Кристина Порошина, девушка 24 лет из Москвы, стала свидетелем недавних трагических событий в Алма-Ате. Её рассказ в целом совпадает с освещением этих событий прессой, но есть в нём и нечто новое. Если рассказы её друзей верны, то они опровергают утверждения, что погромщики не выдвигали никаких требований и действовали без лозунгов.
Кристина Порошина. На новогодние праздники я отправилась в Казахстан с моим молодым человеком. Сначала посетила Джезказган, потом в ночь с 4-го на 5-е января отправились в Алма-Ату.
Дмитрий Винник. Это означает, что вы прибыли в бывшую столицу Казахстана непосредственно после ночи, когда начались погромы и насилие?
Кристина Порошина. Да, так и было. Мы приехали на вокзал Алма-Аты утром 5 января часов в 11 утра. Мы быстро поняли, что в городе творится нечто странное. Люди вели себя необычно. В кассы выстроились огромные очереди из желающих срочно уехать. В воздухе висел какой-то туман от которого клонило в сон и слезились глаза.
Дмитрий Винник. Не рассеявшийся слезоточивый газ и дым?
Кристина Порошина: Трудно сказать определенно про газ, но некий туман стоял точно. Мы покинули вокзал, намереваясь общественным транспортом добраться до забронированного хостела, однако обнаружили что общественный транспорт не ходит, включая метро. Город вымер. Связь отсутствовала полностью, магазины не работали, редкие местные жители на вопросы упорно не отвечали. Мы попытались поймать такси или машину, но, местные, поняв, что мы туристы, сразу загибали заоблачные цены и предлагали какие-то гостиницы, что на фоне всего происходящего, воспринималось нами враждебно. Наконец мы удачно остановили попутку и, водитель любезно ввел нас в курс событий. Как он рассказал, сначала был митинг, потом понаехали «мырки» (люмпены) и некие иностранцы.
Дмитрий Винник. Как он понял, что они иностранцы?
Кристина Порошина: Он сказал, что они говорили на непонятных языках. Им раздали оружие и начались погромы и штурмы административных зданий. Почему-то с оcобой страстью грабили магазины Lui Vuiiton. Погромщики останавливали попутные машины и задавали водителю вопрос: «Ты с нами?». Если ответ был отрицательным, то водителя и пассажиров избивали, а автомобиль сжигали.
Дмитрий Винник. Вы что-нибудь видели в пути?
Кристина Порошина. У нас на глазах грабили банкомат! Мы видели множество разграбленных магазинов, сожженных автомобилей и остановок, непонятных слоняющихся личностей. В итоге нас довезли до хостела. Хорошо, что у нас была наличка рассчитаться с водителем и купить какую-то еду. В этом хостеле мы провели двое суток.
Дмитрий Винник. Сколько времени вы провели в хостеле?
Кристина Порошина. Двое суток. В городе постоянно шла перестрелка. В районе хостела всё было спокойно, однако за продуктами нам приходилось выходить в город. Работали только редкие магазины, которые скорее лучше назвать лавками. В них были очереди. Причем работали они втихаря, — запускали по несколько человек и запирали дверь. Явно боялись грабежа. Эти лавки закрывались в 17-18 часов вечера. Кстати, нас неприятно удивило то, что когда нас пускали в магазин, то обслуживали в первую очередь местных жителей, а нас в последнюю. Даже бросили фразу: «Чо их кормить?» Мы почувствовали себя людьми второго сорта. В Алма-Ате! Это было немыслимо. Впрочем, мы ещё в Джезказгане почувствовали некое пренебрежение и неуважение во время общения.
Дмитрий Винник. Пренебрежение какого рода, — по национальному признаку или просто на основании того, что не местные?
Кристина Порошина. Судя по всему, именно по национальному, — как к русским людям. Мама моего молодого человека работает инженером в тех краях и приходит к выводу, что местный национализм становится критичным.
Дмитрий Винник. Даже по сравнению с 90-ми годами?
Кристина Порошина. Да, она не видела причин все эти годы бросать высококвалифицированную работу по специальности. Но постепенно технический персонал заменялся казахами, и теперь немногие оставшиеся люди других национальностей испытывают давление. Изменилась и обстановка в городе, особенно в последние годы. У неё ещё были идея доработать до пенсии, но после этого кровавого бунта она твёрдо настроена покинуть страну.
Дмитрий Винник. А что конкретно изменилось в городе?
Кристина Порошина. Восприятие русского языка изменилось в плохую сторону. В городе есть сугубо казахские школы, сугубо русские и лишь одна смешанная. Это не способствует взаимопониманию между детьми. Местные жалуются, что в городе почти ликвидирована детская инфраструктура. Молодёжь бездельничает и наркоманит. Лично наблюдали как дети вылазят из канализационного люка. Как нам объяснили, это типичное поведение — они забираются в теплосети покурить травы и прочей дряни.
Дмитрий Винник. Как развивались события дальше?
Кристина Порошина. Мы купили местную сим-карту и каким-то чудом сумели дозвониться до наших друзей в городе. Оказывается, мобильную связь включили на 15 минут и мы попали именно в это окно. За нами на машине приехал друг и отвез нас в дом, где мы провели еще два дня до эвакуации.
Дмитрий Винник. Что рассказали друзья?
