Националисты вновь пытаются использовать трагедию народов СССР в своих целях.
В Казахстане национал-патриоты отмечают 100-летие восстания 1916 года. В связи с этим событием доктор исторических наук Азимбай Гали (на фото) выдвинул в своей статье на сайте Abai.kz требования к России о финансовой компенсации за гибель участников восстания. Он также потребовал обязать Россию признать геноцид казахов в 1930-1932 годах. Статья была опубликована на казахском языке, но на сайте 7news.kz есть ее перевод на русский. Вот только она цитата, которая, полагаю, дает полное представление о тональности публикации.
«В этом году исполняется сто лет со дня национально-освободительного восстания в Казахстане. Я, как сын казахского народа, требую финансово компенсировать гибель предков, погибших в ходе восстания, — пишет А. Гали. — Я считаю, что подавление восстания 1916 года явилось началом геноцида казахов, который продолжился в 1930-32 годах, когда в результате искусственно созданного голода умерли 2 миллиона казахов. По окончании Второй мировой войны на нашей земле проводились ядерные испытания. Разве это не продолжение геноцида? Казахов не допускали в города — лично я смог получить городскую прописку только после обретения Казахстаном независимости... Следует обязать Россию признать геноцид против казахов, принять специальный закон, как это сделали евреи и армяне, построить мемориал в память о жертвах геноцида».
Итак, наблюдаем здесь новый поворот избитого сюжета о «голодоморе», а восстание 1916 года, думается, только повод для выступления в СМИ.
В республике после серии митингов по земельному вопросу происходит тихое брожение, которому нацпаты стараются придать политизированную форму. Старание в этом деле такое настойчивое, что Азимбай Гали даже не замечает того, что ломится в уже давно открытую дверь. В частности, памятник жертвам голода открыт в Астане в 2012 году, недалеко от городского акимата.
Собственно, по этой дорожке уже не один раз ходили на Украине. Там до и после обоих Майданов тоже усиленно муссировали тему «голодомора». Теперь, по прошествии двух лет после госпереворота в Киеве, можно сказать, что муссирование этой конфликтной темы служило не только подготовке Майданов, но и, главным образом, развороту общественного мнения против России, с требованиями «покаяния» от России и компенсаций. В Казахстане тоже делаются попытки реализовать похожий вариант смены власти и политического курса республики. По этой причине к подобным нападкам стоит относиться серьезно. Если и в Казахстане будет реализован «майданный» сценарий, то это будет иметь для России далеко идущие политические и военные последствия, среди которых даже возможна приостановка евразийской интеграции и, соответственно, ослабление ОДКБ.
В случае с украинским «голодомором» борьба за историческую правду, которую вели ряд российских историков, оказалась неэффективной, прежде всего, потому, что оппонентов эта самая правда совершенно не интересовала.
Таким же образом, надо полагать, будет складываться (если будет) ситуация и в Казахстане, но аргументы здесь нужны другие.
Люди, слабо знакомые с казахстанскими реалиями, и не подозревают, что «наезд» Азимбая Гали на Россию сделан, так сказать, с особым цинизмом. Дело в том, что значительная часть политической и культурной т.н. элиты современного Казахстана является потомками «бельсенды», то есть тех активистов, которые проводили политику коллективизации на местах, отбирали скот и заставляли кочевников переходить на «точки оседания», где те в основной своей массе и погибли от голода. Сами «бельсенды», их сыновья и внуки сделали потом неплохую карьеру в Казахской ССР. Именно эти потомки сельских активистов всеми силами препятствовали изучению проблем голода, поскольку хорошо знали, в чем участвовали их предки и что любое объективное рассмотрение темы сразу вскроет их участие в этой катастрофе и, естественно, их вину. Потом они нашли удобного «козла отпущения» в лице Филиппа Голощекина, обвиненного во всех бедах, а теперь пытаются свалить все на Россию.
Конечно, Филипп Исаевич виноват. Он отдавал распоряжения по реализации плана коллективизации и оседания кочевников, который был явно не по силам тогда Казахской АССР, видимо, не особо задумываясь о последствиях. За что и был расстрелян в 1941 году, обвиненный, в том числе, и во вредительстве во время коллективизации.
Но, согласитесь, отнять у казахов более чем 20 млн голов скота по всей республике один Голощекин не мог.
Вообще, он довольно редко покидал Алма-Ату и его поездки по аулам были крайне редки. Выполнение его распоряжений лежало всецело на местных активистах, основная масса которых была представлена казахами. Рвение они проявили недюжинное, неведомо куда девалось около 17 млн голов скота.
