Главная ошибка завсегдатаев социальных сетей, пытающихся решать глобальные проблемы, заключается в детском желании найти окончательное решение. У войны и у мира, у экономического и социального развития, с их точки зрения, может быть только один «правильный» вариант. Они готовы спорить до хрипоты, угрожать друг другу казнями египетскими, ненавидеть друг друга, подозревать в «работе на врага», в нерусскости и антирусскости, клеймить друг друга позором и нехорошими словами. При этом они ни на шаг не продвигаются к цели своих дискуссий — к выработке «правильной государственной позиции». Потому что таким образом её выработать вообще невозможно.
Люди объединялись в разного рода дополитические и квазиполитические коллективы, из которых затем и выросло государство, с целью повышения защищённости, а также качества жизни как индивидуума, так и коллектива в целом. В дальнейшем это выросло в специализированные государственные функции: внутреннюю и внешнюю, которые, в свою очередь, делятся на более узкие и специализированные: военную, культурную, образовательную, научную, финансовую, фискальную, экономическую, дипломатическую и т. д.
Иных функций у государства нет, именно поэтому требующие от государства «придумать нам идеологию», торят дорогу в тупик и к развалу. Государство всегда разрушается, если начинает обеспечивать выполнение несвойственных ему функций. «Изобретение идеологий» — функция философов, а государство в рамках выполнения своей научной функции лишь должно создать им равные и достаточные условия для работы и дискуссий, а также следить, чтобы одни «идеологи» не задавили других «идеологов», ибо цель не в победе одной идеологии, а в эффективной конкуренции многих. В этом плане (и не только в этом) абсолютно справедлива формулировка «движение всё, конечная цель ничто», не понятая в своё время большевистскими революционным практиками, склонными не думать, а действовать.
Чем развитее становилось человечество, тем больше у государства становилось специализированных функций второго порядка, но все они в конечном итоге объединяются в два больших массива: функции внутренние и функции внешние. Сбалансированная реализация государством этих двух массивов функций, собственно, и является политикой как таковой. С этой точки зрения война — подмножество множества политика, обладающее всеми её отличительными чертами, но на своём, более низком, специализированном уровне.
Таким образом, все правила войны одновременно являются и правилами политики, а боевые действия являются упрощённой моделью политики, как шахматы являются упрощённой моделью боевых действий. Отличие политики и войны от шахмат заключается в том, что шахматная партия всегда разыгрывается на одной и той же неизменной «местности» (доска), одними и теми же заранее известными силами (комплект фигур), по одним и тем же правилам, что подразумевает наличие некоего конечного количества возможных позиций, каковые можно просчитать до конца.
Поэтому великие шахматисты и проигрывают компьютеру. Машина способна просчитать большее количество возможных комбинаций на большее количество ходов. В конечном итоге суперкомпьютер теоретически способен просчитать вообще все комбинации, в то время как человек оценивает развитие позиции лишь на определённую глубину, а затем ему необходимо делать новую оценку новой позиции.
Война и политика, в свою очередь, ничем не ограничены в вопросе местности (им доступны не только земная поверхность, небеса и глубины морские, но и киберпространство, а также прошлое, которое можно изменить информационно, и будущее, которое можно создать в воображении масс), сил (каждый стремится достичь количественного и качественного превосходства во всех сферах и во всех средах) и даже правил (победителей не судят, судят победители, они же и определяют, кто и какие правила нарушил, а также пишут новые правила). Поэтому война и есть «путь обмана» — прав не честный, а победитель, в политике ситуация аналогична, там, «кто кого переживёт, тот и докажет, кто был прав, когда припрут».
О войне можно писать вечно. Не зря о ней написана масса трактатов, некоторые из которых не только с практической, но и с философской точки зрения не только куда понятнее Гегеля, но и куда интереснее Ницше. Войну разлагали на массу уровней и составляющих, имеющих свои особенности. Но главный принцип, действующий на всех уровнях и во всех составляющих достижения победы, один: «Удивить — значит победить!» — афористично сформулировал его великий Александр Васильевич Суворов.
Если объяснить эту мысль подробнее, то чем меньше враг способен предугадать ваши действия, тем больше у вас шансов на победу. Именно поэтому при планировании любой операции требуется, чтобы она вела к расширению пространства возможных решений. Чем больше у вас возможных решений (направлений наступления, возможности выбора между захватом инициативы и уступкой её противнику, тактически решений, стратегических целей, возможностей лавирования между войной и миром), тем труднее вас просчитать и тем больше шансов, что противник будет вас ждать не тогда и не там, где вы ему нанесёте смертельный удар.
Блицкриг и затяжная война — равно эффективные способы достижения цели. Искусство военачальника заключается в том, чтобы правильно выбрать конкретный способ в конкретной ситуации, исходя из возможностей своих войск и войск противника, национальных экономик, уровней стабильности финансовой системы и консолидации общества, а также в том, чтобы своевременно менять стратегию, переходя от одного варианта действий к другому и обратно.
По сути, генеральная и гениальная стратегия заключается в выборе такой формы действий, которая не предвосхищает окончательный вариант действия, оставляя как можно дольше руки развязанными, а противника — в неведении относительно ваших целей.