Кристина Порошина. Они рассказали про автомобили, что погромщики останавливали автомобили и спрашивали: «Ты за нас?». В случае нежелания встать в их ряды, вышвыривали из машины и даже убивали. Их знакомый как раз вляпался в такую историю, но выкрутился, изобразив горячую поддержку и попросил отогнать автомобиль в сторону, чтобы присоединиться к толпе. Другой родственник был свидетелем нападения на больницу, — ворвавшиеся люди угрожали персоналу: «Мы вас всех расстреляем!» Соседи наших друзей утверждали, что среди погромщиков видели граждан Киргизии и других иностранцев, и видели, как раздавали оружие.
Дмитрий Винник. Что им было нужно в больнице?
Кристина Порошина. Я так поняла, что у них было много раненых или они готовились к большому количеству раненых и хотели контролировать целую больницу. И что самое ужасное нам рассказали, — людей расстреливали перед российским консульством.
Дмитрий Винник. Кто? Кого расстреливал? Быть может была попытка штурма консульства и охрана отбивалась?
Кристина Порошина. Судя по рассказам, в ночь с 4 на 5-е неизвестные просто убивали всех подряд, кто пытался пройти в консульство или просто оказался рядом.
Дмитрий Винник. Кто были эти люди? Вы слышали какие-нибудь версии об их политических лозунгах?
Кристина Порошина. Местные говорили, что, пока все было мирно, лозунги были против повышения цен на газ, против коррупции, против нынешней власти, — обычные политико-экономические лозунги. Но вот в ночь с 4-го на 5-е января пришли другие, — явно не местные люди, с другими лозунгами...
Дмитрий Винник. Что они требовали?
Кристина Порошина. Введения многоженства…
Дмитрий Винник. Многоженства?
Кристина Порошина: Да, почему-то мы не раз слышали именно про многоженство.
Дмитрий Винник. Ну не за многоженство же они разгромили администрацию, полицию и больницы?
Кристина Порошина. Кричали, что единственная религия — это ислам, что Казахстан для казахов, и что русские должны убраться вон…
Дмитрий Винник. Как вам удалось покинуть страну?
Кристина Порошина. Как вошли миротворцы, обстрелы прекратились. Раз в час работала громкоговорящая связь гражданской обороны, сообщали о необходимости сидеть дома до окончания антитеррористической операции. В итоге друзья отвезли нас в консульство, оно уже охранялось российской бронетехникой. Признаюсь, мы очень были рады видеть нашу армию, что она пришла за нами, а от того, что она пришла так скоро было чувство настоящей гордости. В консульстве было много посетителей. Была включена мобильная связь, но не интернет. Нас приняли, записали наше место жительства и обещали перезвонить. Перезвонили через два дня, сообщили что есть два самолета: один в Екатеринбург, второй в Иваново. Нам в Москву, поэтому мы выбрали Иваново. Нам сообщили, когда следует быть в аэропорту. Мы приехали в аэропорт и остановились у кордона из миротворческих и казахстанских войск, окружавших аэропорт на расстоянии километр от него.
Дмитрий Винник. Дальше пешком?
Кристина Порошина. Да, мы достаточно медленно шли по коридору из наших и казахских военных. Некоторые вели себя неадекватно, глупо возмущались чему-то и их отводили в сторону. Некоторые наши соотечественники, а точнее соотечественницы с утиными губами абсолютно не понимали серьезность ситуации и капризничали. Они потом и при посадке в военно-транспортный самолет капризничали — отказывались подвинуться, что-то говорили о своих правах, о комфорте. Ну, им другие пассажиры и военные разъяснили, что места мало и подвинуться придется.
Дмитрий Винник. Насколько было тесно?
Кристина Порошина. Весьма — нас человек 300 набилось в грузовой отсек ИЛ-76. Сначала говорилось, что нас двести, а потом еще сто человек разместили на полу. Военные сообщили нам, что самолет — это военный объект и снимать нельзя. Но как только военные отвлеклись, женщины с утиными губами тут же заверещали: «Вау! Мы полетим на военном самолете!» и потянулись за смартфонами. Потом офицеры ходили и просили удалить фотографии. Летели мы пять с половиной часов в страшной духоте. Некоторые теряли сознание, но на этот случай был медик. Двигатели орут в грузовом отсеке так, будто тебя в стиральную машину засунули. Меня после этого громкие звуки уже не раздражают как раньше. Но это все мелочи. Мы были счастливы, что вырвались из той ситуации, в которой оказались. Мы были напуганы, растеряны и не знали, чем это может кончится. В итоге мы прилетели в Чкаловский, нас распределили по автобусам и развезли по городу.
Дмитрий Винник. Как выглядел аэропорт? Сообщали что он пострадал от захватчиков.
Кристина Порошина. Скажу, что я ровно ничего не знаю о том, как освещались события в прессе. В Казахстане связи не было, а вернувшись в Россию я писала диплом и запретила себе отвлекаться на новости. Скажу, что аэропорт пострадал очень сильно. Все вокруг было поломано, разгромлено. Множество стекол разбито — но к тому моменту их уже успели забить фанерой.
Дмитрий Винник. Как много прошло времени с вашего приезда в аэропорт и вылетом?
Кристина Порошина. Много — 6 часов. Мы прошли 5 различных проверок и регистраций! О нас заботились — наши солдаты раздавали воду и бутерброды. Это было утомительно, но всё скрашивалось счастьем видеть своих! Я пожимала руку каждому военному и испытывала огромную благодарность и гордость за свою страну. Это особое счастье видеть светлые глаза русских солдат с доброй улыбкой и чувствовать себя защищённой даже в другой стране!
Автор: Дмитрий Винник
Заглавное фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
