Накануне главного ежегодного выступления президента России Владимира Путина политическая элита напряжённо застыла в предчувствии большого сюрприза, который для кого-то может оказаться неприятным. Оно и понятно – совсем недавно прошёл весенний "губернаторопад". Подготовка к посланию проходит почти в режиме спецоперации, подробности никому не известны, но речь президента с подачи Пескова уже назвали "постковидной". Между тем в СМИ множатся версии, что именно скажет глава государства? Какие изменения ждут Россию? Об этом в студии "Первого русского" ведущая программы "Интервью" Олеся Лосева беседовала с политическим обозревателем Царьграда Андреем Перлой и экономистом Василием Колташовым.
Послание Федеральному Собранию президент Владимир Путин огласит 21 апреля. Ожидается, что в выступлении будут затронуты социальные вопросы, в том числе и борьба с бедностью.
Олеся Лосева: Стоит ли связывать недавние отставки губернаторов, предстоящую речь и дальнейший курс России?
Андрей Перла: Несколько дней назад президент провёл совещание, посвящённое исполнению указов и поручений за предыдущий период. Коснулся он и знаменитых майских указов ещё 2012 года, согласно которым средняя зарплата по промышленности в регионах должна быть равна средней зарплате врачей и учителей, то есть работников бюджетной сферы. Этот результат достигается с огромным трудом, причём достигнут он далеко не во всех регионах страны.
В некоторых случаях, чтобы добиться необходимого результата, региональным бюджетам приходилось заимствовать у коммерческих банков, что особенно важно. Нередки случаи и манипуляций со статистикой, когда зарплаты главврачей или директоров школ превышают зарплаты обычных сотрудников – врачей и учителей – в 8-10 раз.
Всё это говорит о том, что система с большим трудом выполняет указы и поручения президента, касающиеся социальной сферы и тех людей, которые и являются главной опорой государства, ведь именно на них, на бюджетниках, и держится вся политическая система.
Как подчеркнул на упомянутом недавнем совещании Владимир Путин, разговор будет не о статистических успехах, а о том, что он вежливо назвал "недоработками". То есть чиновникам придётся ответить главе государства, что помешало и мешает до сих пор выполнять его указы и поручения.
– То есть это совещание можно назвать преамбулой предстоящего послания Федеральному Собранию?
А.П.: Совершенно верно. В ходе совещания отмечены узкие места, которые в послании будут уже обозначены как проблемы, требующие конкретных решений. Эти решения сейчас, как мы понимаем, вносятся в текст послания.
Возможно, "губернаторопад" продолжится
Одновременно начинается очередной "губернаторопад". И что бы ни говорили мои коллеги, начинается он не в тех регионах, которые казались наиболее угрожаемыми с точки зрения сохранности губернаторов. Ну разве что про Туву очень давно и очень упорно говорили, что там будет сменён лидер. При этом про Ульяновскую область говорили ровно противоположно, мол, губернатор Сергей Морозов уже получил согласие, что будет баллотироваться на следующий срок.
Про Северную Осетию вообще в этом ключе практически ничего не говорили или упоминали крайне редко. И уж точно никто не подозревал, что туда поедет работать бывший губернатор Севастополя и сибирский полпред Сергей Меняйло.
Это означает, что накануне послания президент склонен принимать очень серьёзные кадровые решения. Он перемещает людей на те места, где, как ему кажется, они способны лучше выполнять его указы и поручения.
Обращаясь к Василию Колташову, ведущая спросила:
– Вы разделяете эту точку зрения? Какие у вас ожидания? Какие могут быть обновления?
Василий Колташов: Я согласен с тем, что в послании президент будет вести речь о проблемах. Тем более что их у нас немало, и не только внутренних. Внешнеполитическая обстановка негативно влияет на рубль, и это тоже играет свою роль.
Что касается отставок губернаторов, то процесс начался несколько лет назад. Не остались незамеченными хитроумные заимствования у коммерческих банков, к которым прибегали губернаторы. Именно об этом Владимир Путин и сказал, обращаясь к главам регионов: "Зачем вы это делаете, вы же можете получить бюджетные деньги по другим схемам".
