Недавно стало известно о том, что корпорация Oracle переносит петербургский центр разработок в Индию, где будет развивать бизнес в сфере «облачных» технологий и дата-центров. Среди возможных причин упоминалось изменение политического отношения головной компании к российскому рынку, желание сэкономить на рабочей силе и даже фактор большей культурной совместимости — как известно, президент Oracle Томас Куриан является уроженцем Южной Индии. Официально решение о закрытии центра не было провозглашено, однако в закулисной среде эксперты уловили все признаки, от внезапного притока резюме сотрудников питерского подразделения до признаний бывших менеджеров.
Новость вызвала пессимистические настроения в связи с возможными имиджевыми потерями для Санкт-Петербурга как ИТ-центра. Один из бывших руководителей Oracle в СНГ пошел дальше и поставил под вопрос конкурентоспособность отечественной промышленности в отсутствии поддержки крупных ИТ-корпораций: «Если Oracle из России уйдет, страна потеряет единый центр компетенций в области Java, его сотрудники разбегутся по разным компаниям и быстро растеряют свои навыки. Кто тогда будет разрабатывать передовое промышленное ПО в России?».
Давайте разберемся в вопросе и подумаем, больше ли закрываемый Центр разработки Oracle дал стране, чем взял у неё?
Все хорошо начиналось
Не вдаваясь глубоко в историю, когда в далеком 1988 году основатель Oracle Ларри Эллисон обещал доставить в СССР продукты Oracle на ракетах с ядерными боеголовками, обратимся к существу вопроса. Центр разработок Oracle появился в Санкт-Петербурге в 2011 году. Возник он не на пустом месте: еще в 2004 году компания Sun, создатель платформы Java, поддержала набирающее силу российское Java-сообщество и основало штаб-квартиру для проведения исследований, разработок и распространения интереса к Java-технологиям в России и странах СНГ с помощью крупных технических конференций и образовательных курсов. В развитии проекта большую роль сыграло сотрудничество с лабораторией Санкт-Петербургского Государственного Университета, стартовавшее еще в 1996 году. После поглощения компании Sun, Центр разработки в Санкт-Петербурге перешел под бренд Oracle. Помимо разработки Java-технологий, коллектив переключился на создание новых продуктов Oracle. Частично ресурсы были направлены на поддержку доставшейся MySQL и других направлений.
Казалось бы, результаты деятельности Центра под брендом Oracle выглядят весьма позитивно. Запущены олимпиады по Java-программированию, в которых приняли участие более 60 000 студентов из 400 вузов. Коллектив Центра вырос в три раза, укрепившись наиболее талантливыми разработчиками, в том числе, кандидатами наук. Активное сотрудничество Oracle с вузами заключается и в том, что компания держит руку на пульсе содержания программ для профильных специальностей, предоставляя в помощь свои ресурсы, включая научно-методические материалы, программное обеспечение и преподавателей.
Власти Санкт-Петербурга отнеслись к начинаниям Центра благосклонно. Присутствие крупного центра разработки, занимавшегося в последнее время и направлением ПО для интернета вещей, укрепляло имидж города как не только культурной, но и технологической столицы. Взаимовыгодное сотрудничество состояло и в «зеленом свете» для проектов внедрения информационных систем на основе Oracle для городских и муниципальных нужд. Только в 2014 году объем закупок продуктов Oracle в госсекторе составил почти 4,6 млрд рублей (по результатам исследования TAdviser).
Cui prodest?
А теперь давайте рассмотрим последствия «любви» Oracle к Санкт-Петербургу, которая так внезапно закончилась. К слову, несмотря на заявления о значимости для корпорации российского рынка, по факту в портфеле прибыли он занимает всего несколько процентов. Так что даже кардинальное решение об уходе из России не будет для Oracle слишком болезненным.
На бутерброд с маслом
Безусловно, работавший в Oracle программист получал бутерброд с толстым слоем масла. И это было хорошо для него. Но перегретый высокими зарплатами рынок труда усложнял жизнь российским ИТ-компаниям, вынужденным конкурировать с иностранными работодателями, особенно при низком курсе рубля. Зарубежные ИТ-гиганты, такие как Oracle и Microsoft, десятилетиями переманивали к себе лучшие умы, располагая сверхвозможностями. В масштабе государства это означает, что наши программисты были отвлечены от создания российской интеллектуальной собственности, от разработки собственных продуктов, которые могли бы приносить доход им и стране. Теперь высвободившийся потенциал Центра разработки Oracle (300−350 специалистов высокого уровня) может быть аккумулирован российскими компаниями. В Санкт-Петербурге находится центральный офис НП «РУССОФТ» — объединения российских разработчиков программного обеспечения, включающего порядка 70 компаний с общим штатом более 17 тыс. сотрудников, многие из которых находятся в Санкт-Петербурге. Недавно прогремела новость о том, что язык программирования Kotlin получил статус официального языка для разработки приложений под ОС Android, в дополнение к Java и C++. Это разработка питерской компании JetBrains, которая успешно продает свои продукты во всем мире. Не надо забывать и про гиганта российского биллинга «Петер-Cервис» (название компании говорит само за себя). Am.RU — недавно приобретенный Mail.Ru Group портал для купли-продажи автомобилей, долгое время занимавший третье место на российском рынке — тоже родом из Северной Пальмиры.
