Если говорить о глобальных тенденциях в мире, куда опаснее ковида новая чума XXI века, касающаяся всех без исключения, в том числе России. И именно о ней ЦРУ говорит в своих докладах. Проблему в студии с Анной Шафран обсудил Юрий Крупнов.
Президент России сформулировал национальную идею: "крепкая и здоровая многодетная семья". Это не просто образ будущего, это вопрос жизни и смерти: ведь демографическая яма может в любой момент превратиться в демографическую пропасть. Что нужно сделать для того, чтобы многодетность стала нормой?
Выступая на днях на съезде всем известной политической партии, Владимир Путин сказал следующее:
Часто слышу, что нам нужна национальная идея, все об этом говорят, образ будущего. Вы знаете, уважаемые друзья, я стараюсь избегать каких-то высокопарных слов, но считаю, что крепкая, благополучная семья, в которой растут двое, трое, четверо и больше детей, по сути, и должна быть этим образом будущего России. Ничего здесь придумывать и не нужно.
Это тот случай, когда с президентом невозможно не согласиться, считает Анна Шафран. Семья, в которой двое и больше детей, – это не просто образ будущего. Это единственное возможное будущее. Альтернатива крайне проста – это постепенное вымирание и замещение русского народа мигрантами. Нет сомнений в том, что некоторые наши соседи по Восточной Европе уже стоят на этом печальном пути, и мы просто не имеем права повторять их ошибки.
Меры поддержки есть, а рождаемость не растёт. Что не так?
Пока что ситуацию в России тоже сложно назвать простой. Несмотря на все меры поддержки, которые предпринимает государство, рождаемость у нас не растёт. Безусловно, виновата демографическая яма 90-х годов, ведь сейчас должны рожать те, кто родился во времена тотальной разрухи и нищеты. Но дело, разумеется, не только в демографической яме. Дело в отсутствии явно выраженной государственной идеологии.
С одной стороны, государство вроде бы согласно с тем, что многодетность – единственная возможность выбраться из демографической ямы, которая выглядит всё более и более мрачно. А с другой стороны, ну разве можно назвать достаточными меры поддержки, которые есть?
Анна Шафран привела несколько простых примеров. Многодетной семье нужен дом, а существующее во многих регионах предоставление земельных участков – это формальность и фикция. Многодетным дают землю без подключения коммуникаций. Поэтому гораздо честнее программа по замене предоставления участков денежными выплатами, например. Но и на эти выплаты можно лишь частично улучшить жилищные условия.
Инфраструктура улучшается, но поездка по городу с двумя и более детьми по-прежнему остаётся непростым квестом. Не везде можно проехать с коляской, не везде ходят низкопольные автобусы, не везде просто-напросто безопасно идти с ребёнком.
Подобные примеры недостаточности, неготовности, недокрученности можно приводить десятками. Где-то ситуация лучше, где-то хуже, но мы отлично понимаем, что кардинально менять отношение к многодетности нужно на самом верху. А уже потом подтянутся регионы.
Эту очень непростую тему Анна Шафран в студии "Первого русского" обсудила с председателем Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, членом научного совета при Совбезе России Юрием Крупновым.
Анна Шафран: В одном из интервью вы сказали: "Россию может спасти культ многодетности". В чём должен заключаться этот культ?
Юрий Крупнов: Мы в стране просто всё потеряем, и вымрем, и исчезнем из истории, если не сделаем ставку на многодетную семью. Поэтому культ должен заключаться в следующих вещах.
Первое – это статус. Меры поддержки – этого недостаточно. Многодетные – это элита нашей страны, и они должны иметь соответствующий статус. Вот как, скажем, у депутата Госдумы, к примеру, или у члена Совета Федерации. Есть же закон о статусе военнослужащего, и в тяжёлых ситуация его защищает государство.
Точно так же должен быть и статус многодетной семьи, который будет давать преференции: зачёт или даже обнуление ипотеки при рождении четвёртого ребёнка, при всяких необходимых выплатах, при расселении в малоэтажные дома.
Правительство пока не понимает, что семье с пятью детьми требуется больше денег, чем семье с одним ребёнком. Если бы оно это понимало, то установило бы стандарт уровня жизни на каждого ребёнка. И если по зарплатам родителей этого стандарта достичь не удаётся, то до приемлемого уровня его должно довести государство. На мой взгляд, это фундаментальный вопрос.
Вся государственная идеология, вся мощь пропагандистской машины, все поощрения должны быть на это направлены. Чтобы уже в пятом классе девочки и мальчики знали: у соседки тёти Маши пятеро детей, а живут они как при коммунизме. Я, конечно, утрирую. Но наши граждане должны со школьной скамьи понимать, что многодетные семьи – это элита, это передовая страта, так почему бы в эту страту им тоже не попасть?
