Кандидат в президенты от Сербской радикальной партии Воислав Шешель полагает, что Сербия никогда не станет членом ЕС. Политик выступает за тесное сотрудничество республики с Россией и размещение военных баз Москвы на территории страны. Кроме того, в интервью RT Шешель рассказал, почему его оправдали на суде в Гааге и какие геополитические процессы происходят сегодня на Балканах.
— После 12 лет заключения и дальнейшего оправдания Гаагским трибуналом вы очень активно начали вести политическую жизнь, набрали более 20 мандатов в парламенте. Как вам удалось не утратить интерес к политике? Откуда вы берёте силы?
— Силы черпаю из моей идеологии. Мне было бы очень жаль, если бы меня не обвинили в Гаагском трибунале. Многих знаменитых сербов 1990-х годов обвинили в Гааге. Если бы меня не обвинили, у меня было бы чувство, что я никто и ничто, что я ничего не сделал в 1990-е годы. Я прибыл в Гаагу для того, чтобы победить, и победил. И победил перед глазами всего мира. Для меня это большое удовлетворение. Как только возвратился на родину, начал заниматься своими обычными делами. В моё отсутствие Сербская радикальная партия оказалась под ударом. Была попытка путча против партии, но у нас не смогли отнять нашу партию. Наши раскольники образовали свою собственную партию. У них была поддержка режима в Белграде и западных дипломатических кругов, и олигархов. У них было много денег, поэтому они смогли отнять у нас большую часть избирателей. Наша партия пережила кризис административного управления, поэтому в 2012 году мы потеряли парламентарный статус. В прошлом году мы его вернули, и с тех пор наша партия всё сильнее и сильнее.
— Международный трибунал вынес вам оправдательный приговор, а Радовану Караджичу — обвинительный. По мнению главы международного комитета Совета Федерации России Константина Косачёва, за этим стоит политический расчёт. Караджич представлял Республику Сербскую в составе Боснии и Герцеговины, а вы Сербию. Таким образом, Сербию пытаются интегрировать в северо-атлантические структуры, поэтому не хотят давать поводов противникам евроинтеграции, а Республика Сербская по-прежнему является объектом жёсткого западного прессинга. Вы согласны с такой трактовкой?
— На мой взгляд, это субъективная оценка. Я не был государственным человеком в то время, когда были совершены преступления, по которым мне были предъявлены обвинения. В то время я был даже оппозиционным политиком. Поэтому суд не мог найти связь между мной и теми преступлениями. Караджич, конечно, был невинно осуждён. Суд ему приписывал командную ответственность — в том смысле, что он отдавал приказы. Ещё Караджичу не повезло с защитой в суде. Он был слишком конструктивным — относился к суду и обвинителям с большим уважением. А я рвал суд в щепки.
С первого дня я объяснил им, что меня не интересует моя личная судьба. И все 12 лет я им создавал только проблемы. Меня выкинули из суда. Есть ещё одна вещь: во время судебного процесса ко мне пришёл французский судья Жан-Клод Антуанетти. Всегда было так, что моё дело слушали сразу два судьи. Он рассказал, что датского судью отстранили из-за предвзятости. Это моя заслуга. И назначили судью из Сенегала, который был достаточно объективен.
Суд допустил промах и дал мне 5 лет на подготовку. Я не терял ни одного дня. Каждый день я изучал англосаксонское право. Процедуру обвинения я знал лучше всех. И я победил суд благодаря процедурным вопросам. Мне удалось доказать, что все обвинения против меня ложные, а документы сфальсифицированы. Я пошёл на борьбу без компромиссов.
Ошибка, которую допустили там наши люди, заключалась в доверии к Гаагскому трибуналу. Они были убеждены в своей невиновности и рассчитывали на милость со стороны суда.
globallookpress.com © Namanja Cabric/Xinhua
— Как складываются сейчас дела между Сербией и непризнанной Республикой Сербской?
— Относительно хорошие отношения. Мы считаем, что отношения могли бы быть ещё лучше. Проблема сегодня в том, что руководство Республики Сербской находится в прямом конфликте с западными силами и при этом опирается на Россию. Режим Сербии ещё играет свою роль. Хочет вступить в ЕС и одновременно хочет дружить с Россией. Сидеть на двух стульях долго не получится.
— Как сейчас живут сербы в постюгославских республиках, насколько остро там стоит сербский вопрос?
— Очень тяжело живут. Хорваты прогнали всех сербов с западной территории. А тех, кто не мог уйти (старики, женщины и дети), убили. Сербы в Хорватии имеют права только на бумаге. Очень тяжело в Боснии и Герцеговине. Очень тяжело сербам в Черногории. Там живут 30% задекларированных сербов, 40% черногорцев и 30% нацменьшинств, включая албанцев. Некоторых силой заставили признать себя черногорцами. Во времена Тита людей заставили так себя называть.
