В последние годы своей жизни, он делал всё, чтобы спасти как можно больше людей на Украине, устраивая их судьбы таким образом, чтобы они могли избежать бедствий в самых горячих точках будущей войны.
Помню молодую пару; они приехали за благословением на венчание. Старец Иона не благословил их обосноваться в Мариуполе, где жила девушка. Сказал, чтобы ехали в глубинку России, к родственникам парня, и там пускали корни. Помню недоумение обоих: Мариуполь – у моря, и работа есть. Разве могли они тогда знать, что ждёт этот город: вторая половина нулевых…
Другой женщине для покупки дома старец дал адрес маленького посёлка, где есть источник воды. Теперь вокруг военные действия, перебиты водоводы, а её место бомбёжки обходят стороной, и есть вода.
Без счёту таких историй наслушалась я на подворье Свято-Успенского Патриаршего монастыря в Одессе, где духовником подвизался схиархимандрит Иона (Игнатенко), один из самых почитаемых старцев нашей Церкви. Многочисленные воспоминания духовных чад отца Ионы можно найти в интернете. Расскажу свою историю встречи со старцем, случившуюся летом 2007 года.
* * *
Никогда не забуду: рука старца Ионы Одесского на моей голове. В другой его руке посох, которым он легонько потюкивает меня по лбу. Вокруг – людское море, наплывает, волнуется. Люди ждут помощи, исцеления, утешения. Текут и текут к роднику в последней, высшей надежде на чудо. С верою в Бога припадают к этому старцу, пребывающему уже в глубокой немощи. Ловят каждое слово.
И старец говорит, но слова его устремляются поверх голов куда-то к морю – странные, тревожные, как голос колокола, созывающего народ на пожар. И каждый забывает про своё.
О чём это он?.. Что такое он говорит?..
– Поднимается из глубин морских сера, закипает, пенится, рвётся наружу пламя. Скоро полыхнёт это пламя, и пойдёт огонь с Украины на Россию. А Россия встречным огнём ответит. И сойдутся эти два огня, и мало никому не покажется.
Старец говорит о том, что все нестроения наших дней – это только цветочки. Всё на пороге, пора собирать святыни. Огонь придёт на эту землю. Кто только выживет? Кто только жив останется? Погибнут все, кто против Бога и России пойдёт. Господь отдал русских Своей Матери, Победительной Воеводе... Россия есть истинный свет миру...
Странная, страшная речь старца взрывной волной прокатывается по рядам, толпа замирает – как? Это не про нас! Трудно поверить в слова старца. Но рука его – у меня на голове, и знаменитый посох, о котором мы наслушались историй, продолжает совершать надо мной свою тайную работу. Крик чаек эхом вторит голосу отца Ионы.
Вообще-то я ехала к старцу с вопросом, казавшимся мне в ту пору вопросом жизни и смерти. Трясло мою жизнь тогда – двенадцать баллов. А тут такая оказия: настоятель нашего храма собрался с матушкой в Одессу к старцу Ионе, о котором шла молва по городам и весям почившего в бозе Советского Союза. Ну и благословил меня отец Валерий ехать с ними. И замаячила надежда: развяжет старец узел судьбы. Как скажет, так тому и быть.
В Одессу прибыли рано утром, ещё затемно. Обратные билеты взяли на вечерний поезд того же дня. Думали, за день управимся. Насколько решение было опрометчивым, поняли сразу, как только миновали арку монастырской обители. Повсюду были люди. Они сидели, ходили по парку, лежали на скамейках, на газетках и просто на траве, и сквозистые тени огромных дерев расцвечивали их лица, усталые, просевшие в долгом ожидании. Иные тут же раскладывали нехитрую снедь и подкреплялись. Другие читали молитвы или пели псалмы.
Вскоре мы узнали, что старец занемог и давно уже не выходит из кельи. Все, кто живёт поблизости, после недолгого ожидания разъехались. Те же, кто прибыл издалека, молились и ждали. Кто два, три дня, а кто и неделю.
На литургию отец Иона не вышел. После службы мы осмотрели монастырский двор, постройки, вышли к морю, затем расположились отдохнуть на траве у фонтана. От паломников выведали «расписание» и всё «житие старца» от рождения до сего часа, подробности чудесных исцелений и пророчеств, поданных Господом через отца Иону.
– Видать, совсем худо, раз на литургию не вышел... Разве к вечерней Бог даст силы...
И вся братия, облепившая каждый выступ стен, парапеты, деревья, жавшаяся, по возможности ближе к келье старца – а вдруг! – являла собой живую иллюстрацию евангельской притчи об ожидающих «возмущения воды». Никто не знал, когда, и будет ли, и повезёт ли прикоснуться и получить благословение. Всё было – ожидание. Напряжённое, молитвенное.
К вечерне старец тоже не появился, и отец Валерий благословил меня написать записочку со своим «вопросом» и просьбой о благословении. Матушка в лавке всех успокаивала: отец Иона записочки читает и молится о каждом.
Мы вышли из храма, постояли в вечереющем парке. Крики чаек смешивались с карканьем воронов, устраивающихся на ночлег в густых кронах. Пора было покидать монастырь, чтобы успеть к поезду. Отец Валерий был явно расстроен. Мы с матушкой хранили молчание. За оградой батюшка разоблачился, сложил подрясник в сумку и, не оглядываясь, зашагал к остановке. Мы, едва поспевая, семенили вослед.
Внезапно отец Валерий остановился, на секунду замер, словно к чему-то прислушиваясь, затем развернулся и побежал назад, к воротам монастыря, на ходу доставая из сумки подрясник. Нам успел крикнуть:
– Стоя-я-ть!
