Марк Цукерберг сделал мощный замах, забанив в «Фейсбуке» руководителя РТ М. С. Симоньян. Продемонстрировав тем самым, что неприкасаемых у нас нет. Но затем замах оказался смазан. Бан-служба ФБ сообщила, что вышла ошибка, Симоньян разблокировали и даже принесли извинения – последнее в практике Цукерберга очень редко встречается. Возможно, до него дошло, что тут его служители перестарались.
Но ложечки нашли, а осадок остался. То, что Цукерберг обращается с пользователями его сети как хочет, а равно то, что цензуру (зачем притворяться, назовем вещи своими именами) русскоязычного сегмента ФБ осуществляют украинцы, хоть и русскоязычные, но очень свидомые, отличающиеся, как сказали бы кинологи, выдающейся злостностью, – все это ни для кого не секрет. Бан-список русских пользователей чрезвычайно обширен. Что и немудрено. Под карающий меч можно попасть за неосторожное высказывание, сделанное пять лет назад. Срока давности Цукерберг не признает.
Но знаменитостей (а Симоньян – несомненная знаменитость, об ее телеканале говорили Х. Клинтон, бывший посол США в Москве М. Макфол, бывший директор ФБР Дж. Коми, бывший представитель США в ООН С. Пауэр, сенаторы Маккейн и Кардин, Порошенко, Макрон, etc.) цензоры долгое время не трогали, отводя душу на людях безвестных. Теперь, похоже, будет по-другому.
Меньшой брат ФБ, бойкий октябренок «Твиттер», забанил ряд представителей кубинской верхушки, включая почетного старика Рауля Кастро. Претензии «Твиттера» заключались в том, что президент Кубы Мигель Диас-Канель в эфире государственного телевидения предупредил жителей об опасности энергетического кризиса из-за американских санкций.
Притом что санкции для того и вводятся, чтобы расстроить хозяйство нежелательной страны. Например, президент США Обама в январе 2015 года объявил, что он порвал в клочья российскую экономику. Обама несколько погорячился, экономика скрипит потихоньку, но ведь, похваляясь своими подвигами, президент США рассматривал их как дело безусловно похвальное и пригодное для оглашения.
Так почему Обаме можно (его «Твиттер» не блокировали), а кубинцу нельзя? Вопрос, конечно, риторический. И ФБ, и «Твиттер» – американские компании, и хоть они распространили свой охват на весь мир, но кислородный краник у них местный, американский. Они в состоянии его перекрывать кому надо – и отчего же не воспользоваться такой технической возможностью. Такое перекрытие можно сопроводить выспренной проповедью высших ценностей свободы, а можно и не сопровождать. В СССР это называлось «что хотят, то и делают».
В принципе, к этому можно относиться спокойно. Просто принять к сведению, тем более что против лома нет приема. Если великие IT-деятели, начертавшие на своих знаменах Connecting people, соединяют таким образом, что одни достойны быть включенными в Великое Кольцо, а другие подлежат изгнанию, причем мотивы могут быть совершенно произвольными, то бачили очи, що купували.
Частная корпорация вправе творить что хочет. Тем более что вы же ей ничего не платили. А благотворительность – штука такая. Сегодня благотворят, завтра нет. Священная частная собственность. Создавайте свою социальную сеть, или выбирайте другую, уже существующую, или переписывайтесь посредством бумаги и пера и забудьте про изделие Цукерберга, к тому же весьма корявое. Вас же никто не неволит.
Но тут есть некоторая загвоздка, связанная со всеобъемлющим характером социальных сетей – чем они отличаются от свечного заводика в Самаре. И приходится тут вспомнить экономиста К. Маркса – «Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют».
Известный экономист как в воду глядел. В XIX веке IT и в зародыше не было, смелые выводы Маркс делал больше на примере железных дорог на паровой тяге, однако попал в самую точку. Достижение Цукерберга и ему подобных в том, что они изобрели частную, но при этом очень большую, прямо-таки универсальную систему человеческой коммуникации и объявили, что как хозяева (и действительно хозяева, никакой приватизации по Чубайсу там не было) они вправе решать и вязать, как им заблагорассудится. Как законные и даже священные владельцы свечного заводика.
Но человеческая коммуникация – это не совсем заводик. По своей универсальности она скорее может быть сравнена с языком. Представим себе, что некоторый гений нашел способ приватизировать немецкий, а еще лучше английский язык (Цукерберг, думаю, не отказался бы) таким образом, что владелец получает возможность решать, кто вправе пользоваться этим инструментом, а кто не вправе.
Пример фантастический, но если такое мысленно допустить, то, скорее всего, пробьет час капиталистической частной собственности. На всякое безобразие есть приличие. Но ведь и социальные сети масштаба ФБ или «Твиттера», в принципе, на той же линии. И священная частная собственность (под упаковкой которой часто скрываются еще более священные Госдеп, Конгресс и иные возвышенные учреждения), если куролесить так, как IT-гении куролесят, тоже дожидается своего часа. Приватизация человеческого общения добром не кончается.
Максим Соколов
