В самом центре Петербурга над островом Новая Голландия, где сегодня расположен парк отдыха для горожан, красуется огромная надпись:
Your are on an island. Что в переводе с английского означает: «Вы находитесь на острове».
Надпись по ночам ярко светится и хорошо видна отовсюду. Но постойте, почему она – на иностранном языке?
Ни во времена Петра I, который использовал это место как отдых, построил здесь небольшой дворец и выкопал пруд, ни позднее, когда на острове находились склады Военно-морского флота СССР и школа водолазов, ничего связанного с англосаксами здесь не было. Кому пришла в голову эта нелепая мысль – водрузить в центре культурной столицы России, каковой по праву считают Петербург, надпись на английском языке? Чтобы привлекать иностранных туристов?
Но, позвольте, созданный там парк отдыха, где зимой работает каток, предназначен, прежде всего, для горожан. Им-то зачем это английская надпись?
И, в конце концов, разве мы сейчас не находимся в состоянии войны с НАТО, то есть с США и Великобританией, на языке которых, т.е. на языке нашего врага, и исполнена эта странная надпись, парящая над Петербургом? У них же нет подобного с русским языком. Надписи же на английском в Петербурге сегодня повсюду. Невский проспект, например, весь в вывесках на английском. Уже и многие иностранные компании в связи с санкциями покинули Россию, а на улицах наших городов их бренды все равно продолжают красоваться в огромном количестве. Зачем нам это? Ведь Россия уже перестала быть колонией Запада, каковой она оказалась в 90-е после катастрофического распада СССР, когда наши былые «партнеры» принялись нашу страну беспощадно грабить. Пора бы избавляться от этого позорного наследия.
И это – не праздный вопрос. Топонимика, использование государственного языка являются важным элементом национальной идентичности, сохранения исторических корней любого государства.
Во Франции, например, делать вывески можно только на французском языке. Не случайно и на Украине местные власти уже давно ведут яростную борьбу не только с бывшей советской топонимикой, но и со всем, что касается России. Разрушаются памятники, переименовываются улицы, площади и города, запрещается говорить и преподавать на русском. Потому что это – тоже война. Война за национальное самосознание.
Никто, конечно, не призывает следовать уродству бандеровцев, однако вопрос о надписях на английском и сохранение в городской топонимике имен деятелей, которых героями российской истории назвать никак нельзя, сегодня крайне актуально, поскольку борьба за национальные ценности приобрела уже для России судьбоносный характер.
Ведь если судить по названиям улиц, то, как вы думаете, какая историческая личность больше других представлена в топонимике Петербурга? Петр Великий? Ломоносов? Или, может быть, до сих пор – прежние коммунистические вожди Ленин и Киров? Ничего подобного… Моисей Маркович Гольденштейн! Не знаете такого? Конечно, потому что в советские времена он был больше известен под своей «партийной кличкой» – «Володарский». Его имя в Петербурге до сих пор носят мост, железнодорожная станция, проспект, поселок, девять улиц в пригородах, ему же установлен до сих пор сохранившийся памятник. Ленин занимает только второе место, а на третьем – Киров.
А кто ж такой этот «товарищ Володарский»? Сегодня, кроме историков и краеведов, про него мало кто знает. В энциклопедиях написано, что сразу после Октябрьского переворота он, бывший портной (в возрасте 27 лет!) занял пост комиссара по делам печати. Прославился тем, что сразу закрыл в Петрограде 150 газет и ввел самую свирепую цензуру. За что и был в 1918 году убит своим же подельником по революции – эсером, и похоронен потом на Марсовом поле в центре города вместе со свирепым главой питерского ЧК Урицким и латышскими стрелками. Впрочем, есть еще версия, будто на самом деле тов. Володарский не поделил награбленные у «буржуев» драгоценности и был за то «ликвидирован» своими же коллегами.
Ленин тут же воспользовался убийством и издал свое знаменитое распоряжение о необходимости «поощрять энергию и массовидность террора». Так и было сделано: за смерть бывшего портного поплатились сотни не имевших к этому никакого отношения мирных жителей Петрограда.
Есть в биографии товарища Володарского и еще одна страница, о которой в советские времена предпочитали умалчивать. Недоучившийся гимназист, он еще в 1913 году эмигрировал в США. В Россию вернулся в 1917-м на одном пароходе вместе с Троцким и другими его «лучшими учениками»: Воровским и Урицким. Как выяснили историки, этот рейс был организован американской закулисой с целью при помощи революционеров развалить Россию – мощного экономического и политического конкурента. Так что, если Ленина и соратников германский генштаб отправил в Петроград в «пломбированном вагоне», то Троцкого, Володарского и компанию послали туда пароходом.