Политик действует так же, только на уровне более высоком, чем полководец. Он должен учитывать все факторы, учитываемые полководцем, но, помимо них, и иные (дипломатические, демографические, интересы влиятельных общественных групп и т. д.). Кроме того, с момента создания государства человечество живёт в двух конкурирующих, но взаимозависимых системах — в государстве и в обществе.
Большая часть государственных функций ранее была функциями общественными и лишь постепенно передавалось обществом государству по мере количественного и качественного роста человеческих общин. На данном этапе в руках государства сосредоточились практически все общественно значимые функции. Произошло это потому, что национальное общество стало слишком большим, чтобы коллективно принимать эффективные решения не только по специализированным (требующим знаний, опыта, подготовки), но и по обыденным (даже по бытовым) вопросам. Условия в Крыму и на Чукотке настолько разные, что люди просто не могут обсуждать многие вопросы с одних и тех же позиций. Более того, они даже неспособны понять причины, по которым оппонент думает так, а не иначе. Они склонны относить их к числу субъективных, в то время как они, как правило, объективны.
Тем не менее современное общество на новом этапе развития информационных технологий ставит вопрос если не о возвращении себе части переданных государству функций, то как минимум о совместном с государством их отправлении. Разного рода общественные инициативы, начиная от создания отрядов самозащиты в местностях, населённых крупными конфликтующими группами, и до сборов на лечение больных (особенно больных детей), на оружие, расходники и амуницию для армии и т. д. из этой серии. Сегодня подобного рода общественные инициативы являются неотъемлемой принадлежностью каждого государства с развитой современной информационной сферой. Это не российское ноу-хау, как думают некоторые.
Можно предположить, что в новых условиях, если информационная связность общества будет возрастать, его роль в управлении стратегическими процессами вновь возрастёт в сравнении с ролью государства (когда-то государство не могло ни ввести новый налог, ни войну объявить без общего решения всех полноправных (способных носить оружие) мужчин. Теоретически на новом этапе мы можем прийти к значительно большей вовлечённости общества в управление стратегическими процессами, чем это было даже на заре зарождения государственности («Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем»).
Задача политика как человека, представляющего одновременно и общество, и государство, умело и эффективно балансировать взаимодействие между ними, никому не отдавая предпочтения, ничего не навязывая, но обеспечивая максимальную эффективность взаимодействия двух структур.
Многие спросят: «А как это сделать?»
Политика (как и война и другие подмножества множества политика) потому и является одновременно наукой и искусством, что политика, как генерала, можно научить всему — он на отлично будет знать теорию. Но великими полководцами становятся люди с великой интуицией, поэтому они так редки, а большая часть войн ведётся вполне средними добротными командирами. Чтобы стать великим политиком, надо обладать ещё большей и более широкой (разнообразной) интуицией. Потому, что политика богаче войны, охватывает абсолютно все человеческие и системные отношения.
Что надо сделать, понятно любому профессионалу (если он профессионал, а не диплом имеет), а вот как именно это сделать, ответственный политик решает только лично, сообразуясь как с конкретной ситуацией, наличной информацией, своей оценкой всех известных ему фактов, так и со своей интуицией. Только он (как генерал на поле боя) несёт ответственность за принятие и реализацию (в том числе за изменение в случае необходимости) принятого решения. Поэтому решения политиков и военных должны анализироваться и обсуждаться (с точки зрения их эффективности по сравнению с другими возможными вариантами) после события. В момент события решение принимает человек, несущий личную ответственность за последствия, а не масса специалистов и примкнувших к ним «специалистов».
Поэтому споры в Сети о том, как, кого, в каком порядке и до какого рубежа побеждать, какой мир, на каком этапе, с кем и на каких условиях заключать, что делать с Украиной и т. д., абсолютно бессмысленны. В рамках непреложного закона политики, который действует независимо от того, что и кто об этом думает и думает ли вообще, в той или иной степени будут реализовываться или по крайней мере отрабатываться все варианты. По мере же их исчерпания (в том числе слияния разных в один и отбрасывания выполнивших свою роль или оказавшихся неподходящими) и будет вырисовываться окончательное решение, которое, безусловно, не будет выбрано из числа «единственно верных» и «единственно возможных», а сложится естественным путём в ходе борьбы разных вариантов и сопротивления противника.
Стратегическая цель — победа. Суть победы вытекает из главной государственной функции (обеспечение максимальной общественной безопасности, повышение уровня жизни, балансирование интересов общественных групп, а также организация взаимодействия общества и государства). Лиддел Гарт коротко определил суть победы как достижение мира, который лучше довоенного хотя бы для вас. То есть, если у нашего государства и общества по итогу укрепилась безопасность и/или выросло благосостояние, все это произошло без нарушения внутреннего баланса интересов и с расширением по итогу пространства возможных решений, победа одержана.
При этом использование плодов победы, в том числе интеграция новых территорий и нового населения, будет происходить с использованием всех (абсолютно всех) доступных методов и способов, приоритетность которых также может по нескольку раз меняться.
Но те, кто жаждут одного окончательного решения, которое будет объявлено уже вчера и исполнено послезавтра, всё равно всего этого не поймут и останутся недовольны любым исходом.
Автор: Ростислав Ищенко
