Кризис, продолжающийся вот уже который год, во многом вызван именно жизнью не по средствам значительной части населения Земли.
В принципе жить не по средствам может любой, но, как правило, недолго – например получив наследство, либо продавая нажитое ранее, либо украв, но потом сев.
Россия жила не по средствам до 2014 года, задорого распродавая унаследованные от предков недра. Но когда пришлось распродавать их уже задешево, стало понятно, что «ничто не вечно под Луной».
Но если кто-то продолжительное время тратит больше, чем зарабатывает, это может означать только одно – эксплуатацию. Значит, кто-то работает за этого растратчика. Ведь блага не берутся из воздуха, их кто-то производит – и если ты потребляешь больше, чем делаешь, значит, кто-то делает больше, чем потребляет. А ты у него крадёшь в той или иной форме.
Здесь, конечно, нельзя всё сводить к примитивному материальному обмену. Например полиция и армия вроде ничего не производят, но в нормальном обществе обеспечивают его безопасность, то есть не зря жуют свой хлеб. То же касается и чиновников, и парламентариев, и тружеников микрофона и пера – если они работают на благо свой страны, а не питаются, как падальщики, продуктами ее гниения.
Поэтому крайне важно понимать отличие просто «бизнеса» от общеполезного труда. С помощью морали монетаризма нашим падальщикам удалось сместить приоритеты с этого труда на заработок денег. Но ведь это не одно и то же, это либеральная обманка и искажение смыслов. Слово "труд", центральное для советской идеологии и русской культуры, внезапно стало чуть не ругательным: для нынешней "культуры" идеальным является заработок денег без труда.
Но так же не бывает! Это по сути воровской доступ к благам – сиречь эксплуатация.
Вот еще пример отвязанного от всякого труда бытия. Одно время в хипстерской среде было модно сдавать квартиры в Москве и переезжать на жительство в Таиланд – там очень дешёво проживание, тропический климат и на разницу в доходах можно неплохо жить, ничего не делая. Эта лавочка накрылась в 2014-м, когда рухнули долларовые цены на аренду московского жилья; однако бизнес подобных рантье в стране до сих пор процветает. Люди ни черта не делают, но получают деньги с жильцов – примерно как Америка имеет с тех, кто вложился в ее доллар.
А в результате рушится связка денег с трудозатратами, и деньги перестают служить классическим эквивалентом всякого прямо или косвенно полезного продукта. Работяги, вкалывающие на жизненно необходимых направлениях – от колхозных полей до машин скорой помощи – получают гроши и еле сводят концы с концами. А бездельники-рантье и прочие эксплуататоры получают прибыли, ничего не делая, и деньги перетекают от работяг к бездельникам.
Нетрудно догадаться, что эта конструкция рано или поздно лопнет – и даже не в силу е аморальности, а просто по объективным причинам: работяги не смогут обеспечивать всё больше распухающий класс "профессиональных бездельников".
Взять всё тот же пресловутый внешний долг США. Он увеличивается на 4 млрд. долл. каждый день. Тут целая Украина – 40 миллионов ее населения выжидают, затая дыхание: дадут – не дадут им один миллиард, а тут 4 в день! Треть миллиарда человек живёт в долг на протяжении нескольких поколений, и все уже привыкли, что это нормально. Самоуспокоение – вещь, конечно, хорошая, но в определённых пределах; глядя, как тикают часы на бомбе, становится все же тревожно.
По сути внешний долг США означает не только то, что клятые пиндосы тиранят человечество – хотя и не без этого, конечно. Это означает, что ресурсы всего мира стекаются в долларовые активы США, а взамен – эти тикающие день и ночь часы.
Протесты Occupy Wall Street показали всему миру, что в США, как и у нас, львиная доля ресурсов принадлежит не населению, а кучке олигархов. И причина того нагнетания безумного госдолга – не столько в жизни не по средствам американского народа (хотя и не без этого), сколько в эксплуатации всего мира американскими банкирами. Воруют одни, а расплачиваться за это будут другие. Ибо расплата неизбежна, вся история тому порука.
Причина же всего этого давно ясна – частная собственность на средства производства. По сути это – легализация нетрудовых доходов. Устранение жёсткой привязки денег к труду и возможность "зарабатывать" нетрудовыми способами неизбежно ведёт к перетеканию ресурсов (в том числе людских) из сферы производства в сферу паразитизма – проще не работать, чем работать.
Где ресурсы, там и деньги; а так как за деньги сегодня можно купить всё на свете (это и есть идеология монетаризма), то работяги становятся рабами паразитов, а не наоборот. Вот и результат – работать никто не хочет, но все хотят красиво жить; получите жизнь в долг на протяжении многих поколений и оттягивание неизбежного конца любыми способами, включая экспорт нестабильности по всему миру.
Какой может быть выход из этой окаянной ситуации? Только один: объявление всех нетрудовых доходов криминальными, сиречь пролетарская революция, в хорошем смысле. Любой другой вариант – лишь оттягивание неизбежного конца в порядке передела ресурсов и, стало быть, мировой войны. "Работать лучше" – в данном случае означает, что конец отложится ещё на сколько-то: проблема ведь не в качестве труда, а в переходе награды за него от работяг к паразитам. Сколько и чего бы вы ни делали, рано или поздно все ваши заработки прогорят: или национальная валюта обесценится, или банк лопнет, или потека подведет. И вы ещё должны будете тем паразитам-аферистам, которые сейчас забрали в свои руки весь хитрованский оборот средств в природе.
Да, революция – это очень плохо. Но какой еще выход оставляют трудовому народу паразиты, которые, как в пору Первой Мировой, жрут икру ложками, пока народ сидит в окопах за их выгоды и интересы?
По мотивам Тарас Выхристюк