До сих пор жив в городских названиях Петербурга и такой зловещий персонаж революционных лет, как «героический» матрос Дыбенко. Его имя носят проспект, станция метро и даже новый гипермаркет. Грузчик рижского порта, он стал председателем Центробалта, безжалостно вешавшего и топившего в прорубях боевых русских офицеров флота и адмиралов. Современники вспоминали, что озверевшие «братишки» Дыбенко катались на рысаках по офицерским трупам, втаптывая их в снег.
В феврале 1918 года на фронте Дыбенко чуть не погубил молодую республику – сдал Нарву немцам, открыв им дорогу на Петроград. Его «братишки» раздобыли бочку спирта, перепились, а потом драпали с криком «Полундра!». Зайцем бежал и сам «героический матрос», отыскали его только на Волге. Предателя хотели расстрелять, но за него вступилась «подруга Ленина» Александра Коллонтай. Посланный на Украину, Дыбенко ухитрился и там попасть в плен к врагу, и его пришлось выменивать на немецких офицеров.
Под конец жизни, когда революция уже стала пожирать своих детей, Дыбенко оказался на посту заместителя наркома лесной промышленности, а, другими словам, возглавлял лесоповал, был одним из главных вертухаев ГУЛАГа. В конце концов, «героического матроса» арестовали, обвинили в пьянстве, моральном разложении, шпионаже в пользу США и расстреляли. Пытаясь оправдаться, Дыбенко перед расстрелом писал Ленину, заявляя, что «американским языком я не владею».
Есть в Петербурге сегодня и улица, даже целый проспект, который носит имя иностранного кровавого палача и садиста – Бела Куна. Этот венгерский коммунист участвовал в расстреле царской семьи, массовой «ликвидации» заложников и «классовых врагов» в Сибири, зверской расправе над пленными белогвардейцами в Крыму.
Его отряд, сформированный из венгров-интернационалистов, а также отряды латышских стрелков отличались невиданной, даже в годы Гражданской войны, жестокостью и принимали участие во всех карательных операциях режима.
В Крыму многие офицеры поверили «слову чести» Фрунзе о «прощении», остались на полуострове и пришли на пункты сбора. А там по приказу Бела Куна, назначенного председателем Крымского ревкома, их стали внезапно расстреливать из пулеметов, связывали по нескольку человек и топили в море. Так были уничтожены десятки тысяч офицеров – цвет русской армии.
Недавно после реконструкции в Петербурге вернули историческое имя Благовещенскому мосту, который в советские времена был назван именем лейтенанта Шмидта. А вот расположенная по соседству набережная Невы на Васильевском острове по-прежнему носит его имя. Хотя историки давно уже установили, что Петр Шмидт был никакой не герой, а примкнувший к революционерам человек с неустойчивой психикой, оказавшийся под судом за кражу судовой кассы, и поднявший во время войны с Японией бунт на военном корабле. В любой стране за такое военнослужащий был бы непременно казнен как предатель по законам военного времени. Однако революционеры сделали из этого психопата героя и икону.
«Болит сердце, когда видишь надпись на домах "Набережная лейтенанта Шмидта", – сказала «Столетию» жительница блокадного Ленинграда, Почетный гражданин Адмиралтейского района СПБ, автор многих книг по истории города Татьяна Соловьева. – Ведь это – одна из самых значительных набережных для всех, кто прибывает в город водным путем».
В нашем городе, много названий улиц, которые нужно менять, так как они названы именами предателей и никчемных людей. Но название набережной поменять необходимо в первую очередь, считает Татьяна Соловьева
«И вот почему: на этой набережной находится первое и главное военно-морское училище, созданное еще Петром Великим. Оно выпускает кадровых моряков – офицеров. Я разговаривала с преподавателями этого училища. Они знают об истинном лице лейтенанта, и когда им поступившие на учебу курсанты задают вопрос, а кто такой лейтенант Шмидт, и почему они должны следовать его примеру, преподаватели вынуждены врать или замалчивать эти вопросы. А ведь с такого вранья начинается воспитание молодого офицера!», – возмущается писательница.
А ведь набережная первоначально носила название Николаевская по имени Святого Николая Чудотворца. Этот святой является покровителем моряков! Сегодня, когда идет СВО на Украине, вернуть святое имя набережной было бы символично. Верующие люди знают, что это может спасти тех, кто выходит в жизнь из морского училища имени Петра Великого! Петербургские писатели уже не раз обращались в администрацию Петербурга с просьбой о переименовании исторической набережной, которая носит имя фальшивого героя. Но пока в ответ получали лишь бюрократические отписки. А в одном из ответов, городской чиновник, мотивируя отказ в переименовании, недавно написал, что лейтенант Шмидт, казненный в 1905 году, якобы был… выдающимся «советским адмиралом»! После этого и впрямь остается лишь руками развести.
Владимир Малышев