Если вы тогда заявляли, что вы серб, вы теряли работу в госструктурах. В Черногории практически нет экономики. Когда падёт режим Мило Джукановича, из тех, кто сейчас называют себя черногорцами, останется 5%. Он пытается уничтожить сербскую национальность в Черногории, полностью вычеркнуть сербскую историю. И это обидно, ведь именно черногорцы помогли сербам сохранить свою национальность во время турецкого завоевания. Но сейчас черногорцы находятся под диктатурой мафии уже 15 лет. Это сейчас там установился единственный в Европе чисто мафиозный режим. Сербы в опасности и в Македонии. Древние культурные памятники и памятники освободителям уничтожаются, в изгнании Сербская православная церковь. Архиепископа Иоанна арестовывали несколько раз. Это делается для денационализации сербов, которые живут в Македонии. Самая сложная ситуация в Косово и Метохии (КИМ).
— Уже на протяжении 100 лет Балканы остаются очагом напряжённости. Почему именно Балканы — горячая точка Европы?
— Это началось ещё в XIX веке. Когда сербы восставали против турок, Европа была на стороне турок. Только Россия поддерживала Сербию. Благодаря России Сербия освободилась. Россия напрямую освободила Болгарию. Румынию ещё освободила русская армия. Западная Европа пыталась устранить российское влияние. И режимы балканских государств время от времени подпадали под влияние европейских режимов. Одно время даже Белград был под австрийским давлением в период правления Обреновича.
Как только Болгария была освобождена, там пришли к власти немцы. Поэтому Болгария проводила прогерманскую политику. По сей день Балканы остаются пороховой бочкой. Коммунистический режим создал три новые нации из сербского народа: македонскую, черногорскую и мусульманскую. Это сербы, которые при турках приняли ислам. Они по-прежнему говорят на сербском. Они такие же, как и мы, только мусульмане.
Сегодняшняя хорватская нация в основном состоит из сербов и католиков. Хорваты в 1850 году отказались от своего языка и взяли сербский как литературный язык, чтобы включить сербов-католиков в свою национальность. Албанский фактор также очень опасен. Накануне Первой мировой войны албанской нации вообще не было. Было несколько народов, были представители и православной, и католической, и мусульманской культур. Каждый говорил на своём языке, единого литературного языка не было. Потом западные силы им всё это сделали. Албания появилась на сербской земле. Многие сербы там ассимилировались, во время турецкого завоевания многие были обращены в ислам, им давали албанские имена.
Reuters
— Давайте вернёмся к Черногории. Не секрет, что власти этой страны всеми силами пытаются отдалить страну от России. След Москвы там даже обнаружили в последнем государственном перевороте. Не будет ли Сербия следующей, раз у неё под боком такое происходит?
— Черногория сейчас находится под мафиозным режимом, который действует в интересах Запада. Премьер-министр Мило Джуканович опасается, что его посадят или убьют. И поэтому он выполняет все желания Запада. Мило Джуканович происходит из прорусской сербской семьи, но как вор он не уважает такие понятия, как нация и идеология.
При этом воля черногорского народа — объединиться с сербами вновь. Черногорские сербы всегда были русофилами. Когда русские приезжают в Черногорию, с одной стороны, они ощущают любовь черногорцев, а с другой — оказываются жертвами провокаций со стороны преступного мира.
— Федерика Могерини недавно заявила, что Сербия может получить членство в ЕС вместо Великобритании. По её словам, без Сербии ЕС не будет полным. Каковы, по вашей оценке, шансы Сербии вступить в ЕС? Как к этому относятся простые сербы?
— Я убеждён, что Сербия никогда не станет членом ЕС. Наша партия будет этому сопротивляться. Мы бы, наоборот, хотели бы с Россией таможенный союз, даже иметь одну армию, одинаковую военную форму. Это вопрос нашего выживания. Мы хотим, чтобы российские базы разместились в Сербии, поскольку со всех сторон угрозы.
Американцы сейчас вооружают Хорватию. Албанцы готовят свою армию в Косове. В Македонии чуть не случилась гражданская война. Наш нынешний прозападный режим за 12 лет развалил нашу армию. Во время бомбардировок 1999 года у нас была сильная армия. У нас не было только современных видов ПВО. Но на земле у нас была такая сильная армия, что Запад не рискнул напасть пехотой.
— Приход к власти Дональда Трампа в США как-то влияет на политику на Балканах?
— Наша партия поддерживает победу Трампа. Бывший вице-президент США Джо Байден был в Белграде. Мы организовали массовую демонстрацию перед зданием парламента Сербии. Почти все участники надели футболки с изображением Трампа. В Америке живёт много иммигрантов из Сербии. У меня с ними хорошие отношения. Когда я был коммунистическим диссидентом в 1980-х годах, я их посещал, читал там лекции и так далее. И перед выборами я призывал всех сербов, которые живут в Америке, голосовать за Трампа. Благодаря сербским мигрантам Трамп победил в Висконсине, Индиане, Мичигане, Огайо, там наибольшая концентрация сербов.
Сейчас я не знаю, как будет управлять страной Трамп, посмотрим. Важно было не допустить Клинтон к власти. Трамп делает смелые заявления, в том числе о сотрудничестве с Россией. Мы ожидаем, что он сдержит свои обещания.