Играет свою роль и статистическая имитация выполнения указаний президента по вопросам оплаты труда бюджетникам. Я в этом склонен видеть упорное сопротивление региональной элиты. Не думаю, что речь здесь идёт о том, что губернаторам "просто так удобнее". Многие главы регионов воспринимают себя не как чиновников, а в качестве флагманов региональной бюрократической бизнес-группы.
А.П.: Прошли те времена.
В.К.: Нет, сопротивление это сохраняется. Я знаю, что кое-где даже специально подставляют "Единую Россию".
– А как вы думаете, кому из губернаторов сейчас стоит напрячься?
В.К.: Я не считаю себя большим специалистом по конкретной ситуации в регионах, но думаю, что напрячься стоит всем и даже некоторым временно исполняющим обязанности губернаторов, потому что у части из них есть некоторый соблазн продолжить взаимодействие со старой местной бюрократией, думая о своей личной выгоде. А на самом же деле им нужно ломать там и отношения, и правила игры.
Сейчас, на мой взгляд, губернаторам необходимо осознать одну простую вещь: Россия движется от Федерации к унитарному государству, к унитарной республике. И губернаторы теряют положение хозяев региона.
Не стоит забывать и об определённом политическом риске. Вот, к примеру, на днях Washington Post сообщал, что "социально-политическая обстановка в России настолько накалена, что в любой момент последует взрыв и падение". Понятно, что на Западе этого ждут и на это рассчитывают. Но как поведут себя губернаторы в критической ситуации? Это серьёзный вопрос.
А.П.: В России не осталось губернаторов, способных на самостоятельные политические решения – неважно, предавать или поддерживать. За редким исключением людей, которые хотя бы формально могут представлять местные политические или экономические элиты.
Один из самых последних таких людей – это Александр Усс в Красноярском крае. Большинство губернаторов – это федеральные карьерные чиновники, назначенные в данный регион по той или иной причине. Они по отношению к региону варяги.
Монетарная политика чиновников сделала заложниками часть регионов
С вашего разрешения, я сейчас выскажусь не как политический обозреватель и журналист, а как бывший сотрудник администрации президента и как бывший министр одного из региональных правительств.
Регионы России делятся всего на две категории. Те, у которых настолько много денег, что они не могут их освоить, как, например, Севастополь. И те, у которых настолько мало денег, что они не знают, где их взять даже на самое необходимое, как, к примеру, Курганская область. При этом надо понимать, что, хотя президент и говорит губернаторам "что же вы не пользуетесь возможностями федерального бюджета, федеральный бюджет для этого и существует", Министерство финансов России отнюдь не горит желанием спонсировать регионы в выполнении их социальных обязательств.
В конце прошлого года министр финансов сделал замечательное заявление: буквально за несколько дней до конца года он сказал, что "мы не успеваем освоить триллион рублей".
Но если мы посмотрим на совокупный государственный долг всех регионов России, то увидим, что эти заимствования губернаторов чуть-чуть недотягивают до 80 миллиардов рублей, что существенно меньше триллиона.
Это означает, что федеральный бюджет, не напечатав никаких необеспеченных денег, ни у кого не заняв ни копейки, очень легко мог бы решить бюджетные проблемы всех регионов. Я уже не говорю, что можно было бы перераспределять деньги, не осваиваемые в рамках исполнения федеральных целевых программ в отдельных субъектах, таких как Крым и Севастополь.
Но ничего этого не происходит. Поэтому, когда президент говорит сейчас, что "у нас есть узкие места", он говорит отнюдь не только о чиновниках в регионах, хотя и о них, конечно, тоже. Он говорит также о тех федеральных чиновниках, которые вместо того, чтобы работать с исполнением указов и поручений, сосредотачиваются на монетарной политике. Потому что сэкономить деньги и отложить их в кубышку – это, конечно, тоже важная государственная задача, которую они считают первичной.
В.К.: Особенно когда у нас две девальвации за 2020-й год. Это же известная логика Министерства финансов, в значительной мере дублирующая политику Центрального банка: убрать из обращения, как они считают, "лишние" деньги. А если где-то этих денег не хватает на уровне регионов, то заимствуйте, путь открыт. Вот это их логика.
