Мне бы хотелось посвятить эту статью одному весьма интересному процессу, протекающему в Казахстане. Процесс этот культурно-национальный по своей природе, но он также затрагивает множество других аспектов внутренней и внешней политики Казахстана, места и положения республики среди других стран. Тема не новая, и обсуждалась уже не раз, но сейчас я могу обобщить свои наблюдения и уйти от разных, чрезмерно узких подходов, взять ее широким обзором, даже в некотором роде в историческом плане.
Все, что я скажу ниже, конечно, является моим личным мнением и на суверенитет Казахстана никак не посягает. Однако по прошлому опыту мне известно, что мои статьи весьма активно читают в Нур-Султане (Астане), иногда даже прислушиваются к изложенным в них аргументам. Надеюсь, что прислушаются и на этот раз, тем более что вопрос очень важен.
Русский Казахстан и казахский Казахстан
На мой взгляд, протекающий в республике культурно-национальный процесс можно определить как противоборство между двумя культурными тенденциями, которые я бы условно назвал «Русским Казахстаном» и «Казахским Казахстаном».
Обычно этот вопрос рассматривается в очень узком спектре взаимоотношений русских и казахов в Казахстане, положения русских и их довольно активного выезда в Россию. Выезд продолжается и по сей день, и, по имеющимся данным, за 2019 год Казахстан покинуло 45,2 тысяч человек, из которых русских было 32,8 тысячи. В подавляющей части выехавшие перебрались в Россию. Доля русских в населении Казахстана сократилась с 37,8% в 1989 году до 18,8% (3,5 млн человек).
Однако, на мой взгляд, «Русский Казахстан» намного больше, чем просто присутствие этнических русских в республике. Если принять во внимание все остальные культурные факторы, то окажется, что это понятие включает в себя огромную массу казахов.
Например, по официальным данным за 2018 год, доля населения, владеющего русским языком, составила в республике 92,3%. Причем это хорошее владение, в подавляющей части свободное, и гораздо лучше, чем, скажем, у киргизов, узбеков или таджиков. С этой точки зрения Казахстан нужно признать русскоговорящей страной.
Соответственно, для основной массы казахов Россия и русская культура открыты совершенно свободно, и при переезде в Россию особых проблем с интеграцией не возникает.
«Русский Казахстан» существует также во множестве бытовых деталей вроде почти поголовного ношения европейского костюма, привнесенного и закрепленного русскими, или в том, что казахи в застольях нередко пьют коньяк «Казахстан» и закусывают его бешбармаком.
При этом нужно отметить интересное обстоятельство: казахи, воспринявшие широкий и разнообразный пласт русской культуры, тем не менее, в значительной мере, остаются казахами, с владением казахским языком (которое сильно укрепилось за последние годы), с целым рядом собственных обычаев, традиций и привычек. Даже по-русски казахи говорят несколько иначе, с хорошо различимым говором. Кстати, и русские в Казахстане тоже много чего взяли у казахов по части обычаев и привычек, да и говор у них тоже отличен от принятого в России.
Таким образом, если считать русских ядром «Русского Казахстана», то у него определенно есть обширная периферия в лице казахов, в большей или меньшей степени, воспринявшей русскую культуру. Это обстоятельство придает культуре Казахстана смешанный характер, в котором русские и казахские черты совмещаются и переплетаются в самых разнообразных сочетаниях. Почему-то на этот момент почти не обращали внимания, а он интересен и важен.
«Казахский Казахстан» тоже существует, но иным образом. Это культура меньшинства, в основном проживающего в отдаленных районах, которые очень слабо подверглись русскому влиянию; это аулы, жители которых очень слабо владеют русским языком или вообще его не знают. В последние годы он пополнился оралманами из Китая и других стран дальнего зарубежья. Неожиданно у них возникли проблемы с адаптацией на исторической родине, принявшей в своем историческом развитии смешанный характер. Не владея русским языком, они не могут полноценно включиться в сложившуюся культуру Казахстана.
Это одна грань этого явления. Вторая грань состоит в том, что «Казахский Казахстан» существует в качестве национально-политического проекта, предусматривающего неуклонную «казахизацию» Казахстана. Основные черты этого проекта состоят в насаждении казахского языка как общеобязательного (что, в значительной мере, выполнено на госслужбе и в образовании), перемещении казахского населения на север республики, а также неуклонном сокращении доли русского населения.
Вот две культурные тенденции, противостоящие друг другу.
Текущее положение таково, что «Русский Казахстан» занимает довольно пассивную позицию и постепенно перетекает в Россию. И русские, и казахи. Образовательная статистика показывает, что немалое количество казахов, закончивших казахские школы, отказываются от национального ЕНТ и выезжают для учебы в Россию.
По неполным данным за 2019 год, из 59 тысяч казахстанских студентов, приехавших в Россию, около 28 тысяч были именно выпускниками школ с казахским языком. 65% выехавших из Казахстана в Россию на учебу или работу собираются остаться в России навсегда.
Своего рода «новые откочевщики». Уезжают те, кто уже не связывает себя с Казахстаном, а подавляющая масса, составляющая «Русский Казахстан», это около 8–10 млн человек, пока что выжидает. При определенных условиях и эта часть может откочевать в Россию.
