Министр обороны РФ Сергей Шойгу призвал проводить планомерную работу по патриотическому воспитанию детей и молодёжи. Акцент в ней, как следует из слов главы ведомства, будет сделан на памяти о Великой Отечественной войне. Велика вероятность, что в мае 2020 года в городах воинской славы ребята, входящие в движение «Юнармия», дадут «Клятву памяти» перед ветеранами ВОВ.
С таким предложением обратился помощник военного комиссара Ростовской области Александр Москаленко. В общих чертах министр обороны дал своё согласие. «Наша задача заключается в том, чтобы память не канула в лету бесследно, чтобы следующие поколения знали историю, берегли традиции и передавали их», — сказал Шойгу на личном приёме граждан в доме правительства.
Затем Шойгу вручил внучке погибшего в 1945 году командира 1137-го лёгкого артиллерийского полка подполковника Ильи Греля удостоверения к ордену Ленина и двум орденам Красного знамени. Передача наград как бы символизировала связь поколений и то, что государство всегда помнит о своих героях.
Идеологический раскол
Тема ВОВ — пожалуй, важнейший столп современного российского патриотизма. Безусловно, память о Великой Отечественной войне является священной для наших граждан. СССР понёс самые большие потери в борьбе с нацистским режимом. Красная Армия смогла освободить не только территорию страны, но и половину оккупированной немцами Европы.
Однако дискуссии, связанные со Второй мировой войной и значением вклада СССР, глубоко политизированы как в России, так и за рубежом. Как показывают соцопросы, подавляющее большинству современных европейцев безразлична освободительная миссия РККА 1944-1945 годов.
Более того, в Польше и Прибалтике утвердилось мнение, что Москва выступала в роли нового оккупанта из-за отчасти насильственного установления социалистического режима. Никогда не забывали на Западе и о пакте Молотова-Риббентропа, по которому СССР и нацистская Германия разделили сферы влияния в Европе. Его существование советская дипломатия последовательно отрицала до 1989 года, а сейчас с ним может ознакомиться любой желающий
Соединённые Штаты также не испытывают восторженного отношения к роли нашей страны в событиях Второй мировой войны. Часть заокеанских историков не может простить Москве односторонний штурм Берлина, которому предшествовала знаменитая телеграмма Сталина Дуайту Эйзенхауэру (28 марта 1945), в которой он заявил, что немецкая столица потеряла своё стратегическое значение.
Также в США господствует негативное отношение к тому, что Сталин подмял под свой сапог почти все освобождённые европейские страны, хотя Вашингтон с планом Маршалла и учреждением НАТО занимался, по сути, тем же самым. Москва обосновывала свои действия защитой от «империалистического ига», Соединённые Штаты — «сдерживанием коммунистической агрессии».
Претензии нашей страны к Западу сводятся к тому, что приход к власти Гитлера стал следствием роста реваншистских настроений в Германии
Они в свою очередь были вызваны излишне жёсткой позицией Франции и Великобритании по отношению к побеждённому Берлину. Однако, как только Германия немного окрепла, Париж и Лондон закрыли глаза на ввод немецких войск в Рейнскую демилитаризованную зону, аннексию Судет, аншлюс Австрии и масштабное кредитование «немецкого капитала».
Но главный повод для критики — это, конечно же, запоздалое с точки зрения Москвы открытие второго фронта (июнь 1944 года). Англичане и американцы берегли таким образом жизни своих солдат. Логику союзников понять можно, но оттягивание срока высадки десанта во Франции стоило СССР потерь, наверное, сотен тысяч человек.
Мифотворчество ГВПУ
Результаты Второй мировой войны стали поводом для ожесточённых политических дебатов между Москвой и Западом уже во второй половине 1945 года. Также дискуссии развернулись и внутри нашей страны. С одной стороны, государство поддерживало интерес учёных, военных и граждан к ВОВ, но с другой — установило табу на обсуждение определённых тем и засекретило большую часть документов, которые могли бы пролить свет истины, причём не только на запретные темы.