Ведущая обратилась к политологу Олегу Матвейчеву, присоединившемуся к разговору в студии по скайпу.
– Какие вопросы, на ваш взгляд, станут центральными в послании президента Федеральному Собранию?
Олег Матвейчев: В общем это уже известно, об этом говорил и пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, различные департаменты писали свои предложения и так далее. Так что концепция послания в целом понятна. Будут подведены итоги "эпохи ковида", то есть президент скажет, как мы со всем этим справились, какие были достижения, какие уроки извлекли, какие узкие места выявили, как в системе здравоохранения, так и в науке и производстве. Какие у нас будут направления развития, исходя из этих уроков, как мы будем действовать.
– А вы лично ожидаете каких-нибудь сюрпризов? Многие говорят, что в послании будет что-то сенсационное, поэтому все и замерли в ожидании.
Президент – не волшебник, но раздача слонов будет
О.М.: Слишком больших сюрпризов не стоит ждать, всё-таки президент – не фокусник, но то, что он работает над посланием лично до последней минуты, это известно всем. И в последний момент он может что-то неожиданное вставить.
Я думаю, что государством будут взяты какие-то серьёзные дополнительные социальные обязательства. Потому что понятно, что за это ковидное время люди сильно поиздержались и им хотелось бы получить какую-то материальную помощь. Социологи видят, насколько силён этот запрос.
Так что можно ожидать, что какая-то раздача слонов у нас всё-таки будет, бюджет хорошенько потрясут, и разные категории населения получат какие-то выплаты, какие-то льготы. Тем более что на носу выборы в Государственную Думу, а этот факт проигнорировать никак нельзя.
– Давайте по поводу раздачи слонов. Какие предположения на этот счёт?
В.К.: Я надеюсь, что одной из мер, которые может озвучить президент, станет изменение налоговой системы, прежде всего распределения налогов между регионами. Как известно, в Москве густо, а в регионах в основном пусто. Для того чтобы улучшить ситуацию за пределами столицы, эти деньги распределяться должны планомерно.
Что касается социальных мер поддержки населения, то здесь гадать сложно, но определённо, будут новые социальные пакеты, последуют новые социальные решения.
Я надеюсь, что у нас наконец появится единая чёткая и понятная система оплаты труда для бюджетников в регионах и в целом по России. Мы к этому уже подошли, эта мера остро необходима. Понятно, что и учителя, и медики, и работники детских садов в Курганской области, в Новосибирской, Екатеринбурге, Москве должны получать зарплату по единой схеме. Оплата должна быть фиксированной, а не так, чтобы в регионах учитель, работая на две ставки, получал всего 20 тысяч рублей.
А.П.: Что касается единой системы оплаты труда бюджетников, то тут вы совершенно правы. К примеру, сегодня в Курганской области дефицит врачей по отдельным районам доходит до 80%. А происходит это потому, что в Тюменской области, находящейся на расстоянии 100 километров, врач получает ровно в три раза больше, чем в Курганской. Поэтому люди предпочитают уехать за 100 километров, устроиться там на работу и получать большую зарплату.
Почему в Тюменской области у врачей выше зарплата? А потому, что и средняя заработная плата по Курганской области в три раза ниже. И в строгом соответствии с указом и поручением президента в Курганской области нельзя врачам и учителям платить больше, даже если на это деньги в бюджете и были бы.
Уравнять зарплаты можно, но сложно
Можно ли всё то исправить за один день? Невозможно. Это не сможет сделать даже Владимир Путин. Прежде всего потому, что не из какой кубышки сразу столько денег взять невозможно, их там просто нет. Во-вторых, реальная попытка просто взять и уравнять зарплаты по разным регионам приведёт для кого-то к увеличению зарплат, но вот для кого-то – к их снижению. А снижение зарплат ведёт к социальной напряжённости, чего мы допустить, конечно, не можем.
– Хорошо, а какой выход?
А.П.: Выход очень сложный и очень долгий. Это должен быть процесс перехода, который займёт, по некоторым оценкам, как минимум четыре года, а скорее лет семь. И всё это время придётся субсидировать одних, а других стимулировать оставаться там, где они есть сегодня, или переезжать, создавая специальные программы.