Многодетная семья – двигатель экономики
– Озвучим ещё такой немаловажный момент. Если посмотреть на экономическую составляющую, семья является основным заказчиком товаров и услуг. То есть это стимулирует экономику серьёзно.
– Вы абсолютно правы. Фактически у нас семья многодетная кормит банки через льготную ипотеку, через материнский капитал кормит строителей. Дети вырастают, а у нас каждый за время своей активной экономической жизни приносит в ВВП порядка 3–5 миллионов долларов чистого дохода, то есть дети в будущем будут кормить страну, они – наши трудовые ресурсы, это основной локомотив.
– Основной двигатель экономики. И речь идёт о том, что надо уже кончать с этим ущербным взглядом, когда мы слышим "многодетная семья" – и сразу хочется пустить слезу, пожалеть и так далее. То есть многодетная семья должна ассоциироваться с достатком и с полным обеспечением, чтобы это было престижно.
– Абсолютно правильно. Кстати, в 2012 году в послании Федеральному Собранию Владимир Путин сказал: "Нормой в России, считаю я вопреки мнению многих экспертов, должна стать трёхдетная семья". Президент указал на действительно важную вещь. Но почему-то дальше вокруг этой проблемы образовалась пустота.
– У нас колоссальный рассинхрон наблюдается последнее время между генеральной линией, которая всегда правильно сформулирована, и тем, что у нас происходит в инфополе в частности. Мы должны понимать, что у нас инфополе поражено бациллой западной ультралиберальной идеологии, которая работает на разрушение государства.
– Более того, у нас пропагандируется чайлд-фри, а сейчас уже чайлд-хейтер расскажет о том, как дети мешают жить, самосовершенствоваться и так далее. И это всё в эфире: выступают дамочки, которые рассказывают, почему они не чувствуют себя ответственными за детей, почему никогда не почувствуют – потому что они призваны для другого. И это показывается по центральным каналам телевидения.
– Эта навязываемая культурная модель уже начинает самовоспроизводиться в отечественном инфополе.
– И некоторые люди нам говорят: посмотрите на Германию, там тоже низкая рождаемость. Мы же с вами не в какой-то там Африке живём, мы развитая страна, поэтому у нас низкая рождаемость, у нас второй демографический переход. Как и во всех развитых странах, у нас женщины хотят получать образование, строить карьеру, они равны с мужчиной. И какие тут дети? Тут уже не до детей.
Нам внушается, что норма – это европейский стандарт, что планирование семьи – это правильно, что люди должны развиваться и совершенствоваться и так далее. Это западная культурная и научная концепция.
Технологии, которые нам навязываются извне
– Планирование – тоже технология, которая пришла к нам извне для сокращения населения.
– Конечно. В 1974 году Генри Киссинджер, будучи советником по национальной безопасности США, подготовил доклад, который был назван "Меморандум 200 – исследование по национальной безопасности", в котором утверждалось, что растущее население в наименее развитых странах первого мира и странах третьего мира несёт угрозу национальным интересам Америки. При этом ресурсов в мире больше не становится, поэтому население надо сокращать.
В 1975 году президент Джеральд Форд принял этот доклад в качестве официальной политики. Доклад оставался засекреченным вплоть до начала 1990-х годов.
Но неужели нам надо смотреть на этот "мировой прогресс"? У нас должна быть своя уникальная модель развития. Но даже если сравнивать с Германией, наша семья чудовищно недофинансирована. А почему мы должны в огромной стране себя запирать в эту полуторадетную или, для мегаполисов, уже однодетную семью?
– Это тоже отдельный интересный вопрос. Мы знаем о концепции "русского миллиарда", в рамках которой существует много направлений и линий рассуждений. В частности, по поводу урбанизации, которая так активно проводится в нашей стране и, опять-таки, по предлагаемым извне лекалам.
– Это модели, которые раскручиваются, делаются модными сначала среди экспертов, потом это выносится в массы как прогноз о том, каким будет мир через двадцать лет: 50 гипермегаполисов, ВВП у которых будет значительно выше, чем у любой страны.
– То есть речь о том, что конкуренция будет даже не между государствами, а между мегаполисами.
- Конечно, между мегаполисами. Летом в Москве проходил второй урбанистический конгресс Urban Health, в рамках которого эксперты с умным видом обсуждали развитие мегаполисов.
Но возникает вопрос, второй демографический переход от господствующей сегодня модели двухдетной семьи к модели семьи с одним ребёнком или даже к массовой бездетности – это какой-то природный закон? Конечно, это гипотезы.
Если вернуться к урбанизации, то мы в России должны жить не скученно и малоэтажно. Вы знаете, что мы живём в пять раз скученнее, чем в маленькой Германии? Это что такое?
