Никак не утихнет бурление волн вокруг «зашедших не в ту дверь» деятелей культуры и шоу-бизнеса. Общественность закипает гневом по поводу заявлений тех, кто раскаяния пока не проявляет, и бурно обсуждает искренность раскаяния других, как и то, стоит ли их прощать и «допускать к кормушке».
Наиболее непримиримые задают риторический вопрос: да кто они такие, эти фигляры, ведь от любой доярки, людей, производящих «осязаемый» материальный продукт, пользы неизмеримо больше?
С последним согласиться сложно. «Не хлебом единым жив человек», а лицедеи, шуты, тем паче музыканты, известны с момента появления первых признаков цивилизации. Культура, искусство, пусть и в самых примитивных, по нашим понятиям, формах, обнаружены у находящихся на самом низком уровне развития племен и народностей.
Все-таки их «продукт» не менее важен для Homo sapiens, чем сугубо материальные вещи, если даже самые низкоразвитые, поглощенные постоянной борьбой за физическое выживание сообщества выделяют ресурсы для содержания своих «деятелей культуры», бедняки всех стран и времен находили медяки для уличных артистов и музыкантов…
И сегодня их полезность для общества определяется наиболее четким критерием — рублем, которым оплачивают их «продукт» доярки, рабочие, врачи с инженерами и пр.
Более того, почти во все времена (хотя были и периоды гонений на скоморохов, обусловленные чаще всего религиозным фундаментализмом), учитывая штучность таких людей, и отношение к ним было более бережным, чем к обычному человеку ординарной профессии, включая и снисходительность к тем или иным их прегрешениям.
Известна, может быть, байка про то, как Сталин просил Горького уговорить своего друга Шаляпина вернуться в Россию (СССР).
— Но он опять допустил антисоветские высказывания, — сомневался пролетарский писатель.
— Товарищ Горький, — ответил Вождь, — нас не интересует, что он говорит, нас интересует, как он поёт!
И даже если такого диалога не было, то, что советская власть активно и не без успеха старалась вернуть оказавшихся в эмиграции видных деятелей культуры, включая и Шаляпина (вот он так и не поддался на уговоры и обещания создать «все условия»), — общеизвестный факт. Клясться в верности делу коммунистической партии от них, в общем-то, не требовали.
Показательна история великого Сергея Прокофьева. В конце 1917-го он пишет в своем дневнике: «Ехать в Америку! Конечно! Здесь — закисание, там — жизнь ключом, здесь — резня и дичь, там — культурная жизнь, здесь — жалкие концерты в Кисловодске, там — Нью-Йорк, Чикаго. Колебаний нет. Весной я еду. Лишь бы Америка не чувствовала вражды к сепаратным русским! И вот под этим флагом я встретил Новый год. Неужели он провалит мои желания?» (Не правда ли, очень знакомые мотивы?)
Впрочем, к белому движению он не примыкал, подчеркивал свою аполитичность, восстановил утраченный было советский паспорт (при этом нансеновский у него тоже был), а окончательно вернулся в СССР в 1936 году…
Можно отметить особый подход не отличавшегося либерализмом сталинского режима и к «внутренним эмигрантам», когда речь шла о настоящем таланте. Известно покровительство Сталина Михаилу Булгакову, которого он нередко защищал от тогдашних мега-охранителей.
Недолюбливали они и совсем уже «идейно чуждую», особо не жалованную редакциями Анну Ахматову, но немногие знают, что в самом начале блокады из Ленинграда её вывезли на самолете, как и писавшего «сумбур вместо музыки» Шостаковича (безусловно, такие решения принимались на очень высоком уровне).
Ну и, обобщая, вспомним ещё один легендарный эпизод, как известный партийный аскет Д. И. Поликарпов, который в ЦК ВКП(б) курировал деятельность Союза советских писателей, попросил Сталина дать ему другой участок работы, т. к. все эти «инженеры человеческих душ» — пьяницы, ведут «аморальный образ жизни» и даже скрытые антисоветчики. На что Вождь, полностью согласившись с такой характеристикой, ответил: «В настоящий момент, товарищ Поликарпов, мы не можем предоставить вам других писателей».
И действительно, откуда? Термин «богема», отображающий образ жизни большинства творческих личностей, появился не у нас и носит универсальный характер. Даже «сверхтоталитарный» сталинский режим особо не пытался сделать из этой публики положительных до тошноты «пламенных строителей коммунизма», при этом не жалел всяческих коврижек.
Раз уж на то пошло, вспомню ещё одну известную байку, как министр финансов Зверев направил Сталину докладную о несуразно высоких заработках писателей, артистов и прочих деятелей культуры. Безобразие, мол. Действительно, безобразие, согласился вождь, что наши писатели так мало получают!
И признаем, шли их гонорары не только на помощь фронту. Во всяком случае, и на жизнь оставалось достаточно, причем под «жизнью» подразумевались те самые бесконечные элитные рестораны (описанное в «Мастере и Маргарите» заведение в Доме литераторов вообще считалось самым крутым в Москве, простые смертные туда попасть не могли), машины, квартиры в самых престижных домах, дачи и т. п.