Мы стали, как вкопанные. Через мгновение у матушки зазвонил телефон.
– Быстро сюда! – было в трубке два слова.
Мы побежали.
Весь сквер у монашеской кельи заполонила огромная толпа, в центре которой я увидела старца, благословляющего отца Валерия. Движение посоха – и толпа расступилась перед нами и пропустила, сначала матушку, которую старец коротко благословил и постучал посохом по левой груди. О том, что у неё там киста, она ему не сказала. Но старец ЗНАЛ.
Наступила моя очередь. Отец Иона положил руку на мою грешную голову и посохом стал её «лечить». Под это мерное постукивание старец обратился к толпе. Произнёс те самые слова и пророчество про Украину и Россию. Господь дарует мир после того, как будет «соборное покаяние и молебен с Победительной в том месте, где начало Москвы». Когда увидит, что «чётки наши рвутся от молитвы».
Проповедь длилась около получаса, и всё это время старец Иона продолжал постукивать меня по лбу. А потом вдруг обратился прямо ко мне и ответил на мой «вопрос», который я ему НЕ ЗАДАВАЛА.
И ещё: в то время я страдала от зависимости, с которой никак не могла справиться: это была игра «в шарики». Находилась в состоянии глубокого уныния. Сама не заметила, как забрала меня эта трясина, такая безобидная на первый взгляд, и повязала по рукам и ногам: бессонные ночи, полдня сна, тяжелые, мутные вечера, и опять всё по новой.
А шарики, – вдруг воскликнул старец, возвысив голос и обращаясь к толпе, и его рука стала тяжёлой, как стопудовая гиря, – это бесовские игрища! С их помощью отец лжи улавливает наши души, уводит от истинного предназначения, от молитвы, от Бога.
И в этот миг я «увидела» свою бедную голову глазами прозорливого старца: вокруг неё вились тысячи разноцветных шариков. Они плясали, кривлялись, строили рожицы. Старец отгонял их посохом и молитвой, которая творилась в нём непрерывно, как служба в храме, пока он говорил, благословлял, раздавал кусочки хлеба и конфеты. Шарики боялись молитвы и от посоха лопались и исчезали.
Вернувшись домой, я безжалостно удалила игры на всех носителях и больше к этому не возвращалась.Так Господь избавил меня от глупого, тяжкого бесовского наваждения – молитвами духоносного старца.
Старец удерживал нас ровно столько, сколько потребовалось, чтобы мы почти бегом поспели к поезду в последнюю минуту. Поезд тронулся, а мы сидели молча, каждый переживая свою «порцию» благодати. Мой «вопрос жизни и смерти» отошёл на второй план. Все мысли витали вокруг предстоящей большой войны между силами добра и зла, которая почему-то должна было начаться именно на Украине. Мои родители жили в Полтаве, я присматривала за ними, временно проживая на Украине с русским паспортом, дети мои – в Донецке, брат и сын – в России. Россия и Украина были так тесно связаны, переплетены общей кровеносной системой, что представить себе войну между ними было никак невозможно. И тем не менее одесский старец нас предупредил.
Прошли годы. Осенью 14-го я покидала охваченную огнём Украину, и матушка приехала ко мне проститься. Тогда я узнала от неё, что отец Валерий в ту нашу поездку в Одессу просил благословения старца Ионы на строительство нового храма.
– Отец Иона не благословил. Сказал: построишь – заберут раскольники. Для раскольников строить будешь.
Отец Валерий не послушал старца. Десять лет до этого он прослужил на выселках. В конце 90-х ему, как только что рукоположенному молодому иерею, выделили часть помещения в старом здании психбольницы. Денег не было, устраивался, как мог. Коврики, шторы из секонд-хенда, бедный приход. Добираться далеко, хотя именно там прошли самые лучшие, самые светлые годы моего воцерковления.
И вот нашёлся благотворитель, готовый перечислить деньги на строительство новой церкви. Мечта нашего батюшки! Это искушение, которого отец Валерий не смог преодолеть. Ослушался старца и всё-таки построил церковь. На какое-то время всё стало по-другому: изменился статус в церковной иерархии, «качество» прихода, пошли поездки на Афон, в Иерусалим. Почёт и уважение.
Но как только грянул майдан, почти сразу начались провокации и угрозы в адрес «масковськых попов». А потом отец Валерий заболел раком и в прошлом году отошел в вечность.
О судьбе храма можно только догадываться: прихожане, друзья, знакомые перестали выходить на связь.
А совсем недавно мужу моему приснился старец Иона и велел передать мне, чтобы я обо всём этом написала. Что я и исполнила – с молитвой и не без обязательных в таких случаях искушений.
Схиархмандрит Иона Одесский часто повторял: «Нет отдельно Украины и России, а есть единая Святая Русь», и его авторитет поддерживал православие на Украине в тяжкие годы раскола.
Старец говорил, что смута на Украине начнётся через год после его кончины. Он преставился 18 декабря 2012 года, а ровно через год в Киеве начался майдан – с выхода на улицу «онижедетей».
А для меня встреча со старцем Ионой стала неоценимым духовным подспорьем и поддержкой в трудное время разворота от мирской страстной жизни к обретению «единого на потребу». Я и теперь чувствую присутствие в моей жизни отца Ионы, хотя виделись мы всего один раз. Я бесконечно благодарю Бога за эту встречу.
Наталья Корнильева – писательница. В 2014 г. вынуждена была переехать из Полтавы под Севастополь. Правнучка священника Харьковской епархии о. Иоанна Корнильева, новомученика.
Наталья Корнильева
