С момента смерти Владимира Когана, обладателя состояния $740 млн по данным Forbes, прошло 6 дней. «Русская планета» проследила деловой и «творческий» путь Владимира Игоревича.
Сказать, что в 90-е именно Коган держал питерский бизнес, значит, попасть в десятку. И пусть Владимир Игоревич не стал ни крупным чиновником, лицо которого «приелось» миллионам российских зрителей в выпусках новостей, ни самым богатым человеком России (хотя теперь уже никто не скажет, каким в реальности было его состояние). Его главным богатством были его друзья, доверие которых к Когану, похоже, было почти безгранично.
В достаточно молодом возрасте Коган завёл контакты среди людей, которые спустя годы станут первыми лицами России — президентами и премьерами, министрами и руководителями топ-банков, иерархами из списка Forbes
Коган, как настоящий Пуппаро (в пер. с итал. – «Кукловод») из фильма «Спрут», держался в тени, порой, «выныривая» из неё и совершая умопомрачительные сделки, деньги на которые ему предоставляло государство.
Начало
На заре 90-х Владимир Коган был владельцем своей торговой компании. Чем она занималась? Собственно говоря, всем. И это полностью укладывалось в традиции той эпохи. Продавали шмотки, первые компы, автомобили. Всё было ново. Всё было беспрецедентно выгодно. Судите сами — наценка на оргтехнику достигала 400, а то и 500%.
«Верещагиных» на таможне давно не было. Она была «дырявой» в самом прямом смысле слова. Да и подкупленной (чего греха таить). Это позволяло делать уникальные капиталы
Счета конторы Когана велись в обособленном от центрального московского офиса филиале Промстройбанка. Именно здесь пересеклись пути Владимира Игоревича и бизнесмена по имени Давид Трактовенко, который работал в этом банке с момента основания в 1988 году.
Как стал крупнейшим акционером Трактовенко – понятно даже ежу. Произошло это на волне тотального акционирования, происходившего в те годы. А вот как стал Владимир Игоревич одним из владельцев этого банка, к тому же главой совета директоров — не знает никто, а сам Трактовенко от ответа на прямые вопросы прессы о том, как это произошло, всегда уклонялся мастерски.
В то время стоимость активов крупнейших (вчера ещё советских) компаний колебалась на не очень высокой планке. За какие-то совершенно скромные деньги (буквально пару миллионов долларов) при желании можно был приобрести вчерашнюю советскую госсобственность уровня ГУМа или ЦУМа, обеспечив себе и своим детям, внукам и правнукам благоденствие на века
Происходили такие операции в очень прозрачной и понятной форме. Как правило, акции находились на руках у коллектива, который ни бельмеса не разбирался в том, что это за бумажки. Те, кто знал им реальную стоимость, выкупал их по цене бутылки водки, довольно потирая руки.
Благосостояние бизнесменов неуклонно росло этим и другим «проторёнными» путями.
Промстройбанк, где в совете директоров председательствовал Владимир Коган, вдруг стал ключевым кредитором всех промышленных предприятий города на Неве
В каком состоянии находились в те годы крупнейшие промышленные производства? В очень плачевном. Те, кто не имел доступа к бюджетным деньгам, был фактически обречён на гибель. Как такового казначейства не существовало. Деньги, которые худо-бедно удавалось собрать налоговикам и таможенникам, шли на счета в уполномоченный банк, осуществлявший выплаты бюджетникам.
Завладев не самым сильным банком с хорошей инфраструктурой, Владимир Коган наращивал клиентскую базу, предлагал льготы крупным клиентам, давал кредиты, тем, кто не мог их вовремя выплатить, «благословлял отсрочками»
А потом? Приходил «по их собственность», бурильным методом внедряясь в капитал. За Владимиром Игоревичем закрепился неформальный статус «Главный банкир Петербурга». Каждый из представителей деловой и властной верхушки города имел в его банке счёт.
Подписка на акции Промстройбанка была в те годы открытой. И вложить средства в кредитно-финансовую организацию, которая «держала весь Петербург», было вполне разумным решением.
Коган-банкир активно расширял сферу влияния, заводя полезные контакты с представителями властных и деловых структур.
Владимир Владимирович оставался в тени Анатолия Александровича Собчака, находившегося в те годы на гребне славы, однако, было в нём что-то такое, что намекало на… большое будущее, что ли?
В орбиту, на которой благоденствовали друзья Владимира Игоревича, входили и замглавы комитета по управлению городским имуществом Герман Греф, и даже Игорь Сечин, занимавший пост начальника аппарата вице-губернатора.
Особенная дружба водилась у Владимира Игоревича с блоком силовиков. Санкт-Петербургское управление ФСБ возглавлял в те годы Виктор Черкесов. Должность вице-губернатора — Илья Клебанов, оказавшийся в совете директоров ПСБ. Факты сращивания бизнеса и власти сам Владимир Коган никогда не комментировал, но и не опровергал.