Наверное, дачи тогдашних «светил» могут только рассмешить нынешних, но напомню, что основная масса жителей страны Советов жила, мягко говоря, крайне скромно, а порой и реально голодала. Причем такая диспропорция была следствием не того, что «рыночек порешал», а сугубо административного распределения скудных материальных благ со стороны власти, которую многие ныне считают эталоном справедливости.
При этом, если уж говорить о рынке, то ещё при многократно поминаемом в этом материале Вожде народов вовсю развернулись так называемые администраторы — деляги, устраивавшие левые концерты, выручка с которых, минуя казну, шла в их карманы (и исполнителей, понятно, тоже). Как и представителей других сфер советской теневой экономики, их время от времени сажали, но неприятности причастных звезд, как правило, ограничивались дачей свидетельских показаний.
В общем, если брать не талант, а порой везение, позволившее выйти в кумиры, это самые обычные люди, со свойственными людям слабостями и недостатками, может быть, нередко более «выпуклыми», чем у среднестатистического гражданина.
Поэтому не вижу причин подходить к ним с некими особыми мерками, клеймить за экстравагантный образ жизни, устраивать хайп по поводу их облико морале, той самой «не той двери», с учетом того, что мероприятие было сугубо частное и произошла утечка данных.
И, честно говоря, «обличители» вызывают не меньшее неприятие, чем «согрешившие». Думаю, они просто ловят хайп, зарабатывают популярность и политические очки на резонансной теме. И уж точно не стоит добиваться от них покаяний и «работы над ошибками».
Те, кто и без этого ездит в Донбасс и в прифронтовую зону, иными способами поддерживает СВО, делают это по своим политическим убеждениям и зову сердца. А «насильно мил не будешь».
В любом случае, при всём уважении к их таланту в профильной сфере деятельности, их мнение по любым другим вопросам не должно (в идеале) значить больше, чем мнение той же доярки, таксиста или врача. Ведь когда мы пользуемся услугами последних, нас интересует исключительно их профессиональные качества, а не политические взгляды. Такой же подход видится правильным и в отношении певцов, музыкантов и т. п. «Нас интересует, как он поет», — ещё раз повторим вслед за Иосифом Сталиным.
Ведь что касается политики, то лоялистов среди деятелей культуры, которые никогда не проявляли несогласия с современной им властью, а в самые жесткие времена были скрытыми, наверно, гораздо меньше, чем тех, кто тем или иным образом демонстрировал свою фронду, а нередко и открытую оппозицию власти. И если отменять, выводить из культурного оборота по этому принципу, то «с кем останемся», перефразируя известную байку о Петре Великом и окружавших его коррупционерах.
Всегда, если брать российскую историю, то, наверное, со времен отнюдь не либерального Николая I власти, как правило, старались отношения с культурной элитой не обострять, на что-то закрывали глаза, в чем-то старались приручить, а нередко и попросту подкупить.
Разбрасываться талантами, причем во всех сферах, заменять их на бездарей-приспособленцев сугубо по принципу лояльности — вряд ли такую политику можно считать мудрой и патриотической. Уверен, этим, а не недостаточным патриотизмом, соглашательской позицией части политических элит была обусловлена покоробившая многих фраза об «испугавшихся патриотах».
Тем не менее в нынешний момент далеко «не всё так однозначно». Ведь речь не о привычной фронде и даже декларируемой оппозиционности (которая не мешала великолепно тусоваться с представителями власти, не говоря уже о бюджетных деньгах в различных форматах), а о позиции в отношении войны, которую ведет твоя страна, причём многие скатились до прямой поддержки врага.
О глубинных причинах этого явления (а самое печальное, его массовости) «Альтернатива» уже говорила («Свой — чужой»), но это уже и не столь важно: они, пусть и не в буквальном смысле, «по ту сторону мушки», более того, они хуже, чем просто враги, они предатели, причем (и их последние заявления это наглядно показывают) предатели идейные, в основе взглядов которых лежит глубинная ненависть к «этой стране».
Врага на войне берут в плен, и по её завершении он возвращается домой, а с предателями разговор совсем другой, и даже тем, кто избежал стенки, искупать вину приходится очень долго.
Мы уже отмечали, что враждебная стране часть (и значительная) культурной элиты, даже талантливой (хотя и тут относительно многих вопрос дискуссионный), — слишком дорогое удовольствие для страны, ведущей жестокую борьбу за свое достойное будущее, платящей за это жизнями своих лучших сыновей на фронте.
Они действительно ЛОМы (лидеры общественного мнения) и активно популяризируют и распространяют свою систему взглядов в обществе, формируя пятую колонну.
Предательство — красная линия, радикально отделяющая перешедших её от «вошедших не в ту дверь», «далеких от политики» и т. п. И думаю, этот тот случай, когда они полностью и навсегда заслужили свою полную отмену, исключение из многочисленного культурного пантеона страны, которую они так искренне ненавидят.
Александр Фидель
