Если попытаться сказать что-то о скифах, в первую очередь в голову придёт бессмертное стихотворение Блока: «Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы!» Но насколько «раскосыми и жадными очами» смотрели на мир настоящие скифы? Что мы можем вспомнить о них, кроме смутных образов степных всадников и поросших травой курганов? Над загадкой происхождения скифской культуры и её исчезновением бьются многие учёные умы.
Если оставить в стороне поэзию, что можно сказать о скифах наверняка? На первый взгляд, не так уж и мало. Это был древний ираноязычный народ, состоящий из множества небольших и крупных племён, обитавших на территории Северного Причерноморья от Дуная до Дона. Скифы существовали на солидном временном отрезке с VIII века до нашей эры до III или IV века нашей эры – более тысячи лет.
Несмотря на сложившийся образ свирепых воинственных кочевников, среди степных племен находились вполне мирные представители – скифы-земледельцы, пахари, которыми правили так называемые «царские скифы». Хотя именно благодаря военному искусству скифы вписали себя в историю.
Говоря о «раскосых и жадных очах», Блок принял на веру известное заблуждение. Антропологический тип скифов был вполне себе европеоидным – светло-голубые глаза, рыжие волосы, рослое телосложение. Из их культуры наиболее известны изделия в «скифско-сибирском зверином стиле» – украшения из золота и серебра, железа и бронзы. Рукояти мечей, бляшки для конской сбруи, женская бижутерия, браслеты, пряжки, узоры брони изображали настоящих и фантастических животных, стоящих по отдельности или сошедшихся в схватке.
Звери чаще всего застывали в характерных позах или в движении, но с обращенной головой на зрителя. Эти предметы культуры столь узнаваемы, что их включают в археологическую «скифскую триаду», по которой определяют, принадлежит ли то или иное захоронение скифам. Звериный стиль, конское снаряжение, железное оружие, особенно меч акинак? Да, точно, здесь похоронены скифы! Метод работает безукоризненно.
Невероятно тяжело разузнать что-то о племенах без письменности, описание которых со стороны современных им цивилизованных стран звучит примерно как «прискакала орава уродов и ограбила нас до нитки». Если бы не Геродот со своей легендарной «Историей» и ещё небольшой ряд авторов, нам бы остались только курганы, поселения да городища, по которым можно составить лишь очень ограниченное представление о быте скифских племён.
Взять хотя бы название «скифы». То ли оно пошло от древнего индоевропейского корня «стрелять», что было бы более чем логично для народа, чуть ли не изобретшего конных лучников. То ли, как следует из античных комментариев к Илиаде, скифы первыми начали коротко стричь волосы, и их самоназвание переводится как «стриженные». А может слово «скифы» произошло от ваханского слова «шапка»? Действительно, скифские головные уборы имели весьма выдающуюся форму, а шапку носил каждый мужчина.
Откуда скифы явились? Из Азии же, верно? В целом, да. Вопрос только в том, за какое время это произошло, и где они сформировали свою ярко выраженную культуру. Одна теория, автохтонная (от греческого слова «местный, коренной»), предполагает, что предки скифов крайне неторопливо, в течение многих столетий, мигрировали в Северное Причерноморье из Поволжья, там перемешались с родственными им местными племенами и окончательно оскифились.
Обрабатывать железо, воевать верхом и мастерить «звериные» украшения научились уже на месте. То есть, с одной стороны, вроде и азиаты, а с другой — вполне себе европейцы, по внешности уж точно. Другая теория, равнозначная первой, заявляет обратное — ничего на месте скифы не придумывали, а всё притащили с собой.
Явились в указанный регион где-то в VII веке до нашей эры уже с конями, железом и звериным стилем, да там и остались жить, вытеснив или поработив коренных жителей. На это, кстати, и Геродот указывал. Интересно, что надёжные доказательства находятся для обеих теорий, и археологи до сих пор не могут прийти к однозначному мнению.
Так уж сложилось, что при разговоре о культуре кочевников или, по крайней мере, степной цивилизации, обожающей коней, нельзя обойтись без рек крови, сожженных городов и чаш из вражеских черепов. Тот же Геродот заявлял, что скифы не только изображали зверей на уздечках и браслетах, но и вели себя подобно им. Юношу обязывали испить крови первого убитого им врага, а на долю в добыче можно было претендовать, лишь предъявив отрубленную голову, да и право участия на пирах «покупалось» кровью неприятеля.
Одолев перевалы Главного Кавказского Хребта, скифы в VII веке до нашей эры хлынули в Закавказье неудержимой лавиной. Древнее государство Урарту они уничтожили настолько качественно, что о нём напрочь забыли даже античные авторы. Под их ударами содрогались города Палестины и Ассирии, Мидии, Финикии. Скифы, конечно, не грабили и убивали всех подряд, словно какие-то орки, но долгое время выступали в качестве главной военной угрозы региона.
Они заключали союзы с одними странами против других, получали богатые дары на откуп. Так поступил, к примеру, мудрый египетский фараон Псамметих I и сохранил своё царство. Быстрее всего поняли пользу скифов мидийцы и вавилоняне: объединившись с конными стрелками, они окончательно разгромили когда-то непобедимую Ассирию, стерев её с лица земли. Затем мидийский царь Киаксар пригласил скифских вождей и воевод на дружеский пир и перебил их всех до единого. Скифы были вынуждены вернуться в Северное Причерноморье, даром что дел успели натворить изрядно.
Возможно, о грозных степных вояках вскоре бы и забыли, но примерно через сто лет персидский царь Дарий I Гистап решил, что из тех получится неплохая груша для битья. Надо же на ком-то натренировать непомерно раздувшуюся армию перед походом на материковую Грецию? Персидский владыка собрал войско в 700 тысяч человек и двинул его в скифские степи через пролив Босфор, Фракию и, наконец, Дунай.
Скифы были в курсе его планов и, посовещавшись, выставили в ответ 200 тысяч конников. Соотношение, конечно, не столь впечатляюще неравноценное, как в случае с 300 спартанцами, зато и результат значительно лучше. Армия скифов вгрызалась в неповоротливых пехотинцев Дария днём и ночью, изматывая их и засыпая дождём стрел на расстоянии. Скифы сжигали поля, отравляли водоёмы, постоянно заманивали отдельные вражеские части в засады и не останавливались ни на секунду.
В конце концов, посрамлённые персы, не выиграв ни единого сражения, не захватив никакой добычи и понеся чудовищные потери, вернулись восвояси. Скифы же относительно спокойно просуществовали ещё много столетий, растворившись в истории так же загадочно, как они в ней и появились. Хотя, не так уж и растворились. Помним же мы стихотворение Блока. А поэзия такой силы бывает и сама по себе сродни историческому свидетельству.
