Спустя 30 лет спячки у русской технологической отрасли наконец-то появились перспективы. Правительство уделяет особое внимание развитию IT-сектора. Однако проблем, накопившихся за это время, предостаточно. Как их решать и смогут ли наши технологии составить конкуренцию Западу и Китаю?
С приходом правительства Михаила Мишустина и Андрея Белоусова ситуация в отечественном IT-секторе начала меняться кардинальным образом. Впервые за долгие годы у отрасли появилась возможность стать ключевым драйвером развития страны. Но и проблем здесь тоже остаётся много. Всё это в студии "Первого русского" ведущий программы "Без цензуры" Никита Комаров обсуждал с генеральным директором АНО развития радиоэлектронной отрасли "Консорциум "Вычислительная техника" Светланой Легостаевой.
Мы начали сами разрабатывать оборудование и ПО
Никита Комаров: Сегодняшняя тема, конечно, сложная. Но можно начать с более простого. Когда мы говорим об IT-отрасли, что под этим подразумеваем – софт, программы, оборудование?
Светлана Легостаева: За последние несколько лет само понятие IT-отрасль сильно поменялось. Раньше IT-сотрудник либо обслуживал в офисе серверы, компьютеры и так далее, либо работал в компаниях системных интеграторов, которые из покупных решений делали некие аппаратно-программные комплексы и поставляли их заказчику, обеспечивая ему IT-инфраструктуру.
Сегодня многое кардинально изменилось. Прежде всего, мы перестали только покупать оборудование и иностранное программное обеспечение, а начали это разрабатывать сами.
– То есть если раньше это была, что называется, отвёрточная сборка либо импорт и монтаж на месте, то теперь это уже непосредственно разработка?
С.Л.: Абсолютно верно. И это очень важное изменение: сегодня, говоря об IT-отрасли, мы уже включаем туда и разработчиков программного обеспечения, и разработчиков новых сервисов, связанных с использованием программно-аппаратных комплексов, а также разработчиков и производителей вычислительной техники.
– Когда начался этот кардинальный сдвиг и стали развивать отечественный IT-сектор? С чем, в первую очередь, это связано – с вопросами безопасности, с экономикой или с чем-то ещё?
С.Л.: Политика импортозамещения была объявлена в конце 2015 года. Но основным стимулом являлась, конечно, информационная безопасность. Хотя на тот момент очевидного санкционного давления ещё не ощущалось, но уже было очевидно, что роль информационных ресурсов в жизни общества стремительно возрастает. И если всё это формируется исключительно на иностранных ресурсах, то мы оказывались в достаточно зависимой ситуации, учитывая и возникающие риски, такие, как какие-нибудь закладки, спровоцированные сбои.
Хочу напомнить о том, что ещё в Советском Союзе у нас уже были свои технологии, мы всегда это разрабатывали, так же и в России они есть. Конечно, в определённый период времени отрасль, к сожалению, оказалась в упадочном состоянии. Но Россия была и остаётся одной из немногих стран, которые в состоянии разрабатывать собственную радиоэлектронную продукцию, вычислительную технику и микроэлектронику. Поэтому мы и восстанавливаем потенциал.
Отрасль шагает семимильными шагами, нам есть чем гордиться
– То есть основным драйвером стала информационная безопасность. Когда стали вводить против нас санкции и обострилась геополитическая обстановка, это потянуло за собой развитие IT-сектора. Как вы сказали, это началось в 2015 году, а до этого было 25-26 лет простоя. Насколько мы за это время отстали?
С.Л.: IT-отрасль шагает семимильными шагами, мы это видим даже как простые потребители – посмотрите, как часто мы меняем, к примеру, модели телефонов. Но приходится признать, что разрыв к 2015-2016 годам был колоссальным.
Сейчас, на мой взгляд, нагоняем мы в этой отрасли очень быстро. Продукция, которую мы разрабатываем и уже можем поставлять, достаточно конкурентоспособная.
Конечно, есть определённые технологические проблемы, есть умышленная политика, когда для России делают недоступными самые передовые технологии. То есть определённый лаг всё равно возникает. Но с точки зрения общих задач, мы уже можем их решать, нам уже есть чем гордиться.
– А кто является нынешним потребителем продукции IT-отрасли? Насколько я понимаю, в основном это государственные структуры, а на рынок это массово не идёт.
С.Л.: С точки зрения восстановления и развития таких отраслей, как радиоэлектронная, всегда нужна на первых порах поддержка. Конечно, с самого начала продукция не бывает такого высокого качества и невысокой цены, как хотелось бы коммерческому потребителю. Таким образом, заход через регулируемый рынок абсолютно оправдан и логичен.