— В Македонии были волнения после парламентских выборов. Они грозят расколоть страну, а это может способствовать появлению нового государства, Великой Албании. Будет ли такой исход событий означать, что Косово потеряно для Сербии навсегда?
— Косово можно вернуть только с помощью России. Другого способа нет. Что касается Македонии, то как только Заев повернулся к России, он вызвал враждебность западных стран, которые теперь пытаются его сбросить, используя немалые средства для проведения пропаганды. Много людей ввели в заблуждение. Тем не менее, когда Заев заключил соглашение с албанскими партиями, народ передумал и сейчас на стороне Заева.
Македония до настоящего времени находилась под западным протекторатом, слепо выполняя все указания.
— Президент Сербской Республики Милорад Додик однажды провёл сравнение между Крымом и Косовом: Запад не признал результаты референдума в Крыму, но при этом считается с политической элитой в Косове, где референдума не было вообще. Можно ли сравнивать события в Крыму и в Косове?
— Нет. Крым — это древняя российская территория, а Косово — это сербская территория. Крым стал украинским при коммунистическом режиме, а Косово при диктатуре Тито, который разрешил селиться албанцам.
— Президент Косова Хашим Тачи заявил, что Сербия готовит для Косова украинский сценарий, что там уже есть российские военные, переодетые в косовскую форму. А сербские лидеры после того, как остановили поезд, который шёл из Белграда на север Косова, обвинили косовских албанцев в провокации войны. Насколько велика опасность вооружённого противостояния?
— Президент Сербии Томислав Николич создал очень серьёзный прецедент. Он хотел начала вооружённого конфликта, чтобы поднять свой рейтинг. Премьер-министр Сербии Александр Вучич сумел предотвратить кровопролитие.
Reuters
— После встречи с Могерини Вучич заявил, что Сербия ощущает на себе применение двойных стандартов, когда речь идёт о ситуации в регионе. Насколько Вучич готов отстаивать интересы Сербии и других сербов на территории бывшей Югославии, идти против политики Запада?
— Мы очень ценим то, что Вучич не ввёл санкции против России и что старается поддерживать дружеские отношения с Москвой. Но мы считаем, этого недостаточно. Мы считаем, что нужно отказаться от союза с Европой и интегрироваться с Россией. Мы осуждаем заявление Вучича, что Крым — часть Украины. Но что касается защиты сербов, его политика не была эффективной. Он из-за договоров с ЕС отяготил положение сербов в Косове. Он не защищает интересы сербского народа ни в Македонии, ни в Черногории. И недавно он практически отказался от Республики Сербской, которая находится под хорватской оккупацией. Он только настаивает на сохранении Республики Сербской.
— Можно ли называть появление в Народном собрании Сербии пророссийских политических партий той альтернативой, которая может составить конкуренцию правящей партии?
— Политическое движение «Двери» и Демократическая партия Сербии (ДСС) не преодолели минимальный барьер. И в ночь перед объявлением результатов американский посол искусственно сделал так, чтобы они вошли в парламент. Поэтому я не верю этим партиям. А что касается партии Вучича, это целая идеология, у него целый конгломерат идеологий. У них достаточно много патриотов, которые когда-то были за нас и могли бы вернуться. Он также присвоил и прозападную часть электората.
— Вы выдвинули свою кандидатуру на президентские выборы, за счёт чего вы намерены одержать победу?
— Я сам противник Вучича, но ещё больший противник прозападных партий. Только радикалы никак не сотрудничают с Западом. А «Двери» максимально сотрудничают с ним. Мы готовы на коалицию с Вучичем, если он откажется от союза с ЕС и нацелится на сотрудничество с Россией.
Начиная с 2002 года Сербская радикальная партия начала укреплять позиции. Народ был недоволен новой властью, которая пришла путём мафиозного переворота 5 октября 2000 года. В моё отсутствие, когда я был в Гааге, новая власть хотела уничтожить нашу партию. Сейчас нынешнего президента Сербии купили. Вучичем руководит жажда власти. Но он заблуждался в том, что ему дадут руководить самостоятельно, так как им сейчас управляет Запад.
Я никогда не допущу, чтобы наша партия стала инструментом в руках Запада для того, чтобы снять Вучича. Мы бы хотели, чтобы Вучич ушёл со своего поста, но тогда власть захватят западные партии, а этого мы хотим меньше всего. Поэтому я так умеренно отношусь к Вучичу.
Я не перестаю его критиковать, но не очень остро. Между мной и Вучичем нет никаких тайных договорённостей, я руководствуюсь интересами сербского народа.
— В Сербии в период предвыборной кампании вам дают мало возможности для дебатов, так как у ваших оппонентов просто нет контраргументов против ваших заявлений. В связи с этим есть сложности по набору голосов?
— За последние 27 лет я всегда побеждал в телевизионных дуэлях. Это действительно так. Все боятся со мной дискутировать. Даже Вучич боится. Если пройду во второй тур, то Вучичу не избежать дебатов. Ещё ни один член партии не избегал их во втором туре.