Я помню, как в Волгодонске Ростовской области, в котором замечательная родительская общественность, местный ростовский депутат заявил мне, что я – безответственный человек и занимаюсь авантюризмом, когда говорю, что у каждой семьи должен быть свой дом, что государство должно создавать инфраструктуру. Главная проблема, заявил депутат, это где взять землю для наших многодетных семей.
Модель России – это не мегаполисная урбанизация, нам это не подходит
– Да, у нас же нет земли…
– У нас вообще нет земли, так же как в сельском хозяйстве. В вашей же родной Тверской области очень трудно найти землю, которую можно как-то ввести в оборот. Но при этом зарастает больше половины пахотных земель.
Нам модель мегаполисной урбанизации не подходит. У нас должна быть другая модель ландшафтно-усадебной малоэтажной урбанизации, и мы имеем такую возможность. Нет здесь никаких экономических проблем, я готов это предметно обосновывать, как и то, почему в России должна стать нормой семья с 3–4 детьми. При этом родители должны увидеть ещё и 3–4 своих правнуков. То есть речь идёт об увеличении продолжительности жизни лет до 80 и так далее.
– То есть начинать надо раньше, желательно?
– Конечно, и это тоже абсолютно правильно. Вот это и должно быть национальной идеей. А вопросы экономики, индустриализации, градостроительства, здравоохранения должны решаться не рамках убогой стратегии пространственного развития 2019 года, а в той, которая нужна нашей вольной огромной стране. И все эти аспекты должны работать на трёх-четырёхдетную семью, где мама и папа ещё увидят своих правнуков. На мой взгляд, это действительно национальная идея. А что ещё?
– Получается, если мы исходим из того, что основное богатство и основной ресурс любого государства – это, прежде всего, человек, мы должны также понимать, что основная ячейка общества – это семья, причём крепкая, многодетная, являющаяся основным заказчиком товаров и услуг, благодаря которой и выстраивается вся основная инфраструктура.
– Очень точно сказано.
– Любой человек, который имеет семью и детей, по определению становится консервативным. И здесь мы наблюдаем, как те положения, которые мы недавно внесли в Конституцию, приняв поправки, утвердив традиционный взгляд на вещи, консервативную повестку, – всё это направлено на то, чтобы мультиплицировать эту вот традиционную консервативную модель. На текущий момент у нас это декларировано в основополагающих документах. А теперь хотелось бы, чтобы от декларации мы сделали следующий шаг и перешли к делу, и в этом смысле у нас очень складываются эти пазлы одной большой красивой картины.
– Но нам всё равно предлагают иную культурную модель: нам говорят о том, что мы развитая страна, что у нас демографический переход и малодетная семья. Вы же не хотите, чтобы было "как в Афганистане".
С другой стороны подают голос всевдотрадиционалисты: вот, мол, раньше крестьянки рожали по 15 детей, а почему наши женщины так не могут? На мой взгляд, это дурь, а не возврат к традициям. Мы же обсуждаем не вопросы какой-то повинности, детородной повинности.
– Это вопрос радости.
– И вопрос счастья. И другое дело, что это поздно понимаешь, и я тоже могу сказать, что в 20 лет я сам этого не понимал.
– А сегодня у нас какое положение вещей?
– Сегодняшние мамы и папы – это те, кто родился в 1990-е. Мы с 1992 года в открытом вымирании. То есть демография у нас деформированная, сломанная. Мы продолжаем вымирать. И это не алармизм.
Это реальное положение вещей, которое надо понимать, для того чтобы выправить ситуацию. Если не обращать внимания на этот факт, то к концу столетия нас останется всего половина от нынешнего населения. Про этнодемографическое замещение я уже молчу. Останутся условные 70 миллионов – это просто статистика.
– То есть это вопрос выживания русской цивилизации. Что это за точка? Какое количество нас должно быть, чтобы этого не произошло?
– Дай Бог нам за столетие-полтора выйти на 700–800 миллионов человек. Почему нет при таком-то пространстве? Иначе мы просто это пространство не удержим. Но нас к концу столетия в этих условиях, даже если мы будем льготы какие-то давать за детей, будет 70 миллионов. На территории одной седьмой части мировой суши, которую представляет Россия, это состояние, несовместимое с жизнью.
Представьте, Китай будет миллиард, даже если он уменьшится, а там тоже проблемы. То есть везде в мире есть проблемы уменьшения населения.
– В Китае уже приняли соответствующую концепцию.
– Конечно, уже третьего ребёнка разрешили. Политбюро решило, и сейчас они уже решили на законодательном уровне. И сейчас уже речь идёт о том, что нам, чтобы выжить в этой схватке миллиардных цивилизаций, надо просто иметь это своё демографическое тело, которое составляло бы несколько сот миллионов, а за полтора столетия, я считаю, и миллиард.
И никакой проблемы перенаселения планеты нет, если в большинстве стран население падает. Это всё разговоры.