В своей книге «Ашаршылык. История Великого голода», которую в Казахстане отказались опубликовать, я писал, что, скорее всего, этот скот пал или был забит от бескормицы. В материалах попадались глухие указания, что некоторая часть этого скота была присвоена и забита на еду этими самыми «бельсенды», правда, без прямых доказательств. Но то, что бельсенды свирепствовали, есть самые прямые указания. Например, великий фальсификатор истории колхозного крестьянства Казахстана А.Б. Турсунбаев сумел упомянуть об этом факте в публикации 1957 года, в книге «Победа колхозного строя в Казахстане». Цитирую: «Секретарь Тургайского райкома партии дал установку местным организациям — завершить скорейшую коллективизацию скотоводческих хозяйств обобществлением скота в течение... одних суток. Один из членов бюро райкома собрал скот административных аулов 14 и 15 в одном месте и распределил его на части: на заготовки, на ферму, на обобществленное стадо колхоза. В результате в Тургайском районе, где имели место извращения линии партии в коллективизации, произошло резкое сокращение поголовья скота, и на этом кочевому населению пришлось испытать большие продовольственные затруднения».
Вот так: секретарь райкома дал указание, член бюро райкома отнял и перераспределил скот, кочевники остались без скота и померли с голоду (Тургай был известен тем, что там многие аулы вымерли до последнего человека), а нас тут Азимбай Гали уверяет, что в голоде виновата Россия.
Думается, что в стараниях Азимбая Гали есть и доля личных причин. Сейчас он рассказывает, что будто был чуть ли не «потомственно пострадавшим» от Советской власти, мол, дедов его расстреляли, отец сидел как сын «врага народа» и так далее. Да вот только его карьера в советские времена не подтверждает этих рассказов. Азимбай Галиев (он казахизировал свою фамилию уже при независимости) сделал в Казахской ССР весьма впечатляющую карьеру, как следует из его же биографии. Хотя родился он в ауле в Талды-Курганской области, тем не менее, в 1973 году, в возрасте 21 года, окончил Казахский педагогический университет им. Абая в Алма-Ате.
Поработав год учителем средней школы, молодой Гали оказался на работе в Институте истории, археологии и этнографии Академии наук КазССР, в котором он в 1980 году защитил кандидатскую диссертацию «Население Казахстана в конце восстановительного периода (по материалам переписи населения 1926 года)». После этого перешел на преподавательскую работу, на которой дорос до заведующего кафедрой общеобразовательных дисциплин АИНХ, где и работал до 1992 года. А что такое АИНХ? Это — Алма-Атинский институт народного хозяйства, крупный вуз. Когда в 1981 году туда пришел Азимбай Гали, там обучалось 10,2 тыс. студентов. Позднее, уже в независимом Казахстане, институт был переименован в Казахскую государственную академию управления — кузницу кадров для госслужбы. Выпускник АИНХ, к примеру, премьер-министр Казахстана Карим Масимов.
Из этой весьма занятной советской биографии Азимбая Гали можно сделать несколько выводов. Во-первых, чтобы сделать такую впечатляющую для выходца из аула карьеру, надо было состоять во всех, так сказать, «положенных» организациях, включая, конечно, ВЛКСМ и КПСС. Вполне очевидно, что Галиев в советские времена был безупречным коммунистом, раз ему доверили возглавлять кафедру в таком институте.
Во-вторых, чтобы в возрасте 29 лет стать преподавателем этого вуза, надо быть не только «пламенным коммунистом», но и иметь хорошую поддержку, а также предков с заслугами перед Советской властью.
Можно также предположить, что кто-то из предков Азимбая Галиева мог быть «бельсенды» и приложить руку к коллективизации.
В-третьих, про свою городскую прописку Галиев явно сказал неправду. В советской практике нельзя было получить работу в городе без прописки. Если его взяли на работу сначала в институт Академии наук КазССР, а потом в АИНХ, то это неопровержимо доказывает, что алма-атинская прописка у него точно была. К тому же, как аспирант в Институте истории, археологии и этнографии Академии наук КазССР, Азимбай Галиев, согласно постановлению Совета Министров СССР о некоторых правилах прописки граждан от 28 августа 1974 года, бесспорно, имел право на прописку в Алма-Ате на время учебы.
Интересная получается картина. Бывший член КПСС, «кузнец» народно-хозяйственных кадров, прописанный в Алма-Ате еще при Леониде Ильиче, теперь утверждает, что в голоде в Казахстане виновата Россия, да еще при этом клевещет на Советскую власть, которая из сельского парня сделала известного историка и преподавателя.
Понятно, что от бывшего «товарища», пустившегося в столь грубое перевирание собственной биографии, объективности ожидать не приходится.
Думается, что стоит ответить на требования Азимбая Галиева (Гали) так: насчет признания геноцида — всегда, пожалуйста, но только после тщательного расследования всех обстоятельств дела и установления лиц, к этому причастных. Может быть, что-то узнаем и про предков самого Азимбая Гали?