– Насколько я понимаю, сейчас государство через госзакупки создаёт первоначальный рынок для такой продукции, чтобы наладить серийное производство, внедрить продукцию в жизнь, а потом уже будет выход на "гражданку".
С.Л.: Да, именно так. И вся регуляторика, все нормативные акты воздействуют на закупки заказчиков, относящихся к регулируемому рынку. Но при этом, когда мы поставляем наши ноутбуки в школы в рамках национального проекта, что по факту происходит? Учителя и ученики, то есть простые граждане, получают наше оборудование, и они уже привыкают к тому, что есть отечественные ноутбуки, они хорошо работают и они не сильно отличаются от иностранных. И главное – они видят, что это сделано в России.
Таким образом, растёт новое поколение, которое понимает, что вычислительная техника и компьютеры могут быть отечественными. Происходит такая своеобразная инфлюенция, и доверие потребителя растёт.
Против глобальных вендоров бороться сложно, но можно
– Тогда вопрос по качеству. Действительно ли наша техника сопоставима с иностранной? Не так давно, выбирая в салоне новый ноутбук, я обратил внимание на знакомый лейбл IRBIS, но продавец мне не посоветовал его покупать.
С.Л.: Надо было спросить у продавца, почему он не рекомендовал покупать этот ноутбук. Я не знаю, какая у него была мотивация. Ведь и нам, как производителям, было бы интересно это узнать.
Возможно, он сам является заложником стереотипов, что наши не могут, к примеру, организовать сервисное обслуживание своей техники. Хотя у нас огромное количество сервисных центров по всей стране. Но люди этого не знают, они даже не смотрят эту информацию, потому что есть стереотипное восприятие.
– Но надо понимать, что у многих этих менеджеров и продавцов имеются "стимулы" от компаний, которые продают оборудование, сотовые телефоны и так далее. Может быть, у нас ещё вопрос и в маркетинге и мы не научились ещё работать с ретейлом, с рекламой? Потому что, если стимулировать продавцов на рекомендации, то они бы продвигали отечественные товары.
С.Л.: Вы правы. Действительно, рынок иностранной продукции, который мы сейчас имеем, формировался не один десяток лет. Он грамотно выстроен с точки зрения маркетинговой и финансовой поддержки. Конечно, нам есть ещё чему поучиться у них. Кроме того, в отличие от глобальных вендоров, мы не всегда обладаем такими возможностями, как у них.
Тем не менее нам очень важно быть открытыми. Сейчас по поручению премьер-министра Михаила Мишустина будет создаваться Центр тестирования силами Минцифры и Минпромторга. Мы как раз сейчас разрабатываем этот проект, который очень нужен для того, чтобы ключевые потребители нашей отечественной продукции могли получить независимую оценку, независимую экспертизу её качества, провести все тесты, чтобы быть более уверенными в том, что данная продукция при реализации сложных задач не подведёт.
Нам ещё надо завоёвывать доверие. Мы можем очень хорошо думать о собственной продукции. Но потребителю хочется самому пощупать, испытать и оценить. А это не делается мгновенно.
Я неоднократно говорила о том, что 2020 год стал эпохальным в части импортозамещения. Отечественные компании IT-отрасли наконец стали заключать миллиардные контракты на поставку вычислительной техники. И это не только объём денег, которые были потрачены. Это то количество техники, которая сейчас поставлена, которая уже работает.
Это значит, что крупные заказчики, которые являются нашими основными потребителями, уже могут делать свои выводы о качестве этой продукции. И это очень важно, потому что как раз от них потом будет посыл, что нашей продукции можно доверять, что она действительно конкурентоспособна.
В прошлом году благодаря персональному участию вице-премьера Юрий Борисова были приняты очень важные нормативные акты, благодаря которым ввели квоты в рамках закупок. Теперь госкомпании, имеющие IT-бюджет, обязаны его часть потратить на закупку именно отечественного оборудования. Это была первая и очень сильная мера.
В 2021 году вышло ещё несколько правил. К примеру, есть целый перечень оборудования, которое госкомпании уже не имеют права покупать у иностранного производителя, оно должно быть только отечественным. И есть ещё одно правило "второй лишний" – когда на конкурс выходит и отечественная продукция, и импортная, по определению побеждает отечественная.
Проблема есть – технологическая зависимость от западных технологий
К беседе в студии Царьграда присоединился исполнительный директор Ассоциации разработчиков и производителей электроники Иван Покровский.
– Мы сейчас обсуждаем успехи нашей IT-отрасли. Иван, а какие до сих пор у нас остаются проблемы и недостатки? Есть такие?
