С руководством российского МИДа встретились представители движения, в свое время внесенного Верховным судом в черный список. Москва стала площадкой для «приручения» талибов – чего так и не добились «освободившие» Афганистан американцы. Какую роль в инициированном Москвой мирном процессе сыграл наш противник времен Афганской войны? Надо ли ожидать исключения талибов из реестра террористов?
Россия возвращает свое влияние на международной арене, в том числе благодаря встрече по Афганистану, прошедшей в Москве при участии представителей «Талибана»*. Так телеканал CNN оценил встречу «московского формата», которая состоялась в пятницу в столичном «Президент-отеле».
В Москву прибыли пять представителей «Талибана» и шестеро членов Высшего совета мира Афганистана. Эта полуофициальная структура была создана восемь лет назад по распоряжению тогдашнего президента Хамида Карзая для контактов с вооруженной оппозицией, включая «Талибан». Главное – встреча прошла при посредничестве МИД России, а открыл ее глава отечественной дипломатии Сергей Лавров. «Участники заседания отметили востребованность московского формата и договорились о продолжении консультаций», – цитировал ТАСС сообщение МИДа.
Добавим, что помимо афганских делегаций на московскую встречу приехали по три представителя Китая, Индии, Ирана и Пакистана – в том числе в ранге замминистра иностранных дел. Судя по словам представителя нашего МИДа Марии Захаровой, ожидалось и участие неких представителей США. Но, если судить по сообщениям, поступившим со встречи, американцы не приехали. Вряд ли это можно записать в число достижений Госдепа.
Но в прошедшем событии, при всей его несомненной значимости и прорывности для нашей внешней политики, есть момент, придающий, скажем так, некоторую странность всей истории с приездом «политических» талибов в Москву. Движение «Талибан» в 2003 году решением Верховного суда было запрещено в России, остается в этом списке и сейчас.
Член международного комитета Совета Федерации Олег Морозов в комментарии газете ВЗГЛЯД не исключил возможности пересмотра вопросов о статусе запрещенной организации. Но он отметил, что, конечно, «все зависит от результатов диалога».
Переоценивать готовность талибов к диалогу не стоит, но сама политическая реальность подталкивает их к выходу из жесткого противостояния с Кабулом. За прошедшие полтора десятилетия обстановка в мире и в Афганистане изменилась. «Талибан», который с середины 1990-х до начала 2000-х господствовал в стране, а в последующие годы был серьезнейшей угрозой американцам и тому режиму, который они поддерживали, сейчас не так силен. Талибы по-прежнему де-факто контролируют около 50% территории, но в основном в сельских районах (такие данные в сентябре привел секретарь Совбеза России Николай Патрушев). Города – под контролем центрального правительства.
В «Талибане» обновилась верхушка, причем ротация элит, как известно, была принудительной – и основатель радикального движения мулла Мухаммад Омар, и его преемник Ахтар Мансур умерли не своей смертью. О каких-либо доказанных связях третьего поколения талибов с «Аль-Каидой»* вроде бы ничего не известно. А что касается «Исламского государства*», в начале 2010-х проникшего в вотчину талибов на границе Афганистана и Пакистана, то с ним у «Талибана» отношения не сложились настолько, что в прошлом году организации объявили друг другу джихад.
Что касается талибов, добравшихся до Москвы, то, как сообщил ТАСС, впервые в международной встрече такого уровня приняла участие делегация «политического офиса» талибов и его глава Шер Мохаммад Аббас Станакзай. Офис базируется в столице Катара Дохе. И скорее можно было бы ожидать, что диалог с делегацией кабульского Высшего совета мира пройдет именно на катарской территории. Как сообщили изданию «Коммерсант» в делегации «политофиса», талибы уже провели две встречи с американскими дипломатами в Дохе.
Но сейчас площадкой была избрана Москва – что также не могут не учесть и в Вашингтоне, и в столицах аравийских монархий, традиционно поддерживающих афганских моджахедов.
«Проблемы Афганистана могут быть решены исключительно политическими средствами, через достижение общенационального согласия с участием всех противоборствующих сторон, – говорил Лавров, открывая заседание. – В данном контексте мы приветствуем присутствующие здесь делегации Высшего совета мира Исламской Республики Афганистан и движения талибов».
