В России принята новая Стратегия научно-технического развития, которая направлена на укрепление суверенитета. Другие державы и блоки также находятся в состоянии технологического соперничества. В условиях стратегической конкуренции, в которых находятся как страны капиталистического Севера, так и страны Глобального Юга, критические технологии имеют принципиальное значение для достижения ряда преимуществ в экономике, торговле, сфере безопасности и обороны, а также создания притягательного образа страны, что принято называть «мягкой силой». Иными словами — это своего рода геополитический фундамент, без какого страна обречена стать колонией или будет балансировать между интересами других держав. Советский Союз был лидером во многих наукоемких отраслях и на основе этого опыта имел существенное и заслуженное влияние во всем мире.
С 1991 г. Россия фактически стала отказываться от многих направлений, перенимая западные инновации, за использование которых приходилось платить. Такая ситуация была выгодна западным странам, которые конкурировали между собой за российский рынок и насыщали его своими товарами и услугами. Но с учетом разрыва отношений с Западом вопрос научно-технологического суверенитета стал снова актуальным. Опыт Российской империи и Советского Союза показывает, что Россия обладает достаточной автаркией (самодостаточностью) как в материальных, так и в людских (научных) ресурсах для выхода в мировые лидеры во многих отраслях, которые Запад сейчас пытается использовать как собственные монополии. Более того, по ряду направлений, например, таких как атомная энергетика (включая строительство атомных ледоколов) и сверхзвуковые носители у нас нет равных.
Но некоторые направления все еще «проседают» и нуждаются в модернизации и адаптации. При чем, нужно делать это комплексно, с заделами на ближнюю, среднюю и дальнюю перспективу в зависимости от направлений. Поэтому подписание Стратегии научно-технологического развития Российской Федерацииi 28 февраля 2024 г. является важным шагом в направлении обретения полного суверенитета и независимости нашей страны. Текст Стратегии содержит 27 страниц и разделен на частей: общие положения; роль науки и технологий в обеспечении устойчивого будущего нации, в развитии России и определения ее положения в мире; стратегические ориентиры и возможности научно-технологического развития; цель и основные задачи научно-технологического развития; государственная политика в области научно-технологического развития; ожидаемые результаты и этапы реализации настоящей стратегии; инструменты реализации настоящей стратегии; финансовое обеспечение реализации настоящей стратегии; мониторинг реализации настоящей стратегии.
В общих положениях отмечены такие моменты как независимость, конкурентность и технологический суверенитет. Последний термин является определяюще важным не только теоретически, но и на практике, поскольку отражает способность государства создавать и применять наукоемкие технологии для обеспечения тех же независимости и конкурентоспособности. Также говорится, что «освоение новых знаний и создание наукоемкой продукции на собственной технологической основе является ключевым фактором, определяющим конкурентоспособность национальных экономик и эффективность национальных стратегий безопасности». По-сути, сказано не только о взаимосвязи сфер экономики и безопасности, но и подчеркнуто, что стоит за ними. При этом отмечено, что данный исторический этап с 2022 г., то есть с начала Специальной военной операции, является мобилизационным в области научно-технического развития. А негативные тенденции, которые включают как внутренние проблемы, так и глобальные вызовы, создают риски отставания России от других стран и ставят под угрозу ее независимость и безопасность.
Поэтому, вполне оправданно говорить, что данная стратегия имеет не только научный и экономический характер, но и геополитический, поскольку затрагивает как внутреннюю политику, так и внешнюю — в частности, сказано о необходимости «эффективного освоения и использования пространства, в том числе путем преодоления диспропорций в социально-экономическом развитии территории страны, а также укрепление позиций России в области экономического, научного и военного освоения космического и воздушного пространства, Мирового океана, Арктики и Антарктики». Если учесть те факты, что Антарктида была открыта русскими исследователями, а первыми покорителями космоса также были русские (в эпоху Советского Союза), то это еще и вопрос исторической справедливости. При этом обращает на себя формулировка о военном освоении указанных пространств.
Хотя Россия всегда выступала против милитаризации космоса, вероятно, из-за односторонних действий США настало время пересмотреть этот подход (с другой стороны военный компонент не обязательно означает системы вооружений, но также логистику, средства обнаружения и предупреждения и т.п.). С другой стороны, говорится о том, что государство и общество должны принять меры «для противодействия возможным угрозам и опасностям для человечества». То есть речь не об узконациональных интересах России, а готовности помогать и другим странам и народам для общего блага. Эта формулировка отражает исконные русские традиции взаимопомощи и жертвенности, показывает сущность нашей стратегической культуры. Хотя конкретные сроки не указаны, говоря о перспективах отмечено ближайшее десятилетие. То есть, условно можно считать стратегию действующей до 2034 г. И за это время нужно будет решить поставленные цели и задачи. При этом отмечено, что до 2030 г. планируется перестройка системы в области науки, технологий и технологического предпринимательства в условиях мобилизационного режима. Должен состояться и переход к новой системе квалификационных кадров и пройти ускоренная разработка импортонезависимых технологий и опережающая разработка принципиально новых научно-технических решений.