В той же Ульяновской области, где давеча сменили губернатора, есть программа "Земский доктор". Её запустили специально для выпускников медицинских университетов, чтобы они ехали работать и проходить практику на село, в маленькие больницы и даже в фельдшерско-акушерские пункты. Это довольно выгодно, и приезжающим даже квартиру дают.
И все такие инициативы и программы придётся усиливать, углублять, но всё равно абсолютного равенства не получится. Но это одна сторона проблемы.
Этот больной "квартирный вопрос"...
Другая сторона проблемы состоит в том, что президент на уже упоминавшемся совещании обозначил ключевые приоритеты, по которым собирается говорить. И там, помимо социалки, помимо демографии, которая, конечно, в его глазах одна из самых важных тем, были ещё вещи. К примеру, жилищное строительство. И это тоже социальная проблема. У нас до сих пор существует этот "квартирный вопрос", полностью он не решён.
Но президент считает, что жилищное строительство – это ещё и сфера экономики, в которой оборот происходит самым быстрым образом: каждый вложенный рубль возвращается в течение года обратно. Поэтому, субсидируя жилищное строительство, можно относительно быстро добиться экономического роста.
В.К.: Если у вас есть определённый класс покупателей, это очень серьёзная проблема на сегодня.
А.П.: А для этого нужно субсидировать не строителей, а покупателей жилья. То есть поддержать прежде всего ипотеку, и прежде всего для тех же бюджетников. Поэтому, если мы говорим о сенсациях, то следует ожидать очень серьёзных мер по стимулированию ипотечного кредитования, снижению ипотечного кредита и, может быть, даже по прямому субсидированию каких-то слоёв населения для покупки этого самого жилья.
– Очень хотелось бы, чтобы такие меры поддержки были озвучены. Но пока это предположения, это наши ожидания, это наши выводы по результатам совещания Путина, которое состоялось 8-го числа.
Есть предположения, что Владимир Путин будет говорить и о дальнейшей судьбе некоторых чиновников. Вот что по этому поводу сказал Константин Малофеев – учредитель телеканала Царьград:
Бездушие и лицемерие, потому что им плевать на народ. Чиновники вообще считают мерилом своей деятельности время, проведённое ими в кресле. В большинстве своём они не мыслят категориями "а что я сделал согласно той табличке, которая висит у меня на дверях". Если "я за это отвечаю, если я что-то сделал, чтобы исправить или улучшить", то это государственная политика. Как много из чиновников так мыслят? Они мыслят другими категориями – "как долго я здесь просидел, сколько своих людей я сумел назначить, как я потом двинулся по карьерной лестнице, с кем я сумел завести нужные и полезные связи". Вот как они мыслят!
Ежегодные послания президента носят рекомендательный характер, они не являются какими-то правовыми актами. Но всё равно, часть сказанного президентом Путиным приобретает характер каких-то законодательных инициатив. То есть в них содержатся конкретные поручения правительству. О каких поручениях в этот раз может идти речь?
Идеи служения стране – в дефиците
В.К.: Существует проблема саботажа среди чиновников нижних этажей, средних уровней. Но это не единственная проблема. Дело ещё и в коррупции. И самое главное, что никто не понимает, что же такое коррупция. Они, чиновники этого класса, считают, что коррупция – это когда тебя поймали на чём-то нехорошем, ты попал в телевизионные эфиры, тобой занимается прокуратура, а затем будет суд.
При этом у этого класса, как, впрочем, и у большей части общества, идеи служения какому-то делу, развитию страны отсутствуют, это в дефиците. Потому что каждый на своём месте думает только о своём месте, а не об интересах России. Мол, есть президент – вот он пусть и решает.
– Но если ты чиновник, ты априори уже должен как-то служить, это вопрос служения.
В.К.: Это вопрос идеологии. В нашей Конституции записано, что у нас не должно быть идеологии. Но когда нет идеологии, тогда и расцветает коррупция. Эта формулировка про отсутствие государственной идеологии фактически означала, что главной является коррупция и личное обогащение – обогащайтесь, кто как может и умеет. Вот, собственно говоря, такая главная идея ельцинской эпохи. И эта идея должна уйти. Она должна быть заменена на какую-то идею общественного блага национального развития, общественной пользы.