«Казахский Казахстан» весьма мал по численности и его актив, вероятно, составляет пару сотен тысяч человек, но он весьма напорист. Это видно хотя бы по тому, что целый ряд требований, которые еще лет 15 назад казались несбыточной мечтой, сегодня или реальность, или часть государственной политики. Среди них – латинизация казахского языка. Сейчас она ведется официально и закреплена в государственных программах.
Проект «Казахского Казахстана» напористо продвигается, но и «Русский Казахстан» еще доминирует в культурном пространстве республики. Промежуточное, нестабильное положение.
Суть политики казахизации
Обе тенденции, разумеется, появились в результате вполне целенаправленных усилий. «Русский Казахстан» является наследником отчасти царской, но в подавляющей части – советской политики. Цели его появления состояли в закреплении власти над Казахстаном, а в советское время ускоренном развитии Казахстана и в полноценном включении республики в советское общество и хозяйство, так, чтобы любой выходец из Казахстана мог свободно жить и работать в любой другой части СССР, ну и наоборот; от этого зависело решение множества важных вопросов. Потому русский язык стал краеугольным камнем советской культурной политики в Казахстане, а с ним пришли и элементы русской культуры.
«Казахский Казахстан» – явление исторически новое, и появилось оно уже при независимости. Цель его вполне очевидная и состоит в создании культурного базиса для казахского национального государства, в рамках которого должна произойти консолидация и окончательное оформление казахов как нации.
Но тут возникли трудности. Традиционная казахская культура погибла во время коллективизации и в дальнейшем существовала лишь в виде пережитков, сохраняемых старшим поколением, и в виде весьма условной этнографической реконструкции.
Затем Казахстан в советское время стал частью большого общего культурного пространства. Оставить все, как было, означало, что Казахстан будет де-факто частью России, если не в политическом, то в культурном смысле. Это сторонникам «казахизации» понравиться не могло. Сложная проблема!
По моим наблюдениям, ее решили таким образом. Во-первых, было решено сделать ставку на перемену внешнего облика республики, в особенности по части языка. Во-вторых, было решено взять какой-то другой образец, точно не российский. Выбор был вполне очевиден в пользу Турции и турецкого образца. Отсюда растут корни многих странных, на первый взгляд, явлений, вроде стремления непременно перевести казахский язык на латиницу. В-третьих, было решено, по возможности, выталкивать русских из Казахстана в надежде на то, что с отъездом русских казахи забудут русский язык и таким образом «казахизируются».
Эта политика излагается обычно в ее рафинированном виде, и так откровенно ее отваживались выражать лишь наиболее рьяные радикалы в лагере казахских нацпатов. Она реализовывалась ранее очень медленно, потому что Нурсултан Назарбаев ее тормозил, прекрасно понимая все угрозы и негативные последствия скоротечного крушения «Русского Казахстана». В последние годы эта политика заметно активизировалась, и, судя по всему, будет только набирать обороты.
Вот тут возникает самое интересное в этой теме.
У вас получится не Турция, а Туркменистан
Привлекательность турецкого примера для строителей «Казахского Казахстана» состоит в том, что Турция в ходе политики весьма радикальной модернизации обломков Османской империи сохранила и укрепила национальную идентичность и культуру. В рамках турецкого способа произошел сначала разрыв с османизмом посредством смены внешнего облика: введение европейской бытовой культуры и латинизация. Впоследствии современная турецкая культура строилась путем сращивания разных элементов турецкой этнографии с этой европеизированной оболочкой.
Однако казахские националисты не хотят признавать того, что модернизация Казахстана уже состоялась в советское время. Да, с сильным русским компонентом, требуемым для строительства СССР. Но если взять казахов отдельно, то советский способ их модернизации был очень схож с турецким: создание европеизированного облика с приспособлением к нему остатков традиционной казахской культуры. Это обстоятельство существенно меняет все дело. В сущности, если говорить по-простому, план построения «Казахского Казахстана» исходит из того, чтобы присвоить все результаты советской модернизации казахов, содрать с нее русскую форму и напялить вместо нее псевдотурецкую, с казахской латиницей.
Действительно, казахские националисты не желают расставаться с европейскими костюмами и облачаться в халаты, пересаживаться с автомобилей на лошадей и выселяться из городов в степь, в юрты. Даже от русского языка не хотят отказываться сами, и часто ведут свою агитацию именно по-русски.
Они, видимо, и дальше хотят черпать отовсюду (поскольку своего культурного содержания создали очень мало), в том числе из русской и турецкой культуры, как-то переводить это на казахский и выдавать за свое, посконное. По сути, это культурный грабеж.
Важнее все же другое, на чем я заострю внимание. Как и Османская империя, Турция ориентировалась на Западную Европу, в первую очередь на Францию и Великобританию. Культурная революция, проведенная Ататюрком, эту ориентацию резко укрепляла. От этого Турция получила очень многое: торговлю, инвестиции, образование и науку, вооружение и военную защиту. Турция вступила в НАТО.