Настоящая чума XXI века – это малодетность
– То есть мы должны понимать, что это навязываемый нам миф о необходимости сокращать население планеты. Де-факто, такой проблемы не существует.
– Конечно. Даже уже сегодня и ООН, и ЦРУ, и все остальные говорят, что если не в 2040 году, то в 2060 году будет "перегиб", после которого население перестанет расти. Даже в дальних уголках Африки уменьшается количество детей в семьях. В этом смысле нас может погубить не чума, не ковид, а малодетность – настоящая чума XXI века.
То же самое, что у нас, происходит в Японии. Сейчас там население 125 миллионов человек, а согласно прогнозам ООН, оно сократится до 60–65 миллионов. Но нам показывают фильмы про перенаселение.
– Это важный момент. С одной стороны, в ООН говорят, что население планеты снижается и с этим надо что-то делать. С другой стороны, существуют концепции швабовские и неошвабовские, которые говорят о том, что население надо сокращать. Но это абсолютно уже их собственная идея о том, как осуществить переустройство посткапиталистического мира.
– Если хочется обосновать свою идею, можно притянуть к этому всё что угодно. Как в своё время Киссинджер заявлял, что из-за перенаселения не хватит природных ресурсов. А сейчас нам рассказывают о климатическом бедствии из-за выбросов углерода. Обосновать можно всё что угодно.
– То есть перенастроиться довольно сложная задача. С одной стороны. Но с другой стороны, мы понимаем, что относительно России Китай имеет неплохие позиции. И здесь у нас есть история с нашей территорией и с их населением.
– Известное шуточное высказывание китайской стороны: наши страны прекрасно дополняют друг друга – у вас в России огромная территория, а у нас в Китае огромное трудолюбивое население по численности, поэтому мы можем друг другу помогать.
– Это тонкий намёк на толстые обстоятельства.
– Это даже не намёк, это такая констатация факта, которая хуже любых намёков и любых злых умыслов.
– Интересно, что население среднеазиатских республик при этом активно растёт, притом что уровень жизни у них всё-таки ниже, чем в Прибалтике, например. Значит, дело не только в материальном благополучии?
- Разные культурные модели. И те же кавказские семьи, среднеазиатские, попадая в Москву, очень быстренько становятся такими же одно-, полуторадетными москвичами.
– Тем не менее у них культурная модель состоит в том, что семья должна быть большой и многодетной. И это не зависит от каких-то внешних материальных обстоятельств. Это зависит от того, что в голове у тебя.
– Вы самое главное сказали. Почитаешь форумы – будущего нет, я не буду рожать детей, потому что будущего нет, плохое правительство, ещё кто-то плохой. Это всё отговорки, это всё культивируемые социальные вирусы, где основная задача добиться того, чтобы люди не жили полной счастливой жизнью.
Главное – заповедь "плодитесь и размножайтесь"
Завершая программу, Анна Шафран напомнила, что на протяжении всей человеческой истории людям не надо было разъяснять заповедь "плодитесь и размножайтесь", человечество следовало ей естественным образом.
Массовое внедрение в повседневную жизнь абортов, а затем и разнообразных контрацептивов подавалось как важное достижение прогресса. Мы сейчас видим, какую резкую, я бы даже сказала, злобную и агрессивную реакцию в нашей стране вызывают инициативы о выведении абортов из программы обязательного медицинского страхования, причём не для всех, а только для обеспеченных женщин.
На протяжении всей человеческой истории людям не надо было разъяснять эту заповедь. Но тем не менее сегодня мы столкнулись с совершенно иной историей. Я думаю, что настал тот момент, когда мы должны радикально пересмотреть своё отношение к тому, что происходит, потому что если мы не сделаем этого сегодня, очень скоро станет совсем поздно.
Удивительное дело, почему-то все методики и практики, именуемые "прогрессивными", в итоге ведут к одному – к сокращению рождаемости и углублению демографической ямы. Это цифровые технологии и идеологические практики, которые активно навязывают и жителям стран Запада, и нам с вами.
Ещё раз, чайлд-фри из извращения, которым, без сомнения, является агрессивный отказ от деторождения, превращается в норму жизни. Из каждого утюга твердят о "личном успехе", который для женщин никак не связывается с деторождением. Поддержка отцовства вообще отсутствует как факт.
Поэтому, как говорил иеромонах Серафим Роуз: "Сейчас позже, чем мы думаем. Апокалипсис уже совершается!"
У нас ещё есть возможность остановиться и задуматься. Мы ещё можем общими, очень непростыми усилиями свернуть с очень опасного для нашей страны и для нашей нации пути, на котором демографические ямы очень скоро сменятся демографической пропастью. А вот у наших детей такой возможности может уже не оказаться.
Фото: SviatlanaLaza / Shutterstock.com