Время собирать камни
Санкт-Петербург — признанный научный и образовательный центр мирового уровня, родина чемпионов олимпиад и успешных ИТ-стартапов. Команды СПбГУ и Университета ИТМО регулярно занимают пьедестал на самой престижной международной олимпиаде по программированию ACM ICPC. В основе побед, несомненно, лежат глубокие математические и алгоритмические знания. Но для того, чтобы процесс воспроизводства кадров такого уровня не затухал, необходимо, чтобы часть наиболее талантливых выпускников оставалась в стенах кафедры и продолжала работу на поприще науки и образования. Возможно, со временем запуская собственные ИТ-стартапы. По выражению профессора Факультета информационных технологий и программирования Университета ИТМО Анатолия Шалыто, нельзя отдавать на съедение западным корпорациям «посевной фонд», иначе некому будет готовить разработчиков высокого уровня — востребованный всеми «ИТ-спецназ». А программы работы с вузами ИТ-гигантов сейчас направлены на то, чтобы «на корню» отобрать к себе наиболее перспективных студентов. Они не заинтересованы делиться уникальными знаниями и инновационными технологиями, которые могли бы помочь в университетском процессе, разве что в контексте лучшего освоения их собственных продуктов. Пожалуй, самая наглядная ситуация сложилась в области технологий баз данных. Адаптация программ соответствующих специальностей под Oracle и Microsoft привела к тому, что российские вузы готовят администраторов баз данных и прикладных разработчиков с ограниченным профессиональным кругозором, а подготовка специалистов, способных разрабатывать сами СУБД, практически отсутствует. Восполнять этот пробел приходится сейчас российским разработчикам СУБД, испытывающим дефицит в кадрах.
Сила в сообществе
Размещение центров ИТ-корпораций на территории России приносит налоговые поступления в бюджет и укрепляет имидж технологически прогрессивной страны. Но для государства ИТ-отрасль играет гораздо более важную, стратегическую роль и не сводится к источнику налоговых поступлений, о чем можно судить и по проекту программы «Цифровая экономика». Это основа технологической независимости, безопасности и конкурентоспособности страны. В критически важных сегментах, таких как операционные системы, средства виртуализации, СУБД, офисные пакеты, системы проектирования необходимо развивать отечественные программные продукты мирового уровня. Это делает возможное сворачивание сотрудничества с зарубежными партнерами уже не нашей, а их проблемой.
В таких областях, как информационная безопасность, поисковые системы, социальные сети позиции российских разработчиков традиционно сильны. Пресловутые «русские хакеры» — бренд, который уважают во всем мире. Есть ли шанс убрать зависимость от зарубежных решений в других направлениях? Определенно, «ход конем» позволит сделать ставка на открытое программное обеспечение. По оценкам Garner, популярность открытых продуктов растет примерно на 5% в год и будет применяться в 70% новых приложений. Главное преимущество open source в том, что не нужно писать тонны кода «с нуля», пытаясь догнать и перегнать. Хороший открытый проект может быть удачной стартовой площадкой для отечественных разработчиков, которые могли бы достичь заметного результата без изоляции от мировой научно-технической мысли. Внеся существенный вклад в такой проект, можно одновременно получить и заслуженное признание в глобальном масштабе, и удовлетворить потребности страны в импортонезависимом продукте. В области операционных систем таким проектом может быть Linux, в области СУБД — PostgreSQL и т. д.
Чем хороша модель развития российских ИТ-компаний на основе проектов с открытым кодом?
- Во-первых, это фабрика идей и драйвер инноваций. В развитие крупного opensource-проекта вносят вклад сотни и тысячи разработчиков со всего мира, и это возможность для наших программистов всегда быть на переднем крае технологий, в том числе, создавая продукты в наиболее заметных сейчас областях облачных вычислений, больших данных, интернета вещей, искусственного интеллекта. Перспективность подобной питательной среды подтверждается и вниманием к ней коммерческих компаний-разработчиков ПО, которые в последнее время все активнее и активнее стараются поддерживать открытые проекты.
- Во-вторых, гибкость и расширяемость кода позволяет его адаптировать под потребности заказчиков, вплоть до развития собственных веток, а это конкурентное преимущество по сравнению с проприетарными разработками.
- В-третьих, взаимодействие открытых проектов с академической средой обеспечит непрерывный приток свежих идей с одной стороны, передачу глубоких знаний с другой и столь необходимую связку между исследованиями и прикладными задачами. При этом не будет угрозы «переманивания» выпускников и аспирантов — участие в opensource-проекте может быть частичным, более того, это стало хорошим тоном для многих серьезных разработчиков. Стоит отметить и развитие человеческого потенциала в регионах страны благодаря модели распределенной разработки — участники opensource сообщества как никто умеют работать в условиях удаленного доступа, так что для талантливых ребят открывается возможность стать частью команды, не покидая родной город.
Так что уход Oracle из Санкт-Петербурга — не повод посыпать голову пеплом и плакать об имиджевых потерях, а сигнал того, что эпоха колониального ИТ-аутсорсинга подходит к закату. А государству и бизнесу пора обратить внимание на новые возможности и новые модели развития ИТ-компаний, приносящие значительно большую пользу и сотрудникам, и вузам, и экономике страны.
Впрочем, какой закат? Уйдут одни, придут другие... Санкт-Петербург — жемчужина у моря. Не надо зевать.