К середине девяностых, как и положено иерарху, который занимал очень важную позицию в системе координат «Бандитского Петербурга», Коган обрёл псевдоним. Его называли «Владимир Великий», что само по себе говорит о том, какую роль он играл в те годы.
На излёте эпохи Собчака именно Коган был главным кошельком всех «питерских». Но когда губернатором Петербурга стал Владимир Яковлев, вырвавший 2 июня 1996 года победу с отрывом в 1,8 % у Собчака, позиции Когана пошатнулись.
В город заходила новая команда, которая шла под руку со своими «кошельками» из «БалтОНЭКСИМбанка», половина которого была в собственности у компании «Интеррос». Владели ею Владимир Потанин и Михаил Прохоров.
Часть бюджетных средств «Балтонэксимбанк» забрал к себе. Но… Коган, как никто другой, владел искусством переговоров, будучи интеллигентным и умным человеком. Именно поэтому он не лёг в могилу на Никольском кладбище в середине 90-х, как это сделали очень многие тогдашние бизнесмены и банкиры, а умер своей смертью в совершенно другую эпоху.
Выживаемость Когану в лихие годы обеспечивало Санкт-Петербургское управление ФСБ. Когда Владимиру Игоревичу угрожала опасность или нужно было «срочно решить вопрос» горой за него вставал весь Литейный, 4
Впрочем, интеллигентно, чинно и благородно, Коган договаривался не всегда. Вспомним, хотя бы его конфликт с бывшим партнёром Владимира Игоревича Захаром Смушкиным, возглавлявшим целлюлозно-бумажный холдинг с замысловатым и загадочным названием «Илим Палп». В начале XXI века Коган вместе с Олегом Дерипаской начал отчаянную борьбу за активы этого перспективного предприятия, стоимость которого неожиданно выросла с $400 до $600 млн за каких-то полтора года.
Попытка оперативно перехватить контроль над ключевыми активами предприятия (Котласским и Братским ЦБК) не увенчалась успехом. Коса нашла на камень. И то был момент, когда по обе стороны баррикад стояли люди с автоматами. Закончиться для Когана это могло очень плохо.
Однако в 2004 году отмашка на прекращение конфликта, едва не переросшего в локальную войну, поступила из верхов, где администрацию президента России Владимира Путина возглавил Дмитрий Анатольевич Медведев. А он-то тут причём? Маленький нюанс: когда-то он был не только главным юристом, но и соучредителем «Илим Палп».
На рубеже веков Когановский ПСБ превратился в своего рода комбайн, в сферу влияния которого предприятия входили одно за другим. Схема была проверена и проста. В смутное для бизнеса время предприятия брали кредиты, щедро раздаваемые Владимиром Игоревичем, а когда не могли расплатиться, ПСБ интенсивно овладевал их акциями, превратив скупку акций в метод экспансии
Такая участь постигла Кировский оборонный завод, который в 90-е годы управлялся непонятно кем. Грех, как говорится, было не «зайти».
В орбиту влияния Владимира Игоревича входили оборонные, химические, сельскохозяйственные предприятия региона, которые, де-факто, были бесхозными или управлялись чёрт знает кем. Владимир Коган, создатель и владелец могущественного Банкирского дома «Санкт-Петербург», шёл по Санкт-Петербургу и Ленобласти, как крепкий хозяйственник, прибирая к рукам то, что лежало плохо не в переносном смысле слова. В прямом.
Когда город оказался в надёжных руках Валентины Матвиенко, а Яковлев шагнул на ступень выше, став вице-премьером, Коган начал распродавать «фамильное серебро» созданного им Банкирского дома. Он простился с банками «Санкт-Петербург» и МБСП, которые были реализованы за хорошие деньги, а вскоре и ключевое детище — банк ПСБ, был продан Внешторгбанку (ныне ВТБ) за рекордную стоимость 577 млн долларов.
Из рук Когана уходили ключевые активы «Банкирского дома «Санкт-Петербург»:
- контрольный пакет ФК «Зенит»
- кинотеатры «Кронверк»
- «Балтийский лизинг»
С продаж этого добра Коган получил не меньше миллиарда. Складывалось впечатление, что деятельность Владимира Игоревича в СПб подходит к финалу по никому не понятной толком причине. Сам Коган скромно отмалчивался или говорил загадками, дескать, проекты, некогда возглавляемые им, вышли на новый уровень, им нужны новые акционеры.
«Дамба президента»
На деле Владимиру Когану, давно превзошедшему муниципальный уровень влияния, поручались теперь куда более крупные проекты. Вспомним визит Владимира Путина в 2005 году на легендарный питерский долгострой — дамбу, которая была заморожена ещё в 1987 году и за годы простоя превратилась в груду металлолома.
Попытка реанимации проекта городом ни к чему не привела. Мероприятия по спасению финансировал ЕБРР ($245 млн). Из федерального бюджета давали $173 млн. Подключились другие инвесторы. Был нужен «эффективный менеджер», который сумеет разговаривать на всех уровнях и сможет направить выделенные средства «в нужном направлении». Таким менеджером стал Владимир Игоревич Коган, возглавивший дирекцию по завершению самого денежного в стране строительства.