Самое отвратительное, что произошло в советский период, — это передача главенствующей исследовательской функции в сфере ВОВ органам военно-политического управления. Во многом именно они формировали в советском обществе и в армейских коллективах представление о Второй мировой войне
Доминирующая роль политработников стала вырисовываться ещё на начальном этапе войны. Замполиты непосредственно отвечали за боевой дух в вверенных им частях. Это предполагало огромный труд на ниве пропаганды подвигов, которая далеко не всегда соотносилась с реальными событиями. В условиях войны зачастую не было возможности выяснить истину, а боевые листки и другую пропагандистскую литературу требовалось выпускать по графику.
Ура-патриотическая линия вполне успешно продолжила своё существование в поствоенном СССР. Исследования, посвящённые поражениям РККА в первые годы ВОВ, не приветствовались и нещадно цензурировались, а победа над нацизмом объяснялась превосходством социалистической системы над буржуазной, органичной частью которой, как утверждалось, был немецкий национал-социализм.
То, чем занималось Главное военно-политическое управление (ГВПУ), на научном языке можно охарактеризовать как мифотворчество. Невероятно противоречивый и сложный период ВОВ усердно лакировался в угоду партийной линии, которая, кстати, тоже была переменчивой.
До прихода к власти Никиты Хрущёва советская историография и пропаганда называла Сталина «вдохновителем великих побед» (естественно умалчивая про роль вождя в «великих поражениях»), а с развенчанием «культа личности» Иосиф Виссарионович превратился в весьма посредственного государственного функционера, компетенций которого хватало лишь на присмотр за положением дел на фронтах
С распадом СССР отечественная наука получила шанс на ликвидацию многочисленных белых пятен в истории ВОВ. Однако стоит отметить, что усилия учёных серьёзным образом подрывают как минимум два фактора: сохранение грифа «секретно» на тысячах томов документов и восстановление в 2018 году ГВПУ. Последнее — вероятно, свидетельствует о желании власти вновь установить «правильный» взгляд на события 70-летней давности.
Нежелательные политические последствия
«Секретность» в нашей стране давно приобрела абсурдный характер. Например, на днях ФСБ рассекретило дело о зверствах эстонских коллаборационистов под Псковом. «Секретность» этих материалов в советские годы можно объяснить пресловутым интернационализмом и политикой замалчивания многочисленных фактов сотрудничества с врагом, особенно в национальных республиках.
Но почему эти документы не были рассекречены сразу после ликвидации СССР или в благословенном 1989 году, когда происходил парад суверенитетов?
Историки признают колоссальный дефицит документов не только по страшным поражениям РККА в 1941-1942 годы, но и по победам, определившим разгром вермахта
Поразительно, но у исследователей до сих пор нет понимания того, что происходило на Курской косе и, в частности, во время грандиозного танкового сражения под Прохоровкой. Гриф «секретно» порождает слухи об огромных потерях красноармейцев, серьёзных ошибках советского командования, репрессиях в отношении собственных военнослужащих.
Нехватка исследовательского материала не позволяет России защищать ту самую священную память, о которой постоянно говорят нам представители руководящего состава Минобороны, включая начальника ГВПУ Андрея Картаполова. Можно написать и заставить детей произносить какую угодно клятву, но что хранить при таком количестве белых пятен? Очередной вариант лакированной истории под авторством новых политработников?
Военный источник РП объясняет ситуацию с секретностью в РФ несколькими причинами. По его словам, ведущую роль играет фактор инертности. Военные — люди в массе своей консервативные, живущие по принципу «как бы не раскрыть чего лишнего». Опасаясь потери должностей и погон, военным гораздо проще сохранять гриф «секретно», чем согласовывать его снятие.
«Ещё во время войны автоматически засекретели практически всю документацию. Работа по её рассекречиванию до сих пор отнимает много человеческих ресурсов, потому что это очень сложная бюрократическая процедура. На согласование публикации одного тома документов может уйти несколько месяцев или лет», — пояснил собеседник нашего издания
Отвечая на вопрос о документах, имеющих политическую подоплёку, источник заявил, что «без санкции сверху» Центральный архив министерства обороны не будет даже инициировать процедуру их раскрытия.
«Со стороны военно-политического руководства нет запроса на рассекречивание документации, посвящённой предшествующему начальному этапу войны периоду. Поэтому сейчас невозможно делать суждения о том, к какой войне готовился СССР: оборонительной или наступательной. Считается, что публикация планов военного строительства в период до июня 1941 года может привести к нежелательным политическим последствиям как внутри страны, так и в мире в целом», — резюмировал источник РП.
Александр Кочан
