится обходить или залазить на них. Сигналов о находке чего-либо интересного ни кто не подает и я постепенно увеличиваю скорость движения.
До седловины между обнажением и валуном остается метров 120, когда пеленговая рамка резко «рыскнула» чуть вправо и ее кончик задрожал, как бы принюхиваясь. Я остановился и стал пристально всматриваться вперед по пеленгу, взятому рамкой. Просматриваю полосу шириной метров 8-10 (больше не следует, т. к. внимание может «рассредоточиться» и ничего не увидишь). Просмотрел все метров на 10 вперед, - ничего особенного: не очень крупные замшелые валуны, жиденькая травка, кое-где среди валунов видны желтые звездочки полярных маков – еще цветут.
Двигаюсь дальше, но уже строго по пеленгу, но приходится обойти валун, выступающий на поверхность мне по грудь, обхожу его справа и рамка буквально дергается из руки влево. Аномалия и сильная, но не просто аномалия… Из-под северо-восточного края окатанной гранитной глыбы торчит что-то плоское чуть изогнутое и похоже металлическое!
Не подхожу, а бросаюсь к находке, чуть ли не прыгая. Вот это – удача! не многим уфологам в своей деятельности удавалось хоть раз найти что-нибудь похожее. Это я понимаю сразу. Передо мной искореженный, оплавленный до капель на поверхности обломок той тарелки!
Опускаюсь на колени на расстоянии около метра от обломка, медленно протягиваю к нему развернутые пальцами вверх ладони обеих рук – лоцирую. Я уже «ученый» и знаю, что с такими вещами обращаться надо «на Вы» и соблюдать хоть самые элементарные меры предосторожности, а то можно и ожоги – «метки дьявола» – заполучить и заболеть какой-нибудь контактерской «бякой» вроде гиперпротромбиномии или, того хуже, «Аризонской лихорадкой», или еще чем-нибудь, да еще и ни в одной медицинской энциклопедии неописанным…
На боку у меня висит противогазная сумка – вещь очень удобная в экспедиционной работе, на рыбалке и на охоте. Она легкая и весьма вместительная – глухарь среднего размера входит, только хвост торчит. Достаю из сумки вместительный пакет из плотного толстого полиэтилена (сам утюгом клеил) и два обычных тонких полиэтиленовых кулька. Их надеваю на руки вместо рукавиц (первая мера предосторожности, т. к. от этого «кусочка» буквально «несет» могильным холодом) и начинаю его вытаскивать из почвы и мха, довольно пышного рядом с ним – это тоже бывает, около многих аномалий со временем мутируют и растения, и грибы, и мхи, и лишайники.
Кусок подается, но он тяжелый и заклинился под кромку валуна довольно прочно. Приходится его несколько раз качнуть в разные стороны, только после этого он вытаскивается.
Сразу же прямо руками в кульках разгребаю ямку из-под обломка, смотрю нет ли мелких обломков и еще чего-нибудь интересного. Вроде нет. Обтираю находку от почвы, потом вытаскиваю пикетажку – полевой блокнот, сброшюрованный из миллиметровки. Это тоже очень удобная штука: бумага хорошая, зарисовывать удобно, а при нужде и замерить можно мелкие детали без линейки.
Начинаю описывать находку и только тогда вспоминаю, что нужно подать сигнал остальным, что я что-то нашел. Подаю сигнал остальным, забравшись на валун: «Сюда, ко мне!» Поняли, идут все. Слезаю, закуриваю, почему-то тут же вспоминаю еще одну нашу договоренность еще в Архангельске: «Материальные «вещдоки» полностью принадлежат тому, кто их нашел», хорошо, что это оговорили – не возникнет вопрос, как эту штуку делить. Делить придется, но при проведении анализов, исследований – это просто необходимо будет, ну а уж результатами будут владеть обе группы – тут проблем не будет.
Все коллеги, как один, пренебрегают моим советом не хватать эту космическую «железяку» голыми руками. Каждый по очереди еще щупает, скоблит ногтем и рваные оплавленные края и поверхность, потом тоже ножом, прикидывает вес, фотографирует (один я не фотограф и камеры не имею) и т. д.
Потом все начинают высказывать свои версии, что это за металл, и даже что за деталь это была на той взорванной или взорвавшейся тарелке.
И уж только после этого примерно полуторачасового консилиума все начинают прочесывать все в округе уже ходами 5×2 м.
И только к двум часам, когда все прилично выдохлись и ажиотаж спал, приняли (большинством голосов) решение: «Вернуться в лагерь, поплотнее пообедать и продолжить дальнейшие поиски, постепенно перемещаясь к вершине высоты, а потом на ее северный склон.
Работали до сумерек, но ничего больше не обнаружили, кроме слабой биолокационной аномалии на вершине и по юго-западному склону высоты, на северном и восточном склонах аномалия не прослеживалась. Конечно, через 26 лет после события аномалия потеряла интенсивность, «рассосалась», но кое-что все-таки осталось.
Скачать и читать статью "Вольфрам из Космоса" полностью
[1] Дорога была начата строительством, но не построена до сих пор (прим. – Э. Б.).
[2] Приводимые в описании угловые размеры следует считать довольно точными, т. к. наблюдатель – профессионал геодезист, видимо с приличным стажем работы (прим. – Э. Б.).
[3] Вставки в скобках в этом документе были сделаны, очевидно, позже кем-то из уфологов, т.к. акцентируют детали, интересные с уфологических позиций (прим. – Э. Б.).
[4] Цитата из описания очевидца, не названного в архивных материалах Сибирского отделения КАЯ (Э. Б.).
Сканы документов: заключений, анализов, и фотографий, сделанных электронным микроскопом:
