В пресс-службе Минтруда сообщили: правительство пересмотрело свой подход к оценке числа бедных людей в регионах и в России в целом. Теперь вместо прожиточного минимума будут использовать новый показатель. Таким образом, подчинённые Татьяны Голиковой разработали новую методику борьбы с бедностью…
Новый критерий уже назвали "границами бедности". Предложение правительства на прошлой неделе было утверждено парламентом. Начальное значение этой границы – уровень последнего расчётного значения прожиточного минимума на основе потребительской корзины. Ежеквартально он может увеличиваться с учётом инфляции в стране.
В 2021 году черта бедности, определённая впервые по этой методике, прошла на уровне 11 тысяч 653 рубля в месяц. Когда закон принимался, депутаты из разных фракций обращали внимание как на то, что методика не учитывает накопленную инфляцию, так и на то, что 44,2 процента – странная цифра. К примеру, в Европе везде бедностью считается доход ниже 60% медианного.
Но представители правительства объяснили, что в Европе размер пособий не зависит от прожиточного минимума, а у нас зависит, давая тем самым понять, что эти чудаковатые цифры – всего лишь результат подгонки под возможности бюджета и готовность властей тратить на выплату пособий не больше определённой суммы.
Исходя из этого, минимум на 2022 год составил 11 тысяч 950 рублей, это на 2,5 процента больше, чем в 2021 году, то есть на целых 297 рублей. При этом цены росли и продолжают расти семимильными шагами.
В дело пришлось вмешаться президенту Владимиру Путину и внести поправки в бюджет. В результате в ручном режиме установили прожиточный минимум на уровне в 12 тысяч 654 рубля в месяц, что на 8,6% больше, чем сейчас.
Очередная методика вроде бы должна была привести к росту уровня жизни и снижению бедности. Однако главе государства пришлось в ручном режиме изменить нелепые решения, которые были приняты ранее.
Вы можете рассчитывать только на фиксированную сумму, всё, что сверх того, – "идите куда-нибудь"
Зачем Минтруд сочиняет всю эту нелепицу, которая ведёт к ещё большей неразберихе? Об этом в программе "Царьград. Главное" обозреватель Царьграда Юрий Пронько беседовал с директором Института социально-экономических исследований Финансового университета при правительстве России Алексеем Зубцом и экономистом Андреем Колгановым.
Юрий Пронько: Андрей, получается, что не вмешайся в это Владимир Путин, всё бы прокатило? Для чего это делается? Ради экономии или так подчинённые Татьяны Голиковой дают нам знать: в бюджете есть фиксированная сумма, которую мы готовы израсходовать, а всё, что сверх того, – "идите вы куда-нибудь".
Андрей Колганов: Действительно, получается так, что стандарты прожиточного минимума, стандарты бедности рассчитываются не исходя из каких-то социологических или экономических соображений, а просто тупо подгоняются под выделенные бюджетные возможности.
Я думаю, что это далеко не лучший путь для того, чтобы анализировать состояние благосостояния или бедности в России. В этом вопросе надо исходить из правил определения прожиточного минимума, черты бедности и минимальной заработной платы, установленных законодательством.
А уж если из бюджета не получается выделить достаточное количество средств для того, чтобы поступать в соответствии с этими стандартами, то это прямо так надо и признать: у нас не хватает денег для обеспечения того, что мы сами для себя приняли.
А то получается, что у нас способ расчёта прожиточного минимума и способ расчёта минимальной заработной платы подгоняется под то, что ведомства решили или не решили выделить из бюджета. А так далеко можно зайти.
Умные ли люди сидят в правительстве?
– Но больно же признавать собственные ошибки или собственную несостоятельность. Особенно, когда у тебя полуторатриллионный профицит бюджета, когда у тебя в золотовалютных резервах (ЗВР) больше 600 миллиардов долларов и ты продолжаешь жёстко исполнять так называемое бюджетное правило. То, о чём вы говорите, очень сложно объяснить, а так можно прикинуться дурачком, сочинить новую методику, как это сделали глава Минтруда Антон Котяков и компания.
Алексей, может, мы неправы, и ситуация выглядит совершенно иначе?
Алексей Зубец: Для начала я бы не стал говорить, что правительство прикидывается дурачками – там работают вполне умные и состоятельные люди. Причина появления второй методики, которая сейчас принята и будет рекомендательной по отношению к первой методике, состоит в том, что медианная зарплата и медианные доходы населения живут по своим экономическим законам, а инфляция по своим законам.
В принципе, у нас до последнего времени было так, что зарплаты росли быстрее, чем доходы в целом. И соответственно, привязка прожиточного минимума к медианной зарплате – это правильное решение. При продолжении высокого роста заработных плат, который мы наблюдали все последние годы, это решение привело бы к росту прожиточного минимума, близко к которому рассчитывается и МРОТ. То есть – МРОТ относительно зарплат, а прожиточный минимум относительно доходов.
В этом году инфляция обогнала рост зарплат, и получилось так, что рост прожиточного минимума и МРОТ оказался ниже, чем планы по инфляции. Поэтому Путин своим решением поднял и МРОТ, и прожиточный минимум на 8,6 процента. То есть компенсировал инфляцию.
– А если бы, как вы говорите, умные люди в правительстве не послушали бы поручение президента, который вмешался в этот процесс, то на какой у нас процент повысился бы уровень прожиточного минимума?
А.З.: Там пять с чем-то процентов. 5,2, если не ошибаюсь.
– То есть полная раскорелляция с инфляцией. И тогда кому нужна эта имитация борьбы с бедностью, объясните мне? Ведь эта методология призвана именно показать успешность борьбы с нищетой и бедностью?
А.З.: Если бы у нас не была в этом году такая высокая инфляция, то методика, основанная на медианной зарплате и медианных доходах, дала бы более высокий рост прожиточного минимума и МРОТ, чем инфляция. Но в этом году ситуация сложилась так, как она сложилась. Поэтому Владимир Путин предложил решение, и я не вижу оснований, чтобы правительство не послушалось президента, который является главой исполнительной власти в нашей стране.
"Умные" шаги с притянутыми за уши цифрами и имитацией борьбы с бедностью
А.К.: Я хотел сказать, что это большое преувеличение – называть умными людей, которые разрабатывали эту методику. Умные люди принимали бы в расчёт возможность того, что темпы инфляции могут меняться как в одну, так и в другую сторону. Но это сделано не было. Видимо, в России никогда высокий уровень инфляции не наблюдался.
– Это забывчивость, бывает.
А.З.: Эта методика принята в Европе и в других развитых странах. Соответственно, переход от корзины к определению бедности от медианной зарплаты или от медианного дохода – это довольно прогрессивный шаг вперёд. Ведь корзину можно оценить как угодно, а медианная зарплата – это медианная зарплата. Другое дело, что с самого начала было понятно: коэффициент 44,2% притянут за уши под те деньги, которыми располагает правительство.
– И после этого вы говорите, что в правительстве умные люди? Да они просто халтурщики! Мы же понимаем, что эта цифра была взята с потолка.
А.З.: Она не взята с потолка, она взята, исходя из тех денег, которыми располагает правительство.
– Вот мы и вернулись к тезису господина Колганова. Так зачем эта видимость борьбы с бедностью и нищетой, кому нужна эта имитация? Когда вы говорите о росте реальных зарплат, я так понимаю, вы основываетесь на данных Росстата?
А.З.: Конечно, Росстата.
– Но среди экономистов и финансистов бытует мнение: есть ложь, есть большая ложь, а есть данные Росстата. Это не моё высказывание. Они, по-моему, сами уже так заврались, заманипулировались в своих расчётах, методиках и методологиях, что теперь не могут понять, где мы все находимся. Это моё оценочное суждение, но я в этом глубоко убеждён.
А.З.: Я видел много экспертов, которые считают, что Росстат искажает статистику. Когда я пытался их спросить, где конкретно это происходит, ответа на этот вопрос я ни разу не получил. У меня есть ощущение, что люди, которые не верят Росстату, являются профнепригодными. Это моё личное мнение, которое я, в принципе, готов доказать.
– То есть периодически меняющиеся расчёты Росстата и те цифры, которые они задним числом меняют, – это их профпригодность?
А.З.: В любой статистической службе мира происходит пересмотр показателей. Та же самая история есть в США. Если вы считаете, что, например, американская статистика какая-то неправильная, то узнайте, сколько раз они пересматривают свои показатели.
– И что, значит, надо подражать Западу, и тогда – "свой парень и более-менее достойно выглядишь"?
А.З.: Я говорю только о том, что все статистические службы мира пересматривают свои показатели. То же самое делает Росстат.
Что касается вашего утверждения об имитации борьбы с бедностью, то действительно в России на сегодняшний день есть достаточное количество денег для того, чтобы повысить стандарт и качество жизни бедных людей, пенсионеров и так далее. То есть тех, кто имеет на сегодняшний день недостаточные доходы. С одной стороны, это правда. Резервы служат, прежде всего, в качестве кубышки на чёрный день.
– Который никак не наступит.
А.З.: И не дай Бог, чтобы он наступил. А что касается повышения уровня жизни на постоянной основе, то у правительства практически для этого нет ресурсов. Это тоже правда, и мы увидим, куда денется профицит, когда в следующем году уровень цен на нефть упадёт до 40 долларов за баррель.
Копят в кубышку, а могли бы активизировать экономический рост...
– У министра Антона Силуанова каждый год профицит: в 2019-м – триллион, в 2018-м – почти триллион. А в ковидном 2020 году он в декабре спохватился, что не смог триллион потратить. Или у людей плохо с арифметикой, или чёрный день такой своеобразный. Вот когда всё рухнет и помрёт, тогда Силуанов и Набиуллина будут довольные, как на кладбище, – там тоже тишина.
А.К.: Я могу сказать следующее. Действительно, просто раздавать деньги ради того, чтобы повысить жизненный уровень населения, – это не самая лучшая политика. Но правительство могло бы использовать имеющиеся у нас финансовые резервы для того, чтобы активизировать экономический рост, чтобы изменить структуру экономики в пользу высокотехнологичных отраслей.
Это позволило бы нам создать новые высокооплачиваемые рабочие места для высококвалифицированных работников и тем самым поднять общий уровень доходов населения. А уже тем, кому не достанутся высокооплачиваемые места, можно оказывать социальную помощь.
Подводя итог беседы, Юрий Пронько напомнил о том, что буквально на днях глава Центробанка Эльвира Набиуллина заявила: пора уже сворачивать антикризисные меры, потому что они якобы мешают ей бороться с инфляцией. Кто бы ей, наконец, объяснил: без роста экономики невозможно достичь роста доходов населения. А ужесточение денежно-кредитной политики ведёт точно к обратному результату.