Затеянный же казахскими националистами «культурный грабеж» наследия советской модернизации Казахстана предусматривает демонстративный разрыв связей с Россией, связанный с тотальным очернением советского периода истории и зачеркивания вклада русских в мощный подъем Казахстана. Мол, мы теперь с Турцией, писать будем, как турки, латиницей, а в случае чего Турция нам поможет. Латинизация казахского языка – это символ, и символ именно разрыва с Россией.
Чем закончится эта политика, сказать нетрудно, поскольку есть уже пример страны, прошедшей по этой дорожке. Это Туркменистан. Там все сделали так, как теперь хотят казахские националисты: присвоили достижения советского периода, выдавили русских, демонстративно отказались от русского языка и латинизировали туркменский язык. Россия к этому отнеслась сдержанно, пожалуй, даже чрезмерно сдержанно. Но когда дело дошло до хозяйства, и когда Гурбангулы Бердымухамедов заговорил о том, что Россия-де должна пропускать туркменский газ в Европу, чтобы Туркменистан продавал его напрямую (покойный Туркменбаши просто продавал газ России на границе), Россия попросту отказалась от покупок туркменского газа. И Туркменистан оказался в тупике: фактическая политическая изоляция, культурная самоизоляция, крушение жизненно важного экспорта. Если бы не газопровод в Китай, то Туркменистан мог бы разориться подчистую. Построить газопровод ТАПИ через Афганистан не получилось, со строительством Транскаспийского газопровода тоже вышли проблемы, а экспорт в Китай не обеспечивал потребностей республики. Получился затяжной кризис. Ведутся переговоры о возобновлении продажи газа в Россию, но идут они медленно, и вряд ли в ближайшие годы объемы продажи вырастут до прежних, все же доверие подорвано.
И чем Турция помогла Туркменистану? В сущности, ничем.
Турки там зарабатывали. Турция оказалась полезной лишь в том плане, что туркмены воспользовались безвизовым въездом в Турцию для бегства, хоть гастарбайтерами, хоть на самую черную работу – лишь бы подальше от чудачеств Аркадага, то есть Бердымухамедова. Туркменистан пытались атаковать талибы. Турция и в этом не оказала существенной помощи.
Это очевидно. Турция и не может оказать странам Центральной Азии никакой экономической и военной помощи в силу географической отдаленности, явной нехватки путей сообщения, которые по большей части контролируются Россией. Ставка на турецкую помощь заведомо убыточна.
Отсюда и вывод, что построение «Казахского Казахстана» по вышеизложенной модели не может не привести республику к серьезным проблемам, подобных тем, какие переживает Туркменистан. Получится не северо-восточная Турция, а северо-восточный Туркменистан, политически, экономически и культурно изолированный, остающийся один на один с китайской экспансией. Отличная перспектива, надо сказать!
Почему это нас, русских, волнует? Потому что последствия подобной политики в Казахстане, в значительной мере, лягут на нас, на Россию. Во-первых, если «Русский Казахстан» в лице русских и примкнувших к ним казахов откочует, то откочует он в Россию. В принципе, нам это выгодно, как выгодно было Турции бегство туркмен из Туркменистана. Несколько миллионов переселенцев укрепят нашу экономику и поправят наше демографическое положение. Но, во-вторых, у ослабевшего и деградировавшего в результате такой политики Казахстана возникнут проблемы, решение которых потребует усилий и затрат. Дестабилизированное приграничное государство создаст намного более серьезные затруднения, чем далекий Туркменистан.
Мы, конечно, поможем, но не без любопытного момента. Когда представители «Казахского Казахстана», обнищав, пойдут ломать шапку перед Россией, им придется иметь дело, в первую очередь, с представителями «Русского Казахстана», которых они до этого, в сущности, выгнали. Что делать? Думать о последствиях надо было раньше.
Культурная модель сплава
Во избежание подобных, совершенно ненужных казахам проблем, я бы посоветовал отказаться от сомнительных идей и открыто признать, что казахстанская культура есть сплав русского и казахского, открытая для инноваций, которые приходят из России и через Россию.
Кстати, с такой культурной моделью живут многие страны, например Япония или Южная Корея, у которых есть и национальный (исторически, в значительной мере, китайского происхождения), и западный компонент. И не сказать, что бедствуют.
Казахи пишут кириллицей. И что? Японцы и корейцы вот тоже заимствовали китайские иероглифы, переработали их под свой язык, и цепко держатся этого своего достояния, особенно японцы, которые поразительные консерваторы.
В этих странах люди в основном живут как западные люди, но периодически припадают к истокам. Вот и в Казахстане можно сделать нечто подобное: по выходным и праздникам выезжать в степь, ставить юрты, облачаться в халаты, садиться на лошадей. Угощения, казахские разговоры, айтысы, скачки и кокпар. Зачем вы проводите той в залах? Той должен быть максимально традиционным, в степи и в юртах. И вообще, зимовать можно в городах, а летом растекаться по степным просторам, как и было заведено в старину. Вот это было бы чисто казахским делом, интересным и увлекательным, кстати, не только для казахов.
Дмитрий Верхотуров