И это должно стать не просто какими-то словами в телеэфирах. Люди должны это ощущать и понимать, что в современной России остро стоит вопрос национального развития и решения многочисленных социальных и экономических проблем. Это должно быть в каждом. И именно действия на основе таких убеждений должны быть базой для карьерного продвижения, если мы говорим о бюрократии.
Возвращаясь к посланию, скажу, что, конечно, экономическая тематика будет присутствовать. Президент коснётся инфраструктурной стратегии, представленной ещё в прошлом году премьер-министром Михаилом Мишустиным. Но если посмотреть внимательно на наше общество, то мы увидим, насколько глубоко оно погружено в частную жизнь, насколько оно в каком-то смысле мелкобуржуазное и индивидуалистическое.
Будет ли этому обществу интересна ситуация в Донбассе или на Украине? Конечно, президент обо всём этом скажет, но максимально аккуратно – держим ситуацию под контролем и стараемся её разрешить дипломатическим путём. Вот это аудитория будет готова услышать. А всё остальное будет нашим ответом на агрессивные действия по приказу Соединённых Штатов.
Мы живём в состоянии гибридной войны в стадии серьёзного обострения. Какой сигнал даст послание?
А.П.: Я не могу с этим согласиться. Аналитики, в том числе и мы с вами, стесняемся об этом говорить часто, потому что "слишком много пафоса". А президент всё реже стесняется об этом говорить. Мы живём в состоянии холодной, гибридной, ментальной войны. И это факт. А кое-где уже появились и горячие точки. То есть мы живём в ситуации тяжёлого противостояния со странами НАТО.
И настолько серьёзного обострения, так горячо не было даже в 2014 году. Я не могу себе представить, чтобы в послании президента не было сказано именно об этом. Это не вопрос о Донбассе, потому что по сравнению с холодной войной Донбасс, при всём уважении, это частный вопрос. Это не вопрос об Украине, потому что Украина – это совсем маленькая частность. Это одна из точек приложения усилий Запада против нас. Причём точка несамостоятельная. Западу не Донбасс интересен, не Украина интересна и не Киев. Западу интересен "Северный поток – 2".
В.К.: Для Запада ещё интересно и унижение России, сбой экономического роста, а также социальный и политический кризис.
А.П.: Поэтому для меня совершенно очевидно, что об этом всём президент скажет. В какой форме это будет сделано – вопрос сложный. Но что будет обозначена абсолютно твёрдая позиция России, для меня совершенно очевидно. Дальше вопрос в том, насколько долго будет продолжаться обострение по поводу республик Донбасса или насколько начнут отползать назад.
– Но какой сигнал даст послание?
А.П.: Когда происходит эскалация международной напряжённости, стороны, которые не хотят проиграть, с какого-то момента могут только повышать ставки. Тот, кто первым отступит, проиграл. Причём проиграл не только в конкретной точке, где эти ставки повышались, а на всей международной арене, во всей международной политике.
Путин проигрывать не станет. Поэтому Путин по мере обострения ситуации будет подавать всё более грозные сигналы, вплоть до передвижения войск, что уже происходит. Вплоть до ввода войск туда, если это будет необходимо.
Я не исключаю, что в случае серьёзного обострения мы услышим послание, сопоставимое с тем, которое было в 2014 году, когда внезапно для многих оказалось, что мы уже не просто говорим о возвращении Крыма в Россию, а это возвращение уже практически состоялось. И теперь наши уважаемые западные партнёры, могут попытаться что-нибудь на это возразить, если есть чем.
После того, что уже произошло по поводу Украины, после введения новых санкций, после замечательных переговоров с президентом Турции, которого Украина попыталась привлечь на свою сторону, завербовать, так сказать, что, по-видимому, не очень получилось, очень хотелось бы сказать: "ну ладно, обострение заканчивается, всё, и даже наши "западные партнёры" отползают на исходные позиции, войны не будет". Но пока этого сказать нельзя.