Важно отметить, что в принципах государственной политики в области научно-технологического обеспечения указано патриотическое воспитание российских ученых, воспитание талантливой молодежи, создание системы государственной поддержки, развитие сети научных установок и центров и реализации специальной информационной политики. в рамках же международного сотрудничества сделан акцент на дружественные страны, прежде всего в рамках БРИКС, ШОС, СНГ и ЕАЭС. Добавим, что в послании Президента 29 февраля также были обозначены направления научно-технического развития, которые представляют собой взаимосвязанные элементы программы развития страны. Если говорить о наших основных конкурентах, то там также прекрасно понимают значение технологий для проекции национальных интересов. Для сравнения можно указать на работу в этом направлении в США, Британии и ЕС.
Английская расторопность В Британии есть рамочный проект правительства по науке и технологиямiii, запущенный в феврале 2023 г.. Он имеет десять основных направлений, куда входит внедрение искусственного интеллекта, полупроводники, социальные науки и науки о поведении, а также гуманитарные дисциплины, такие как история и этика, призваны играть важную роль в разработке и внедрении технологий. Британская служба исследований и инноваций (UKRI) занимается реализацией ключевых направлений научно-технической базы. Концепция правительства Британии основана на межведомственном подходе к научно-технической деятельности, реализуемым посредством сотрудничества между департаментами. Сама программа будет реализовываться до 2030 г. В целом, если посмотреть как Британия последовательно действовала в этом направлении, можно извлечь определенный опыт и наблюдать какие решения принимают наши геополитические конкуренты, чтобы, по возможности, действовать на опережение. В феврале 2023 г. создан департамент науки, инноваций и технологий. Были направлены инвестиции в индустрию кибербезопасности Северной Ирландии и увеличено финансирование проектов по освоению космоса.
В марте запущены научно-техническая платформа и Национальная квантовая стратегия, предусматривающая выделение 2,5 млрд фунтов стерлингов на развитие квантовых технологий в Великобритании в течение десяти лет. Выделено финансирование в размере 900 млн фунтов стерлингов для увеличения вычислительных мощностей. 26 проектов профинансированы в рамках программы ускорителей инноваций стоимостью 100 млн фунтов стерлингов. Объявлено о двухлетнем национальном пилотном проекте «облако для исследования данных» в партнерстве с UKRI. Запущена Международная технологическая стратегия Великобритании. Опубликован независимый обзор организационного ландшафта исследований, разработок и инноваций. Опубликована Белая книга по регулированию ИИ «Проинновационный подход к регулированию ИИ». То есть, фактически за два месяца были заложены основы для дальнейших проектов и ряд направлений даже обеспечен средствами. Далее помесячно, вплоть до настоящего момента реализовывались или запускались какие-то инициативы, подписывались стратегическое документы, в том числе с зарубежными партнерами, в частности с США, Канадой, Сингапуром, Индией, Австралией, Японией и Кореей.
Согласно официальному пресс-релизу, за один год были разработаны планы действий по каждому из десяти направлений и, под руководством различных ведущих департаментов, обеспечено всестороннее выполнение этих планов при поддержке правительства, промышленности и академических кругов. Гегемония уходит, но США не хочет ее терять В США, вероятно, раньше всех озаботились вопросами критических технологий. Помимо ряда соглашений с ЕС и другими странами по технологиям и торговле, подписанных в предыдущие годы, в августе 2022 г. в США был принят закон CHIPS and Science Act. Его можно считать аналогичным российской Стратегии. Это довольно пространный документ с детализацией направлений, ответственных инстанций, способов финансирования и т.п. Он включает в себя довольно много направлений, таких, как:
— инженерная биология и биометрология; исследования по измерению выбросов парниковых газов;
— кибербезопасностиь и защита частной жизни;
— безопасность программного обеспечения и аутентификация;
— исследование в области управления цифровой идентификацией;
— биометрические исследования и тестирование;
— федеральные стандарты биометрической эффективности;
— защита исследований от кражи;
— распространение ресурсов для исследовательских учреждений;
— передовые исследования в области коммуникаций;
— рассеяние нейтронов;
— искусственный интеллект;
— исследования и образование в области устойчивой химии;
— исследование сантехники помещений;
— исследования в области ядерного материаловедения, включая применение передовых компьютерных технологий в фундаментальных и перспективных исследованиях области науки о ядерном материаловедении и научных открытиях, такие как:
-
усовершенствованная характеристика материаловы;
-
синтез материалов;
-
обработка;
-
инновационное использование экспериментальных и теоретических данных;
-
механическое поведение в уникальных условиях, включая воздействие радиации;
-
исследования в области электрохимии и связанные с ними методы обработки ядерных материалов;
-
разработка передовых контрольно-измерительных приборов и сбор ядерных данных...