Один он знал, куда текли эти реки выделенных средств и как они распределялись
Удивительно. Обычно проекты такого масштаба доверялись и доверяются людям в ранге не менее чем «вице-премьер». Коган же был человеком из бизнеса, человеком со стороны. И эту погрешность поспешили исправить, чтобы не смотрелось со стороны «очень странно». Так Коган стал заместителем главы Росстроя, так он возглавил департамент строительства Министерства регионального развития в 2008—2011 годах, а в период с июля по декабрь 2012 года был заместителем министра регионального развития, руководителем Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству.
Человек, у которого был собственный самолёт, смотрелся в обшарпанных кабинетиках министерств и ведомств более чем странно. Ни один официальный руководитель Когана был не вправе требовать у него отчётности. Никто не имел права распоряжаться его рабочим временем или указывать на спектр его обязанностей.
Отчётность, рабочее время и круг обязанностей Владимира Игоревича находились в компетенции совершенно иных структур
Дела, находившиеся в ведении суперлоббиста Когана, решались с астрономической оперативностью. На строительство той же дамбы средства шли потоками, хотя — по обыкновению! — в России они могли поступать с «оттяжкой» в полгода и больше.
Могло ли быть иначе, если Коган ещё в 90-е завёл полезных и могущественных друзей? Алексея Кудрина и Дмитрия Козака, Сергей Нарышкина, возглавлявшего отдел внешних связей Промстройбанка.
В чём же заключался этот беспрецедентный интерес и внимание Когана и стоящих за ним людей к «Дамбе века»? Число подписанных дополнительных соглашений на строительство сооружения пробило десятку, в результате чего сумма, которую получал подрядчик, выросла ровно втрое
Настоящая финансовая дыра, куда утекали федеральные средства.
К строительству дамбы подключился ряд предприятий, которые так или иначе были связаны с Коганом и его деловыми партнёрами в бытность его главой «Банкирского дома «Санкт-Петербург». Деньги из федерального бюджета на работу этих подрядчиков лились рекой. А куда текли эти реки выделенных средств, не знал никто, кроме, опять-таки, почившего 19 июня Владимира Игоревича Когана. Ниточки многих компаний-подрядчиков уходят в кипрские офшоры.
«Мосметрострой»
Вспомним декабрь 2010 года, когда на охраняемом автоматчиками аукционе по продаже 100% акций «Московского метростроя» (никогда, впрочем, не принадлежавшего Москве, а находившегося на балансе у «Росимущества») новым владельцем акций оказалась компания Когана. Насколько ценным было приобретение? Одна лишь стоимость десяти тоннелепроходческих щитов «Мосметростроя» превышала 3 млрд рублей. Особенно удачным покупка выглядела в ракурсе того, что новый мэр столицы Собянин обещал построить в Первопрестольной 150 км линий метро и открыть 7 десятков новых станций.
Сам Коган, охотно предоставлявший своим друзьям персональный самолёт для перелётов в разные уголки мира (эдакое авиатакси), жил скромно
В 90-е он вообще ездил на бюджетной иномарке, стараясь не выходить из тени. Лишь однажды в опрометчиво опубликованной декларации Владимира Игоревича засветились, три яхты, Mercedes-Benz S класcа и турбированный Porsche Cayenne. СМИ приписывали ему владение 25-метровой яхтой Princess, пятью квартирами, двумя особняками на Кипре. Странная декларация, опубликованная было на сайте Минрегиона, впрочем, вскоре исчезла. А те, кто её вывесил на всеобщее обозрение, наверное, утратили уютные кабинетики в данном ведомстве.
Завершив дамбу, Коган рвался в новые проекты, настаивая на том, чтобы Госстрой подчинялся напрямую правительству, с чем никак не мог согласиться Министр регионального развития РФ Олег Говорун и его преемник Игорь Слюняев. Поработав полгода, Коган ушёл, хлопнув дверью: надоели бесконечные чиновнические совещания, требования отчётов Минрегиона по непрофильным темам. В общем, не сработались на стройках.
Но впереди была куда более ответственная роль частного санатора, приобретшего за символические деньги «Уралсиб» и отбросившего бывшего владельца на абсолютно миноритарные доли.
На оздоровление вполне жизнеспособного «Уралсиба», состоятельность которого была поставлена под сомнение «Центробанком» государство выделило куда более значимую сумму – 81 млрд рублей
Больше миллиарда евро, которые были взяты под личные гарантии Владимира Игоревича. Об этой ситуации мы рассказали на днях.
Успел ли Коган перед тем, как его предательски настиг инсульт летом 2018 года, правильно распределить казённые средства на оздоровление «Уралсиба»? Вопрос, который сегодня очень мучает всех. Но ответ на него мы вряд ли получим скоро.
Такая история.
Андрей Карелин