Впрочем, формально прямых контактов между кабульскими властями и талибами в Москве так и не случилось. «Никаких контактов!» – подчеркнул талибский представитель Станакзай. Но, как рассказал зампред Высшего совета мира Азизулла Дин Мохаммад, «сегодня во время обеда мы провели краткую беседу с талибами, и она прошла в дружеской атмосфере».
Высший совет мира – это, как уже было сказано, своего рода посреднический буфер. Во главе его стоит человек, чье имя хорошо знакомо нашим воинам-афганцам и вообще всем, кто помнит о войне 1979–1989 годов. Гульбеддин Хекматияр, некогда один из главных душманов, 71-летний вождь Исламской партии Афганистана и ее моджахедов. В 90-е он дважды побывал премьер-министром раздираемой войной страны. В 2003 году был объявлен США террористом и внесен в черный список ООН наряду с Усамой бен Ладеном и основателем «Талибана» муллой Омаром. В 2016-м подписал мирное соглашение с проамериканским правительством в Кабуле, и менее чем через полгода ООН сняла с него санкции.
«Те, кто уже заключил мирный договор с правительством, в том числе и Хекматияр, пытаются уговорить остальных, в том числе талибов, сделать то же самое.
Они пытаются сделать это в Москве, и мы наблюдаем этот процесс воочию», – пояснил газете ВЗГЛЯД эксперт по странам Центральной Азии и Афганистану Дмитрий Верхотуров. С талибами пока все сложно.
«Во-первых, мы не признаем нынешнее правительство как законное, поскольку оно не было выбрано народом Афганистана, – цитировал RT заявление талибского представителя Станакзая. – Это правительство не представляет народ Афганистана, поэтому мы отказываемся от прямых переговоров с ними, пока мы не решим наши проблемы с американцами». Об этих проблемах талиб высказался отдельно: «Наша главная цель – положить конец вторжению иностранных сил в Афганистан. Когда мы встречаемся с американской стороной за столом переговоров, мы просим их уйти из Афганистана. Но пока эти переговоры, конечно, находятся на начальном этапе».
По оценке Верхотурова, контакты в Москве налаживаются через афганскую диаспору в России, которая, по всей видимости, и разрекламировала «эту площадку». Эксперт пояснил:
«Видимо, со стороны России есть какие-то дополнительные гарантии того, что все будет нормально и переговоры пройдут с глазу на глаз, видимо, они хотят договориться без участия американцев».
Суть переговоров, по его мнению, заключается в том, чтобы уговорить талибов или по крайней мере их руководство заключить с правительством Афганистана мирный договор или перемирие. Эксперт не сбрасывает со счетов такую вероятность – и дело не в расчете на раскол талибов на умеренных и радикалов (на что уповали в свое время американцы). «Политический офис представляет собой высшее руководство «Талибана», оно контролирует выделение денег, и если какие-то полевые командиры не подчинятся, то останутся без жалованья, без средств на отряды, и тогда их, соответственно, разобьют и им придется подчиниться», – пояснил Верхотуров.
Если же талибы подпишут мирный договор с афганским правительством, то из списка террористических организаций их исключат – подобно тому, как это произошло с организацией Хекматияра, отметил эксперт.
«Если бы в Москве были в свое время помудрее, то они вступили бы в диалог с талибами еще 20 с лишним лет назад, году этак в 1995-м. Когда они еще не были террористами, а просто, будучи пуштунами, боролись за власть в Кабуле с афганскими моджахедами, таджиками, узбеками, хазарейцами, которых Москва считала главными в Афганистане», – написал на своей странице в Facebook эксперт по Центральной Азии и Афганистану Аркадий Дубнов. По его мнению, еще в 90-х надо было «приручать» талибов, и тогда можно было бы избежать их контактов с «Аль-Каидой». Но теперь «нам талибы интересны скорее лишь как инструмент в противостоянии с американцами в Афганистане», считает Дубнов.
Сенатор Морозов, в свою очередь, отмечает: «Для нас это важно с точки зрения безопасности наших границ. Как известно, Афганистан всегда был зоной нашего интереса. И если не налаживать диалог между, казалось бы, непримиримыми противниками, война не прекратится. Сирийский опыт наглядно это показывает».