Иван Покровский: Главная проблема – это довольно критичная зависимость нашей электроники и в целом отрасли информационных технологий от зарубежных вендоров, технологическая зависимость на уровне базовых технологий.
– Но это решается, насколько мы слышали сейчас в студии. Пусть и медленно, но вектор движения очевиден.
И.П.: Пока не очевиден. Главный вопрос, который сейчас обсуждается, это уточнение вектора. Пока не согласованы позиции компаний отрасли, участников рынка по поводу того, какую вычислительную технику и другое электронное оборудование необходимо поддерживать мерами государственного регулирования и инвестициями.
Основное расхождение – в критериях отечественного происхождения этой продукции. Многие компании выступают за поддержку процесса локализации, когда оборудование производится на основе зарубежных микропроцессоров и последовательно, шаг за шагом, увеличивается уровень локализации.
Другие компании говорят, что в качестве стратегической цели надо перед собой ставить внедрение отечественных микропроцессоров, потому что они обеспечивают необходимую технологическую независимость и информационную безопасность.
– А сейчас ещё не выбран путь, который будет реализовываться?
И.П.: Достаточно сложно свести все эти требования вместе. На недавнем форуме микроэлектроники мы провели несколько мероприятий для того, чтобы согласовать позиции компаний – сторонников одного и другого подхода. И кажется, что мы уже близки к тому, чтобы предложить решение преодоления этих противоречий.
– И каким будет это решение?
И.П.: Всё-таки в качестве стратегической цели важно утвердить внедрение отечественных микропроцессоров, а возможности для внедрения локализованной продукции на основе импортных микропроцессоров можно использовать в качестве тактического решения, позволяющего двигаться в тех направлениях, где на сегодня ещё нет отечественного микропроцессора, удовлетворяющего требования заказчиков.
Там можно внедрять технику отечественного производства на основе импортных микропроцессоров, подготавливая таким образом инфраструктуру, развивая компетенции в проектировании, для того чтобы в последующем на них можно было бы опереться, при внедрении отечественных микропроцессоров после их выхода на рынок.
Как не потерять свою часть рынка, сохраняя приоритет отечественной техники
– Светлана, вы слышали проблемы, которые обозначил Иван. Насколько я понимаю, правительство или участники рынка сейчас склоняются ко второму пути?
С.Л.: Мне кажется, что Иван немного перепутал стратегию с тактикой. Потому что стратегически никаких разногласий нет, поскольку вся нормативная база начиная с 2015 года строилась на том, что к 2024 году вся вычислительная техника должна быть на отечественных процессорах. И все наши разработчики к этому готовились, разрабатывали соответствующее оборудование на отечественных процессорах.
Расхождения были только в тактике, поскольку звучали предложения ускорить введение запрета применения иностранных процессоров в вычислительной технике уже с 2022 года. И сейчас дискуссия идёт вокруг того, как, сохраняя приоритет применения отечественной техники, не потерять ту часть рынка, которая приходится на наших разработчиков, а она всё ещё очень маленькая, к сожалению. Мы ищем компромисс.
По поручению Юрия Борисова мы сейчас работаем над тем, чтобы найти оптимальный подход, поставив во главу угла отечественную технику на отечественных процессорах.
– Многие наши производители говорят о том, что нашего внутреннего рынка и рынка ЕАЭС крайне мало, чтобы конкурировать с западными или китайскими производителями, которые штампуют оборудование миллионами, экономя на себестоимости за счёт масштабов. У нас же такого представить пока невозможно. Вот как с этим обстоит в IT-отрасли?
С.Л.: Я бы сказала, что в микроэлектронике, где и разрабатываются отечественные микропроцессоры, ситуация тяжелее, и именно здесь в большей степени проявляется технологический разрыв – какие технологии нам доступны. Плюс для основной массы процессоров, которые нам нужны, нет фабрики, способной их производить.
С точки зрения ёмкости рынка для вычислительной техники – это менее тяжёлая история. Хотя, конечно, для любой продукции чем больше рынок, тем меньше себестоимость и более выгодная цена. Но, как я уже говорила, стран, способных производить собственную продукцию как в микроэлектронике, так и в вычислительной технике, достаточно мало.
Так что нам есть где поконкурировать и развернуться. Так что, как только мы наберём вес и докажем нашим потребителям, что отечественная продукция достойна применения и ей можно доверять, я думаю, мы сможем выйти на экспорт.
Фото: У IT-отрасли России есть возможность стать ключевым драйвером развития страны. Фото: Александр Авилов / АГН "Москва"