И многое другое. Показательно, что законопроект учреждает Международный фонд технологической безопасности и инноваций, включая 100 миллионов долларов ежегодно в течение пяти лет для Государственного департамента США. С помощью этого фонда в США надеются поддерживать безопасные цепочки поставок полупроводников, а также разработку и внедрение защищенных телекоммуникационных сетей. Кроме того, этот фонд должен помочь углубить усилия с ключевыми союзниками и партнерами в важнейшие технологические области. Как сказано на сайте Госдепартамента СЩА "Закон является важным шагом для дальнейшей подготовки нашей экономики к 21 веку и укрепления нашей региональной дипломатии в области цепочки поставок, в том числе через Совет по торговле и технологиям США-ЕС, Индо-Тихоокеанскую экономическую рамочную программу и Американское партнерство во имя экономического процветания«. То есть, вся эта технологическая гонка нужна США для того, чтобы продолжать осуществлять свою гегемонию и контроль над своими сателлитами, что завуалировано под разные виды партнерства. ЕС пытается достичь автономии У ЕС несколько иной подход. Там боятся технологической зависимости как от США, так и от Китая (Азии). Неслучайно там был принят закон о чипах, который направлен на преодоление разрыва между исследованиями и разработками и производством, включая поддержку создания «первых в своем роде» промышленных цехов, которые помогают обеспечить поставки в Европу. Закон появился в феврале 2022 года во время глобального дефицита полупроводников, который почти полностью остановил процесс производства многих продуктов с электронными компонентами, от игровых приставок до автомобилей.
В общей сложности на настоящий момент запущено 68 проектов на сумму около 100 миллиардов евро. А 20 июня 2023 г. Европейская комиссия объявила, что создаст новую платформу стратегических технологий для Европы (STEP), ранее известную как Фонд суверенитета ЕС. На тот момент глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила журналистам, что для Европы «крайне важно иметь технологическое преимущество для мира завтрашнего дня» и противостоять последствиям масштабных налоговых льгот и пакетов субсидий в Китае и Америке. Выделенные средства будут поступать из ряда существующих фондов ЕС, включая InvestEU, Horizon Europe, Инновационный фонд, Европейский оборонный фонд и фонды политики сплочения, среди прочих. Также Комиссия объявила, что создаст единый центр для всех проектов, относящихся к трем важнейшим секторам, — так называемый ‘Портал суверенитета’.
Однако в ЕС эти усилия сталкиваются с проблемами из-за разногласий и бюрократических проволочек. Так, в конце 2023 г. эксперты раскритиковали новый доклад Европейского инновационного совета (EIC) о новых глубоких технологиях, прорывных инновациях и исследовательских проектах на ранних стадиях, поставив под сомнение предлагаемый подход к квантовым вычислениям и полупроводникам. EIC — это основная инициатива Европейской комиссии, и его доклад был направлен на выявление областей применения новых технологий, связанных с промышленностью, космосом, здравоохранением и окружающей средой, которые обеспечат основу для финансирования развития.ix Но, мнению экспертов, разделы отчета, посвященные полупроводникам и квантовым технологиям, не вызывают восторга, в частности, в них отсутствует анализ ссылок на основные законодательные документы ЕС, такие как Закон о чипах и последние разработки в области квантовой техники. Согласно отчету, квантовые технологии, являющиеся частью конфиденциальных данных и цифровой инфраструктуры ЕС, являются крупнейшим портфолио EIC в области цифровых технологий и промышленности.
Однако «в обсуждении полностью упускается из виду тот факт, что одной из лучших реализаций квантовых компьютеров и симуляторов являются платформы с нейтральными атомами и ионами, управляемыми лазерным излучением», — говорит один из критиков. Аналогичным образом раздел о полупроводниках оказался недостаточно глубоким. С учетом предыдущих провалов подобных «всеобъемлющих» и «глобальных» инициатив ЕС, можно предположить, что их стратегия будет реализовываться медленно, постоянно обновляться и совершенствоваться. Тем не менее, опыт всех трех акторов может быть учтен Россией при реализации собственной Стратегии, в частности на основе открытых источников можно анализировать как продвигаются те или иные инициативы, какая поступает критика от экспертов-профессионалов, какие возникают сложности и уязвимости в процессе. Безусловно, необходимо учитывать и опыт других стран, которые достигли значительных успехов в разных областях — Китая, Южной Кореи, ОАЭ и Ирана. Опыт последнего особенно интересен, поскольку многие наукоемкие технологии там являются аутентичными и появились в результате санкционного режима стран Запада.
Леонид САВИН
